Артёма, после последней городской конференции об уфо, ночами донимало чувство неопределённости...
А всё дед Марк... Как-то ходили на луг, ворошить сено, да задержались со стожком. Уже смеркалось, лягушки подняли свой ночной концерт, стих ветерок, который доносил, хоть какую-то прохладу. А тут справа озеро, слева Десна - задуха такая да комарьё выползло на охоту... Пришлось костерок затеплить, а раз костерок, так и кондёр в солдатском котелке, потом почистили песочком, заварили чаёк с ромашкой да чебрецом. А отужинали, так на охапку сена, свежего, душистого.... С устатку и спать бы, без задних ног, ан нет, деду, не спалось, а когда по небу пронёсся, сгорая, метеор, тот крякнул и пошло-поехало.
- Вот, к примеру, звезда упала, а на месте - лунка и злато-серебро - клад. Старые когда-то говаривали: "Если найдёшь такое место - весь род будет богатым".
- Не выдумывай, дед, то всё байки.
- Не скажи, Тёма, по секрету старый мних, признался, что есть в Сибири долина, у озера...тьху ты, забыл название... Так там пещера - все сокровища мира, куда там! И ещё "три основы", что это, не сказал. Говорил, если попадёшь, то сам увидишь - скромненько, в уголочке, лежат.
Вот тут Артёмка и вырубился... А теперь, на тебе, как ночь, так сны той пещеры, какая-то змея летучая...
Отец и мама умерли в один день, от горячки. Артёму было шестнадцать, но выглядел на все восемнадцать. Нравилась ему Дуняшка соседская, да где там... Перед соседом, не такие шапку гнули... А раз от шёл с карасями, встретил девушку, а она зарделась, как зорька утренняя, опустила подоткнутую юбку, загромыхали вёдра. Артём нагнулся, поднял, передал Дуне, а у той и руки трясутся, и колени плохо держат и Артём прислони её к себе, чтоб. не упала. А та рыдать... Пришлось зачерпнуть вёдра и с ладони отпаивать. Довёл до калиткИ, открыл. поставил вёдра, повернулся и налетел на её, пылающие губы. Они слились воедино, так долго стояли, что мама вышла на порог и позвала:
- Дуняша, а иди домой, доча. А ты завтра. с утра, будь добр.
Он явился с карасями.
- Здрасте, тетя Палаша и вы, Иван Иваныч.
- Ладно петь тут... Целовал девку, опозорил?
- Да что вы... Рази можно? А её, как маков цвел люблю!
- Ишь ты, голытьба сраная, а туда же...
- Отдайте её мне, век работать стану.
- А что, мать, хай пашет и убирает, на и на покой пора... А оставайся, милок. Тольки свадьбы вам, не видать, обойдётесь, а я сэкономлю копейку. Хата пойдёт в счёт выкупа. Всё... Нет, не всё, обедать будешь на кухне,
Дуня, в слёзы, и мать в слёзы.
Артём тихо сказал:
- Я понял, хозяин, пусть так и будет, а куда ж вы внуков своих запрячете?
- Но-но и замолк
Так, в один день поменялась вся жизнь Артёма, на целых пятнадцать лет. А Иван умер, так и не увидел, ни одного внука, уня пятерых принесла, после его смерти.
И вот, припомнилось. Артём списался с сибиряком - служили в ВДВ вместе. Спросил: "Как живётся, Сеня, надоело тут, рядом бы..."
Пришло письмо.
" А чего, переезжай, рядом хозяйство пропадает, дом добрый, а земля заросла, приезжай, помогу."
Домашние были, не против, собрались быстро. Деньги за участок и избу выручил - мизер, но была заначка, на чёрный день Быстро собрались... добрались, Сеня встречал и на своем "Фермере" довёз до участка, помог заселиться, котелок работал и старая сырость. уже покидала комнаты. Через неделю, пришедший Семён, не узнал дома, побелил известь., намыли окна, в доме и половики, и шуба, для холодов.- А циновки вы зря на кучу, зимой пригодятся, под окнами, холода такие, что котелок приходится топить круглые сутки.
- Так они уже старые, Я видела в озере камыш, хлопцы привезут, наберём во всю стену - молвила Оксана, старшая дочка.
- А у тебя, брат, детки есть - спросил Артём.
