Предыдущая: http://proza.ru/2021/04/28/34
114. МАДОННА СО ШВАБРОЙ
Люба понимала: надо срочно принимать решение, потому что время стремительно убегает. Делать аборт или рожать? Днём и ночью она в мыслях металась от одного полюса к другому.
В таких тяжёлых раздумьях беременная утром приехала в офис, села за компьютер. Не успела она заняться работой, как в отдел заглянула уборщица. Сотрудница за соседним столом заметила её и встрепенулась:
- Катя, заходи-заходи. Я как раз принесла вещи для твоей младшей. Тут и одежда, и сапожки… Всё, что дочке стало малО.
И она вручила уборщице довольно крупный пакет. Та, миловидная, но замученная женщина лет сорока, обрадовалась:
- Спасибочки тебе, Вика! Как же моей мелкой повезло – и от сестёр достаётся, и добрые люди дают. А вот старшую одеть-обуть – целая проблема.
- А сколько ей?
- Пятнадцать исполнилась. Вымахала выше меня, уже метр семьдесят, 46-й размер и нога 39-й… - ответила мать с гордостью.
«Во как ловко она старшую дочь оцифровала!» - подумала Люба и невольно улыбнулась.
Отзывчивая сотрудница пообещала:
- Хорошо, посмотрю дома. Может, подберу что-нибудь…
- Ой, дай Бог тебе здоровья! Ты нас так выручишь, Викуся!
И уборщица ушла, повторяя слова благодарности и унося пакет. Не успела за ней закрыться дверь, как Баба-яга проворчала:
- Сначала наплодят нищету, а потом их все вокруг выручать должны…
В офисе знали, что Катя – многодетная мать, в одиночку растит пятерых дочерей.
- Тоже мне, мать! С которой не фиг взять! Прежде чем рожать, подумать надо, на что потомство содержать будешь. А то потом придётся побираться по добрым людям, - брезгливо добавила пышная дама, поправляя на груди оранжевую блузку в воланах.
- Но Катя не попрошайничает, на двух работах вкалывает. Утром убирается в нашем офисе, вечером – в другом, - возразила сердобольная замужняя Вика. Она в полной и благополучной семье растила дочь-первоклассницу.
Баба-яга возразила с презрительной усмешкой:
- Что она там, уборщица, получает? Сплошные слёзы. Живёт на эти гроши и детские пособия. Значит, мы её ораву ещё и кормим.
- Как это?
- А так: все выплаты и материнские капиталы берут из наших налогов. Свои кровные на чужих детей тратим, вместо того, чтобы самим хоть что-нибудь поиметь от государства.
- Да уж, от него поимеешь…- хмыкнула Вика.
- Вот именно. А почему? Потому что не пойми на кого средства расходуются - на голытьбу и пьяниц. Наплодит такая мамашка, прости Господи, целую кучу-малу, и только на детские денежки и живёт. На выпивку как раз хватает, а на голодные рты алкашке пофиг.
- Но Катя не пьёт. И не все многодетные матери - алкоголички. Кроме того, они ещё алименты получают, наверно.
- Если бы! Папашки тоже не дураки, ужом крутятся, чтобы ни копейки не дать. Позорище!
Люба подумала со страхом: «Сейчас она для примера вспомнит про Подшебякина и перейдёт на мою персону!», но Баба-яга по-прежнему злилась на многодетную Катю.
- Нагуляла пятерых, и все - от разных мужиков, - махнула яркая дама рукавом, и в комнате полыхнуло от оранжевых оборок. – Девчонок жалко. Они-то чем виноваты, что мать слаба на передок? Ну, хотя бы предохранялась или делала аборты. Так нет же, рожает и рожает без устали, как машина!
Сотрудницы молча заулыбались. Надя спросила:
- А вам, Ядвига Станиславовна, никогда не хотелось родить ребёночка?
- Конечно, нет! Я же ответственный человек, не иду на поводу у животных инстинктов размножения.
Люба опустила голову. Беременной одинокой матери показалось, что Баба-яга адресовала упрёк именно ей. Остальные с удивлением переглянулись, у всех росли маленькие дети.
- Это по теории «чайлд-фри»?
- Да я безо всяких теорий знаю, что распущенных мамаш надо стерилизовать! Чтобы не появлялось сирот при живых родителях. Вот, например, та же Катя. Зачем ты ей шмотки носишь? – обратилась она к сердобольной Вике.
