Без сюжета – по Чехову.
Обаяние нужно не для обмана друзей…
Автор неизвестен.
Женщина не может долго оставаться без привязанности и поэтому Лена сошлась с «Артистом», (так она называла своего…).
Заболели мышиной лихорадкой все, после поездки на дачу, где после зимы Лена убиралась в домике: подметала полы и все надышались пыли, а в домике всю зиму жили мыши. Заболел и Артист, ребёнок и она. – Ребёнок умер в больнице, температура за 40.
Она ходила плакать в квартиру Артиста, и так и осталась там жить. Брак зарегистрировали тихо, в загсе были вдвоём, не считая пары свидетелей, мужа и жены, знакомых Артиста.
После загса пошли в ресторан – отметить.
Лене казался ресторанный воздух отравленным табаком и дыханием мужчин, несмотря на вытяжки над каждым столиком, табачный дым выдыхал каждый мужской рот; всех мужчин она считала грязными (внутри), развратными и способными броситься на любую женщину, едва оставшись наедине.
Гость, Зайцев, (кладя в сторону меню) поскольку заказ уже сделала его жена произнёс, едва от столика отошёл официант: «Скучно в нашем маленьком городе…».
Лене он показался умным, серьёзным и это удивило её. Поскольку муж (новоиспечённый) был ветреного характера, всегда шутивший, говоривший много и много двигающийся, при разговорах много машущий руками – («артист», что с него взять), - а друг, работавший в одном театре, был (выглядел) полной противоположностью.
«Артист», возражая другу Зайцеву: «Не верьте вы демократическим капиталистическим писателям. Их идеи капиталистичны, как и они сами. Им главное что нужно, - чтобы женщины получали зарплаты из бюджета государства; то есть подобно им – демократам, чтоб жили за счёт народа. Впрочем, я совсем не против свободы и равноправия женщин. Я имею такое мнение, что каждый должен жить, как хочет»
(О чём говорят мужчины: тут и политика, и женщины и чёрт знает что – думала Лена).
И потом, через минуту после перекуса, запив из бокала и прожевавшись, Артист продолжал: «Вот, немцы молодцы: они разговаривают о ценах на рынке, о ценах на нефть. А наши русские сейчас же заводят о высоких материях, об эмансипации, о женщинах, о законах и конституции и так далее. Но пуще всего о любви к женщинам, потому что дружбы между мужчинами и женщинами не бывает, только любовь!».
- А разве это плохо? – парировал Зайцев.
- Да плохо, плохо! – ответствовал Артист.
- Между прочим, - почти скороговоркой сказал Зайцев – мне советуют в Москве вложиться в ночлежный дом для бомжей, - благотворительность, так сказать! –
Артист: «Когда она была беременна, - указал он кивком головы на слева сидящую Лену, - то все женщины казались мне жалкими, противными: неестественно-пухлый живот…».
«Теперешние женщины годятся как прислуга. Лучшие из них идут к нам, в артистки, - те и ни готовить, ни убираться не хотят, прислугу себе нанимают» - от Зайцева он получил ответ.
Лена жила сама по себе, как будто муж её и не существовал, отрешённо как-то.
И так могло продолжаться много и долго.
«Чудесное выражение доброты» - фраза.
Автор неизвестен.