Каспийский шторм. Часть 2. Базарный бунт

     Город Хазар-Кала некогда представлял собой тихий и гостеприимный провинциальный центр, раскинувшийся на берегах бескрайнего Каспийского моря. Интернациональный город, город ветров, улыбок и тёплых вечеров, имел вполне типичный  облик республиканского центра советской эпохи, разбавленный восточным колоритом.

     В былые времена столица Прикаспийской Республики могла похвастаться комфортными пляжами и красивыми набережными, где любой заезжий гость мог отведать партию вкусного пропитанного дымком шашлыка,  попить чаю с экзотическими для остальной России восточными сладостями, а многочисленные торговцы на рынках всегда были рады поторговаться и продать гостям города фрукты и овощи, которые в былые времена славились далеко за пределами республики.
     В прошлом многочисленные рыболовецкие суда радовали жителей прибыльной работой и дарами Каспия, а в настоящее время наиболее успешные работяги трудились на нефтедобывающих платформах, которых вокруг Хазар-Калы было несчитанное количество. А для любителей древности самой главной достопримечательностью города была и остается средневековая крепость на холме на его окраине, по старой местной легенде именуемая Затуманенным Склоном...

     И как бы не было трудно в это поверить, сейчас в Хазар-Кале практически не осталось места для романтики. Нынче же город прославился на всю страну крупнейшими со времён далекого 1917-го протестными движениями, исход которых ещё не был предрешен, а размах взволновал всю Россию. Доведенные до отчаяния местные жители проявили свой пылкий южный нрав, показав готовность отстаивать свои интересы в решительном противостоянии с властями, цель которого - прогнать прочь заворовавшегося и многократно уличенного во лжи главу Республики Энвера Байрамова...

     - Мы уже почти месяц торчим в этом городе, а уличные бунты не унимаются, - возмущался уныло смотрящий в окно мчащегося по дорогам Хазар-Калы служебного автобуса Николай, - как думаешь, Вадим, когда все это кончится?

     - Не знаю, - спокойно ответил сидящий поблизости Вадим, положивший подбородок на дуло упертого в пол автомата, - мне самому до смерти надоела здешняя жара и духота. И что толку, что мы сутки через сутки ездим на дежурство в городской госпиталь?

     - Начальство считает, что в данный момент важнее оборонять от бунтарей  государственные объекты, а толпу митингующих в центре города пока не трогать. Ну, гуляют себе и гуляют, может разойдутся. Когда нибудь, - ответил на вопросы сослуживцев Константин.

     - Ага, сейчас, прям разбежались! - подняв забрало шлема и протерев влажный от пота лоб, гневно ответил Вадим, - что-то с каждым днем на улицах и площадях их больше и больше! Ну вот, опять мы развернулись!

     Служебный автобус неожиданно для бойцов Национальной Гвардии резко развернулся, вырулив на дорогу промеж жилых домов. Как поняли служивые, водитель пытался максимально объезжать улицы, затронутые протестами, и дорога от войсковой части на окраине города, в спокойные времена занимавшая не больше пятнадцати минут, в нынешней лихой обстановке могла отнять у бойцов больше часа. Водитель служебного транспорта объезжал протестующих стороной, что было вполне логично, ибо на лобовом стекле автобуса ещё с первых дней митингов осталась паутина из трещин от брошенного в него одним из хулиганов кирпича.

     - Ну вот, опять подожгли что-то в стороне центра, - обратил внимание Андрей на столб чёрного дыма недалеко от маршрута.

     - Опять жгут покрышки, либо спалили какой-нибудь ларек с шаурмой, - недовольно говорил Вадим, - сброд мятежников! Я не понимаю, чего же мы ждем?  Проезжал на днях мимо цента этой дыры, так там народу хоть танками дави!

     - И что ты предлагаешь? - поинтересовался Константин.

     - Как что, разогнать всех к чертовой матери, главарей - под суд, и смотаться домой, что есть дури! Вот нахрена мы грузили в Междуречинске тяжеленные ящики с гранатами со слезоточивым газом? Нахрена я целый час крепил к платформе железнодорожного вагона машину с водометами? Чтобы она покрывался пылью в парке в части? Пустить это все в ход, и делу конец!

     - Жестко ты против мирных жителей настроен, - не разделял мнения Вадима Константин.

     - Да потому что мне осточертело здесь находится! И кого мне жалеть? Ты хоть видел, как местные на нас смотрят? Как на врагов народа!

     - Тут даже я соглашусь с Вадимом, - поддержал Николай, - меня разок послали ко всем чертям, когда я хотел купить шаурму в ларьке на улице. Типа "вали своя Россия". Предъявили мне, что я даже не знаю их языка.

     - Просто вздор! - сжал кулаки Вадим, - да половина местных сама даже не говорит на этом мерзком языке!

     - А стоит у них что-нибудь спросить, так сразу напрочь забывают русскую речь, - добавил Андрей.

     - Дорохов вообще говорил на совещании, чтоб мы ни в коем случае не совались в частный сектор города, - делился информацией Николай, - как я понял, власти и полиция его вообще не контролируют и там хозяйничает здешний криминалитет. О рынках и базарах я вообще молчу.

     - Учитывая, что больше половины города состоит из базаров и частных построек, наши дела тут вообще плохи, - констатировал Вадим, - более чем уверен, что ноги всех движух растут как раз из этих гадюшников. Эх, побольше бы решительности нашим командирам. Хотя нет, не командирам, а сраным политикам!  Были бы у них яйца покрепче, одна хорошая зачистка сразу бы все исправила. И чего тянуть? Ох, сволочи... Приехали, кажется, пора заступать на посты охраны, пошли, пацаны...

    
     Пока наши герои несли свою неблагодарную, но более менее спокойную службу, охраняя важные государственные учреждения, уже известные нам ребята из мобильный роты занимались делами куда более интересными. И как бы не осуждал Вадим нерешительность командования, спустя несколько недель после ввода войск в Хазар-Калу операция по восстановлению порядка в мятежной республике уже была разработана и тщательно готовилась к исполнению.

     Первые лучи солнца, играющие на синих волнах утреннего Каспия, осветили дорогу, по которой пронеслось несколько неприметных внедорожников и один фургон с надписью "Доставка свежих морепродуктов". Колонна автомобилей промчалась по набережной, после чего ещё долго колесила по коттеджному поселку на окраине Хазар-Калы, пока не подъехала к роскошному двухэтажному дому с красной крышей из металлочерепицы.

     - Значит так, пацаны, готовность номер один, работаем быстро, без лишнего шума и возни, - спокойно обратился к своим бойцам майор Булгаков и зажал пальцем тангенту радиостанции, - Стрела-15, я Туман-51, по указанному адресу прибыл.

     - Я Стрела-15, вас понял, разрешаю приступать к выполнению операции. И помни, объект нам нужен живым, приём - прозвучал голос в гарнитуре офицера.

     - Вас понял, - воодушевленно, но все таки выдержанно ответил майор Булгаков, - все, добро дали, работаем, братья.

     - Эх, сейчас будет маски шоу, - надевая черную балаклаву, поговаривал Антон.

     - Да, устроим одном нехорошему человеку "доброе" утро.  С удовольствием пристрелил бы гада, - сняв автомат с предохранителя, дослав патрон в патронник, поддержал товарища Скин, - Чума, Толстый, прикрываем друг друга.

     Дверь фургона с "морепродуктами" отворилась, и из неё выбежало несколько переодетых в спортивные костюмы бойцов мобильной роты во главе с майором Булгаковым. Бойцы оперативно залегли за кирпичным забором, и пассажиры остальных автомобилей, переодетые в штатское сотрудники местной полиции, последовали за группой Булгакова. Мощные фонари в руках сотрудников были тут же направлены в объективы двух камер видеонаблюдения по периметру здания, ослепив последние, а массивный внедорожник развернулся по направлению к воротам. Шум столкновения разбудил обитателей коттеджа, и металлическая воротина была тут же повалена на землю, открыв бойцам путь во двор усадьбы. Рассредоточившись на участке, бойцы приготовились к проникновению в здание.

     - Оцепить все выходы из здания, окна держать под контролем, - командовал майор Булгаков, - Скин, Чума, сносите дверь, остальные, ворваться в здание, задержать объект, перерезать все линии связи и электропроводку, уничтожить аппаратуру видеонаблюдения. Посторонних лиц выбросить на хер на улицу!

     Несколько ударов ручного тарана в руках крепких бойцов быстро приговорили замок металлической двери, и последняя была выломана наружу монтировкой.

     - На пол! На пол! - раздались суровые крики ворвавшихся в коридор бойцов мобильной роты, и вскоре в доме послышались женские стоны и детский плачь.

     Бойцы мигом повалили лицом в паркет двух выскочивших им навстречу женщин и последовали дальше в дом. Детский плач и женские крики в доме только усилились, когда группа захвата начала выламывать одну межкомнатную дверь за одной в поисках своей цели.

     - Что же вы творите, фашисты, вы прям как немцы! - в слезах вопила перегородившая путь бойцам завернутая в чадру старуха  с плачущим на руках младенцем, - зачем вы в наш дом пришли? Уходите отсюда!

     Даже Чума и Толстый, бывалые бойцы мобильной роты, участвующие в таких операциях далеко не впервые, немного замялись и прекратили движение.

     - Чего встали, олухи, ищите подонка! Прогоните с дороги старую ведьму! - громко выкрикнул Скин, отвесив старухе мощного пинка, от которого она в истерике повалилась к ногам бойцов, - Музыкант, выброси ее из дома, Толстый, Чума, обыщите второй этаж!

     Ворвавшиеся в дом следом за людьми Булгакова сотрудники полиции быстро вывели во двор жильцов коттеджа и поставили их лицом к кирпичной стене, где задержанные услышали доносящиеся из дома грохот и матершинные крики работающей внутри группы захвата.

     Толстый и Чума, держа автоматы наготове, прикрывая друг друга, поднимались по деревянным ступенькам на второй этаж коттеджного дома, где наткнулись на запертую дверь.

     - Антоха, выноси ее на хрен! Я проверю другие комнаты, - произнес Чума, и Толстый, взяв небольшой разбег,  протаранил плечом межкомнатную дверь.

     Дверь с первого раза поддаваться не захотела, и боец уже был готов повторить попытку, как вдруг кто-то неожиданно набросился на него сзади, схватив за шею. Антон, долго не раздумывая, повалился на  стоящий  рядом с комнатой сервант, вдавив всем своим весом в стеклянные полки с чайными сервизами набросившегося на него неизвестного. Быстро скинув с себя обидчика, Толстый обнаружил, что атаковал его четырнадцатилетний подросток, но тем не менее, ударил его пару раз армейским ботинком и вышвырнул вниз по лестнице, где его уже подобрали сотрудники полиции.
Разделавшись с дерзким мальчишкой, Антон начал неистово дергать за ручку искомую дверь. Обыскавший все остальные комнаты Чума подошел к Антону.
 