- Ну, почему бы не помочь? Мне же не трудно, - стала оправдываться та.
- Зря ты это делаешь! Жалостью и подачками только поощряешь её… Она и дальше будет рассчитывать на добрых людей и размножаться, как крольчиха.
Вика примирительно заметила:
- Скоро ей возраст не позволит.
- Одна надежда на это! – саркастически откликнулась бездетная дама. - А пятерых уже рождённых куда девать? Что она за мать? Лишила девчонок детства, с хлеба на воду перебиваются. И чему так называемая мамашка научит дочерей? Путаться с мужиками и каждый год рожать от кого попало?
У Любы окончательно испортилось настроение, и на глаза навернулись слёзы. А другая сотрудница попробовала рассуждать на государственном уровне:
- Но без таких семей совсем бы рухнула наша демография. Пока мы поддерживаем многодетных налогами, а потом их ребятишки вырастут, пойдут работать и сами станут пополнять казну. А нам оттуда будут пенсию платить.
Женщина в оранжевой блузке воскликнула:
- Как же, ага, держи карман шире! Там вырастают сплошь иждивенцы и мошенники… Или попрошайки и алкаши. Так что честных заработков от них не жди и на пенсию не надейся. Эти малолетки копируют своих вечно пьяных и безработных мамашек и папашек. Гены пальцем не раздавишь! И элементарное воспитание отсутствует. А ребёнок рано или поздно последует примеру родителей, а не их советам и поучениям.
«Ну, Баба-яга сегодня жжёт, так и сыплет афоризмами!» - заметила про себя Люба.
Надя возразила:
- Ядвига Станиславовна, вы же сами рассказывали про избалованных подростков из богатых семей, которые грабили прохожих на улицах. Помните? Получается, достаток тут не при чём. И количество детей тоже.
- Те от безделья и безнаказанности маялись, а эти от голода и дурной наследственности пойдут воровать. А нам по-всякому плохо, - вздохнула Баба-яга. – Надя, скажи, разве не должна взрослая женщина заранее подумать о будущем своего ребёнка, прежде, чем его заводить?
Замужняя Надя согласилась, а разведённая Люба непроизвольно отдёрнула на себе кофточку и покраснела.
Баба-яга не заметила разоблачительного жеста и подытожила:
- Вот и получается, что даже в детдоме таким бедолагам лучше – там хоть вовремя покормят, оденут-обуют… Кстати, интернаты и детдома тоже на наши налоги содержатся…
Одинокая мать молчала и думала: «Обидно слушать, но Баба-яга права. Предположим, оставлю беременность, рожу для себя и каким-то чудом отделаюсь от Всеволода. А на что младенца содержать? Придётся сидеть дома без зарплаты, на грошовых пособиях. Сразу Артёмке ухудшу условия, причём на долгие годы. И будут про меня говорить, как про эту Катю: живёт без мужа, наплодила безотцовщину от разных мужиков, алименты не получает, морит детей голодом и одевает в чужие обноски… И самое ужасное, что так и есть. Выходит, я - безответственная мать. Слаба на передок… Значит, меня тоже надо стерилизовать».
Любе вспомнился рассказ отца о массовой стерилизации, проводимой во времена Индиры Ганди. Ограничение рождаемости провозгласили тогда в Индии национальной задачей и для пропаганды этой политики среди малограмотного населения власти, как всегда, уповали на наглядную агитацию.
Кроме прочих мер выпустили два плаката, ярких и понятных без текста. На первом – смеющаяся, хорошо одетая и упитанная пара с одним-единственным румяным ребёнком-карапузом, а на втором – бедная многодетная семья в лохмотьях с грязными, голодными детьми и измождёнными родителями, утирающими слёзы со впалых щёк.
Однако пропагандисты не учли народных представлений индийцев о семейном счастье. Усталые крестьянки останавливались у плакатов с контрастными картинками, качали головами и сочувственно вздыхали:
- Какие горемыки эти супруги! И красивые, и здоровые, и богатые, а прогневили богов и смогли родить только одного малыша. А от бедняков боги не отвернулись – вон целую ораву ребятишек подарили! Счастливые люди!
Люба грустно улыбнулась, отогнала посторонние мысли и погрузилась в работу.
Следующая: http://proza.ru/2021/05/06/49