День был похожим, но не жарким, легко дышал, дул лёгкий ветерок, солнце нет – нет, да закроют белые кучевые облака.
Лес стоял гордый и задумчивый, до краёв заполненный торжеством своего богатого осеннего увядания. Было так тихо, как это бывает в лесу
только осенью. Слышались шорохи, шелесты опадающих листьев, да время от времени, как часовые, оставшиеся на своих постах, стрекотали, трещали, верещали неугомонные сороки. Остро пахло дождевой водой, грибами, паутиной, и всего сильнее- берёзовыми листьями.
Чем глубже заходил я в лес, тем грибы попадались всё чаще. Подосиновики, подберёзовики, изредка могучие боровики. И только редкие, излишни красивые и никому не нужные мухоморы стояли прямо на виду, по краям тропинки.
Где –то внизу шумел, ворчал ручей, словно на кого –то обиделся. Я останавливаюсь: что – то очень похожее на лешего, такой же косматый. Нет, не леший – сосновый выворотень со множеством корней. Яма - как воронка от гаубичного снаряда.
Вот кто – то шумно пошёл, потом побежал, круша сушняк, разрывая тонкие осинки, - лось, видать, отдыхал здесь. И вдруг рядом тревожный треск, суматошное хлопанье крыльев – поднял выводок
тетеревиный. Молодые тетеревята взлетели, сели на ветки и сверху вниз с любопытством нацелили головки на меня. Скорее всего, и первый раз видят человека, и любопытно же: зачем пришёл, что будет делать дальше? Я разглядывал их, они меня. Мирно расстаёмся.
На солнце - тепло, благодать. Рядом, в кустах ольховых, ворохнулась синица, тенькнула взахлёб, разок, другой, и опять стало тихо.
Лесные опушки моросили облетевшей листвой. Листья кружились, летели по ветру, садились в полинявшую траву, в дождевые лужи. В березняке стояли бородавчатые берёзы, осыпанные сусальной позолотой. Вокруг стволов лежали широкие круги палых листьев. Осины отсвечивали багрянцем. Рябины по закройкам загорелись, как багровые пожары, как огромные костры.
Вокруг лес, зелёный, опалый, оранжевый: всё резко увиделось: каждый гриб и каждая капроновая сеть – паутинка, провисшая от капель росы, и жёсткие метёлки папоротников, и перо тетерева, обронённое при суматошном взлёте.
Вот ещё один белый, а каков красавец!
Речка Пекша уже освещалась ивовым светом- жёлтым и зелёным. На берегу стояли врассыпную пушистые ёлочки – малолетки. Какой был у них задорный вид. Не пройти мимо, чтобы не поглядеть, не полюбоваться на них.
…. А листопад всё продолжается. Глядишь на тропинку, а она горит. Горит. И как –то неудобно, неловко шагать по опавшим листьям, до того они живые. Такой броский и весёлый разноцвет кругом, что и впрямь подумаешь: перед тобою поздние радуги. Как всё меняется, как всё преображается вокруг до неузнаваемости. До удивления и радости. До грусти.
Всё очарование и торжество осени в её красках.