И снова Минск
После этого интервью пришлось ждать еще добрых шесть месяцев, пока пришел сертификат - вид на жительство в Канаде.
А в это время жизнь в Росии бурлила, как уха в рыбацком котле.
Марк с удивлением узнал, что на должность губернатора Курской области метеором взлетел недавно вышедший из тюрьмы Александр Руцкой. Лётчик и боевой генерал, прошедший плен в Афганистане, ураганом пронесшийся с избирательной кампанией по области, завоевав большинство голосов.
Экономическая ситуация в Курской области обострялась с каждым днём. Налоги собирались с невероятным трудом. А колхозы вообще не имели денег, чтоб их платить.
Тяжелые испытания выпали и на долю фирмы «Курскопт». Оптовая торговля продуктами в Курске постепенно сходила на нет. В город пришли крупные игроки, конкурировать с которыми возможности не было.
Вот тут-то у Саши, Игоря и Марка и появилась идея: колхозы не имеют денег, но у них есть пшеница. Почему бы не взять её у них, реализовать, а из полученных денег, и налоги за крестьян заплатить, и себе кое-что заработать?
Губернатор сразу оценил эту идею, и с его благословения появилась компания «Курскпродукт».
Вскоре они познакомились с бизнесменом из Минска Владимиром Соловьевым, имевшим в Беларуси, постоянно нуждавшейся в зерне, хорошие связи.
Руководство проектом возглавил Саша Моторный, а политические и юридические аспекты легли на Марка. Были заключены договоры с Соловьевым, как с посредником, и вскоре ручеек курского зерна заструился в сторону элеваторов последней братской республики бывшего Советского Союза
Сначала всё шло, как по маслу. Из Курска бесперебойно текла пшеница. Соловьев бесперебойно платил деньги. И вдруг - стоп. Платежи прекратились. Зависла огромная сумма долга, и сложная задача его вернуть легла на плечи Марка.
К этому времени у них с Соловьевым сложились почти дружеские отношения: Соловьёв всегда встречал Марка на вокзале, принимал, как дорогого гостя у себя дома, не позволяя ему останавливаться в гостиннице. И поэтому у Марка даже мысли не было подавать на него в суд или использовать какие-то незаконные методы возврата денег.
Единственное, что он мог сделать: поставить стул рядом с креслом Соловьёва в кабинете офиса и с утра до вечера убеждать того вернуть деньги. Когда терпение Соловьёва заканчивалось, он вручал Марку платежку с какой-то частью долга и тот на неделю оставлял его в покое, возвращаяь в Москву. А через неделю приезжал снова.
Однажды во время этого «великого сидения» Марку случайно пришлось присутствовать на совещании Соловьёва с несколькими председателями колхозов. Незадолго до этого тот договорился о кредите в банке «Приват» на получение 20 комбайнов «Бизон», производимых в Польше. На совещании обсуждали, в какие колхозы пойдут работать комбайны, и что можно на этом заработать.
После совещания все кроме Марка вышли на улицу, и на столе оказались расчеты будущего проекта. Даже не будучи специалистом, он оценил: заработать можно очень и очень неплохо.
Когда Соловьев один вернулся в кабинет, Марк поинтересовался:
- Владимир Григорьевич, верно что уборка в Беларуси всего три недели, да и то в августе?
- Верно.
- А правда, что средняя урожайность пшеницы у вас около 20 центнеров с гектара?
- Правда.
- А Вы знаете, что в России, в Краснодарском крае, уборка начинается на два месяца раньше, в июне, и что урожайность там до 70 центнеров с гектара?
- Ну, в общем, да...
- А почему бы до того, как ваши комбайны начнут работать в Беларуси, не использовать их целых два месяца на уборке урожая на Кубани и не взять вместо денег пшеницу, которой у вас так не хватает? Представьте, сколько дополнительно можно заработать!
Соловьёв вспыхнул , как спичка.
- Слушай, Марк, а идея-то неплоха! Ты ведь юрист. Вот наш контракт с польским заводом «Бизон». Просмотри, может посоветуешь что дельное.