- Не сподобился... Всё в разъездах, работа такая. А там неуют бобыльский .
- Но так же нельзя и до язвы - один шаг
- А вот вы смогли бы так жить?
- Если любишь человека, то на всё пойдёшь - серьёзно сказала Оксана.
А через неделю перебралась, к Семёну и укатили в срочную командировку..
- Ой, намучается Оксанка- сказала жена.
- А ты мало мучилась?
- Так то я...
- Ой, Дуня, не зуди...бывает, что сойдутся и всю жизнь...
- Павлушка, не передумал?
- Скажешь тоже...
Домашние поднялись, а двоих нет.
- На рыбалку поди, подались...
День три, тять ждали - испугались, заголосили, пока Дуня, не опомнилась, позвонила Семёну.
- Евдокия Фёдоровна, мы уже, к дому подъехали, разглянусь тут и прибегу.
Подняли полицию, добровольцы с ружьями, даже на следы вышли и потеряли. Вернулись, ни с чем. И вдруг позвонил Пашка: "Папка ночью пропал!"
Тут всполошились, не на шутку. Выделили вертолёт, ищейку с инструктором. Приземлились, перед самой бурей на площадку, рядом с ночёвкой. Собака взяла след, привела к серому, на фоне тёмной горы, камню и села. Дальше следов не было. Вертолёт улетел, парню, в помощь оставили охотника, сказали:
- Мы на совещание - пять дней, думаем, что, к тому времени - прояснится, не иголка же...
Тем временем, Артём, как вели, за руку его, подошёл к серому камню. Летающая гадюка, мельтешила перед глазами. Вдруг камень развернулся, из проема дыхнуло подземельем. Артём вошёл и камень тут же повернулся. всё стихло, а перед ним открылись такие богатства, что, не на одну страну хватило вы. Эта хрень покрутилась и стала женщиной, но до того старой, глаза б, не глядели.
- А всё ж возьмёшь меня в жоны,Тош.
- Ну да...Если лучше Дуняши...так и то дудки!
- Дурной - всё твоё будет!
- А ты спросила - надо оно мне?
Та ещё покрутилась - и пред ним стояла его Дуняша. Сердце ёкнуло, притронулся - смертельный холод и он показал искусительнице кукиш. И змеюка замельтешила огнём, перед глазами.
- Дашь мелочь, на память?
- Раз тут - бери.
Антон выбрал манюсенькие серёжки (как они пойдут Дуне...), но в уме было другое - загадочное "три основы" и при выходе, из пещеры, когда уже приоткрылась дверь, он заметил на куске льняной тряпицы - барсучью мазь, корешок женьшеня т пять красных ягодок лимонника таёжного. Быстро завернул и опустил за пазуху. Когда скрипнула дверь, послышался тяжёлый кашель...
Артём заглянул, за угол и увидел необычайно тучного монаха.
Здрастуй, батюшка!, что простыл?
- О, чадо, откуда нарисовался, тут сотню лет никого, не было…
- Так змейка заманила…
- Ещё жива, проказница? Ишь ты, как её донимают мысли дурные, всё замуж собирается… Дурная, что в том хорошего?
- Ну. Не скажи, батюшка, с доброй женой повеселей, чем одному жисть мыкать. И детки растут, радуют сердце, что уйдёшь, а на земле твой след останется…
- А я - видал?
Разнесло всего, ни в один проход, не влезаю, На небеса глянуть бы, чистым воздухом подышать…
- Ладно, давай полечу, спускай до пояса хламиду.
- Ересь это, чадо, но раз для здоровья…
Артём смазал спину барсучьим жиром, вскипятил воду, заварил жен-шенем и лимонником. Настоялось, дал попить.
- Счас ты уснёшь, мних, запомни; Остальное раздели на неделю, Ну будь здоров.
И вышел в тот проход, туда светило солнце. Снег почти растаял, он шёл вдоль стены, нашёл Павла и охотника, перекусили и двинули в обратный путь.
- Па, а где ты был?
- То потом, Паша, как-нибудь расскажу. Павел позвонил, родным, что они возвращаются. Так-что пришли на праздник. И Дуня глядела такими глазами, что он понял…
А когда он разделась, снял с цепочки, две маленькие серёжки. Дуня вставила в мочки и вспыхнула, от вкуса мужа…. 03.05.21
Метки:Михаил Рыбаков