Президентский дворец Тадж-Бек на окраине столичного района Дар-уль-аман (название проходящей неподалёку магистрали).
С потолков посыпалась штукатурка, послышался звон разбитого стекла, отовсюду раздались испуганные крики прислуги и охранников. И почти сразу вслед за этим ночную тьму разорвали светящиеся пунктиры трассирующих пуль – они тянулись к дворцу со всех сторон, а грохот взрывов стал беспрерывным. Всё, что было до этого, мгновенно, сразу, безо всякого перехода перестало существовать. На дворец обрушили такой шквал огня, что нечего было и думать о каких-то отдельных террористах. Но что это? Измена? Восстание парчамистов? Атака мятежников? Или – кошмарный сон? Амин оторвал от подушки тяжелую голову. Рядом с его кроватью были два человека – жена Патмана и приехавший только что из города министр внутренних дел Факир. Увидев его, Амин едва слышно произнес: – Факир, кажется, я схожу с ума. Стрельба и взрывы гранат тем временем стали слышны уже на первом этаже дворца. – Дайте мне автомат, – слабым голосом попросил Амин и сделал попытку подняться. – В кого ты хочешь стрелять? – спросила его жена. – В шурави? Она всё уже поняла. В штурме дворца Тадж-Бек приняли участие почти все главные силы, переброшенные к тому времени в Кабул: «мусульманский» батальон – в полном составе, рота десантников под командованием В. Востротина, отряд «Зенит» и группа «А». На помощь им подтягивались десантники 103-й дивизии, недавно прибывшие самолетами из Союза. Никаких шансов уцелеть у Амина не было. Когда бой во дворце переместился на второй этаж, он нашел силы подняться с кровати.
Удерживая в обеих руках бутылки с физраствором, обмотанный трубками от капельниц, с вколотыми в вены шприцами, вышел в коридор. Военврач Алексеев впоследствии вспоминал: «Он шел по коридору в трусах и майке, весь в отблесках огня, держа в высоко поднятых руках, словно гранаты, флаконы с физраствором». Из боковой комнаты выбежал его младший пятилетний сын и с плачем прижался к ногам Амина. Они попытались укрыться от шквального огня за стойкой бара, того самого бара, который несколько часов назад Амин с гордостью показывал своим гостям. Здесь их и настигли осколки гранат. Через несколько минут, когда исход боя был предрешен, к уже бездыханному телу подошла группа людей – двое советских и два афганца (это были Сарвари и Гулябзой). Они перевернули Амина на спину, достали фотографии и сверили по ним личность убитого. Убедившись, что ошибки нет, один из афганцев выстрелил в упор из пистолета в теперь уже бывшего руководителя Афганистана, «командира» Апрельской революции. Руководивший операцией полковник Колесник (ГРУ) и отвечавший за действия своих спецназовцев ген. Дроздов (КГБ) подписали акт об опознании Хафизуллы Амина. После чего завернутое в штору тело немедленно унесли и спешно захоронили в районе дислокации «мусульманского» батальона. Неподалеку погребли и тела двух его сыновей, ставших жертвами атаки на резиденцию главы Афганистана. Всего во дворце Тадж-Бек погибли двадцать пять афганцев, включая жену члена Политбюро Шах Вали.
Сколько гвардейцев осталось на подступах к Тадж-Беку, неизвестно, но по словам того же Валерия Востротина, никак не меньше нескольких сотен. Потери с советской стороны составили 5 чел. убитыми в группах спецназа КГБ, 14 убитых в «мусбате» и у десантников. Раненых было более сотни. Погиб начальник объекта «Балашиха» полковник Бояринов, который лично повел в бой своих зенитовцев. Случайная пуля настигла также военного врача полковника м/с Виктора Кузнеченкова, приехавшего спасать Х. Амина. Когда бой ещё был в самом разгаре и из дворца в посольство поступали самые разноречивые сведения, начальнику представительства КГБ ген. Богданову позвонил по ВЧ ген. Крючков. Он дал понять недвусмысленно, что живой Амин им не нужен. «По «первой строке» надо кончать», – условным кодом сказал глава внешней разведки. Примерно в 20.30 по местному времени сразу по нескольким каналам в Москву доложили: «Главному – конец». Итак, 27 декабря 1979 г. отрядам штурмовой группировки задачи ставили несколько раз. На первом совещании – в 14.00, втором – в 15.00 и третьем – в 18.15. На последнем совещании было объявлено время начала штурма – 19 00. Оно было связано с исходом операции по отравлению Амина или его состоянием. Х. Амин лежал в одной из комнат, без признаков сознания, в тяжёлой коме. Умер? Прощупали пульс - еле уловимое биение. Умирает? Пройдёт довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки Х. Амина, и он придёт в себя, затем удивленно спросит: "Почему это случилось в моем доме?