Уже через несколько часов изучения контракта Марк показал Соловьеву ряд совершенно невыгодных для него пунктов, составленных в пользу завода.
- Контракт нужно менять, вернее, существенно исправить. Если хотите, я готов поехать с вами в Польшу и попробовать убедить руководство завода.
Уговаривать Соловьёва не пришлось, и через пару дней они уже мчались на его «Волге» в сторону польской границы.
Директор завода «Бизон» принял своих будущих партнёров гостеприимно. И Марку удалось убговорить его изменить многие пункты контракта в пользу Соловьева Но в то же время он обеспечил и гораздо большую защищенность интересов завода «Бизон», детально разъяснив это директору завода.
Тот был в восторге и с явным удовольствием подписал новый вариант контракта. Более того, он пригласил их с Соловьевым «обмыть» сделку в шикарном охотничьем домике посреди векового леса, где ожидалось присутствие самого министра сельского хозяйства Польши.
На этом банкете рядом с Марком случайно оказался бывший полковник украинской армии, а ныне сотрудник Харьковской корпорации «Агроинкор» Николай Кожевник.
За ужином он поведал, что «Агроинкор» еще два года назад взял в лизинг 200 «Бизонов» и успешно работает с ними на Украине, а Николай здесь потому, что занимается отправкой в Харьков запасных частей.
Когда, основательно подвыпив, Кожевник узнал о намерении Марка поработать с «Бизонами» в Краснодарском крае, он заплетающимся языком заявил:
- Не думаю, что у вас с белорусами что-то получится. Если что, приезжайте к нам в Харьков. Помощь я вам обеспечу, - и оставил свой телефон.
Честно говоря, предложение нетрезвого технического клерка в одно ухо влетело, а из другого вылетело. Но, видать, не навсегда. Потому что когда вскоре выяснилось, что белорусский банк в последнюю минуту отказал Соловьеву в кредите на лизинг, и сотрудничество с ним сорвалось, Марк тут же вспомнил о Николае Кожевнике и его предложении.
За эти годы все их бизнесы в Москве и Курске по разным причинам уже почти свернулись: кофейные машины в «Примо кофе» отслужили свой срок, доходы от ресторана «Династия» ползли вниз, а «Курскпродукт» заканчивал платить налоги за колхозы.
Что делать дальше? Как содержать семьи, надеющиеся только на них? Как выживать? Эти вопросы не давали спать сложившемуся партнёрству: Игорю, Джонстону, Марку и Саше Моторному.
Спасти их мог только новый бизнес, и найти его необходимо было срочно.
Поэтому Марк решил воспользоваться предложением Кожевника и попытать счастья в Харькове, где госпожа Удача была его неизменной спутницей еще во времена поступления в юридический институт.
БИТВА ЗА НОВЫЙ БИЗНЕС
Краснодар
Конечно, уверенности в том, что в отличие от уже хорошо знакомого ему Соловьева, незнакомый руководитель Харьковской корпорации «Агроинкор» согласится отправить комбайны на работу в другую страну, у Марка не было.
И поэтому, входя в шикарный кабинет президента фирмы, Марк внутренне был готов к отказу. Помощь Кожевника свелась к тому, что он загодя рассказал шефу о самой идее и договорился о дате встречи с ним.
Из-за стола навстречу Марку поднялся приятной наружности русоволосый мужчина лет 50-ти, в модном костюме, рубашке и галстуке. Крепкое рукопожатие и искренность его улыбки были вдвойне приятны, поскольку на такой радушный приём Марк вовсе не рассчитывал. Уже с начала диалога он почувствовал в собеседнике настоящего бизнесмена, схватывющего на лету суть идеи.
Совершенно неожиданно тот протянул Марку несколько листов бумаги с расчетами, в которых красным цветом была выделена прибыль корпорации «Агроинкор» в случае использования комбайнов в Краснодарском крае.
