Вторая часть сказки О розовой звезде и Великом Хаосе.
Жил был на свете Мозаичник. Лет ему было столько, что не помнил эту цифру даже он сам, но был он бодр, красив, весел и вечно молод. Дело его было сложное, кропотливое. Каждое утро уходил Мозаичник далеко в горы, собирать там крошечные осколки волшебных звёзд всех цветов и оттенков, чтобы долгими и темными ночами слагать из них переплетения людских судеб. Так из под его умелых пальцев выходили удивительной красоты картины, которые оживали, жили и двигались, составляя собой целые миры.
Однажды ночью набирал Мозаичник большую картину, очередную часть Великого Панно. Он смотрел на свою работу и радовался каждому штриху, насколько чудесным выходило изображение. Это была редкая картина, потому что упала в горы Мозаичника целая розовая звезда, каких он никогда доселе и не видел. Обычно то тут, то там, в глубине ущелья, или на пиках гор по крупицам собирал он свой драгоценный материал. А тут - нате вам - целая звезда. "Да такого богатства хватит на много поколений большой семьи!" - обрадовался Мозаичник и стал раскладывать осколки по размерам, вспоминая редкие случаи, в которых выпадала ему такая удача.
"Здесь будет трижды тридцать, а к ним пятьдесят, здесь трижды двадцать три, а к ним год. А еще пятью восемьдесят и через сто снова по двадцать три", - непонятно бормотал себе под нос Мозаичник и радостно улыбался.
И вот, когда все, даже самые крошечные осколки были собраны и разложены по местам, когда отчётливо проступили события, люди, выпуклые и впалые линии их судеб, откуда ни возьмись, залетела прямо в башню, где трудился Мозаичник, тонкая и юркая Фея и сразлету снесла каменный постамент, на котором хранил Мозаичник волшебный клей для скрепления осколков в единую мозаику.
Покачнулся постамент с бутылью и рухнул со всего размаха о каменные плиты башни. Взмыли брызги клея над почти готовой мозаикой, да и как попало на картину осели. Ахнул Мозаичник, бросился к своему творению. Успел понять, что звездные осколки-то чудом все на месте остались, даже те, что каплями клея не прихватились, и уж тогда возопил, на Фею глядя:
- Ты откуда взялась, окаянная сила! Разве не знаешь ты, что нет никому ходу в мою вотчину, для важных дел предназначенную?!
Фея и сама вид имела растерянный.
- Ты кто же такой будешь? - только и сумела сказать, огляделась изумленно. Тут взгляд её на мозаику упал, замерла Фея. Залепетала растерянно:
- Так ты Мозаичник... Ах, как же так могло случиться... - и упала без чувств на плиты башни.
- Да что же это такое! - всплеснул руками Мозаичник, мигом подхватил Фею и осторожно вынес её из башни в спальные покои своего замка, подальше от волшебной мозаики.
- "Надо эту красотку побыстрее выдворять", - соображал Мозаичник, брызгая в лицо Феи родниковой водой, - " и бежать скорее в лабораторию, клей делать! Иначе всю картину перекосит и тогда пропадет, пропадет многовековой труд! А люди, судьбы! Что с ними будет!.. " - дальше Мозаичник даже думать не стал, насколько его ужас охватил. Только странное дело, брызгал Мозаичник вроде бы ледяной водой и вроде бы Фее в лицо, а почему-то колко и холодно становилось лицу его собственному. Рука с водой вдруг ослабла, веки отяжелели и упал Мозаичник в забытьи прямо на пол у кровати, на которой бесчувственная Фея лежала.
А Фея разом подскочила, обернулась из нежной красотки в Ведьму, поглядела на Мозаичника, осторожно тронула его за плечо, потрясла сильнее и, злобно рассмеявшись, полетела обратно в башню:
- Чертов клей успел-таки, часть розовых осколков прихватить! - злобно бормотала Ведьма, - ну ничего, что смогу, утащу, всё моё будет! Не для того я сюда столько пробиралась, чтобы без чудесной розовой звезды остаться!
Ворвалась в башню, к мозаике подлетела, и замерла на месте.
Ожила часть картины, та, где попали под клей осколки.
Пошло Время.
Хотела Ведьма протянуть свои загребущие руки к нетронутой клеем части, где ещё совсем молоденькая супружеская пара влюбленно держалась за руки, как вдруг - о-па! - родился уж у них сын-первенец и тут случилось небывалое. Прямо у Ведьмы на глазах вдруг сам собой скрепился тут же этот кусок картины намертво!
Протянула Ведьма дальше руки, в ту часть, где уже подросший мальчишка, искал подарок матери на какой-то людской весенний праздник, как - ррраз! - и увидела Ведьма розу, какую непонятно как выискал паренек, да матери вручил. Стоило лишь восхищению проступить на материнском лице, как и этот кусок тут же застыл, не дав прикоснуться к себе жадным пальцам.
Бросилась Ведьма подальше, чтобы не успело, не добралось Время до заветных осколков, как - два по двадцать три через тридцать! - уже смеялся не мальчишка, а юноша, вместе с младшим своим братом в какой-то военной крепости, и прямо под пальцами крепла мозаика, замирая в монолит.
- Дальше! Дальше! - металась Ведьма над картиной, не зная, за что бы ещё схватиться. А молодой уже мужчина прижал к себе любимую девушку, которая только что стала его женой. И вновь затвердела мозаика, не пяди не отдав в злые руки.
Хвать! Мимо! И взвыла Ведьма, когда прямо у неё на глазах сын и отец кивали друг другу, договорившись объединить усилия в семейной мастерской, а крошечные волшебные осколки застывали в живую картину, не даваясь в чужые злые руки.
- Да не может быть, чтобы вы без клея прикреплялись! - взвыла, наконец, Ведьма, оставив попытки утащить хоть один заветный осколок и в бессильном гневе наблюдая, как несуетливо и верно двигается на картине жизнь.
- Может, - вдруг раздалось от входа в башню. Ведьма в ужасе обернулась и оцепенела. В дверях стоял хозяин башни, так, казалось бы, надежно усыпленный на веки вечные. Мозаичник с трудом вошёл, не отойдя ещё от ведьминой отравы, и любовно посмотрел на картину, где вся семья праздновала восемьдесят через триста.
- Не сладилось твоё злое дело потому, - нехотя перевел взгляд Мозаичник на непрошенную гостью, - что
связан этот род накрепко с розовой звездой, а мужчины их семьи сильные и цельные. Слава Провидению, закончился клей именно на моменте рождения старшего сына. Появился он на свет, и хлынула волшебная сила, которой хватило дать начало цепной скрепе безо всякого клея. А уж там дальше эта сила добрыми поступками, взвешенными решениями, взаимным уважением и честным трудом подпитывалась и подкреплялась. А такое крепление вернее моего клея будет! - возвысил голос Мозаичник.
В тот же миг окаменела Ведьма и рассыпалась в пыль, которую подхватил и развеял без следа башенный Сквознячок, по договоренности прибиравшийся у Мозаичника в замке в случае необходимости.
Мозаичник подмигнул Сквознячку и обернулся к ожившей и жившей картине из чудесных осколков розовой звезды. Там кипела жизнь. Там с удовольствием учились новому. Там понимали и чувствовали искусство и красоту. Там умели создавать и приумножать. Там царило уважение, любовь и верность. Мозаичник подошёл поближе, улыбнулся сквозь слезы и прочувствованно молвил: "С днём рождения!"