Ты посулил мне ясный день в дороге.
Не сомневаясь в обещаниях ничуть,
Оставлен дома плащ, и мне, в итоге,
Гроза дождём и ветром преградила путь.
Ты зря, промашку углядев, в тревоге
Мне тщишься подлатать израненную суть:
Бальзам поможет ранам, но немногим,
Стыда с позором след не так легко смахнуть.
Раскаянье твоё не скрасит горя,
Печаль твоя не возместит потерь.
Пустые, твоей совести укоры,
Не в силах меня радовать, поверь!
Но вот из жалости, слеза б одна могла
Дела неверные твои все сжечь дотла.
Why didst thou promise such a beauteous day,
And make me travel forth without my cloak,
To let base clouds o'ertake me in my way,
Hiding thy brav'ry in their rotten smoke?
Tis not enough that through the cloud thou break,
To dry the rain on my storm-beaten face,
For no man well of such a salve can speak,
That heals the wound, and cures not the disgrace:
Nor can thy shame give physic to my grief;
Though thou repent, yet I have still the loss:
Th'offender's sorrow lends but weak relief
To him that bears the strong offence's cross.
Ah, but those tears are pearl which thy love sheeds,
And they are rich and ransom all ill deeds.