     - Толстый, я осмотрел остальные помещения. Чисто. Объект скорей всего здесь.

     - Сраный школотрон, набросился на меня со спины, сука! - неистово ругался Антон, и резким ударом ноги выбил запертую дверь.

     - Забей болт, это ребенок, давай, держи мразь! Стоять, на пол! - выкрикнул Чума и в след за Антоном ворвался в спальню на втором этаже.

     Но искомого объекта бойцы в комнате не обнаружили. Влетев в спальню, Чума и Толстый увидели лишь закутанную в чадру женщину, которая на удивление ловко выпрыгнула в окно и, приземлившись на козырек над задней дверью, спустилась на землю.

     - Стой, сволочь! - крикнул ей в след Антон.

     - Пусть валит, она нам в хрен не вперлась, ищем нашу цель! - произнес Чума, обыскивая шкафы и гардеробы.

     Многочисленные шкафы комнат верхнего этажа были мгновенно вскрыты и выпотрошены, а Антон даже перевернул вверх дном все кровати и диваны, надеясь найти искомое лицо.

     - Смотри что надыбал, - продемонстрировал Антон найденный в одном из шкафов пакет с марихуанной, - нормально они так устроились, сволочи!

     - Толстый, прекрати маяться херней, нам не это сейчас нужно! Где долбанный объект? - переспросил подбежавший Скин, - я всю хату обыскал, его нет! Неужели наша разведка облажалась?

     Спрыгнувшая в окно женщина в чадре и длинной юбке старалась незаметно прошмыгнуть между сотрудниками полиции. Ищущие совершенно иное лицо бойцы мобильной роты готовы были даже плюнуть на факт её наличия в доме, однако исход всей их операции предрешила одна оплошность убегающей. Майор Булгаков, не испытывавший горячих чувств к восточным дамам, все таки краем глаза осмотрел уходящую прочь от дома персону, и небольшой порыв летнего приморского бриза очень не вовремя сорвал с неё прикрывающую лицо вуаль, из под которой показались явно не женские пышные усы.

     Поправив платок, "дама" с усами пустилась на утек, но против офицера мобильный роты шансов у неё было откровенно немного. Ловкими и профессиональными движениями майор Булгаков мигом повалил её на  землю и рывком сорвал с нее покрывающий голову платок. 

     - Ну что тетушка, не проканал ваш маскарад, - радостно прокомментировал свои действия командир мобильной роты, - профессор Курбанов, согласно решению суда вы задержаны по обвинению в экстремизме и сепаратизме и будете доставлены в республиканский отдел полиции для дальнейшего разбирательства. И дам вам совет, не делайте глупостей, иначе, ей богу, лично и с превеликим удовольствием пристрелю вас на месте.

     - Ничего себе, он пытался нас облапошить, усмехнулся подошедший к майору Булгакову Музыкант, - мы ж его чуть не упустили!

     - Ну не, хватит России и одного интеллигентишки и балабола, который сбежал из Зимнего в женском платье, ха-ха, - рассмеялся майор.
   
     - Надеюсь, на зону его тоже в бабских тряпках отправят, ему там сразу определят достойный уголок, - смеялся Скин.

     Лидер протестов в Прикаспийской республике, которому даже не позволили переодеться, был закован в наручники и заперт в кузове фургона с "морепродуктами" в окружении Толстого и Скина. Остальные жители дома были погружены в полицейские машины.

     Автоколонна на выезде из частного сектора разделилась и фургон с мятежным профессором помчался по улицам Хазар-Калы в направлении центра города.

     - Мой храбрый и гордый народ не простит вам этого, вы еще пожалеете о том, что выполнили незаконный приказ о моем аресте, - спокойно прервал молчание профессор Курбанов.

     - Заткнись, Шахерезада, - прервал его Скин.

     - Его пламенные речи в тюрьме особо не помогут, и я лично походатайствую,да, Скин, хорошая идея,  чтобы профессор туда был этапирован в своём бабском наряде, - смеялся майор Булгаков, сидящий на переднем пассажирском сидении фургона, - мы свою миссию успешно выполнили, и теперь самое важное, чтобы наши друзья из Нацгвардии не подвели.

     - А подведут, там уже и мы возьмемся! Ну держитесь, поганые мятежники, близок ваш конец! - похлопывая цевьё автомата, говорил Толстый.

     - Ну, пусть Всевышний дарует достойным победу, - ехидно пробубнил профессор Курбанов.

     - Ваш "всевышний" уже не поможет,а если и впряжется за вас, и его отправим прямиком в Ад! - вновь прервал его Скин, - о, глядите-ка, походу началось...

     Фургон с  "морепродуктами" несся на полной скорости, мгновенно проехав мимо огромной автоколонны из военной и полицейской техники, которая уверенным маршем двигалась к центру мятежной прикаспийской столицы...

                *  *  *

     - Ну что, Вадюха, сейчас, небось, ты доволен? - прервал молчание сидящих в полной экипировке в кузове Урала бойцов национальной гвардии Константин, - рад, что мы едем мутузить бунтарей?

     - Я буду рад, когда мы выполним свою задачу и я буду пить пиво в родном Междуречинске. И поверь, обычно мне не доставляет удовольствия бить резиновой дубинкой митингующих, но этот случай - явное исключение. Достал меня этот народец. Торгаши и лицемеры, вычурные и скользкие!

     - Как думаете, пацаны, нас ожидает реально лютый движ? - переспросил Николай.

     - Боишься? - спросил Вадим.

     - Честно, немного очкую, я ведь не часто в таком участвовал, - ответил Николай, на мгновение оторвавшись от переписки со своей любимой, - но я готов сделать все, что должен.

     - Ладно, ребят, держимся вместе. Главное, Колюха, без лишней самодеятельности. Держись в строю, и не дай бог, чтобы тебя вытащили из цепочки бунтующие дикари.

     - Да не боись, малой, - успокоил Колю командир взвода лейтенант Еремеев, - в случае, если нашей жизни будет угрожать опасность, при крайней необходимости офицерам разрешили применять оружие. На поражение.

     - Ого, это что-то новое, - удивился Вадим,  - да, походу нас ожидает та ещё заварушка!

     - Ничего страшного, - подбодрил бойцов лейтенант Еремеев, - глава мятежников сегодня утром должен был быть благополучно задержан, а местные силовики с самого утра перекрыли все подъезды и подходы к центральной площади, отрезав нищебродов из трущоб от места событий. Как нам довели, на площади будет немноголюдно...

     Как не пытался успокоить своих подчинённых командир взвода, при виде центральной площади уверенность в глазах некоторых бойцов маленько пошатнулась. А именно, когда колонна прибыла в город и гвардейцы построились в ожидании дальнейших приказов, взгляду бойцов открылась переполненная протестующими площадь, подступы к которой были перекрыты двухметровыми собранными из городского мусора и машин баррикады, которые скоро скрылись от взора неприятеля в чёрном густом дыму горящих на дорогах автомобильных покрышек.

     - Сводная рота, товарищи бойцы, слушай мою команду, - начал речь командир роты капитан Дорохов, - противник довольно опасен, я надеюсь, все прекрасно это понимают, но мы тоже не пальцем деланы. Не буду утомлять вас речами о долге и любви к Родине, но я вас уверяю, задачу мы должны выполнить. Наша рота идет на вытеснение со стороны университета. Прорываем баррикады, пускаем в ход светошумовые, распугиваем и разгоняем мятежников. Разрешаю применять все доступные спецсредства. Выстроить усиленные войсковые цепи, приготовиться к бою! Закончим дело и вперёд, по домам!

     Пока бойцы Дорохова перестраивались и готовились к штурму площади, сам офицер разглядывал укрепления протестующих. Картина показалась ему весьма знакомой. Баррикады из мусора, запах горящих файеров и покрышек, гнев и злобные крики протестующих, пламенные и провокационные речи их опытных кукловодов.
 
     Всеобщее помешательство, хаос и безумие. А также лживые и обнадеживающие обещания начальства и легкости предстоящей работы. Опытный офицер прекрасно понимал всю опасность предстоящей задачи, и что более важно, догадывался о возможных последствиях выполнения поступившего ему и его бойцам приказа.

     - Ох, чую, не закончится все сегодняшним днем, не закончится, - размышлял офицер, но его раздумья прервал голос полицейского громкоговорителя:

     "Граждане! Ваши действия противозаконны. Немедленно покиньте площадь Республики. В противном случае к вам будет применена сила. У вас тридцать минут! Это последнее предупреждение!"

     Заветные пол часа пролетели, как дорожная пыль в порыве прикаспийского ветра, и бойцы, собрав волю в кулак, многошереножным строем, гремя металлическими полицейскими щитами, выдвинулись на штурм баррикад.
Шеренги солдат медленно, но уверенно, выстроив стену щитов, приближались к укреплениям, и навстречу им из за баррикад выбежала целая толпа женщин и старух, возглавляемая одним из местных священнослужителей.

     - На месте, стой! - прозвучал приказ капитана Дорохова.

     - Только не это, опять! - выругался Вадим.

     - Вот сволочи, прячутся за спинами женщин, - согласился Андрей.

     Только Николай, стоящий во второй шеренге был рад небольшой заминке. Воспользовавшись небольшой остановкой, парнишка скрытно достал из кармана телефон и быстро написал своей любимой короткое сообщение: "Аня, зайка, я тебя очень люблю, я скоро вернусь к тебе, обещаю! Пожелай мне удачи!"

     Едва Николай успел убрать телефон в карман брюк, перекрывшие дорогу бойцам женщины в уже известной  манере начали истерично вопить, пытаясь остановить операцию.

     - Мальчики, зачем вы это делаете, как вам не стыдно, у вас же тоже есть жены, у вас же тоже есть матери! Не трогайте наших детей!

     - Воистину, не берите грех на душу, не разгневайте Всевышнего! - твердил подошедший вплотную к шеренге бойцов бородатый священнослужитель.

     - Орион-17, я Экватор-51, даю команду на зачистку, - прохрипела рация капитана Дорохова.

     - Я Орион-17, принял, - ответил Дорохов и дал команду, - рота, поршень-три. Вперед!

     - Поршень три, вперёд! - в унисон продублировали команду бойцы и, гремя щитами, сделали три шага вперёд, оттолкнув от себя нескольких женщин и священнослужителя.

     Произведённый приём ни капли не напугал перекрывших дорогу женщин, а их крики, вопли и мольбы стали только более громкими и эмоциональными.

     - Вот упертые, - подумал капитан Дорохов, - все, хватит, довольно! Группа захвата, к бою! Хватай бородача!

