Вчера гроза грозилась-грозилась, громыхала громами, а пролилась коротким неполным дождём. Теплом чуть дохнуло, земля откликнулась, как заждавшаяся женщина на ласку любовника, но тут же и остыла. Всё кругом зелено, трава взошла ровной сочной озимью, кусты сирени брызнули яркой листвой, как по мановению Хозяйки Медной горы; взрослые берёзы засветились мелкой изумрудной россыпью, но белоствольная поросль стоит голая, ежится на холодном ветру, тонкая, беззащитная, растерянная, как брошенный подросток.
Май. Пора тёплых весёлых гроз, обильной небесной влаги, но что-то сбилось в календаре природы. Ветры дуют и дуют холодом, как сорвавшиеся с ледников. Был, правда, день, солнечный и тёплый. Жёлто-чёрный шмель пошнырял между травами и, не найдя цветов, куда-то скрылся. Ни стрижей, ни ласточек, ни прочих мелких птиц. Прижившийся у нас возле домов ёжик ни разу не показался. Всё зелено. Траве и листьям много не надо. Был бы солнечный свет да немного тепла. Весна, а как-то пусто, уныло без суеты и щебета перелётных птиц. Не видно даже синичек. Не было ни дружного таяния снегов, ни ручьёв, ни ломкого блеска солнца в лужах, ни томительной тревоги ожидания. Снег растаял быстро, истаял, унесённый ветром, не всколыхнул душу обещанием подступающей радости.