Буря

Мне снилось море, а может океан. Мы играли в мячик и я забросил его далеко к волнам. Волны поднялись и стали уносить его всё дальше от берега. Кто-то из нас взялся догнать мячик, но я послал ему мысль, что лучше оставить его уплывать вместе с волнами. Они поднялись ещё сильнее! И вот уже шли прямиком на нас, огромные, величиной с трап самолёта. Первая разбилась о выступ парапета, который торчал прямо из воды. Мы укрылись за одним из его углов и с замиранием сердца наблюдали как накатывают на нас волны. Потом я вдруг оказался у берега, но берег тот был как высокая стенка в бассейне. Я попытался ухватиться за его выступ, а волны подбрасывали меня то к небу, то опускали на самое дно... Потом я в один момент оказался на том парапете посреди океана. А возможно, то был Невский залив, потому как прямо тут пел Александр Дольский. Я видел его в проёме колонн. Никого больше тут не было. Он был совсем седым, но выглядел при этом импозантно. Я подумал, что ему здесь -в этом сне- лет 70. И почему-то ещё подумал, что значит через тридцать лет так буду выглядеть я сам. Каких-то тридцать лет!.. Дольский пел песню, которую я никогда до этого не слышал. Нельзя сказать, что она была особо лирична, но на одном из последних куплетов до меня дошёл весь смысл предыдущих, всё сложилось в единую картину и это было подобно откровению- лучшей песни я не слыхал за всю жизнь!  Ее смысл поразил меня буквально до оцепенения. Я стоял и не мог даже моргнуть глазами, в которых замерли слёзы. Я думал, что надо будет проснуться и найти в ютьюбе эту песню, чтобы слушать ещё и ещё. Но потом сообразил, что эту песню - Дольский сочинил только во сне. Хоть он там кажется и записывал её на диск. Потом я наконец сумел подтянуться за выступ и выбрался из океана на берег. Небо всё было укутано темными облаками. Надвигался ещё более сильный шторм. Мячик давно уже скрылся из виду, исчез парапет на котором пел Дольский, исчезла песня, я не мог вспомнить ни слова. Но в то же время все её слова будто были во мне. Надвигался невиданный шторм. Такой, что даже нельзя было увидеть горизонта. Ветер свистел, но я не чувствовал его дуновения. Я остался на берегу один, но совсем не боялся бури. Наверное, песня лишила меня страха, наверное, в ней я обрёл нечто, что делает человека бесстрашным. И неважно где ты её услышал- во сне или наяву. Ведь это была песня Дольского.