     Несколько бойцов, услышав команду, резко выбежало вперёд, растолкав щитами по сторонам и повалив на землю стоящих рядом старух, а выбежавшая группа захвата быстро скрутила священнослужителя и уволокла его назад, и бойцы вновь сдвинули щиты в единую стену, попутно угостив ударами полицейских дубинок нескольких подбежавших старушенций.

    - Рота, толпу вытеснить, вперёд! - поступила очередная команда, и спустя минуту женщины, увидев надвигающихся на них бойцов в полной экипировке и поняв бессмысленность дальнейших действий, причитая и проклиная солдат, удалились в сторону, открыв путь к баррикадам.

     Мятежники встретили подступающих бойцов летящими камнями и осколками брусчатки, и солдаты, построив из щитов "черепаху", подобно римским легионерам продвигались вперёд, пока в двух метрах от них не разбилась брошенная с вершины баррикад бутылка с коктейлем Молотова. Защитники площади готовы были и дальше забрасывать подступающих бойцов бутылками с подожженным бензином, но внезапно у укреплений послышались первые выстрелы.

     Табельный пистолет Макарова блеснул в руках капитана Дорохова, и держащий коктейль Молотова бунтарь пошатнулся на баррикаде и  свалился на землю. Меткий выстрел поразил и напарника поджигателя, а бойцы, полив из огнетушителя горящий бензин, двинулись дальше. Заняв позицию у заграждений, солдаты расступились, и в ход пошла тяжелая техника.

     Взревев дизельными моторами, тяжёлый бронетранспортер на внушительной скорости вломился в баррикаду, словно раскаленный нож в кусок сливочного масла, мигом протаранив заграждения мятежников.

     - Рота, зачистить площадь. Бей бунтарей!

     Сдвинув щиты в единую стену, бойцы начали вытеснять толпу протестующих, однако молодые бунтари, вооружившись камнями и палками, решительно бросились в контратаку.

     - Они бегут на встречу и нападают! Их же намного больше! - волновался Николай.

     - Спокойней, пацаны, сейчас мы это быдло быстро образумим, - успокоил друга впереди стоящий Вадим и, отодвинув щит, мощным ударом дубинки осадил первого подбежавшего с куском арматуры бунтаря.

     Бойцы Нацгвардии с трудом отбивались от разъяренной толпы, но когда  ряды мятежников рассеяли раскаты от взрыва десятка светошумовых гранат, решительность бунтарей поубавилась. Тем не менее многие из протестующих готовы были драться дальше.

     Руки Вадима устали держать щит и отбиваться от противников, но вдруг парень почувствовал мощный удар по голове. Массивный булыжник угодил прямо в забрало его шлема, и тупая боль окутала его голову. Вадим от удара даже присел на колено, и только вовремя прикрывший его щитом Николай спас парня от удара ноги одного из протестующих.

     Исход противостояния ещё не был предрешен, и орды мятежников продолжали наступать. На площади республики слышался хруст стекла разбитых бутылок с зажигательной смесью, грохот металлических щитов от ударов летящих в них камней, а также эпизодические выстрелы, направленные против наиболее опасных бунтарей. Вадим, еле поднявшись на ноги, продолжал отбиваться бок о бок с Андреем и Константином, а Николай немного отступил назад, протирая глаза и кашляя после прыснутого в него перцового аэрозоля одним из мятежников. Горящее пламя от коктейлей Молотова не предавало уверенности бойцам, однако команда  "Газы" обнадежила солдат Национальной гвардии.

    - Ура, пацаны, сейчас мы их потравим!  - радовался лейтенант Еремеев, - надевайте противогазы, быстрее, не то захлебнемся соплями вместе с дикарями.  Приготовиться к атаке!  Смирнов, Алексеев, распыляй!

     Белые клубы слезоточивого газа окутали едким облаком толпу протестующих, и те, лишившись всех своих преимуществ, попятились назад, тщетно пытаясь защититься от жгучих паров, перематывая лица тряпками и футболками.

     Группы захвата, понимая, что в бою наступил перелом, приступили к работе и начали хватать всех протестующих без разбора. Переполненные автозаки один за одним уезжали с площади Республики, а подоспевшие на подмогу водометы мощными брансбойтами разбросали оставшихся революционеров.
 
     Прорвавшаяся с боем и занявшая центр площади рота капитана Дорохова объединилась с другими дошедшими до позиции подразделениями, и после массированного залпа полицейских ружей, заряженных гранатами со слезоточивым газом, правоохранители теперь уже единой стеной вытесняли мятежников с площади.
 
     Бой длился больше двух часов, но когда бойцам Национальной гвардии подогнали на подмогу бронетранспортеры, которые лихо разгромили последние баррикады бунтарей, последние разъяренной толпой бросились бежать.

     Правоохранители готовы были уже праздновать успешную зачистку площади, однако окончанием операции тут даже и не пахло. Разъяренная толпа, отступив с площади, продолжала упорно отбиваться  на подходящих к площади улицах мятежной столицы.

     - Орион-17, Иволга-10, Рифма-48, я  - Экватор-51,   - вновь раздался голос из рации капитана Дорохова, - берем толпу в кольцо, рассекаем на мелкие группы, задерживаем всех до единого!

     - Тоже мне умник, тут еще сотни и тысячи людей, - подумал капитан Дорохов, но тем не менее, отдал бойцам соответствующие приказы.

     Дело оставалось за малым. Однако операция по пресечению незаконной акции протеста существенно отклонилась от плана, когда разгневанная толпа, взятая в кольцо, словно кипящая вода в закрытом наглухо котле, устремилась наружу. Найдя слабое место в оцеплении площади Республики, подгоняемые и сдавливаемые противником со всех остальных сторон, толпы молодых и энергичных бунтарей  крепко ударили по слабому звену оцепления.  Используя огромный переполненный мусорный контейнер на колесах, служивший доселе элементом баррикад, словно средневековый таран, молодые бунтари, разогнавшись, без особых усилий прорвали оцепление. И только ошеломленные таким шагом правоохранители начали вновь сплачивать свои ряды, ликующая толпа  устремилась в образовавшуюся брешь. Разметав правоохранителей, толпа, остановить которую уже не представлялось возможным, тучей поползла с площади, гонимая ненавистными бойцами и полицейскими.

     - Да и черт с ними, пусть разбегаются, нам меньше работы, - думал капитан Дорохов, однако динамик его рации вновь озвучил приказ: "... преследовать бунтарей, задержать нарушителей!

     Толпа молодых бунтарей, устремившаяся прочь с площади, выбежала на улицу Торговую, одну из центральных в Хазар-Кале, и продолжала сметать все на своем пути. Многие из мятежников даже пытались организовать какое-никакое сопротивление, закидывая нагоняющих их бойцов Национальной гвардии камнями и поджигая бензобаки стоящих на улицах автомобилей, но тотальное большинство протестующих, раздосадованное вполне вероятным поражением их революции, в гневе громило все, что попадалось на пути.

     Многочисленные мятежники, преследуемые бойцами, нашли себе спасение на городском базаре, который представлял из себя крупнейший  вечно кишащий людьми рынок почти в самом центре города, где, по местным слухам, можно было найти все: от бытовой мелочовки и экзотических специй до "афганской дури" и патронов от иностранных крупнокалиберных винтовок.

     Толпа, нашедшая укрытие на городском рынке, радовалась своему спасению, а наиболее активные бунтари прекрасно осознали, что каждый ларек со всякой дрянью станет им новым рубежом обороны. Прекрасно понимали это и руководители протеста, чем незамедлительно воспользовались.

     Рынок теплым летним утром был полон покупателей, многие из которых, хоть и были солидарны с протестующими, предпочитали держаться подальше от политических игрищ и мирно отоваривались на базаре, закупая себе домой все необходимое. Однако даже их лица наполнились гневом, когда  на центральной полосе многолюдного рынка   представилась следующая картина.

     Несколько молодых парней и девчонок, наиболее ярые активисты местного протеста, решили не упускать выпавший им шанс. Максимально размазав по лицам и одежде кровь, которую они не побрезговали взять в одной из мясных лавок, молодые люди выбежали на центральную площадку городского базара.

     - Ой, люди добрые, помогите! Смотрите, что делается! Полиция нас бьет, солдаты нас бьют, женщин и детей! Там людей убивают, наших людей! Они сейчас придут сюда! Ну разве так можно! Ради Всевышнего, помогите нам! - истерично завопила одна из вымазанных кровью девчонок, пока остальные ее сообщники разбрелись по торговым рядам, стараясь максимально привлечь к себе внимание покупателей.

     Покупателей рынка шокировала увиденная картина. Многие мужчины и женщины, отоваривавшиеся на рынке, под впечатлением от грамотной провокации были наполнены решимостью заступиться за нашедших укрытие среди торговых рядов мятежников. Неплохо масла в огонь подлили и до последнего момента мирно играющие в нарды представители местного криминалитета, держащие свои точки на базаре. После нескольких звонков последних, к городскому базару обходными путями подъехали многочисленные автомобили с откровенной гопотой, вооруженной ножами, бейсбольными битами и кусками арматуры.

     - Мне вот интересно, республиканское управление МВД - совсем полное сборище олухов и дегенератов? - ругался капитан Дорохов, бойцы которого вместе с остальными правоохранителями  оцепили кишащий бунтарями городской базар, - какого черта не закрыли рынок?! Это же вылитый рассадник заразы, хрен мы найдем там кого из дикарей!

     - Успокойтесь капитан, - прервал офицера человек в штатском, как понял Дорохов, куратор операции, сейчас подъедет подкрепление, а также представители наркоконтроля, миграционных ведомств и отделов по контролю за оборотом оружия. Пусть кто из торгашей только попробует укрыть бунтарей в своем ларьке, сразу получит обыск в подарок, и результаты обыска будут для него печальными, ха-ха.

     - Взвод, камни, камни! - дал команду бойцам лейтенант Еремеев, и только Вадим с товарищами успел укрыться за полицейским щитом, прям у их шеренги раздался красочный взрыв фейерверка. Торговцы, покупатели и прочие обитатели рынка, завсегдатаи одной из пивных, впечатленные историями о жестокости правоохранителей, практически единогласно перешли на сторону мятежников. Подавно сторону протестующих заняли и криминальные элементы.

     - Все, пацаны, вперед, зачищаем гадюшник! - раздалась команда, и шеренги  солдат Национальной гвардии продвинулись в сторону рынка.

     Легковой автомобиль одного из обитателей рынка, стремительно набирая скорость, пошел на таран войсковой цепочки правоохранителей. Вадим застыл в ужасе, когда легковушка вырулила в сторону его строя, но участь оказаться под колесами его миновала.

