Особый стиль
Специфичное состояние
Наблюдение, пожалуй, самое необычное, но важное состояние творческой личности, какого бы уровня мастерства она ни была. В особенности это касается прозаика! Поэт может побывать на седьмом небе, увидеть – и там жить можно! Прозаик всю жизнь прижат к земле, как снайпер, слит с окружающим фоном: притих, чтобы не вызывать искажений объекта своим вмешательством. Он быстро врастает в место, где находится, будто кусок раскрошившегося кирпича на обочине, будто трамвай, дребезжа и громыхая пересекающий перекрёсток и мимоходом расплющивающий о рельс оброненную кем-то монету, больше похожий на движущийся набор выселенных откуда-то владельцев – необыкновенный сувенир из сундучка истории. Вдохновение для прозаика – это переполнение впечатлениями от увиденного. Поэт чаще старается схватить гармоники, витающие над явлениями, прозаик всегда копошится в подноготной самих явлений.
Когда-то отец принёс мне необычную книгу: «Меткие стрелки». В ней в самых мелких деталях описывалось искусство меткой стрельбы. Педантично, от главы к главе изучались приёмы охотников и воинов, умевших поражать цель, не обнаруживая себя. Рассматривались все изобретённые человечеством приспособления, позволявшие остаться не обнаруженным, все виды оружия снайпера.
Я с увлечением многократно перечитывал книгу, с братом мастерил арбалеты, стиснув зубы,– если пружина или тетива вырывалась из пазов и зажимов. Потом я часами тренировался по-снайперски сканировать местность – чтобы не упустить ни одной мелочи. Наблюдать за обстановкой так, чтобы сразу фиксировать в памяти каждую особенность объектов, пересечение их теней, оттенки красок. Потом надо было незаметно юркнуть в выбранное заранее укрытие, затаиться и оживить в памяти картину, заострив внимание на тех деталях, которые скрыты за первым впечатлением. Потом надо снова выглянуть и понять: как изменилась обстановка, как она представилась с другой точки обзора. Словом, в книге той раскрывалась хитрая наука: как глядя на доступное всем, заметить то, чего большинство не разглядело до конца.
Хорошо, что полученные навыки мне так и не пригодились по прямому назначению: незаметно убивать, зато я обрёл особое наслаждение – состояние Души, умеющей видеть, а не только глазеть.
Кафешка в спальном районе
Это произошло на бульваре Комарова. Едва я свернул на эту улицу в той точке, где она пересекается с проспектом Космонавтов, сразу выделил одноэтажное строение, расположившееся в уютной низинке между панельными многоэтажками – безликими бетонными термитниками для людей. Весьма современные, однако, уже прочно обжитые коробки, собранные достаточно надёжно, чтобы в них прожило и успешно умерло 5-6 поколений россиян. Каждое из строений, обступивших одноэтажное здание, пережило уже по 3-4 пожара, с полсотни затоплений и почти столько же внутренних перепланировок, порядка тысячи семейных раздоров, когда в ход шли тяжёлые средства убеждения: сковородки или скалки; и, невзирая ни на что, не вызывало никакого сомнения то, что они выдержат втрое больше.
За одноэтажным строением, отделанным белым пластиком, своеобразным фоном расположился типичный внутриквартальный дворик: пара немного обшарпанных детских площадок, полдесятка гараже, разрушающие уют своей грубой формой и разукрашенными граффити боками. Три палисадника возле подъездов, ухоженные клумбы, деревья, разбросанные по площадке и уже дотянувшиеся до седьмого этажа, старались вдохнуть больше жизни в пространство замкнутое между бетонными коробками.
В контурах здания, под белым пластиком, ещё угадывалась преобразованная бытовка, – снятый с колёс и немного облагороженный строительный вагончик, к которому примкнула белокирпичная пристроечка. Однако дела хозяина шли в гору, и к этому добавилась просторная веранда с ажурными столиками, окружённая висячими цветниками. Сам факт того, что столики и стульчики здесь были не из пластмассы – банального атрибута уличных забегаловок, а из более благородного и дорогого металла, говорил, что доход от заведения был достаточным.
