Велик Гвинейский залив и пиратов в нём немало
Событие, описанное ниже, взято из аудиозаписи, которая ходит среди моряков. Как я ни пытался выяснить, кто автор, или каким образом была сделана запись, я так ничего и не узнал. Предположительно это был разговор по телефону или голосовой файл на WhatsApp – уже после всего случившегося. Свежие воспоминания по горячим следам. Имена в тексте подлинные. Мне пришлось дать им лишь небольшую редакторскую обработку и сделать соответствующую корректуру, не нарушая ткани повествования.
Как старый моряк, я не мог пройти мимо этого факта, поскольку подробности современных пиратских атак никем ещё не описывались. А здесь – из первых уст. Считаю это находкой. Так откровенно никто и никогда не расскажет вам про современных пиратов, как сами участники событий.
Гвинейский залив, протянувшийся от Сенегала на севере до Анголы на юге, является на текущий момент наиболее опасной зоной Мирового океана из-за угрозы со стороны пиратов. По данным экспертов, пиратство в Гвинейском заливе – это целая индустрия, и разбойники получают доход за счёт продажи оружия, контрабанды нефти и выкупов за похищенных людей. В этой зоне орудуют по меньшей мере 11 вооруженных группировок.
ПИРАТЫ ГВИНЕЙСКОГО ЗАЛИВА
– Олег, привет!
Второго числа в десять вечера подлетела к нам их лодка banan-boat. Местная. В ней было десять человек, все с автоматами. Рома Дмитриев был на ходовой вахте. Он как всё это увидел, сразу «General alarm»* включил. Ну и – драпу. Закрылся в гальюн на офицерской палубе. Там решил отсидеться. Оператор в каюту убежал. В «Цитадель»** уже поздно.
Автоматчики, как к борту подошли, сразу начали стрельбу беспорядочную. Скорее для устрашения. Стреляли минут тридцать без остановки. Или мне так показалось со страху, что тридцать. Патронов не жалели.
Я в каюте был, не спал ещё, услышал стрельбу, прижух. Короче – не знал, что делать. Рома Дмитриев сейчас там – на передовой. Он же кум мой, дочку мою крестил. За него думки пошли. Где-то минут через пять побежал на мостик. На мосту – никого. Через минуту влетел пират. Я – драпу – вниз по трапу. Пробегая по офицерской палубе, увидел в мессруме*** двух охранников. Я – к ним. Говорю, пираты на офицерской палубе – давай… Они мне – типа ложись на пол и лежи тихо. Потом что-то между собой начали лялякать. Они ж чёрные все – что пираты, что охранники. Свет уже нигде не горит, только аварийный. А в полутьме не разберёшь где разбойник, где охранник.
Один охранник вышел на палубу: и сразу – стрельба. Через пару минут в салон забежали два пирата, стволы дымятся. Мой охранник даже не успел автомат поднять (где их учили?). Завязалась между ними драка. Но всё-таки охранник успел выстрелить. Его Матисом звали, а второй, что постарше – Джон, он там где-то на палубе шуровал, только очереди слышны были. Так вот, этот Матис прострелил одному пирату ступню. И они его тут же при мне расстреляли. Сделали из него дуршлаг. Пираты не любят любых выпадов в их сторону.
Меня же – за шкирку и – на мостик. Говорят, мол, выводи пароход на мель. Или я не так их понял. Что у них в голове? Совсем безбашенные: стрельнули мне для острастки над головой пару раз очередью. Я быстренько прикинул, сердце озябло и ноги задрожали. Делать нечего: машины – на полный вперёд. Посадил пароход на мель быстро, и минут пятнадцать ещё симулировал, что пытаюсь ехать. Авторулевой сразу накрылся после их стрельб. Видать пуля в рулевую колонку попала. Мы ведь всё время на авторулевом «рыли».
Короче загнал пароход на мель так, что захочешь съехать, не съедешь. Движки на полную поставил, они так никогда не работали. Думал – сгорят. Хорошо, что грунт в заливе песчаный, корпус не продырявили.
Пираты ещё поугрожали, пару раз стукнули для острастки. Поняли, что теперь ни в зад, ни вперёд. Похоже, я действительно сделал что-то не так. Говорят – давай, иди спускай шлюпку – rescue boat ****. У нас всего-то два спасательных надувных плота было и дежурная шлюпка.
Понятно, не плоты же на воду скидывать. Я в шлюпку залез, движок запустить не смог, там всё сплошь гидравлика. Поди, разберись, механик нужен. Я им обрисовал ситуацию, мол без механика ничего не сделать. Говорят: – Иди за механиком!
