Случилось это в те далекие времена, когда на 1/6 части суши любили вождя русской революции, а его верного ученика не только любили, но и немного побаивались. В городе Ульяновске, родине вождя, главной достопримечательностью стал тогда дом, в котором родился и вырос Володя Ульянов. Вот сейчас некоторые жертвы ЕГЭ подумали, как это здорово, родиться в городе Ульяновске с фамилией Ульянов. Тебе сразу открыты все двери социальных лифтов. Это примерно как в Ипатово родиться с фамилией Ипатов. Ан нет. Тут было все наоборот. Сначала родился, вырос и умер Володя Ульянов, а потом город назвали в его честь. А раньше он назывался Симбирск.
Тут вообще, один большой парадокс с тем, как у нас в России дают имена городам. Вот, к примеру, кто помнит, где родился Юрий Михайлович Лермонтов? Никто! А где он помер, знают все. Причем город Лермонтов к месту смерти поэта никакого отношения вообще не имеет. Или вот поэт Константин Дмитриевич Бальмонт родился в селе Гумнищи. Вы вообще можете оценить масштаб трагедии? У тебя фамилия Бальмонт, ты поэт-символист, переводчик и эссеист, тебя читает сам Лев Николаевич Толстой, а он мужик серьезный, он такие толстые книги пишет, что ему, поди, другие и читать некогда, а между писанием толстых этих книг, траву в Ясной поляне косит. Вот ты пойди, попробуй траву в Ясной поляне косить, толстые книги писать, да еще поэта Бальмонта читать, который родился в селе Гумнищи.
Да и, кстати, 14 марта 1901 г. Константин Дмитриевич Бальмонт выступил на литературном вечере в зале Городской думы и прочитал стихотворение «Маленький султан», в завуалированной форме критиковавшее режим террора в России и его организатора, Николая II:
То было в Турции, где совесть – вещь пустая,
Там царствует кулак, нагайка, ятаган,
Два-три нуля, четыре негодяя
и глупый маленький султан.
Стихотворение пошло по рукам, его собирался напечатать в газете «Искра» В. И. Ленин, вождь русской революции, в честь которого и переименовали Симбирск Ульяновском.
И вот теперь представьте себе масштаб трагедии, ты поэт Бальмонт, тебя сам Ленин хочет напечатать, а в паспорте у тебя место рождение село Гумнищи. И вот значит, идешь ты после литературного вечера кружка бальмонистов, а там тебе читали свои стихи Андрей Белый с Максимильяном Волошиным, выпимши, как у поэтов положено, а тебе навстречу полицейский патруль с казаками. Ведь какой полицейский патруль без казаков? А какие казаки без полицейского патруля. Без полицейского патруля я только казаков-постмодернистов встречал. Других немаэ.
И останавливает тебя полицейский патруль с казаками и говорит, у нас тут, гражданин, самоизоляция, а вы выпимши ночами бродите, хворь заморскую разносите, давайте-ка ваши документы. А вы им паспорт, а у вас фамилия Бальмонт, а место рождения село Гумнищи. И вот смотрит на этот оксюморон товарищ сержант, а ведь он тоже жертва ЕГЭ, и слова оксюморон в его лексиконе не присутствует, как впрочем, и понятие «когнитивный диссонанс». Ну, никак не состыковываются в нем фамилия и топоним, Бальмонт и Гумнищи. Вот ежели Ипатов из Ипатова, или Ульянов из Ульяновска, то все нормально. А вот Бальмонт из Гумнищ, это никак. Поэтому если ты великий русский поэт-символист, переводчик и эссеист Бальмонт из Гумнищ, то ночь ты проведешь в обезьяннике вместе с другими поэтами Серебряного века. Короче, если ты Бальмонт из Гумнищ, то единственный выход твой - эмиграция. Что собственно и сделал Константин Дмитриевич, однако на чужбине счастья не нашел, заболел заморской хворью, маленько тронулся умом и умер.
А ведь ничего не стоило село Гумнищи переименовать в Бальмонтовку, и выпускать там одноименный напиток. И не было бы никакой эмиграции, заморской хвори и слабоумия.
Но я не об этом, а о том, что в городе Ульяновске в те далекие времена был Дом-музей В.И. Ленина, который хотел напечатать в газете «Искра» стихотворение К.Д. Бальмонта. И в том музее была спальня юного Володи, в которую водили экскурсии, и экскурсовод всегда особо подчеркивал, что все вещи в ней подлинные. Ну, я тоже вожу экскурсии по Дому-музею ставропольских казаков-постмодернистов, и тоже показываю спальню, и тоже говорю, что все вещи в ней подлинные. А вот в Ульяновске случился казус. Маленькая девочка, лет семи, возьми и громко так скажи папе: «А тетя нас обманывает, зимой покрывало на кровати Володи Ульянова было голубого цвета, а сейчас – розового!». Тетя экскурсовод аж побледнела, крупные капли пота проступили на лбу, пытаясь предательски залить светлые очи. Кто ж мог подумать, что девочку лет семи будут водить в Дом-музей В.И. Ленина как на работу. И тут папа девочки, благо человек старой партийной закалки, ласково так говорит: «Тетя не врет, просто зимой на кровати Володи стелили голубое покрывало, а летом – розовое. Как и на твоей».
Все закончилось тогда хорошо, а ведь могло быть и совсем по-другому, ведь времена были такие, что для некоторых эмиграция Бальмонта казалась поездкой на курорт.
(Я, Сверх-Я и око Йони)
#здесьисейчас