Разумеется, всё то, что такой доход обеспечивает, происходило тут ближе к ночи. Тем не менее – поверьте моим наблюдениям ; и по утрам такие кафе вовсе не пустую. А казалось бы: у каждого теперь дома всё что хочешь: микроволновки, фритюрницы, тостеры, многофункциональные кухонные плиты… И что – многие зажиточные мужи с ужасом обнаруживали, что все эти прибомбасы не очень сильно помогали ненаглядным спутницам освоить искусство домашней кулинарии, поэтому даже весьма благополучным господам из среднего класса приходилось завтракать в ближайшем кафе. Благо специально подобранные цены для рабочих завтраков или обедов были заметно скромнее вечерних. Находились и те, кто спустился сюда обсудить важные вопросы вдали от посторонних ушей – это уже так называемые деловые завтраки. Коммерциализированное время породило специфичные виды застолья.
Вся эта публика и является моей желанной добычей! Не вечерняя гламуризованная публика – пришедшая поразвлечься, а те, кто за недорогими, но вполне съедобными тефтелями или фаршированным перцем и чашкой чая из пакетика пришли обсудить очень важные для них вопросы. Те, кто не подозревает о том, что поблизости может находиться доморощенный писатель, растопыривший уши на 360 градусов и овладевший приёмами, как оставаться незамеченным!
Выдвижение на позицию
Конечно – для сантехника с динозавроподобного завода «Ростсельмаш» обедать в таком кафе спального района было бы непозволительной роскошью, поэтому пришлось выбирать жену менее эффектную, зато более практичную в кухонных вопросах. Однако как-то незаметно ко мне приклеилось весьма занимательное хобби – сочинять тексты на русском языке, которые весьма отдалённо напоминают художественные произведения. Наверное этому обстоятельству способствовали бурные перемены в России, только увлечение приклеилось столь прочно, что я уже насочинял на четыре книжки. И такому бурному книготворчеству (без отрыва от производства) не помешало даже то, что в школе у меня по русскому была со скрипом натянутая «четвёрка».
Дело было во второй половине сентября, самой промозглой и безрадостной. Настроение – депрессивное, и я уже подумывал не раз: а не послать ли всех подальше, однако посылали в основном меня, и это достало окончательно. В начале недели я несколько раз постоял на сквозняке после душа в холодной раздевалке цеха, и вот – вчера – у меня установилась долгожданная температура. Сегодня, спозаранку я добросовестно отстоял очередь в регистратуре, так что вскоре получил талон первичного посещения и картонный квадратик со счастливым номером «7», минуты три усиленно кашлял и сморкался перед молоденькой светловолосой девушкой в чистеньком, беленьком халатике. В итоге: в полиэтиленовой сумке (кульке с ручками) у меня лежал честно заработанный фиолетовый листок в крапинку, заполненный красивым, хоть и мелковатым подчерком. Уходя из кабинета светловолосой Айболитши, я от души поблагодарил и почти незаметно положил на стол свою последнюю книгу, а под ней ещё и плитку чёрного «Российского шоколада». Всё это вместе взятое, гарантировало пару недель свободы от запаха прокопченных цехов и солидоловой смазки водяных насосов. Я мигом отслал начальнику заранее подготовленную эсемеску: «У меня больничный!» – и на четырнадцать дней забыл о его существовании.
Вот в таком качестве я вначале 11-го приближался по бульвару Комарова к уютному белому зданию кафе в центре спального микрорайона. В кармане у меня было несколько сотен, а вид у меня казался вполне затрапезным для одинокого безработного холостяка, мечтающего в ближайшие пару часов подумать за кружечкою пивка о своих горестях. Таким образом я сразу же вклинился в обстановку и притих возле окна за столиком, расположенного так, что неспешно попивая «Арсенальное» и похрустывая фисташками-кириешками можно было подсмотреть и подслушать всех, сидящих вокруг –достаточно незаметно повернуть голову.
Через пару минут, все посетители утратили ко мне всякий интерес и занялись тем, чем были увлечены до моего появления.
Снайперская пощёчина
Однако я не напрасно в самом начале повествования вспомнил о снайперах, то, что происходило за угловым столиком возле стены, вполне напоминало скрытную дуэль двух великолепных стрелков, замаскированную до времени сеткой из малопонятных окружающим фраз.
Я чувствовал себя немного неловко, сидя в одиночестве за своим столом: но посетители кафе совершенно не занимали их. Семь человек, наполнившие зал, могли бы все разом умереть, а любовники даже не заметили бы этого. Я заказал себе вторую порцию пива, мелконарезанный суджук и погрузился в мечты: позволять теребить себя на людях, дома позволять разувать себя, гладить, ласкать и слушать, как она спрашивает, чего я еще хочу. Глупеть от блаженства в тепле, перемещаться от кресла к кровати, в приглушенном свете лампы, слышать только свои собственные короткие приказания и еще более короткие слова согласия. Расслабленным голосом посылать её в нужный магазинчик или в излюбленную забегаловку на противоположной стороне проспекта, дабы подготовили к вечеру столик.