Кто это сделал? Случайность или диверсия? Военврачи, полковники м/с Кузнеченков (терапевт) и А. Алексеев (хирург) не осведомлённые о спецоперации КГБ и ГРУ, оказали помощь Амину. Эти события насторожили афганскую охрану. Начальник бригады охраны майор Сабри Джандад приказал усилить внешние и выставить дополнительные внутренние посты охраны. Ни командование «мусбата», ни сотрудники КГБ, прямо участвующие в операции «Шторм-333», за некоторым исключением, об этом не знали. Спецназовцами при штурме был случайно убит находившийся во дворце врач В.П. Кузнеченков, оказывавший помощь Амину после отравления. Первыми по дворцу прямой наводкой по команде капитана Паутова открыли огонь зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 "Шилки", обрушив на него море снарядов. АГС-17 (автоматические гранатометы) стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. Подразделения "Мусбата" начали выдвижение в районы предназначения. Первой ко дворцу по плану должна была выдвигаться рота ст. лейтенанта Владимира Шарипова, на десяти БМП, которой в качестве десанта находились несколько подгрупп спецназовцев из "Грома" во главе с О. Балашовым, В. Емышевым, С. Головым и В. Карпухиным. Общее руководство ими осуществлял майор Михаил Романов. Майор Я. Семенов со своим "Зенитом" на 4-х БТРах должен был выдвигаться к торцовой части дворца, а затем совершить бросок по пешеходной лестнице, которая вела вверх к Тадж-Беку. У фасада обе группы должны были соединиться и действовать совместно.
Однако в последний момент план изменили и первыми к зданию дворца на 3-х БТРах выдвинулись подгруппы "Зенита", старшими которых были А. Карелин, Б. Суворов и В. Фатеев. Общее руководство ими осуществлял Яков Семенов. Четвертая подгруппа "Зенита" во главе с В. Щиголевым оказалась в колонне "Грома". Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились по единственной дороге, которая круто серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая машина миновала поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулемёты. У шедшего первым БТРа были повреждены все колёса, а боевую машину Бориса Суворова сразу же подбили, она загорелась. Сам командир подгруппы погиб, а личный состав получил ранения. Выскочив из БТРов "зенитовцы" вынуждены были залечь, и стали стрелять по окнам дворца, а также при помощи штурмовых лестниц стали взбираться вверх в гору. В 19:15 подгруппа диверсантов КГБ Б. Плешкунова из "Зенита" на автомашине приблизилась к люку центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, проехала над ним и «заглохла». Пока часового-афганца отвлекал переводчик, в люк была опущена мина и в половине восьмого вечера в Кабуле прогремел сильный взрыв, оставивший афганскую столицу без телефонной связи. Взрыв должен был послужить началом штурма дворца, но спецназовцы начали его несколько раньше. По рассказам ген. в отставке Колесника В.В., одного из разработчиков плана захвата президентского дворца, "...окончательно штурм должен был начаться в 19.00 27 декабря 1979 г.
Но начался он на четверть часа раньше. Причиной тому были: непредвиденный случай и поразительная находчивость капитана Сахатова. Выдвигаясь со своими полутора десятками спецназовцев к танкам, он увидел, что командир третьего батальона охраны дворца стоит у дороги со своим заместителем, а их личный состав, уже оповещённый кем-то, поднят по тревоге. Михаил Сахатов, долго не раздумывая, прихватил их почти на ходу в машину и быстро двинулся дальше, исчезнув в облаке пыли. Личный состав охранного батальона бросился вдогонку, открыв беспорядочный огонь. Проскочив метров двести, капитан со своей группой спешился и встретил беспорядочно стрелявшую толпу аминовской охраны плотным автоматным огнем, уложив её почти всю на дороге. Стрельба капитана Сахатова и явилась для меня сигналом начала операции". Подгруппы "Гром" тоже сразу попали под плотный огонь крупнокалиберных пулемётов. Прорыв групп шёл под ураганным огнем. Спецназовцы быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком. Командиру первой подгруппы "Грома" О. Балашову осколками пробило бронежилет, но он в горячке сначала не почувствовал боли и бросился вместе со всеми ко дворцу, но затем всё же был отправлен в медсанбат. Капитан 2-го ранга Э. Козлов ещё сидя в БМП, едва успел выставить ногу наружу, как её тут же прострелили. Первые минуты боя были самыми тяжёлыми. На штурм Тадж-Бека пошли спецгруппы КГБ, а основные силы роты В. Шарипова прикрывали внешние подступы ко дворцу. Другие подразделения "Мусбата" обеспечивали внешнее кольцо прикрытия.
Продолжение следует в части 16 http://proza.ru/2021/04/13/1879