     Автоматная очередь мигом выплеснула мозги водителя на заднее сидение и легковушка, вырулив в сторону, угодила в фонарный столб к великой радости Вадима и его сослуживцев.

     Несколько подъехавших бронетранспортеров легко протаранили ограждения городского базара, и бойцы, пустив вперед себя гранаты со слезоточивым газом, ворвались на рынок. Рассыпав строй, наступая в хаотичном порядке, обрадованные наличием прикрывающих их автоматчиков, Вадим и его сослуживцы гневно набросились на защитников  рынка.

     - Колян, бей их, не жалей! - поддерживал своего молодого друга Вадим, отбиваясь в клубах слезоточивого газа от выбегающих из под каждой торговой лавки мятежников.

     Николай чувствовал себя достаточно неуверенно, но у молодого парнишки хватило ума выбить заточку у одетого в спортивный костюм гопника, который чуть не порезал Константину руку.  Повалив на землю нескольких бунтарей, парни выдвинулись дальше, вглубь торговых рядов.

     На рынке развернулась самая настоящая баталия. Среди торговых рядов городского базара был учинен полный разгром. Ни одна из сторон конфликта не щадила имущество рынка, и прилавки с самыми разнородными товарами нещадно уничтожались или использовались в качестве укрытий. Учитывая, что ни штурм базара, ни его оборона не были толком организованы, все происходящее напоминало хаотичное побоище и полнейший погром. А когда правоохранители, выкурив часть мятежников слезоточивым газом, прорвался ближе к центральным рядам, на рынке вновь послышались выстрелы, при чем на этот раз и со стороны защитников базара.
Николай, Константин, Андрей и Вадим, услышав стрельбу, укрылись за ящиками посреди рыбных рядов. Парни, сильно уставшие, решили сделать небольшую передышку и подождать окончание перестрелки.

     - Ну и вонища, даже противогаз не помогает! - возмущался Николай, - мне все надоело, я устал как сволочь, когда же это все кончится!

     - Спокойней, Ники, сейчас мы их выкурим наружу, а пока переждем здесь. Не лезьте под пули, пацаны! - пригнувшись, успокаивал Николая Вадим, и к счастью последнего, даже не стал говорить, что у молодого бойца на шлеме ясно проглядывался след от вскользь прошедшей пули.

     Перестрелка на рынке длилась недолго, и как только выстрелы стихли, парни из последних сил ринулись в бой. Уставшие руки с трудом удерживали дубинку и щит, а ноги бойцов то и дело скользили по полу, покрытому месивом из стекающей от гнилых продуктов жижи и раздавленных в ходе беспорядков овощей и переспевших фруктов. Брошенный ящик с помидорами угодил прямиком в Андрея, и парень, не удержавшись на ногах, свалился на землю, ударившись головой о бетонный бордюр. Дальше продолжать бой солдат был не в состоянии.

     - Колян, хватай Андрюху и тащи его наружу, - дал команду Вадим.

     - А как же ты и Костян? - не унимался взволнованный Коля.

     - Мы прикроем ваш отход, только быстрее, валите! - поторопил сослуживцев Вадим.

     Подбежавшие погромщики готовы были уже запинать до смерти упавшего бойца, но Вадим очень вовремя опрокинул огромную стойку с трехлитровыми банками фруктового сока на неприятеля. С треском разбившаяся тара помешала бунтарям добраться до Андрея, и Коля, с трудом взвалив его на плечи,  поволок сослуживца на выход.

     Штурм городского базара продолжался, и основные столкновения происходили уже в районе центральных торговых рядов. Большинство перешедших на сторону мятежников покупателей и торговцев, вдохнув изрядную порцию слезоточивого газа, который переполнил весь рынок, приняли верное для себя решение бежать подальше от места действия. Но наиболее упорные представители криминалитета готовы были сопротивляться дальше. Лишь подошедшие на помощь подразделения полицейского спецназа решили исход противостояния.

     Николай медленно выносил раненного Андрея с территории рынка и был рад, когда увидел свежее подкрепление, однако его переполняло волнение. За себя, за друзей, за свою возлюбленную, которая его ждет и не переживет, если с ним что-нибудь случится. Волнение его усилились, когда он, вынеся сослуживца на улицу и отдав в руки медикам, увидел огромный столб черного дыма над центральной частью городского базара...

     - Вадим, я хрен что вижу, все заволокло гарью! - пригнувшись вниз, ругался Константин, - где наши?

     - Да хрен знает, наверное ушли. Дикари подпалили рынок, перед тем как бежать отсюда! - ответил Вадим, тщетно пытаясь найти выход.

     - Они загнали нас в западню! - запаниковал Костя, когда торговые ряды вокруг них объяло пламя и парень почувствовал жар от бушующего пожара, - вот нахрена было поджигать рынок, они же поджарят и своих, и нас!

     Отступив от огня, Вадим, столкнувшись с небольшим отрядом оказавшихся в огненной западне бойцов, принял твердое решение не превращаться в начинку для шаурмы и к счастью для себя обнаружил в лабиринте  торговых рядов проблеск металлической поверхности забора, который был едва различим сквозь дым от пожара.
   
     - Хватай бревно!

     - Да лучше скамью!

     - И раз, два, взяли! Еще!

     Лист высокого металлического забора поддался с третьей попытки и бойцы, чудом спасшиеся от огня, выбив фрагмент ограждения рынка, выбрались наружу.
Пламя объяло значительную часть городского базара, и пожарные  справились с ним только к вечеру. Большинство бунтарей в панике бежало с рынка и укрылось в подворотнях, но некоторые из них так и не выбрались из объятого пламенем рынка. Еле сдерживал слезы Николай, у которого в огне остались друзья-сослуживцы, однако вскоре  выдохнул  с облегчением, когда услышал знакомые голоса, просящие холодной воды.

     - Чернышевский, Семенов, вы как раз вовремя! - не менее, чем Николай, был рад видеть целыми своих солдат капитан Дорохов, - у нас вроде все выбрались вовремя!

     - А что в целом? - утоляя жажду, рассевшись на асфальте, уставшим голосом уточнил Вадим.

     - Для такого погрома у нас потери минимальные, - ответил Дорохов, - всего лишь полтора десятка пострадавших, в основном, ушибы, есть пара переломов и одно сотрясение. А так большинство отделалось парой синяков. Но в целом, ребята, братишки, я горжусь вами! Нам осталось дождаться, когда прибудут другие подразделения для поддержания общественного порядка в городе.

     - А что с бунтом? - приоткрыв глаза, спросил пришедший в сознание Андрей.

     - Практически подавлен, - ответил командир роты, - но я сомневаюсь, что все затихнет в один день. Тем не менее, мы свою задачу практически выполнили. Нам, правда, придется находиться в городе некоторое время, пока ситуация в республике не нормализуется.

     Николай, Вадим и Константин молча курили в стороне, пока пожарные тушили догорающие остатки  городского базара. Сослуживцы страшно устали, и им самим не верилось, что бой уже позади и их в ближайшей перспективе ожидает дорога домой. Город на удивление к вечеру практически затих, а его центр был и вовсе полностью пустым, если не считать огромное количество силовиков на улицах. Настроение у ребят было приподнятым, так как их радовало чувство выполненного долго, а прилив адреналина, поступивший в их кровь во время операции, еще полностью не прошел. Но внезапно настроение ребят омрачил вид промчавшегося мимо бортового военного грузовика, кузов которого был зачехлен почти полностью. Лишь сквозь небольшую дыру в тенте парни смогли увидеть, что кузов грузовика до верха загружен трупами.

     - Много людей мы положили, - помрачнел Николай, которому сделалось чуть ли не дурно от увиденного.

     - Либо мы их, либо они нас, это война...- философствовал Вадим, - но завалили мы реально много гражданских... Ох, не сойдет это нам с рук просто так...

                * * *

     - Костян, наливай ещё! - воодушевленно попросил уже и так подвыпивший Вадим.

     - Я уже готов, несите стаканы, пацаны, - достав из вещевого мешка бутылку водки, счёт которым военнослужащие сводной роты Национальной гвардии потеряли еще час назад, ответил Константин.

     - Ну, пацаны, за нас, за наш успех, - подняв на четверть наполненную горячительным напитком металлическую кружку, произнес короткий тост Андрей, - классно мы размотали местный сброд!

     - Хотя мы с Вадюхой еле ноги унесли с горящего рынка, - подытожил Константин.

     - У меня до сих пор все болит... Ну, друзья, выпьем, - поглаживая место ушиба, залпом опрокинул стакан Вадим, - и какая падла додумалась поджечь городской базар?

     - А какая разница? Очередным гадюшником и рассадником мятежа будет в городе меньше! - поставив кружку на стол, ответил Андрей.

     - Ну, раз мятеж подавлен, скоро мы вернемся домой. Дорохов сказал, что ситуацию в городе берут под контроль, и в нашей помощи местные менты больше не нуждаются, - послышался голос одного из сослуживцев.

     - Надеюсь, будет так...

     Как вы уже могли догадаться, нашим героям дали заслуженный выходной после вчерашнего успешно разогнанного протестного митинга, и бойцы национальной гвардии, изрядно уставшие, с чувством выполненного долга отдыхали в казарме, в одном из кубриков которой закатили по случаю своей победы приличную пьянку. И поскольку большинство офицеров разделяло настроения подчинённых, палки в колеса их алкоколесницы, разогнавшейся сильнее прикаспийского ветра, никто толком не вставлял.

     В кубрике, несмотря на усталость и потрепанность бойцов, царила веселая атмосфера. Стопки опрокидывались одна за одной, стол ломился от закусок, а окно на лестничном пролете недалеко от двери вопреки всем требованиям пожарной безопасности и армейских уставов было торжественно объявлено курилкой, откуда Николай вернулся веселым и с покрасневшими глазами. На фоне всей спонтанно устроенной вечеринки работал телевизор, который толком никто не смотрел, однако, когда на фоне идиотского ток шоу для толстозадых необремененных интеллектом домохозяек промелькнула небольшая сводка новостей про события в Хазар-Кале, бойцы волей неволей прислушались к голосу диктора федерального канала.

     - И так, возвращаемся к событиям в Хазар-Кале. Печально известный городской базар Прикаспийской столицы частично выгорел в результате пожара. Благодаря успешным действиям пожарных и спасателей число жертв было сведено к минимуму, однако точное их количество ещё уточняется. Напоминаем, что вопреки многочисленным заявлениям различных видеоблогеров и провокаторов, данный пожар никак не связан с действиями правоохранительных органов, и как предварительно заявили в республиканском управлении МЧС, возгорание стало следствием неосторожного обращения с огнём в одной из находившихся на рынке шашлычных... Также МВД республики предупреждает о незаконности и несогласованности недавно проходивших собраний оппозиции и просит граждан не поддаваться на провокации и воздержаться от участия в таких мероприятиях. Тем не менее, ситуация находится полностью под контролем, обманутые разнородными провокаторами граждане задержались на протестных акциях ненадолго и разошлись по домам, а правоохранительные органы приняли меры лишь в отношении отдельных групп граждан, сторонников теперь уже бывшего профессора Прикаспийского университета Имрана Курбанова, который явно действует по указке своих зарубежных спонсоров... Полиция и национальная гвардия действовали в рамках закона, предельно корректно, благо, применять силу хранителям правопорядка практически не пришлось, - спокойно и размеренно окончила сюжет телеведущая вечерних новостей.