Русского механика трогать не стал, пошёл к индусу. Он третьим числился. Стучу в каюту, никто не открывает. Боится. А здесь этот с прострелянной ступнёй объявился и давай мне по ногам пулять. Видать в шоке ещё был. Одна пуля по касательной прошла по левой икре. Другие рикошетом стали от палубы отскакивать и нахерачило мне в обе голени металлической стружки по полной программе.
Стал опять стучать к механику индусу. Тот не открывает. Пират орёт – Убивать буду: Ай килл ю! Ай килл ю! Рома Дмитриев не выдержал – вышел из своего убежища.
Начали вдвоём уговаривать индуса выйти. Тот ни в какую. Стали подбирать ключи от двери, чтобы открыть. А у него ключ изнутри вставлен – хрен откроешь. Пират стал в дверь прикладом стучать, ломиться, что-то орать нечеловеческим голосом. Собрался уж, было, стрелять. Но тут индус вышел. Со страху, наверное. Весь бледный, на роже лица нет.
Но движок на лодке запустил. Нас – туда, мордой в пол. Два ствола у них своих было, четыре у охранников забрали. Покончили с ними при перестрелке. Обойм к автоматам штук семь-восемь. Все скрученные изолентами по две-три.
Ребята-пираты были в панике: из них троих же охрана ещё в лодке положила, когда они к борту подходили. Остальные разбежались кто куда. Свалили на второй лодке, что ли? А эти покрепче оказались, на борт вскарабкались, как обезьяны. Наших четверых охранников вместе с Матисом сразу завалили в горячке. Два оставшихся охранника, видя, что дело швах, спрятались где-то. Искать их – только время тратить.
Лодка наша на ходу. Спустили её на воду. И попёр в панике этот баран, абориген хренов, видать старший у них, на юг – в открытый океан. Говорить им что-то бесполезно, заведены были до предела. Наркотиков накурились, может, юг с севером перепутали. Лежим, не рыпаемся. Только боковым зрением сечём ситуацию, всё равно ничего не поправить. Часа четыре он «поливал» на юг, пока топливо не закончилось. Стемнело. Огней с берега уже не видать. Заехали, видно, далеко, хрен знает куда. А к утру шторм подошёл: волна метра два-три. Хорошо, лодка нормальная была. Недаром рискью бот – поисково-спасательная.
Посадили нас на вёсла. Шесть суток в такую погоду гребли под дулом автомата. Был в лодке плавучий якорь и магнитный компас. Взяли по компасу на север-северо-восток. На Нигерию. Херачили по очереди: мы гребли, негры гребли. Поняли, что одним нам не справиться, сгинем все. И так – шесть суток. В шлюпке отсутствовала положенная питьевая вода и сухой паёк. Старый н.з. был просрочен, его якобы выкинули, а новый ещё не успели подвезти. Кто-то, видно, этот неприкосновенный запас оприходовал ещё до нас.
Вот так без воды, без еды шесть суток. На одном стрессе. Без него бы не выжили. Это конечно что-то: океан, Гвинейский залив, восход-заход, днём солнце шпарит нещадно, волна в борт херачит, как молотом… А мы всё гребём и гребём. Откуда силы? Всё вспоминал Федю Конюхова. Как он один на гребной лодке – через Тихий океан. Это стимулировало. Пример для нас спасительный. Спасибо ему!
Короче, шесть дней мы так гребли, догребли к шести вечера к буровой. Рядом супер-танкер стоял метров под триста в длину. «Trinity spirit» – Святая Троица. Порт приписки – Монровия. На якорях стоял. Я ещё про себя молитву вспомнил – «Пресвятая Троица – спаси нас!»
Подошли. Начали орать. Объяснили, что заблудились, дайте воды и пожрать. Нам скинули еды, воды. Этих двух придурков представили охраной. Скажи правду, так тут же в расход и пустят. Стволы они, правда, спрятали под брезентом, чтоб людей не пугать. Но предупредили: – Чуть что, начнём палить.
Жажда предельная. Попили воды. Еду пока в сторону отложили. В районе танкера оказался рыбак с девятилетним сыном, сети проверял. Согласился помочь – дотащить до ближайшего берега. Только мы отъехали, танкер ещё в дымке маячил, эти придурки пушки свои подоставали и начали кричать нашему фишер-мэну*****, мол, правь туда-то и туда-то. А он: – Нет топлива. Долго они ругались между собой. Фишер-мэн стойким оказался.
Забрали у него телефон и стали звонить не то в свою деревню, не то ещё куда-то. Деревня их вроде Крик называется. На Рамос Ривер. Так я понял из его разговора.
