Случись мне вечный обрести покой,
В день, Смертью предназначенной кончины,
Меня моей нехитрою строкой
Ты помяни без грусти и кручины.
И пусть гудит поэтов юных рой
На волнах поэтической пучины,
Но позабыть любовь и голос мой
Ни повода не будет, ни причины.
Такой бы речью удостоил чести:
« С тем, на земле чьи прервались следы,
Поэты спорят, а живущего, без лести,
Поставили бы в первые ряды.
В поэзии ищу гармонию идиллий,
В любви у друга, у поэтов в стиле.»
If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover,
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceased lover,
Compare them with the bett'ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
О then vouchsafe me but this loving thought:
'Had my friend's Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died, and poets better prove,
Theirs for their style I'll read, his for his love.'