     - Ну да, ну да, пошли мы все на хер, - обиделся Вадим, - её бы саму кинуть в это пекло, эх, я бы посмотрел на то, что бы сказали её накаченные силиконом губы.

     - Ой ладно, Вадим, что ты кипятишься, в первый раз что ли? - успокоил друга Константин, - главное, что мы все пережили и ушли, почти целыми и невредимыми.

     -Ну, тут ты прав полностью, - согласился Вадим, - представь только, какого бы наделало шума телепрограмма, если по ящику бы рассказали всю правду. Но все же...

     - Это все еще цветочки, смотри, что про вчерашние события говорят международные СМИ, - показал заголовки интернет новостей подошедший со смартфоном Коля...

     - Здравствуйте, уважаемые зрители "Реального Времени"! И так, возвращаемся к печальным событиям из Прикаспийской Республики, где мирная борьба оппозиционных сил за право, справедливость и честные выборы закончилась кровавым разгоном протестного митинга... По словам очевидцев, силовики не чурались применять силу против безоружных граждан, женщин и стариков, и учинили погромы частной собственности и имущества жителей Хазар-калы. Многие невиновные люди были зверски избиты приспешниками режима, счёт пострадавших от противоправных действий силовиков идёт на десятки...

     - Либеральные шлюхи! - выругался Вадим, - вас самих бы туда отправить, я посмотрел бы, что с вами сотворили эти "мирные протестующие!

     - Ну и сволочи! - согласился Андрей.

     - По заявлению наших корреспондентов, которые работали на месте событий, именно полиция и Нацгвардия первыми начали применение силы, что категорически противоречит нормам и принципам международного права. "Они пошли против женщин и детей, они громили наши машины, вламывались в дома, били нас дубинками, пытали и травили газом. Я вообще мимо на работу проходил, а меня поймали и избили ногами, сломали руку", - заявляет один из многочисленных пострадавших от силовиков. Тем временем, незаконно лишенный победы на выборах главы Республики оппозиционный кандидат Имран Курбанов, по некоторым слухам, этапирован в Москву, а его сторонники призывают не прекращать мирные акции протеста. Особый резонанс среди местных жителей произвела новость об аресте священнослужителей одного из храмов, которые вышли на площадь республики и всего лишь призывали к миру и отказу от применения силы...

     - Коля, выруби это дерьмо! - не выдержал Андрей, - не могу слушать настолько наглое вранье.

     - Сейчас, погоди, там вроде видеохроника будет.

     Приведенную одним из зарубежных правозащитников нарезку видеоматериалов с акции протеста сослуживцы смотрели с открытыми ртами.

     - Ты смотри, как все обрисовали! - дивился Николай, - когда они в нас кидали коктейли Молотова и шли громить наши ряды с кусками арматуры в руках, зарубежные правозащитники насилия даже не заметили! А как мы дали отпор, так сразу!

     - Пидорасы! - подытожил Вадим, - типичные правозащитники, которым только дай повод заступиться за любой конченный сброд, а не за обычных нормальных людей. Я не говорю о том, что о русских жителях Прикаспийской Республики, пострадавших от погромов и мародерства, они в жизни не скажут ни слова!

     Общим решением вещание новостей либерального прозападного канала было вскоре отключено, и парни, продолжая распивать алкоголь, все еще обозлено обсуждали собственную демонизацию в видеоролике, а также в размещенных под ним комментариях. Благо, атмосфера надежды на скорое возвращение домой преобладала, и друзья продолжали бурное застолье.

     - Товарищ лейтенант, мы понемногу, - ответил Константин на недоумевающий взгляд вошедшего в кубрик лейтенанта Еремеева.

     - Пацаны, только не шумите сильно, я сделаю вид, что ничего этого не видел, - спокойно ответил офицер, и выпив один шот вместе с подчиненными, похвалив их за проделанную работу, удалился отдыхать.

     - Да все прекрасно все понимают, - говорил после ухода командира Вадим, - нам чуть там задницу не поджарили, это можно и отметить.
Едва товарищи выпили ещё одну порцию спиртного, как совершенно неожиданно для них в комнату вошёл еще один офицер, которым оказался не шибко уважаемый подчиненными замполит сводной роты старший лейтенант Сдержиков.

     - И что вы здесь устроили, товарищи военнослужащие? - с ходу начал замполит, - это попахивает парочкой строгачей. Как вы посмели устроить попойку во время командировки? Вы, олухи, хоть думаете своими пустыми головами? И что вы предлагаете мне делать с вами, дураками?

     - Я предлагаю вам, штабной крысе, - ехидно и дерзко ответил подвыпивший Вадим, - самому в следующий раз туда отправится! Что-то я не видел вас вчера на поле боя, замполит!

     - Заткнись, сержант! - сорвав голос, выкрикнул офицер.

     - А ты не затыкай мне рот, трус, - не унимался несмотря на многочисленные просьбы товарищей разъяренный Вадим, - тебя бы самого к нам, в самое пекло, да тебе там мигом бы черепушку проломили, сам бы неделю бухал, чтоб забыть!
-Вадюха, ради Бога, успокойся, не надо, - оттащил назад выпившего Вадима подошедший Николай.

     - Да ты охренел, сержант Чернышевский! - перешёл на крик Сдержиков, - я тебя под увольнение подведу!

     - Да пожалуйста! - резко ответил Вадим, - тогда уж точно звездочки на твоих плечах не помешают мне начистить твою замполитскую морду! Хоть сейчас снимай погоны, порву тебя, как тузик грелку!

     Вадим уже был готов наброситься на ненавистного офицера. Старший лейтенант Сдержиков сначала даже испугался разъяренного Вадима, но когда сержанта оттащили назад его друзья, вновь приобрёл уверенность в себе. Слова Вадима, хоть и были расценены как оскорбление, офицером были восприняты ещё и с долей обиды, так как определенный процент правды в доводах сержанта имелся: пока его подчиненные стояли на площади перед разгневанными толпами людей, готовых пустить в ход камни и палки, он спокойно доделывал отчеты в своей канцелярии. И все сослуживцы, в том числе и его коллеги офицеры, прекрасно это понимали. Но признать свою ошибку ситуация уже не позволяла. Тем не менее, после непродолжительной паузы офицер немного успокоился и перешёл на более размеренный тон.

     - Я бы с радостью отправил вас на гаубтвахту или подвел вас за вашу выходку под трибунал, но времена, увы, не те. Ну раз уж вы такие герои и смельчаки, тем более, выходные свои вы уже отгуляли, как я вижу, я нашел вам достойное применение. Завтра в город в оцепление выдвигается первая рота, командовать которой поручили мне. И поскольку первая рота испытывает нехватку бойцов, вы вчетвером вместе с командиром взвода отправляетесь со мной, - объявил замполит, - построение завтра утром по полной экипировке на плацу в семь часов по местному времени...

                * * *

     Рота бойцов под командованием старшего лейтенанта Сдержикова заняла свои позиции, а именно перекрыла одну из центральных улиц города и ждала дальнейших приказов.

     - Коля, осталась вода во фляге? - попросил рядом стоящего товарища Вадим, - сушняк задолбал уже.

     - Я бы сам от пивка холодного бы не отказался, - незаметно передал флягу с остатками живительной воды Николай, - и почему так жарко с самого утра?

     - Я вообще не понимаю, какого хрена мы тут делаем, - ругался Андрей, - сраный замполит, вкрячил нас стоять тут без дела целый день.

     - Мы оцепили подходы к городскому отделу полиции, - ответил командир взвода лейтенант Еремеев, - ожидается этап важных задержанных в Волгоград. И хватит ныть, если бы не ваша пьяная выходка, нас бы вообще здесь не было!

     - В общем, нами решили заткнуть никому не нужную дырку в оцеплении, - прокомментировал Константин, - быстрее бы это все кончилось. В городе, один хрен, полная тишина.

     - На улицах, правда, ни души, - согласился Николай, - тихая пятница. Сейчас бы на море, с пивком, а не это вот все.

     - Не трави мне душу, Колян, - протирая влажный от духоты лоб, просил Вадим, - не нравится мне эта тишина, что то тут явно не так...

     - Успокойся, сержант, у тебя на фоне твоего пьянства развивается параноя!

     - Никак нет, товарищ лейтенант, я всегда на чеку!

     Пока бойцы спокойно коротали утро в оцеплении, изнывая от влажного теплого дующего с бескрайнего Каспия ветра в самом центре города, на окраине Хазар-Калы к стенам местного храма на призыв на утреннюю молитву из городских трущоб и спальных районов массово стекался люд. Помещение храма едва ли могло вместить всех собравшихся, поэтому молитву было решено провести прямо на улице, для чего священнослужители соорудили трибуну у входа в культовое здание.

     Услышав призыв с минарета, многолюдная толпа собралась внимать слова вышедшего на трибуну настоятеля храма, однако выступление священнослужителя в корне отличалось от обычного и совершенно не походило на обычное пятничное богослужение.

     - Приветствую вас, мои братья по вере! - начал свою речь настоятель храма, - тяжелое бремя взвалилось на плечи нашего гордого и непреклонного народа. Наступило время печалей и бед, время горести и скорби, ибо наши земли посетил, - сделал выжидательную паузу священнослужитель, - самый настоящий шайтан! Злой демон отправил на нашу свободную и праведную землю своих приспешников, которые топчут золото наших хлебов, оскверняют могилы наших предков, ругают нашу веру и наши храмы! По истине дьявольское войско бьет наших женщин и детей, грабит наши дома, не уважает наших старейшин. Они пришли к нам издалека, учиняют здесь свой порядок, свои нравы! Подлый северный шакал со своим отродьем прибыл к нам! И теперь, он безнаказанно чинит дела нехорошие на святой земле нашей! И до каких пор мы будем все это терпеть? Мы разве можем это простить?

     - Неет! - послышались гневные выкрики из толпы в ответ на пламенную речь оратора.

     - А сейчас, трусы и шакалы держат в плену, избивают и унижают наших братьев по вере, и даже, да покарает их Всевышний, держат взаперти в своём логове священнослужителя нашего храма, светлейшего Мирзу Осман-бека!