– Ты опять не о том, - прозвучал голос, возвращая из страны грёз.– Неужели ты мне не расскажешь?
«Необычная женщина! И по-особому хороша!»– подумал я.
На подтянутом молодом мужчине, сидящим рядом с красавицей за соседним столиком, была лётная форма, очевидно, он недавно приземлился. Слава Богу его рейс вернулся без происшествий и терактов, однако его подруга не поторопилась нажарить котлет к его прилёту. пришлось ему преодолеть себя, и в конце концов спуститься на землю и ютиться в бывшем строительном вагончике. Судя по сервированному столу, его зарплата позволяла такое, даже после затрат на свою прекрасную женщину. Которая, скорее всего, нигде не работала: такие – если не могут вклиниться на подиум или взвиться на небосклон российской эстрады, – обычно больше ни к чему не пригодны и вообще проблемами трудоустройства долго не замарачиваются.
Звук пощёчины заставил меня вздрогнуть. Моя пара вскочила –оба вскочили и были очень бледны. Потом мужчина бросил на стол несколько купюр и вышел из кафе. Девушка села и достала косметичку. В своём зеркальце она увидела меня…
Застигнутый врасплох, я смутился и мой глаз совершенно непроизвольно подмигнул ей. Она мило улыбнулась:
– Он заслужил свою пощёчину!
– Простите, это ваш супруг?
– Нет.
– Жених?
– Ещё чего, «мама – я лётчика люблю»! – с сарказмом усмехнулась она, поправив роскошные пшеничные пряди.
– Кто же он вам?
– Брат.
– Тогда что же, извините, произошло между вами?
– Вы расспрашиваете свою сестру о подробностях её ночной жизни?!
– Хм! Признаюсь мне это любопытно, особенно если она счастлива…
– Я не счастлива, но это мои проблемы. Если моего мужика считают тряпкой, то и я не многого стою!
Я протянул ей мою визитку – мою книжку, на последней странице которой записаны мой мобильный и электронный адреса. На её лице промелькнула заинтересованность, она явно не ожидала обнаружить во мне писателя.
Громкий и разгневанный голос заставил нас обернуться.
– Кто вы? – рявкнул её вернувшийся «брат».
– Ваша сестра…
– Моя сестра?! Она назвалась моей сестрой? Мерзавка!
Он потащил её к выходу, но когда они уже покидали зал, она мне украдкой подмигнула…
Эпизод из "Радуги"
Случай на Комарова напомнил мне другой эпизод наблюдения, который случился в моём любимом кафе на Покровском. Когда-то оно называлось «Радуга», тогда я жил по близости и часто в него наведывался. И уже нанаблюдал здесь материала на целый роман. Но теперь кафе сделалось элитным заведением с соответствующими расценками, присоседившимся к беломраморному театру, к ансамблю из величественного изваяния императрицы и великолепного Покровского собора. Однако я снова поступил хитро: заглянул в него утром, едва оно открылось, а цены были приемлемыми.
Эта пара сидела через столик от меня, только зал был почти пустым, и никто не мешал мне их подслушивать. Я поставил на стол нетбук, разложил несколько листиков, потом заказал какие-то напитки и сел полубоком. Я вполне походил на какого-либо служащего, уставшего от духоты офисного пространства и выбравшегося, чтобы позаниматься в более просторной обстановке. Словом – я вновь не вызывал подозрений и случайные взгляды окружающих проходили не задерживаясь на моей персоне.
На куличках
Если работаешь вахтовым методом у чёрта на куличках – будь готов к тому, что кто-то трудится тем же методом в спальне твоей жены. Это не так страшно, если у тебя у чёрта на куличках есть своя вахтовая подруга.
А в качестве постскриптума вспомнил два похожих анекдота:
Они прожили долго и счастливо: правда счастливо всего один месяц, а потом долго тянули лямку супружеской жизни.
А другие дожили вместе до золотой свадьбы, только за всё время виделись не более 5 раз!
Бутылочка пива
Большинству ростовчан всё-таки верится в чудо! В этом, по всей видимости, виновна атмосфера озорного южного города. Толяну – например – когда он вечером шагает домой, непременно кажется, что вот подойдёт он сейчас к очередному магазинчику, глянет на цены – а они все ему доступны неоднократно. Тут Толя берёт себе и колбас, и сыров, и разных консервов, и печенья, и – конечно же – вин и напитков.. пир горой!!