- После сообщения Кожевника о вашем приезде, - сказал хозяин кабинета, - мы проделали небольшую аналитическую работу. Посмотрите. А поскольку наш общий успех зависит от того, какой объем работы для «Бизонов» вы сумеете набрать и какое количество зерна мы с вами сможем получить в качестве оплаты, не теряйте времени: поезжайте в Краснодар. И поскорее возвращайтесь с договорами о намерениях, из которых мы увидим, насколько возможен ваш проект. В случае успеха двадцать «Бизонов» я вам гарантирую.
Покидая кабинет, Марк всё ещё не верил, что прозвучавшее обещание президента «Агроинкора» было реально. Душа пела так громко, что секретарша в приемной тоже услышала эту песню и понимающе улыбнулась.
Кожевник с Марком весело поужинали в привокзальном ресторане, и через час он уже засыпал под стук колес поезда, уносившего его в Краснодар. Там он намеревался встретиться с Валерой Бондарем, которого рекомендовал старый знакомый Марка по Железногорскому райпо Володя Лакин. Узнав об идее открыть бизнес в Краснодаре, Лакин и посоветовал обратиться к своему приятелю Бондарю, давно живущему и работавшему на Кубани.
Приебыв в Красеоодар утром, Марк устроился в гостинице на центральной улице города. С Валерием – высоким, крупным и симпатичным мужчиной лет 30-ти бывшим десантником, а теперь бизнесменом в городе Крымск - они сразу нашли общий язык. Оказалось, что идея привезти импортные комбайны в Краснодарский край актуальна, как никогда: уборочная техника в агрофирмах края - в плачевном состоянии. Не было денег на ремонт. Не было денег на запчасти. Не было денег на топливо для комбайнов. Нечем было платить комбайнерам. Не... не... не... Всё – не...
- Я познакомлю тебя с Татьяной Алексеевной, юристом Администрации края, - сказал Валера. – Думаю, она и будет той первой ступенькой лестницы, по которой тебе надо подняться... вплоть до губернатора - батьки Кононенко. Хотя, честно говоря... шансов у тебя немного. Батько – небожитель. И кроме того, коммунист и антисемит №1. А без его одобрения чужаку о бизнесе на Кубани можно и не мечтать.
«Гм. Хорошенькое начало. Коммунист и антисемит в одном лице. И такое лицо надо убедить дать дорогу моему проекту? Вот это вызов! Ну что ж, попытка – не пытка», - размышлял Марк, прощаясь с Валерой.
На следующий день Валера, Марк и юрист втроем встретились в ресторане. Татьяна Алексеевна, миловидная с мягким приятным голосом блондинка лет на десять старше Марка, немногословная, с лучистыми серыми глазами, идею одобрила и, взяв номер телефона, пообещала перезвонить утром, предупредив, чтоб он был готов прийти в Администрацию края в любое время.
Её звонок раздался ровно в 9-15 утра.
- Доброе утро, Марк Захарович! Можете подойти через 15 минут? Начальник сельхозуправления Николай Шарко вас ждет.
Ровно через 15 минут Марк входил в кабинет Шарко. Татьяна Алексеевна тоже была там.
Огромный суровый мужик, даже не поздоровавшись и не тратя времени на знакомство, подвел к карте Краснодарского края и, предложив записывать, показал сразу с десяток районов, где они могут начать работать с комбайнами «Бизон».
- Поезжай к начальникам сельхозуправлений этих районов. Скажешь, что ОТ МЕНЯ. - коротко изрек Шарко.
Выйдя из кабинета вместе с Татьяной Алексеевной, Марк искренне рассыпался словами благодарности, полагая, что уж теперь-то успех проекта у него в кармане.
- Не спешите радоваться, – с улыбкой произнесла она, - вы преодолели лишь первый километр дистанции. Марафонской дистанции, учтите. И успех теперь будет зависить от председателей колхозов, чей урожай вы хотите убирать. Кубанцы – люди особые, чужаков не жалуют. Каждый в своём колхозе царь и бог. И если вам удастся найти с ними общий язык, можете вешать себе на грудь медаль, а то и орден. А последнее слово – решение губернатора, батьки Кононенко. Так что, могу только пожелать удачи в вашем добром, но уж очень непростом начинании!