Поехали непонятно куда. Нас опять мордами вниз положили. Кто-то нашу лодку на буксир взял. Ехали так недолго. Кинули якорь возле джунглей. Рядом деревня какая-то. Уже потом нам сказали, что были мы недалеко от Лагоса, где на внешнем рейде тот супер-танкер стоял «Святая Троица» – «Trinity spirit». Якорь держал плохо: дрейфовало нас по ветру не хило.
Один из пиратов, который по всем признакам – главный, сказал, что поедет за лодкой с мотором. А напарнику приказал нас охранять. Мы же живой товар, ценность, за нас можно большой выкуп запросить. Только он уехал, минут через 15-20 гудят моторы – военные подлетают. То ли на танкере заподозрили у нас неладное, то ли наш дженерал аларм сработал. Вот, вояки и подсуетились, зашустрили. Стали жёстко пулять в нашу сторону. В основном поверх голов. Мы-то в лодке лежали, а пират-охранник сидел, бошку свою дурную выставив. Вояки стали его запугивать. А он: – Я же фишер-мэн! Вы чо творите? Белены объелись? Провоцировали его, провоцировали, постреляли и отъехали в итоге.
Минут через 5 - 10 подлетело ещё две лодки уже с пулемётами, и давай стрелять, шугать его – этого, якобы, фишер-мэна. Наверное, не поверили его легенде. Накрывали, накрывали очередями, пока он, наконец, не закричал, чтобы они пошли все в задницу, мол, это его бизнес, и неча им соваться туда, куда не просят. В итоге как стал поливать в их сторону из своих автоматов! Патронов много. Дуло красное, дымится, магазина 4 - 5 извёл – выпустил в них прямой наводкой. Вояки, вроде, немного припухли.
Они в ответку тоже отстреливались, но почему-то не в него, а так – поверху. А «наш» вошёл в раж: всё стреляет и стреляет по ним на полном серьёзе. Только гильзы бьют по ногам. Картина, я вам доложу, не для слабонервных. Короче, война конкретная. Такое и в кино не увидишь. В итоге военные отступили. Тогда наш пират быстро выбрал якорь, взял весло и догрёб до берега, там всего-то метров 20 - 30 было. На берегу он завернул пушки, то бишь автоматы убитых охранников, в брезент и приказал нести всё это в джунгли. Дальше в лес – больше дров.
– Гоу в джунгли, – всё время повторял он.
Позицию в джунглях меняли каждые минут пять-десять. Такова, наверное, была тактика. А уж стратегия вообще непонятна была. Но видно было, что наш чёрный собрат спец был ещё тот… Адреналина – куча! Нас шатает, мы падаем. Да ещё с этим брезентовым сидором со стволами. И всё это в ночи, на ощупь. Погреби шесть суток на вёслах, вообще – ляжешь-не встанешь. А здесь ещё одно испытание. Но всё на стрессе, силы сами откуда-то берутся. Ведь помирать не охотца. Был бы боекомплект, хотя бы один рожок, мы бы этого парня сами уложили в подходящий момент. Он тоже, гад, подустал крепко. Но всё бежит и бежит, да нас погоняет. Потом вдруг: – Гоу слипинг – спать мол. Иначе, видит, мы свалимся. Спим… через две минуты – стэнд ап! Гоу! Вставай! Вперёд! И так мы точек десять поменяли. Выспаться, конечно, не удалось. Двигались каким-то противолодочным зигзагом. Мы – в полном ауте. На последней точке он нас бросил, но предупредил, чтобы лежали и не рыпались, если что – убьёт.
– Пойду, – говорит, – достану лодку, будем сваливать отсюда…
Нелегка судьба пирата! И только он ушёл, тут и началась самая, что ни на есть война. Вообще – сплошной трэш. Типа их войсковой спецоперации: кругом пальба, мочилово конкретное. Пират наш, похоже, сбежал по-настоящему.
Мы от берега были метрах в шестидесяти-восьмидесяти. К берегу подлетели военные катера, моторы гудят. И как стали по этим джунглям, где мы засели, полосовать из всех своих калибров. Стригли под ноль. Я такого в жизни не испытывал. Сам из Дагестана, но чтоб так – первый раз. Со страха обдристаться можно, да нечем. Шесть суток во рту ни маковой росинки.