Мечта вожделенна! Поэтому Толя – молодой ростовский рабочий, исправно заходит в каждую лавочку. Сегодня в его кармане чуть больше чем на бутылку среднего по качеству и крепости пива – то есть, он почти богач!
В гастрономе, что у остановки, пиво всевозможных сортов: начиная с классической «Балтики» и «Золотой Бочки»… в лавочке за углом стоят те же бутылки, но стоимость их округлилась в большую сторону.
Постояв возле прилавка, Толян решается пройти ещё полквартала: вдруг там – чудо!!
Издевательство! Чудо обмануло! И огорчённый Толя взирает на витрину, где цена подросла ещё на пару рублей. «Неужели придётся возвращаться к остановке? Или не мелочиться?!»– мозг в постоянном напряжении, никакой расслабухи: жизнь дорожает непрерывно. «Да – а ведь за трамвайными путями недавно открылся в цокольном… идём!– приказывает он сам себе,– ведь – кто ищет – тот и находит!»
Почти Победа! Цены здесь на тёшку ниже! Теперь поиск главного Чуда можно отложить до завтра. Приятно звучит отсчитываемая мелочь, ладонь трепетно сжимает бутылку с яркой этикеткой. Сознание тешило то, что это ещё не самое дешёвое пиво – среднепенистое утешение для средне имущих граждан.
Толян снимал комнату с протекающей крышей и создать семью не представлялось возможным. Домой он вернулся перед программой «Время».
- Послушаем, что там брешут,– с таким вступлением Толик включил телеприёмник, а сам поставил вариться картошку.
Странное дело: те, кто находился по ту сторону телеэфира: то ли холёные парламентарии, то ли церковники с лоснящимися ликами, то ли ведущие политологи – каждый день пытались достучаться до ума Толяна, толдычили, перебивая друг друга о чём-то судьбоносном, но все они были будто с другой планеты. А Толяну надо было как-то выжить и остаться человеком: допить бутылочку пива с горьким привкусом победы, а не кислой безысходности!
Памятка пробуждающемуся после запоя
Если тебе во сне привиделись пляшущие по кругу дети с упругими каучуковыми головами, ржущие, словно ярые кони, значит вчера дело дошло-таки до десятой бутылки водки. Теперь очень осторожно перевернись на левый бок и попытайся собрать все мысли из левой части. После этого также осторожно перевернись направо. Если при этом мысли не растерялись, а плавно перетекли из левой части в правую, то у тебя ещё не всё потеряно! Пока тебя не выпустят из вытрезвителя есть время придумать отмазку для жены: где вчера тебя носили зелёные черти и куда подевалась получка.
Если же тебе приснились серые карлики с приплюснутыми головешками и с обезьяньими глазками, которые постоянно шепчутся между собой и скалятся друг другу. При этом карлики уже схватили тебя за руки и даже не пускают домой. Значит ты вчера с друзьями продегустировал особый коньяк - нахичеванского разлива. Приготовься: к серьёзным неприятностям, ибо минимальным административным штрафом ты уже никак не отделаешься: ведь утром те уроды с обезьяньими глазками окажутся сержантами местного отделения, которым очень пришлось постараться, чтобы довести тебя до участка.
Если тебе всю ночь виделись сидящие на жёлтой потрескавшейся земле дети, у которых клочьями лезут волосы и которые синими скрюченными пальцами теребят чахлые одуванчики. А потом вдруг ты погружаешься во мрак бесконечного тоннеля. Значит, вчера ты решился взять пол-литра паленки у бабуси с очень добрыми глазами. Радуйся – если рядом с койкой не стоит капельница! Медсестра успела поставить тебе клизму и промыть желудок.Самое тяжёлое теперь – честно посмотреть в глаза родной жене, которая уже сутки дежурит возле кровати и даже не спрашивает: сколько у тебя осталось от зарплаты.
Если тебе в процессе пробуждения показалось, что ты ползёшь по дикому пляжу, устланному чьими-то обглоданными костями. А неподалеку, среди зарослей скрючившейся арматуры бродят папуасы с головами-одуванчиками. А под левым глазом расплывается огромный синяк. Значит, ты вчера переборщил с «брынцаловкой» и по дороге домой у тебя произошла роковая встреча с телеграфным столбом. Это уже совсем плохо: когда тебя приведут к дежурному, попытайся выяснить: сколько же столбов ты успел завалить и не придётся ли за свой счёт восстанавливать всю линию до Батайска.