Рассказ написан довольно давно, почти год назад, но сейчас я решил напомнить о нем.
Это воспоминания о человеке с одной из самых необычных судеб, которые только можно себе представить. Многое в его жизни до сих пор остается скрытым под грифом секретности, но кое-какие страницы его биографии мне удалось восстановить. Эти страницы основаны на его кратких записках, воспоминаниях его сослуживцев, часто навещавших его до конца жизни, ну и конечно, воспоминаниях его жены и дочери.
Для начала краткая биография.
Он родился в 1901 году в семье знаменитого на весь Петербург портного, обучавшегося своему ремеслу в Париже и Вене и имевшим в собственности три дома на Лиговке. В одном жила семья, в другом была мастерская, где он принимал весь питерский бомонд, а в третьем цеха и склады. Еще в начале 80-х годов моя мама, проезжая по Лиговскому проспекту показывала мне эти три дома.
С детства он получил прекрасное воспитание – знал три языка (до конца жизни он свободно разговаривал на немецком, английском и французском) не считая латыни и мечтал поступить в университет. Однако в 1918 году поддержал революцию, через год вступил в красную армию и воевал на всех фронтах. По окончании гражданской войны закончил специальную школу, после окончания которой, перешел на работу в заграничный отдел НКИД (народного комиссариата иностранных дел), а затем служил в 1-м управлении внешней разведки под руководством Артура Христиановича Артузова.
После возвращения на родину в 1938 году, был арестован и четыре месяца провел в заключении, после которого у него на всю жизнь остались периодические сильнейшие головные боли.
Потом был реабилитирован и до начала войны работал преподавателем в разведшколе. С началом войны, после долгих усилий, он добился перевода в действующую армию и был заброшен командиром пятерки разведчиков в псковскую область под Лугу, где к моменту освобождения стал командиром большого партизанского соединения. О его подвигах во время войны написаны две книги. За время работы в разведке, а также во время войны он был награжден восемнадцатью боевыми орденами (в том числе двумя орденами Ленина).
По окончании войны он остался в органах и до 1951 года очищал от оставшихся бандеровцев и предателей леса Украины и Литвы. Затем вернулся на преподавательскую работу в ту же разведшколу, где ставил выпускникам настоящий немецкий и французский языки и обучал манерам поведения за границей. В 1956 году был уволен из органов, исключен из партии, вычеркнут из всех ветеранских списков и до конца жизни не получил ни одной, даже юбилейной медали. Оставшиеся годы жизни он проработал мастером на одном из заводов Ленинграда.
Вообще я хотел публиковать записки об этом замечательном человеке в хронологическом порядке, но в связи с последними событиями на Украине, особенно в связи с маршем Бандеровцев в центре Киева, мне придется начать с конца — с того, чем я хотел завершить рассказ о нем.
Шел 1955 год. Он, назовем его Александром Ивановичем, в это время работал в одной из разведшкол преподавателем французского языка и правил поведения за границей.
17-го сентября был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны в 1941-1945 г.г.». В нем в частности говорилось:
… Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях. Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку... Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа; Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа. Освободить от ответственности советских граждан, находящихся заграницей, которые в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях...
Сначала Александр думал, что указ коснется только тех, кто не запятнан тяжелыми преступлениями, например, тех военнопленных которых освободили союзники и уговорили остаться за границей. Но со всех сторон стали доходить сведения об освобождении наиболее закоренелых врагов советской власти, тех, которых сам Александр пять лет ловил по лесам Украины, тех у кого были руки по локоть в крови.
Но совсем вывело его из себя то, что этот Указ реабилитировал коллаборантов, которые и в 1955-м оставались на Западе, будучи наверняка завербованными западными разведками и они тысячами без надлежащей проверки возвращались в СССР и расселялись не только в Галиции, но и по всей Украине.
Обо всем этом Александр написал рапорт начальству. В этом рапорте (рассказываю по воспоминаниям человека, знакомого с его содержанием) было указано, что такая политика, особенно в связи с отсутствием запрета на вхождение реабилитированных в органы власти неизбежно приведет, особенно в Львовской и Тернопольской областях, к возникновению скрытого, до нужного времени, подпольного бандеровского движения. По мере укрепления власти бывших бандеровцев в органах власти этих областей это движение распространится на всю Западную Украину, что в конечном итоге приведет к огромным проблемам для всей страны.