Пули летели стаями: и разрывные, и трассирующие – просто жесть. Часа два шла артподготовка, не меньше. Косили всё подчистую. Там тебе и пулемёты, и автоматы, и гранаты, и ещё чего-то редкими залпами ухало, но по серьёзному – аж в ушах закладывало. Во время слинял наш вожатый. Будто предчувствовал. Кто дал на нас наводку, можно только догадываться. А нам и ответить-то нечем, зарылись в почву и носа не кажем. Чо делать, не знаем: в атаку идти, или линять куда-нибудь? Не те, так эти пришьют нас за милую душу и фамилии не спросят.
Через два часа всё затихло. Да четырёх тридцати мы пролежали не шелохнувшись. Прижухли малость. Думали, сейчас зачистка начнётся по всем правилам военного искусства. Светать стало. Тишина. Даже непривычно. Рома Дмитриев ещё раз посмотрел на часы, говорит:
– Валить отсюда надо, пока они десант не высадили.
Решили ползти. Пробовать выбираться. И вот, как пехотинцы на локтях, на коленках полтора километра по джунглям. Выползли к какой-то рыбацкой деревеньке. Попросили помощи. Те начали торговаться: запросили десять миллионов евров. Аппетиты не хилые. Да и цифири они плохо знают, думают, наверное, что миллион – это на базар два раза сходить. Мы наобещали, что контора заплатит и больше, лишь бы провели в ту деревню, где есть власти.
Одна пара, муж с женой, решилась нас проводить: он впереди, она сзади, фонарь мне в руки дала. Я расчувствовался – подарил ей кольцо своё золотое обручальное. Если продать, то на базар ихний можно год ходить. Голодным не останешься.
Привели нас к какому-то причалу. Сели в лодку, поехали. Плыли минут пятнадцать. Вдруг – катера! Моторы ревут. Налетели, как саранча. Наши провожатые руки вверх. Рома и говорит:
– Ну, капецо капитано! – либо пираты, тогда сливай воду, либо военные нас за пиратов принимают. Тоже не лучший вариант. Пришлось тоже руки поднять на всякий случай.
Присмотрелись – оказалось военные. В форме. Типа – спасены.
Сначала попёрли нас на одну военную базу. Джерри Нэви вроде называется. Потом на другую. Журналистов к нам не пускали, прятали. Давали интервью сами вояки, что, типа, они спасли, без них вообще бы труба-дело. Отвечали только на удобные вопросы. Никто, правда, не верил, что мы шесть суток были в открытом море без воды, без еды. Это ж можно в книгу Рекордов Гиннеса заносить. Да кому это надо?
Рома, как ведающий за медицину, говорил, что ещё бы сутки и – хана почкам. А потом и всему остальному. Но выжили, выгребли. В принципе мы сами натолкнулись на этих военных. А не они на нас.
На базе вдруг встретили Матиса, охранника с нашего парохода.
– Ба! Да тебя ж убили! На моих глазах. Воскрес что ли? – спрашиваю.
Лыбится. Показывает на свой бронежилет:
– Все пули здесь, – говорит, – одна только в ноге застряла.
Роме, как эскулапу по совместительству, пришлось выковыривать эту пулю ножом.
Хорошо спирт у этих вояк был, чтобы рану продезинфицировать.
Собрали там наших горе-охранников в кучу. На пароходе оставалось-то человека два-три – те, кто попрятались. А здесь – с десяток. Наверное, вместе с драпанувшими пиратами прихватили. А, поди различи, кто из них кто – все на одно лицо. Шарада, кроссворд. Стоят на коленях, молятся, воют, орут и плачут – страшно смотреть. Какому богу молятся, непонятно. Часто повторяли – «мама». Наверное, маме и молились, типа, «мама, роди меня обратно». Если определят, что пират, сливай воду. Хотя у них там не разберёшь, кто кого крышует и кто кому «капусту» шинкует.
Потом передали нас конторским властям. Те после допросов отправили с сопровождением в Порт-Харкорт. Так прошло ещё двое суток. Потом – вылет на Лагос.
В Лагосе ещё пару дней в гостинице. Там в прямом смысле накололи нас по полной программе: прививки от малярии, жёлтой лихорадки и ещё от чего-то. Инъекций 10 - 12 точно сделали. Таблеток кучу высыпали для профилактики.
По деньгам пока ничего неизвестно: будет компенсация за моральный и физический ущерб, или нет. Мелочёвку, правда, дали за телефон и утрату вещей.
По Нигерийским новостям всё это выглядело, как масштабная спецоперация: вертолёты, куча катеров, спецназ и прочее. Якобы выкуп за кого-то заплатили. За кого – непонятно. У них там своя бухгалтерия.
Такие, вот, пироги с капустой. Прилетели домой 12-го. Получается, на все наши приключения и мытарства ушло ровно 10 дней. А казалось – полжизни.