     Услышав новость о том, что популярный в народе священнослужитель Мирза Осман-бек, на днях возглавлявший отряд самообороны протестующих на площади Республики, ныне находится в изоляторе, толпа еще более разгневалась.

     - Но подлые слуги шайтана даже не подозревают, что ждет их! Мы сотрем с лица земли нашей их скверну, мы не уйдем молча, мы не будем послушным стадом овец, которым они нас считают! Дьявольская военная машина северного дракона бессильна против воли нашего народа!

     - Да, мы разгромим их! Мы не станем терпеть унижений! - послышались решительные выкрики из толпы у стен храма.

     - Братья по вере! Настало время действовать. Объявим осквернителям наших твердынь священную войну! Вперёд мои братья, отомстим подлецам и шакалам за наших стариков, женщин и детей, за наш народ! С именем Всевышнего на устах, вперёд! - закончил своё гневное выступление настоятель храма, и толпа, переговариваясь и возмущаясь, пришла в непонятное движение.

     - Слава Всевышнему! Смерть неверным! - спустя считанные минуты послышались злобные выкрики из толпы, которая подобно грозовой туче поползла по улицам города, устремив свой гнев в сторону центра Прикаспийской столицы. Опьяненные своим фанатизмом, новоявленные мятежники ринулись в свой безумный поход. Спустя пару десятков минут, разъяренная толпа уже выкрикивала свои наполненные ненавистью лозунги недалеко от городского отдела полиции.

     - Отпустите наших братьев по вере! Отпустите Мирзу Осман-бека! - злобно скандировала толпа, подошедшая почти вплотную к оцеплению горотдела.

     - Их там несколько сотен, может даже больше тысячи! - доложил лейтенант Еремеев замполиту роты.

     - Не сейте панические настроения, - резко оборвал офицера старший лейтенант Сдержиков, - сейчас мы их оттесним. Держать позиции!

     Агрессивная толпа продолжала скандировать требования отпустить всех задержанных во время подавленного на днях базарного бунта. Осознав, что выполнять их никто не собирается, озлобленные фанатики ринулись в наступление. Группы молодых людей рванули вперёд, но путь им моментально преградили подошедшие на подмогу к нацгвардейцам отряды местной полиции.

     - Держимся пацаны, сейчас местные с ними разберутся, - дал команду старший лейтенант Сдержиков, - но все равно, не расслабляемся! Чуть что, идем в атаку!

     - Он что спятил? - возмущался изрядно перепуганный Николай, - там тысячи людей!

     - А у нас чуть больше ста, - добавил Вадим, - и местным ментам доверия у меня как то нет...

     Опасения Вадима оказались более чем обоснованными. И едва священнослужитель, призвавший к новому мятежу, успел подойти к рядам местных полицейских, последние, после недолгих переговоров, сняли защитную экипировку и выстроились на тротуаре, освободив путь мятежникам.

     - Блин, черт бы их побрал, я так и знал, предатели! - выругался старший
 лейтенант Сдержиков, - ну ничего, товарищи, я уже запросил подкрепление.

     Ликующая толпа, путь которой к позиции наших героев был теперь открыт, с агрессивными возгласами направилась вперёд.

     - Освободите наших братьев! Освободите Мирзу Осман-бека! Смерть неверным шакалам! - все более суровыми становились возгласы собравшихся, и в стражей порядка уже вовсю летели брошенные в них камни.

     - Прикрываемся, держимся! - все еще уверенно командовал старший лейтенант Сдержиков, извлекая из кобуры табельный пистолет.

     Крики в рядах мятежников тоже стали куда более уверенными, когда группы подошедших к ним товарищей начали раздавать бунтарям обрезки арматуры, бейсбольные биты и топоры, а в руках нескольких из них в лучших традициях Востока Николай к своему ужасу заметил ножи и ятаганы.

     Град летящих булыжников не давал нацгвардейцам пошевелиться. С трудом прикрывшись за щитами от брошенных предметов, служивые ясно осознавали, что на сей раз на стороне противника ярый перевес.

     - Без паники, бойцы, я уже запросил подкрепление, сейчас мы их откинем, - пытался успокоить поколебившихся бойцов старший лейтенант Сдержиков, - светошумовыми, огонь!

     Несколько хлопков и ярких вспышек светошумовых гранат едва ли могли усмирить бунтовщиков, и спустя минуты по улицам Хазар-калы пролетело эхо от залпа первых выстрелов.

     - Приготовиться, огонь! - пытался держать под контролем своих бойцов замполит роты, и по его команде взвод, вооружённый ружьями, дал второй громкий залп.

     Резиновые полицейские пули заставили мятежников ненадолго отступить, однако ярый численный перевес и фанатизм последних все еще играл против гвардейцев. Не обращая внимания на резкую боль от попаданий резиновых пуль, бунтари толпами ринулись в контратаку. И когда пара гвардейцев упала на землю, оглушенная угодившими в них булыжниками, фанатики почувствовали своё преимущество окончательно. Подобно тарану, толпа врезалась в стену щитов стражей правопорядка.

     - Мы долго не продержимся! - отбиваясь от нападающих бунтарей, выкрикнул Вадим, - на тварь, получай!

     - И кто теперь трус? - все еще самоуверенно ехидно спросил услышавший бойца старший лейтенант Сдержиков, крепко сжимающий пистолет,  пока угодивший ему в плечо булыжник не выбил табельное оружие из рук офицера.

      Резиновые пули и удары полицейских дубинок объективно не могли остановить разъяренных фанатиков, которые уже успели уволочь из строя и жестоко избить нескольких бойцов, и когда подогнанный бунтарями грузовик задним ходом прорвал оцепление беспомощных в данной ситуации нацгвардейцев, контроль над происходящем, ровно как и шансы остановить толпу иссякли у бойцов окончательно. Резкий рывок вырвал металлический полицейский щит из рук Николая, и парнишка в ужасе почувствовал, как толпа готова уволочь его на растерзание. Вовремя подскочивший в суматохе Вадим мощным тычком дубинкой в глаз откинул нападавшего, и Коля, высвободив руку, размашистым ударом уложил на пол второго схватившего его противника.

     Лишь облако слезоточивого газа дало гвардейцам шанс на отступление, и потрепанные бойцы хаотично отошли назад, укрывшись за решетчатым забором городского отдела полиции.

     Пришедший в себя после удара старший лейтенант Сдержиков мгновенно растерял былую самоуверенность, и он, в панике осознавший, что привёл целую подчинённую роту на погибель, полностью потерял контроль над ситуацией, наблюдая, как его бойцы с трудом укрывались за забором горотдела. Тем временем толпа, ненадолго отвлекшись погромом и поджогами припаркованных у забора отдела полицейских машин, продолжала скандировать свои лозунги, и теперь уже летящие обломки брусчатки хрустом битого стекла вышибали окна городского
отдела.

     Выбежавшие на улицу сотрудники полиции осаждённого горотдела смутно представляли, что их ждёт дальше, а возглавлявший их подполковник лишь в панике названивал в вышестоящие инстанции, тщетно пытаясь получить хоть какие то внятные указания насчет дальнейших действий.

     - Освободите наших братьев по вере! Освободите Мирзу Осман-бека! Во имя Всевышнего, убирайтесь с нашей Священной земли, шакалы! - вновь раздались фанатичные выкрики озверевшей толпы.

     Трусливо спрятавшись подальше от глаз противников, а скорее, от взора своих подчиненных, старший лейтенант Сдержиков панически названивал вышестоящим командирам, докладывая о случившемся. Но более менее внятного ответа, не говоря уже о четких инструкциях к действиям, получено не было. Тем временем, солдаты переоценившего свои силы офицера вместе с сотрудниками горотдела полиции готовились отбиваться от осадившей здание толпы.

     - У меня закончились светошумовые! - доложил Вадим командиру взвода, - на, получай последнюю, падла!
Вспышка брошенной Вадимом гранаты ненадолго ослепила погромщиков, но те, невзирая ни на гранаты, ни на слезоточивый газ, запасы которых стремительно подходили к концу, продолжали рваться во двор, перелезая через забор.

     - Взвод, приготовиться, целься, огонь! - дал команду бойцам лейтенант Еремеев.

     Солдаты национальной гвардии сделали залп. Град резиновых пуль осыпал перелезающие через забор группы погромщиков, но общее количество их практически свело на нет данный успех.

     - Товарищ полковник, -  обратился к вышедшему на улицу начальнику горотдела лейтенант Еремеев, - у моих бойцов иссяк арсенал спецсредств, мы не удержим здание!

     - И что вы мне предлагаете? - немного растерянно переспросил начальник, но его голос прервал раздавшийся на улице взрыв бензобака подожженного мятежниками полицейского автомобиля.

     - Вы сами все понимаете, - пригнувшись от летящих со всех сторон в здание горотдела камней и бутылок, - мы не продержимся. Они уже выламывают ворота! Разрешите своим стрелять на поражение!

     - Ты что, летеха, совсем спятил? - возмутился полковник, - я не отдам такой приказ, мне прямо запретили!

     - В смысле, запретили?

     - В прямом, - отрезал начальник горотдела, - ваши на неделе и так положили дофига народа! И это засняли международные наблюдатели и правозащитники. На верхах приняли решение свернуть операцию!

     - Как так, свернуть то!?

     - Запад готовит для России целый санкционный пакет за то, что ваши отморозки сотворили в нашем городе! - резко ответил полковник, - готовьтесь ехать домой, герои! Сегодняшний этап - последняя ваша задача. Войска выводят из города. Держите здание, скоро должна подойти подмога. Отгоняем бунтарей, вывозим заключённых, и все, миссия выполнена.

     - Вот урод, - тихо выругался лейтенант Еремеев, - Сдержиков, где, мать его, подкрепление?

     - Не знаю, я сам не понимаю, что там происходит! - в панике ответил замполит, и страх его только усилился, когда скрежет металла дал офицерам понять, что мятежники выломали ворота и прорвались во двор.

     - Рота, боевой порядок "Вал", перекрыть дорогу, держать позиции, вперёд, - решил взять командование на себя лейтенант Еремеев, и бойцы, прикрывшись щитами, под градом летящих булыжников заблокировали место прорыва.

     - Серега, Серега Дорохов, что там с подкреплением? - позвонил на сотовый капитану Дорохову лейтенант Еремеев, - нас сейчас порвут на части! Мы держимся, но силы на исходе, и местные не хотят применять оружие!