Через две недели его рапорт вернулся с резолюцией «Не лезь ни в свое дело». А кругом шла так называемая Хрущевская чистка. Был лишен звания начальник 3-го отдела МВД СССР Сергей Гоглидзе. Расстрелян в 1953 году Министр госбезопасности Грузии Авксентий Рапава. Расстрелян в 1955 году Министр госбезопасности Белоруссии Лаврентий Цанава. Умер во время следствия в 1955 году Замминистра внутренних дел СССР по войскам генерал армии Иван Масленников. Покончил с собой в 1954 году Министр внутренних дел Азербайджана Степан Емельянов.
Был расстрелян начальник следственной части МВД по особо важным делам генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский, через руки которого проходили все дела в отношении партийного, военного и хозяйственного руководства страны. Генерал-лейтенант госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов отсидел неизвестно за что «от звонка до звонка» 15 лет в том же Владимирском централе, где сидел и Василий Сталин. Там же сидел и такой выдающийся чекист-разведчик как Наум Эйтингон — ближайший соратник Судоплатова, организатор ликвидации Троцкого.
В этих условиях Александру Ивановичу ничего не оставалось как подать рапорт об увольнении из органов. На следующий день его вызвал начальник школы с которым он проработал долгие годы:
- Ты понимаешь, что из органов, тем более в настоящее время, так просто не уходят, да еще после так составленного рапорта об увольнении?
- Понимаю.
- Ты понимаешь, чем это может грозить для тебя лично?
- И это понимаю, но служить системе которая предает все чему я посвятил жизнь не могу.
- Прошу тебя — забери рапорт пока я ему не дал ход, я поговорю со знакомыми врачами и тебя комиссуют по состоянию здоровья, тем более с твоими головными болями.
- Не надо, я не могу поступиться своей совестью, предать всех тех, кто погиб в борьбе за то, что сейчас предает Хрущев и его клика.
- Ты понимаешь, что за слова написанные в твоем рапорте, тебя не только уволят из органов, но выгонят из партии, и наверняка посадят.
- Я и это понимаю. Находиться в одной партии с Хрущевым и его сволотой не хочу и не буду.
Рапорт был передан по инстанциям и он, как говорят, рассматривался непосредственно начальником 1-го Главного управления Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР Александром Михайловичем Сахаровским.
На время рассмотрения рапорта Александр Иванович был освобожден от работы и посажен под домашний арест. В течение двух недель он ожидал, что домашний арест сменится настоящим.
Как и предсказывал начальник разведшколы, Александра Ивановича исключили из партии и уволили из органов. При рассмотрении дела многие настаивали на его аресте, но за него заступился кто-то из высокопоставленного начальства и, учитывая его заслуги перед Родиной, его оставили на свободе. При этом он был вычеркнут из всех ветеранских списков организации.
В течение последних лет жизни он работал сначала мастером, а потом старшим мастером на одном из заводов Ленинграда. После снятия Хрущева его друзья предлагали ему подать документы на пересмотр дела, но поскольку Хрущев не был наказан за свои злодеяния, а просто отправлен на пенсию, он отказался. Умер Александр Иванович в 1968 году.
Как потом оказалось Александр Иванович был абсолютно прав. В итоге многие бывшие украинские нацисты, бандеровцы и члены их семей смогли быстро «перекраситься», и в дальнейшем войти в советские и партийные органы. К 80-м годам, «перестройки» они, по разным данным, составляли от трети до половины украинской государственной, партийной и хозяйственной верхушки. Это вполне реальная оценка, если учесть, что один из «убийц СССР» и первый президент «нэзалэжной» Леонид Кравчук сегодня с гордостью рассказывает о том, что был «связным УПА».
Именно эти люди воспитали тех, кто сейчас марширует по Киеву с поднятыми в гитлеровском приветствии руками, тех, кто в составе националистических батальонов заливает кровью восток Украины.