- Татьяна Алексеевна, я уже второй раз слышу, что «легче верблюду пролезть в игольное ушко», чем встретиться с губернатором края и получить от него «добро». У меня в крае - никого нет. Вы у меня - одна на всю бескрайнюю Кубань. Выручайте. Мы уже вместе сказали «А». Давайте не обидим молчанием и «Б»!
- Ладно, - улыбнулась юрист, - постараюсь организовать вам ещё и встречу с зам. главы правительства края по сельскому хозяйству Иваном Витренко. Если и его заинтересовать удастся, возможность попасть к губернатору станет более реальной. Тот к мнению Ивана Мироновича прислушивается.
«Ну что ж, тогда вперёд! Цель - есть, и важнее её сейчас ничего нет и быть не может. Теперь всё зависит только от меня», - и Марк без оглядки ринулся в новое дело.
В течение месяца, последовавшего за этим разговором, он пропахал тысячи и тысячи километров по Краснодарскому краю, размером не уступающему крупнейшим странам Европы. Перед этим по рекомендации того же Валеры нанял водителем Дмитрича, бывшего командира небольшой воинской части. Тот хоть и был постарше Марка, но крупнее и сильнее физически. Загорелое, исчерченное морщинами лицо. Военная закалка. На военную пенсию прожить не получалось, и дополнительным заработком Дмитрич дорожил по-настоящему.
Им предстоял воистину тяжелый автомобильный марафон, в котором было не до красот золотых полей юга России. Жара – плюс 35-37 градусов в тени. Машина раскалялась так, что работа сталеваром у пышащей жаром доменной печи уже не показалась бы сложной. Не помогали и открытые окна. Иногда пролетали по 800 километров в день. Перекусывали всухомятку и на ходу. Случалось проводить в машине и день, и ночь, смывая утром грязь и пот с лица водою, купленной на заправках. Поражался нечеловеческой выносливости Дмитрича (самому удавалось хоть несколько часов подремать на заднем сиденьи).
Марк встречался с чиновниками в районах, а уж те давали координаты председателей агрофирм, которым могли понадобиться комбайны. Пришлось напрячь все свои способности убеждать людей, как раньше судей в уголовных процессах, чтобы уговорить руководителей хозяйств заключить договоры на уборку урожая. Не раз вспоминались слова Татьяны Алексеевны: «Кубанцы – люди особые, чужаков не жалуют. Каждый в своём колхозе царь и бог». Частенько выручало знание украинского языка – на Кубани многие «балакають», а также умение пить водку с ними наравне («хто не пье, той або больный, або падлюка»).
Единственный перерыв в этом марафоне он сделал, когда получил сообщение о том, что встреча с зам.председателя правительства края Витренко подготовлена. Иван Миронович не пожалел потратить на их беседу несколько часов. В целом его заключение было положительным, но когда Марк спросил о перспективе попасть на прием к губернатору, Витренко с улыбкой пожал плечами.
- Не простой вопрос, Марк Захарович. Подумаем, как и когда это можно устроить. А пока удвойте свои усилия по обеспечению ваших комбайнов фронтом работ. Удачи!
Харьков - Белгород
Наглотавшись пыли и прочесав пол края по знойным дорогам Кубани, Марк счастливый и удовлетворенный возвращался в Харьков с пачкой не только договоров о намерениях, но и с несколькими уже заключенными контрактами: заходи и работай хоть сейчас.
В полной уверенности, что новый бизнес уже в кармане, по прилёту он сразу же направился в кабинет президента «Агроинкора». Приветливо улыбнулась уже хорошо знакомая секретарша и по селектору предупредила президента фирмы о его прибытии.
Переступив порог кабинета, Марк замер, превратившись в ледяной столб: кресло президента оккупировал абсолютно другой человек.
Крупный, смуглый, в простеньком, помятом, мешковато сидевшем сереньком пиджачке мужик лет пятидесяти пяти с тяжелым, недоверчивым взглядом карих глаз. Даже внешне - полная противоположность предыдущему.
- А где...? – ошеломленно, даже забыв поздороваться, начал Марк, имея ввиду прежнего хозяина кабинета.