     - Что вы там еще делаете, сегодня утром же всем нам дали команду "отбой"!? - с недоумением спросил капитан Дорохов, - я сам собирался идти вам на подмогу, всю роту поднял по тревоге, но мне, сволочи, запретили выдвигаться! Стас, ради бога, уводи пацанов, плюнь на местных мусоров, они давно уже поджали хвост, действуй сам, но уведи парней оттуда! Нас сегодня вечером выводят из города, мы передислоцируемся. В городе нет никого, кроме вас. Прорывайтесь к нам! Я бы рад вырваться к вам на помощь, но мне не дали под страхом трибунала! Удачи, Стас, прорывайтесь к Затуманенному Склону, встретимся там.

     Новость о том, что подкрепления ждать не стоит, подкосила руководителей обороны здания горотдела, и не прошло и мгновения, как начальник отдела, так яро уклоняющийся от применения оружия, упал на асфальт с пробитой брошенным кирпичом головой.

     Лишившись руководителя, сотрудники городского отдела полиции, помогающие отбиваться от нахлынувших мятежников, один за одним попятились назад, укрывшись от летящих камней в двухэтажном здании, оставив бойцов Нацгвардии один на один с разъяренной толпой.

     В данной ситуации, взвесив все за и против, лейтенант Еремеев, фактически возглавивший оборону взамен в отчаянии спрятавшегося за деревом замполита Сдержикова, принял единственное верное решение.

     - Водители, к машинам! Запускайте моторы! - решительно довел приказ по рации офицер, - остальные, держите оборону! Как только подъедет первый Урал, отбрасываем дикарей от ворот, выгоняем машины, распугиваем толпу, грузимся и идем напролом!

     Рота Нацгвардии из последних сил удерживала ворота от прорыва со стороны обезумевших фанатиков. Некоторые из солдат упали в полном бессилии, оглушенные и избитые противником, но сигнал выстроенной во дворе горотдела за их спиной колонны армейских грузовиков дал им надежду на спасение. Собрав поселение силы, рота солдат с трудом оттеснила бунтарей назад, а протаранивший забор бортовой Урал вплотную подъехал к толпе, переехав нескольких мятежников.

     - Рота, по машинам! - громко и четко приказал лейтенант Еремеев, сделав несколько выстрелов в воздух из табельного оружия, и солдаты в спешке бросая щиты на окровавленный асфальт, полезли в кузов армейских грузовиков.

     Бунтари разъяренной толпой пытались окружить вырывающуюся колонну, но водитель первого Урала, нажав на педаль газа, резко тронулся вперёд, отбросив бампером целую группу бунтарей. Колонна почти была готова к выезду, и лейтенант Еремеев, высадив в противника весь магазин пистолета, дал команду на выдвижение...

     Хруст стекла и огненная вспышка похоронила шансы бойцов вырваться из окружения, и ревуший дизельным мотором Урал в считанные секунды уже был объят пламенем от угодившего в кабину коктейля Молотова. Бутылки с огненной смесью хаотично полетели в автоколонну, и остальная техника, отступая от разбушевавшегося пламени, дала задний ход. Метко брошенная бутылка с огнесмесью подожгла и второй Урал, медленно проезжающий через проем ворот, тем самым, преградив путь и третьей машине.

     - Хорош был план, но не успели, - печально размышлял лейтенант Еремеев, но тут же пришёл в себя при виде ужасной картины: его бойцы хаотично выпрыгивали из горящей техники и бежали обратно к зданию горотдела.

     - Слушай мою команду! Отступаем и занимаем оборону в здании! Укрываемся! Двери на засовы, вперёд, бегом марш!

     Уцелевшие бойцы спешно ворвались в здание, закрыв за собой крепкие дубовые ворота. Ликующая толпа, спалив всю технику войск правопорядка, устремилась во внутренний двор, плотно осадив здание городского отдела. Кровь единомышленников и братьев по вере еще более озлобила фанатичных бунтарей, и те стали еще более радикальны и решительны в своём намерении освободить заключённых.

     - Андрюха, неси доски, Колян, тащи топор с пожарного щита! - громко командовал Вадим, заколачивающий двери здания.

     - Давайте, пацаны, помогите нам, подоприте двери чем-нибудь тяжёлым, завалите проходы, сдвигайте шкафы к дверным проемам! - поддерживал Константин.

     - Да, выполняйте! - поддержал инициативу лейтенант Еремеев, а после чего обратился к одному из хаотично бегающих по корридорам отдела сотрудников местной полиции, - где ваше начальство?

     - Сбежало! - ответил один из молодых сотрудников.

     - Кто у вас старший?

     - Понятия не имею, да и какая разница, нас сейчас всех тут перебьют!
Ваш старлей сбежал с ними, так что советую вам последовать его примеру!

     Атмосфера полной безысходности и безнадёги царила в отделе. Осаждённые без шанса к отступлению бойцы колебались, у многих бойцов и полицейских возник пленяющий соблазн сдаться на милость неприятелю.

     Группа бойцов, надыбав белую простынь в комнате отдыха, подняла её как флаг и выдвинулась к выходу. Отворив последнюю незаколоченную створку двери, сдающиеся в плен бойцы двинулись во двор!

     - Стоять! Я сказал, стоять! - громко командовал лейтенант Еремеев, но его приказы были полностью проигнорированы.

     Соблазн сдаться и бросить борьбу у остальных бойцов пропал сразу, а обстановка стало все более нагнетающей, когда вышедших с белым флагом бойцов подхватила толпа и уволокла на улицы города. Нещадно избитые, искалеченные и униженные солдаты были выведены на середину проезжей части, и после долгих гневных речей мятежников о праведной мести, затоптаны толпами подбежавших в ярости фанатиков.

    - Вадим, Коля, Костя, - спокойно обратился к подчиненным лейтенант Еремеев, - берите всю свою команду и выломайте замки в изоляторах.

     - А это еще зачем? - не понял Андрей.

     - Постараемся откупиться от дьявола, - снаряжая магазин пистолета последними патронами, объяснил офицер, - выпускайте всех задержанных.

     - Думаете, это их успокоит? - заикаясь от волнения, спросил Николай.

     - Не знаю, парень, вообще не знаю, но иного выхода нет, - угрюмо ответил Командир, а затем, после минуты раздумий добавил, - Вадим, как только выпроводим арестованных, сразу бегите ломать замки ментовского арсенала!

     Разбушевавшаяся толпа продолжала закидывать здание камнями и бутылками с огнесмесью, выбивая оконные стекла, но тут же прекратила погромы, когда в проёме приоткрывшейся двери появились первые освобожденные. Вереница вызволенных мятежников, задержанных за время протеста, колонной выдвинулась навстречу соратникам под одобрительные выкрики и аплодисменты толпы. Последним вышедшим на волю был тот самый уважаемый в обществе городских трущоб Мирза Осман-бек.
Ликующая толпа провела освобождённого лидера к импровизированной трибуне на перевернутом полицейском внедорожнике, откуда Мирза Осман-бек начал своё выступление.

     - Сейчас весь мир увидел, что нет силы, способной противостоять войску Всевышнего! Лишь он даровал нам победу... - пафосно говорил словно с броневика вызволенный толпою лидер, - и сейчас, милостью Всевышнего, подлые шакалы ответят за все деяния свои. Смерть - вот кара палачам наших братьев. Они меня там пытали, унижали, избивали, оскорбляли мою семью и мою Веру! Пускай же горят в огне за грехи свои! Долой врага, смерть предателям!

     После пламенной речи Мирзы Осман-бека последовала публичная демонстрация следов побоев на телах задержанных. Увидев следы истязаний, фанатичная толпа готова была на самые крайние меры. Разъяренный мятежники, почуяв слабость и плачевное положение осаждённого противника, толпами ринулись на штурм горотдела.

     - Занять оборону, завалить дверные проемы! - дал приказ лейтенант Еремеев, - мы их только разозлили!

     - Но и выиграли время, - обнадежил Вадим, притащив вместе с Андреем целую охапку пистолетов и ящик с боеприпасами из взломанного арсенала.
Разобрав оружие, бойцы готовились от отражению нападения.

    "Милая, прости меня за всё! Ради бога, прости! Я люблю тебя! Увидимся в снах! - едва скрывая слезы, писал своей девушке Николай, но тут же убрал телефон подальше от глаз подбежавшего Вадима.

    - Держи, это понадобится, и хватит ныть. Мы выберемся отсюда! - твердо произнес Вадим и вручил своему другу заряженный пистолет, - целься и стреляй, экономь патроны. Не жалей их, Колян, они не сохранят тебе жизнь.

     Двое друзей заняли оборону у оконного проема, и Вадим, выбив последнее уцелевшее оконное стекло прикладом двуствольного ружья, найденного среди конфиската, выцеливал в толпе наиболее хорошо вооружённых мятежников.
Толпа чёрной тучей с яростными выкриками приблизилась к дверям осажденного здания, размахивая топорами, ножами и всеми подручными предметами, пытаясь выломать забаррикадированную дверь.

     - Рота! По моей команде, - громко приказал лейтенант Еремеев, - на поражение, огонь!

     -Огонь! - продублировали команду бойцы.

     Свинцовые пули устремились в толпу погромщиков и немного рассеяли их скопление у дверей. Поражённые пулями, мятежники падали на асфальт, истошно вопя, но исход боя ещё не был предрешен. К удивлению осажденных, следующие выстрелы послышались уже с другой стороны баррикад.

     - Коля, быстрее снаряжай магазин, они сейчас проломят ворота! - поторапливал сослуживца Вадим, выстрелив дробью по толпе, но угодивший прямо в окно коктейль Молотова поджег висящие занавески, и парням пришлось сменить свои позицию.

     Выбежав из охваченного огнём кабинета, плотно закрыв за собою дверь, парни заметили, что наиболее матерые их противники уже пробрались в здание, выломав решетки на торцевых окнах.

     - Они уже в здании! - встревожено воскликнул Николай, выпустив несколько патронов в приближающихся противников, один из которых упал, держась за ногу, - я попал!

     - Вот и славно, мочи их, у меня не так много патронов осталось! - поддержал друга Вадим, уложив картечью двоих ворвавшихся бунтарей.

     - Они словно обдолбанные, лезут под пули!
 
      Мощный взрыв содрогнул здание городского отдела, и несколько бойцов упали замертво, поражённые осколками.

      - Твари, бомбы приготовили где то! - воскликнул лейтенант Еремеев, отстреливающийся от неприятелей через одно из окон, - продолжайте стрелять, даст Бог, уложим побольше дикарей, они отстанут от нас!

      Металлический трос, привязанный к дубовой двери здания горотдела и фаркопу автомобиля, не без труда, но все-таки вырвал заколоченные двери, и толпа устремилась вовнутрь. Обороняющиеся у центрального входа гвардейцы теперь отражали атаку сразу с трёх сторон. Вадим выстрелил из двуствольного ружья последним патроном прямо в упор подбежавшему бунтарю, и на этом его боезапас иссяк. Бросив теперь уже бесполезное оружие на пол, парень достал резиновую дубинку и ринулся в бой, из последних сил отбиваясь от все прибывающих сил неприятеля.

