Он танцует на кухне и поёт лучшие шлягеры века, под магнитофон.
Он там, среди многотысячных залов и стадионов.
Он видит их лица восхищённые, и заводится ещё больше!
Мне это смешно смотреть.
А он, в антракте, сядет рядом, выпьет рюмку и терпит меня.
Как забежавшего в его гримёрку поклонника.
Он почти счастлив.
А мне почти тошно от собственного ничтожества.
И холодно на ленолиуме, без тапок.