Понял я только, что незавидная доля у этих чёрных пиратов. Даже где-то жаль их. Хотя они особенно никого не жалеют. Но взять хотя бы ту же Нигерию. Работы нет никакой. Только частный рыбный промысел, чтоб с голоду не помереть. Выкупы, правда, на заложников они берут бешеные. Но и это можно понять. Чтоб на оставшуюся жизнь хватило: заложники тоже не каждый день. Такой бизнес. А у каждого бизнеса свои правила. Не каждый знает, почём в Одессе помидоры.
Рассказывал мне один капитан, что захватили их судно пираты:
– Весь экипаж – 15 человек – посадили в боты и доставили на берег. Там – в пятизвёздочный отель, каждому по номеру. Кормили по первому разряду, бассейн, бильярд, кино, вышколенные девочки. Все тридцать три удовольствия. Жили, как падишахи. Из гостиницы, конечно, не убежишь, всё под контролем. Счета выставили компании огроменные. И с каждым днём этот счёт на 100 тыщ долларов рос за сервис. Запросы – будьте-нате. Миллиардеры позавидуют.
Чтоб не разориться, компания выплатила затребованную сумму, – там какие-то сумасшедшие миллионы были – и нас бережно доставили в аэропорт, помахали ручкой и – гудбай, Вася, здравствуй, Фрося. До следующих встреч.
Хотя, думаю, припустил малость капитан. Теперь эта байка в виде легенды ходит. Мол, и с пиратами можно дело иметь. Но лучше всё-таки не иметь.
Нам такой халявы всё равно не досталось. Каждому своё – кто под какой звездой родился.
Постараюсь, больше в Гвинейский залив – ни ногой. Но и это от меня не зависит. В контракте порты заходов не оговариваются.
Мир стал жестоким и бескомпромиссным. Приходится уповать только на помощь Божью. От кого её ещё ждать? Безвозмездно никто тебя и не спасёт. Везде – выгода.
* - General alarm – тревожный радио-сигнал о нападении. Для военно-спасательных служб.
** - Цитадель – специально оборудованное помещение на судне, где экипаж может временно спрятаться от пиратов до прихода помощи.
*** - Мессрум (messrum) – столовая команды
**** - Rescue boat – спасательная шлюпка
***** - Фишер-мэн (Fisher man) – дословно – рыбный человек
.
В 2020 г. в Гвинейском заливе с судов были похищены ради выкупа 150 моряков, что составляет 95% от всех подобных похищений в мире за год. Произошло не менее 22-х инцидентов с захватом. Большинство случаев происходит в территориальных водах Нигерии. Наблюдатели отмечают, что без помощи людей, работающих в правительстве и службах безопасности Нигерии, пираты не смогли бы чувствовать себя настолько вольготно.
Ниже приводятся только отдельные случаи нападений, которые получили огласку.
17 июля 2020 года в Гвинейском заливе в 210 морских милях от побережья Бенина в нейтральных водах совершено нападение на танкер Curacao Trader. В нападении участвовали восемь вооруженных пиратов. МИД РФ подтвердил, что в заложники взято 13 человек из 19 членов экипажа, в их числе – 7 россиян.
30 ноября 2020 года в Гвинейском заливе у берегов Западной Африки в 75 морских милях к югу от Ломе, столицы Тоголезской Республики, шесть человек, входящих в состав пиратских формирований, вооруженных огнестрельным оружием, напали на танкер-химовоз Agisilaos. Злоумышленники захватили четверых членов экипажа, среди которых был житель Краснодарского края 1986 года рождения.
15 декабря 2020 года в Гвинейском заливе пираты захватили танкер New ranger.
Двое россиян (дата не указана), капитан судна и матрос, похищены пиратами в Гвинейском заливе с борта рефрижераторного судна Water Phoenix, находившегося в 31 морской миле к юго-западу от порта Лагос. Остальным 16 членам команды удалось укрыться в «Цитадели» – специально оборудованном помещении.
В последнее время число инцидентов с захватом и похищением самих судов резко стало снижаться. Посчитали, что брать в заложники людей, а не целиком судно, проще, выгодней и быстрей.
23 января 2021 года пираты напали на шедшее под флагом Либерии грузовое судно MOZART в Гвинейском заливе, 15 членов экипажа взяты в плен, один погиб…
С начала 2021 года в Гвинейском заливе с целью выкупа были похищены уже 49 человек, которые удерживались в плену на суше до шести недель. Нападения все чаще происходят далеко от побережья в открытом море: две трети судов были атакованы примерно в 20 - 130 морских милях от побережья Гвинейского залива.