     Вадим крепко сцепился с одним из нападавших, и ожесточённые неприятели рухнули на паркет. Поваливший Вадима бунтарь ударил парня ножом, но удар, к счастью Вадима, принял на себя бронежилет. Вадим думал, что он обречен, однако меткий выстрел Николая сразил вооруженного ножом головореза. Вадим, скинувший простреленное тело неприятеля, поднялся на ноги, попутно схватив валяющийся на земле топор и метнув его в сторону надвигающейся толпы.

     Брошенный словно индейский томагавк топор с пожарного щита угодил в грудь одного из погромщиков, и тот, выронив бутылку с коктейлем Молотова, поджег холл здания горотдела. Огонь быстро перекрыл мятежникам путь вовнутрь и , однако здание уже и без этого кишело фанатиками, которые толпами били и резали солдат Нацгвардии одного за другим.

     - Их слишком уж много, поднимается наверх, - дал команду лейтенант Еремеев, обнаружив, что у него осталось всего три патрона, а тем временем выстрелы все чаще раздавались с другой стороны.

     Уцелевшие бойцы, сгруппировавшись на втором этаже здания горотдела, свалили на лестничный пролет несколько шкафов с документами, соорудив тем самым баррикаду, преградившую путь мятежникам. Узкий проход, заваленный и хорошо простреливаемый, дал определенное преимущество обороняющимся. Погромщики, осознав, что прорваться на второй этаж без потерь не удастся, попятились назад.

     - Они отступают! - уже обрадовался Николай, однако хруст битого стекла развеял радость парня.

     Едкий дым заволок здание городского отдела, а разбушевавшееся пламя начало охватывать первый этаж здания.

     - Они решили нас спалить заживо! - подбежав к командиру, сообщил раненный в руку Андрей, и лейтенант Еремеев сам убедился в этом, когда бутылка с подожженным бензином угодила в окно второго этажа.

     - Пацаны, вы сделали все, что могли, всем спасибо за службу, - спокойно, с трудом скрывая волнение, произнес лейтенант Еремеев, - дальше оборонять занятую позицию смыла я не вижу никакого. Нас осталось не слишком уж много.

    - И мы сейчас все тут сгорим, первый этаж уже в огне! - перебил командира Константин.

     - Это даст нам шанс, - продолжил офицер, - огонь отпугнет мятежников, так что план действия таков. Бросаем броню, снарягу, хватаем максимум оружия и патронов, хм, все, что осталось, выбираемся из здания с задней стороны, разделяемся на мелкие группы и убегаем прочь. Прячьтесь в городе, найдите гражданскую одежду, делайте, что хотите, но сбегите. Прячьтесь, пацаны, прячьтесь! С наступлением ночи выдвигайтесь к Затуманенному Склону. Встречаемся там!

     Свитая из штор веревка помогла бойцам выбраться из охваченного огнём здания. Выпрыгнув вниз, пока мятежники отвлеклись, довольствуясь сожжением городского отдела полиции, бойцы в считанные минуты разбежались по три-четыре человека по переулкам, скрываясь от толпы разъяренных бунтарей.

     - Не отставайте, пацаны, - поторапливал Вадим сослуживцев, - Андрюха, ты как?

     - Пока бежать могу! - задыхаясь, ответил раненный в руку Андрей, - кто-нибудь знает, куда мы бежим?

     - Подальше отсюда! - ответил Вадим, - давай, скроемся в подворотнях!
Четверо сослуживцев, оказавшихся во всей произошедшей передряге волею случая, переулками и окольными путями добрались до частного сектора, надеясь скрыться среди его многочисленных улиц. Однако парни совершенно не учли тот факт, что именно частный сектор был оплотом городских мятежников.

     - Братья, вот они, бей ментов! - раздался крик из одного из окон частного дома, и вскоре сослуживцы заметили образовавшийся за ними хвост.
Небольшая группа бунтарей бросилась вдогонку за друзьями, и парни услышали раздавшмеся позади выстрелы.

     - Давай, пацаны, за угол, за угол! - вёл группу бойцов Вадим, но тут парни обнаружили, что узкая улочка, выбранная ими как путь к отступлению, привела их к тупику, а именно - к шестиметровому обрыву перед огромным оврагом.

     - Тут высоковато! - тяжело дыша, констатировал Николай.

     - Внизу много мусорных пакетов, падение можно смягчить, - тихо сказал Вадим и первым прыгнул в овраг.
Парень приземлился удачно, и мусор жильцов частного сектора смягчил падение остальных друзей.

     - Обойдем свалку и прикончим их! - послышались крики одного из преследователей, и бойцы убегали через овраг со зловонным мусором, пригибаясь, чтобы не словить летящие в них пули.

     Свалку парни преодолели удачно, однако торчащий из кучи мусора металлический прут сыграл злую шутку с Николаем. Парнишка, споткнувшись об коварный выступ, упал, разбив колено о кучу битого бетона.

     - Ах, пацаны, я идти сам не смогу! - изнывая от резкой боли, прямо сказал Николай, но друзья быстро взяли его под руки и помогли подняться по пологой стороне оврага.

     Скрывшись от выстрелов за каменным забором, сослуживцы решили передохнуть, однако крики и бранная речь бунтарей на соседнем переулке заставила их найти в себе силы бежать дальше.

     - Пацаны, я больше не могу! - сильно прихрамывая, преодолевая боль, передвигался покалеченный Николай.

     - Нам не уйти от них, они вооружены и нагоняют! - добавил Андрей.

     Чувство полной обреченности наполнило сознание четверых друзей. Все прекрасно понимали, что при таком раскладе сил у них нет никаких шансов удрать от разъяренных преследователей. Крамольная мысль оставить раненного товарища и броситься врассыпную посещала сослуживцев все чаще, но каков бы ни был их страх, никто из друзей так подло поступить не мог. И Вадим понимал это, как никто другой. Разум сержанта переполнили самые мрачные думы. В доли секунды парень многократно пожалел, что во все это ввязался, люто проклял свою вчерашнюю попойку, свою самоуверенность, но больше всего его поглощало чувство вины, что он своей дерзостью и прямолинейностью привёл товарищей на смерть.

     "Милая! Анечка, я тебя люблю, прости меня за все, ради Бога, прости! Встретимся в снах!" - вспомнил Вадим последнее сообщение своего раненного друга Николая, адресованное его возлюбленной. И это промелькнувшее в его сознании мгновение опустошило Вадима ещё больше.

     Полностью потерянный парень с горечью осознал, что в отличие от друзей, его дома никто толком давно не ждёт. И поэтому, следуя зову своего давно уже разбитого, черствого и ни во что не верящего сердца, заставил себя принять единственное верное решение.

     - Пацаны, хватайте Коляна под руки и бегите, простите меня за всё! -твердо произнес сержант.

     - А как же ты? - удивился Андрей.

     - Я дам вам последний шанс. Как только я отвлеку их, бегите!

     - Держи, друг, береги себя! - протянул Николай пистолет с несколькими патронами, и Вадим, выбежав навстречу повстанцам, хладнокровно прострелил грудь одного из них.

     Вадим, отвлекший на себя внимание преследователей, сделал ещё пару выстрелов на ходу и побежал в сторону узких улочек частного сектора. Истратив последние патроны, парень удирал от группы бандитов сломя голову, виляя змейкой, пытаясь увернуться от пуль неприятелей, пока не скрылся за углом каменного забора.
Резкий удар резиновой дубинки выбил из рук одного из преследователей обрез охотничьего ружья, и Вадим остался один, окруженный тремя вооружёнными ножом, саблей и топором неприятелями.

     - Молись, проклятый урус, мы тебя резать будем! - злобно пробурчал бандит, размахивая саблей, - мы тебе за все отомстим!

     Схваченная сержантом за боковую рукоять резиновая дубинка помогла парировать размашистый удар холодным клинком, а армейский ботинок больно врезал по ноге нападающего. Но это преследователей только рассмешило. Вадим, в порыве выброса адреналина не ощутивший боль, почувствовал солоноватый привкус железа на губах и понял, что острие клинка все-таки зацепило его лоб, и первые капли крови окропили грязь под его дрожащими от волнения ногами. И несмотря на то, что второй взмах сабли был тоже успешно отражен, парень, споткнувшись, повалился на спину, думая, что обречён на страшную участь принять смерть, будучи зарезанным подобно безобидной овечке на бойне. Но умирать в планы сержанта пока еще не входило. Зачерпнув окровавленной ладонью горсть песка, Вадим бросил её в глаза нападающих, после чего, кувыркнувшись в сторону, второпях поднялся на ноги и продолжил убегать прочь. Услышав за спиной выстрел из поднятого обреза, парень почувствовал, как свинцовая дробинка больно оцарапала его руку, а стекающая по лицу кровь то и дело попадала в глаза и мешала обзору. Голова бегущего Вадима начала кружиться, и сержант, понимая, что вот-вот может потерять сознание, вновь завернул за угол и мигом перелез через забор одной из частных построек.

     - Ну все, тупик! Но ничего, сволочи, одного из вас я точно заберу в ад с собой! - сквозь зубы ворчал Вадим, но тихие угрозы прервал мужской голос, явно обращенный в его адрес.

     - Эй, солдат, быстрее, сюда, не бойся, - тихо услышал Вадим из проема приоткрывшейся двери, и сам того не понимая, оказался в прихожей одноэтажного частного дома, затащенный туда крепкой рукой его хозяина.

     Дверь тихо затворилась, и как только шаги и бранная речь преследователей скрылись где-то в соседней подворотне, голос хозяина дома послышался вновь.

     - Фира, доченька, неси сюда тёплую воду и аптечку! Только тихо! Надо помочь бедолаге...

     Молодая девушка-подросток не на шутку перепугалась, когда увидела окровавленного Вадима, но веление отца тут же выполнила, удалившись за бинтами и медикаментами в соседнюю комнатку. Вадим же не мог поверить в своё внезапное спасение, но подсознательно его посетило чувство собственной безопасности. Сильно измотанный, в сопровождении своего спасителя он проследовал в комнату и улегся полностью обессиленный на старый диван в гостиной ставшего ему укрытием небольшого дома, где вскоре смог уснуть мертвецким сном, в глубине души лелея надежду, что его друзьям удалось спастись.

     - Папа, он же умрет! - чуть ли не в слезах говорила девушка.

     - Не бойся, доченька, это пустяки, он просто потерял сознание. Раны совсем не серьезные, сейчас мы их обработаем.

     - Но он же кровью истекает, папа!

     -  Я в Афгане, Чечне и Югославии и не такие раны залечивал, принеси-ка мне лучше вату и марлевые повязки...