Глава 8
Ирма
Познакомил меня Энри (Генрих) со своей сестрой Ирмой. Ей было лет шестнадцать, шестнадцать с половиной. Она давно смотрела на мен со стороны, а чаще в окно.
- Ирма, - сказала она, - протягивая мне руку.
- Очень приятно, - улыбнулся я, - Меня зовут Ганц.
- Так смешно он говорит «Меня зовут Ганц», - хихикнула Ирма.
- Он всегда так говорит, - подтвердил Энри, - как начитанный провинциал.
- А ты любишь читать? – спросила она меня, - А то многие с нашего двора, наверное, половина и букв не знают.
- Я хорошо читаю не только на дойч германском (немецком), но и на английском, - похвастался я, ибо красота её пленила меня немного.
И таким манером мы начали общаться. Надо сказать, что я был для неё кумиром – именно таким она хотела видеть своего будущего супруга. И она в меня влюбилась, и полюбила так нежно, что я не в силах был сопротивляться. Меня впервые любили таким, какой я есть, и это было очень приятно. Чувства Ирмы ко мне были трогательно-целомудренные. Не было желания броситься в постель и прочее. Напротив, хотелось считать звёзды, достать их рукой для неё.
Иногда вечерами я, как в бреду, повторял: «Май либэ фрейлин Ирма». Но разум всегда останавливал сердце и разрешал любовь в разумных рамках: дескать, мне нужен человек, который бы писал письма в Англию. И вообще, эта любовь мне на руку: железная легенда.
Но пришло время разлуки.
- Отец отправляет меня в Лондонский университет, - жаловался я.
- А как же я?! - - пустила слезу Ирма.
- Я буду писать, - успокаивал я, - А на каникулы приезжать к тебе буду.
- Ты обещаешь? – шептала она, обнимая меня.
- Конечно, обещаю! – целуя её волосы, говорил я. – Ты придёшь провожать?
- Я пойду с тобой. А там будет твой отец?
- Нет, он у меня очень строгий – старых позиций, - оправдывался я, - но, зато, придёт кузен, тот ещё юморист.
- Ты нас познакомишь? – поинтересовалась она, в целях сближения с моей семьёй.
- Конечно, познакомлю, - сказал я, посмотрев ей в глаза, - он тебе понравится. Весёлый нрав всем нравится.
Ирма – хрупкое, милое создание. Её личико нежное и без изъянов: пухленькие губы, маленький носик, большие голубые глаза и светло-русые волосы. Черты её лица ничем не отличались от славянских, напротив, если встретишь такую девушку в Рязани, то не будет сомнений, что она не рязаночка. Я полюбил её именно как русскую красавицу, а имя Ирма отождествлял с Ирой. В ней мне нравилось всё: изящное молодое тело с круглой попочкой, манера поведения, а особенно, что она восхищается мной. Мой эгоизм включился в работу, и я захотел иметь при себе поклонницу своего таланта. Но, это было где-то внутри далеко-далеко, а то, что было на поверхности желало простого и телесного. Мне нравилось и то, что Ирма легко мне подчинялась, считала меня лидером, и это было очень приятно. Её наивные глаза всегда смотрели открыто напрямик и не таили ничего в уголках души. Я чувствовал её на расстоянии, и даже, кажется, знал её мысли.
-Чем ты её заворожил? – поинтересовался Энри как-то раз. – Она целыми днями о тебе только и говорит. Я её брат, Ганц… понимаешь?
- Понимаю, - подтвердил я.
- Не обмани её! Хорошо? Договорились?
- Договорились. Никогда не обману, - утверждал я.
Ей очень нравилось, когда я рассказывал про лес, как приручил белку и бегал каждый день к дуплу и давал зёрна, как вырастали её детки: детки боялись, но после и они привыкли ко мне.
О, если бы можно было всё возвратить назад! Я бы никогда, наверное, не оставлял её одну… Я бы женился, завёл семью и был бы счастлив. Я не знал, что впереди будет сплошное одиночество и не понимание окружающих. Я навсегда останусь чужим для всех, и как одинокий зверь буду смотреть на мир исподлобья, как смотрят порой боксёры, защищаясь от противника.
Что произойдёт, не повернуть назад, … а доброе милое личико той Ирмы я вспоминаю до сих пор с умилением.