Я валялся на мягком мху, пялился в небо и злился.
Урод. Так бы и засветил ему в ухо, только отец бдит. Наградила же меня судьба близнецом.
– Мальчикии! Ужинать! – услышал я крик матери, но только поудобнее улёгся.
Видал я этот ужин. Опять суп из концентрата. Я мяса хочу! И картошки!
Хотя жрать хочется, даже очень. Сколько мы сегодня отмахали, километров пятнадцать? По чёрной дороге, Желязны прям.
И овцы вместо монстров.
Только никуда она нас не привела, черная дорога, просто исчезла в траве, превратившись в едва различимую тропку.
Особенно мне понравился аттракцион “ Переходим речку вброд босиком”.
В ледяной воде, глядя на нетающий снежный сугроб на другом берегу.
Лето блин. На солнце целых пятнадцать градусов, можно куртку расстегнуть.
Ну и семейка у меня, все с прибабахом.
Вот где вы проводите отпуск? Наверняка на теплом море.
А мои родаки потащили нас в Исландию.
...Может, орехи остались? Я проверил карманы, но нашёл только пустую обертку от шоколадки.
– Мааакс! Ужин! – услышал я опять мамин крик.
Не пойду. Достали. Хорошо, что я пену прихватил, не холодно лежать. И дождя третий день нет. А что? Тут погода по пять раз на дню меняется.
– Маакс! – это уже отец.
Обида всколыхнулась с новой силой. Как что случается, так сразу Макс! Всегда Макс, а Алекс ни при чем. Уроды!
Это наше второе путешествие в Исландию.
В первый раз солнце светило за две недели четыре дня подряд, прикиньте?
Я думал, хоть этим летом мы в Турцию поедем ну или хотя бы в Крым, так нет же, опять к овцам.
На Новый год про Крым желание на бумажке написал и сжёг, а надо было вслух говорить. Говорит же дед – вырази желание вслух, и оно может сбыться.
Изнанка мира. Хотя я бы это по-другому назвал.
Представьте себе степь. Холмы, коричневая земля – и ни единого деревца. Дорога чёрная под ногами.
Слева степь переходит в горы, справа – океан.
Идёшь-идёшь, проклинаешь все на свете, дождь, туман, ветер аж мозги выдувает, а зашёл за поворот – и все изменилось.
Вместо коричневой пустыни – зеленый мох, речка бежит – и водопад. Шапка ледника на горизонте.
В этот момент выглядывает солнце и появляется радуга.
Тут правда в эльфов и троллей поверишь.
Отец на каждой стоянке виски троллям льёт, а мама – блюдечко с молоком оставляет.
Затихли, хлебают своё варево небось. Вон, какая тишина!
Или ищут меня?
Я тихо перевернулся и заполз за камни. У меня куртка с камуфляжем, фиг они меня заметят. Снова удобно улёгся.
А есть-то хочется. Надо было в магазине пару шоколадок себе купить.
Только я там забыл про шоколад.
Мы два часа масло выбирали. В витрине море разноцветных пачек – и ни одного знакомого слова.
А бутерброд с селедочным маслом и вареньем – нет уж, пробовали, знаем.
Квест блин – купи правильное масло.
И спросить не у кого, на весь магазин – один кассир.
Я вытащил из кармана молчащий телефон – связи как не было, так и нет. Представляете, здесь телефон не ловит! Совсем! Хоть посмотрел бы, что в мире делается.
Может, там уже зомби-апокалипсис, вернёмся – а на улицах ни души!
В этот раз мы вообще в какую-то дыру приперлись. После магазина часа два по грунтовке тряслись.
По дороге припарковались – мама чай вскипятила, пикник типа, мы отошли пофоткать, возвращаемся – на боку машины на толстом слое черной грязи плохое слово написано. На русском.
Кто у нас виноват? Конечно, Макс, а не Алекс!
Наверняка он и написал. Больше некому.
Отец собирается завтра Струтслойг искать. Говорит, там горячий источник, можно погреться.
Хорошо бы, после сегодняшнего ползания по холмам и скачков через ручьи ноги гудят.
В том году мы один такой нашли. Весь день дождь шёл, мы вымокли, на башмаках по тонне грязи. Сначала пар увидели, потом пованивать начало. Мы с Алексом тут же разделись и нагишом в мутноватую горячую воду плюхнулись.
А что – все равно, кроме овец, ни одной живой души кругом.
О, опять забухтели. Я сглотнул слюну. Есть хотелось ужасно, и я потёр живот.
Вот бы костерок развести и картошки напечь. Только тут нельзя костерок-то, да и не из чего, ни одного деревца, куда хватает глаза.
Каньоны, водопады, холмы - этого сколько угодно, а лесов нет.
Пока с отцом палатку ставили, песцы приходили. Три штуки. Я сначала не понял, ни разу не видел до этого – чёрные, лиса – не лиса, собака – не собака.
Отец после этого достал бутылку виски, на землю отлил немного и сказал – «О исландские тролли, спасибо за чудесный день»!
Я же говорю, все с прибабахом.
Хотя день и правда был чудесный.
Любой день, когда с неба не льёт и ветер с ног не сбивает, чудесен.
И Алекс, урод, вылез откуда-то и завопил – «О Тину навни о Один!»
Откуда только выкопал?
Шаги я поздно услышал, замечтался.
Рядом со мной плюхнулся Алекс, я сел и сверкнул на него глазами.
Интересно, у меня такой же бараний вид, когда я нажрусь от пуза?
Алекс протянул мне большую кружку горячего чая и бутерброд.
– Идем, мама зовёт ужинать.
– Не буду я эту гадость из пакета есть, рассольник Ленинградский!
Я откусил большой кусок от бутерброда и проглотил, почти не жуя.
– Не, она пюре сделала с селедочным маслом и сосисками! Че ты злишься то?
Я откусил еще, прожевал бутер и спросил:
– Это ты плохое слово на машине написал?
– Не-а, чесслово!
– А кто тогда?
– А тролли его знают. Кто-то из соотечественников мимо проезжал. У нас же сзади под стеклом шарф зенитовский валяется, типа, пошутили!