- А он теперь заместитель мэра города, - перехватил мысль новый президент корпорации и представился, - меня зовут Григорий Иванович Кулик. Я слышал о вас и о вашей задумке. Смотрел рассчеты. Да, мы буквально на днях получаем новые «Бизоны» из Польши. Но, честно говоря, лично мне кажется, что ваш проект - из области фантастики. Как вы себе представляете отправку 20-ти комбайнов в другую страну под чужую юрисдикцию через таможенную границу? Да одной таможенной пошлины десятки тысяч долларов заплатить придется. У нас на это денег нет.
- Таможенной пошлины можно избежать. Мы создадим совместное российско-украинское предприятие и внесем комбайны в уставный капитал, а он пошлиной не облагается. – наконец, опомнился Марк.
- Хорошо говорить. Комбайны будут на территории России, фирма - под российским законодательством, и мы никак не сможем влиять на ситуацию. А если вы не обеспечите фронт работ? А если вам не отдадут заработанное зерно, вы ведь за зерно работать собираетесь?
- Григорий Иванович, вот контракты, где работы хватит не только на двадцать, но и на тридцать комбайнов.
- А безопасность? Нет, всё это слишком рискованно. Короче, я должен обсудить это с советом директоров. Приходите через неделю. Мы сообщим о принятом решении.
«Да, с этим чинушей каши не сваришь! Через неделю? Ну уж нет».
И Марк засел в офисе «Агроинкора», как когда-то в конторе Соловьёва: с утра до вечера. Первая удача явилась ему в лице величественно-красивой женщины Натальи Александровны – супруги бывшего президента фирмы, занимавшей сейчас должность вице-президента по экономике. Поскольку, к радости Марка, она полностью разделяла прогрессивные взгляды своего мужа, найти общий язык им было не сложно.
Более того, она познакомила Марка с остальными членами совета директоров. И с каждым из них в отдельности (и не один раз) пришлось провести немало времени (иногда в кабинетах, иногда в ресторанах), убеждая в очевидном: убирая урожай только в Харьковской области, их фирма никогда такой прибыли не получит.
Постепенно мнение Совета директоров развернулось в нужную сторону. Почувствовав это и понимая, что Кулик тоже в курсе, Марк рискнул снова его побеспокоить. Разговор был долгим. И в конце концов, тот выдавил:
- Ладно, Марк Захарович. Кати-ка ты в Белгород. Ты ведь хочешь создавать бизнес в России, а наш сосед, губернатор Белгородской области Евгений Степанович Савко, там - уважаемый человек. Сумеешь убедить его стать нашим партнером, так и быть: создаём совместное предприятие.
Чёрт! И снова задание, приступить к которому Марк даже не представлял с какого конца.
Но потом вспомнил, что Валера Бондарь упоминал, что когда-то окончил институт в Белгороде. Может быть у него есть знакомые в этом городе?
И действительно, товарищ Валерия оказался сыном человека, спонсировавшего избирательную кампаниию губернатора. Марк помчался в Белгород, всего час езды.
Встретившись с другом Валерия, узнал, что его отец – в инфекционной больнице, проникнуть к нему невозможно. На входе-выходе охранники в черной форме.
Что делать? Комбайны вот-вот прибудут в Харьков из Польши. И если их разгрузят с железнодорожных платформ на землю - прощай мечта о новом бизнесе.
Пришлось вспомнить детство: вместе с белгородским товарищем Бондаря, помогая друг другу, с большим трудом преодолели высокий больничный забор и проскользнули мимо охраны. И вот они в палате. Тысячу раз извинившись, эмоционально и в красках Марк рассказал о проблеме и срочности её решения. Друг губернатора тут же набрал того по телефону и попросил принять Марка незамедлительно.
Когда, с трудом преодолев еще раз больничный забор, Марк примчался в приемную губернатора, первое что увидел, это округлившиеся от негодования глаза секретарши:
- Евгений Иванович ждет вас уже целых 10 минут!
В кабинете Марка встретил небольшого роста седоватый мужчина с властным и пытливым взглядом карих глаз. Не теряя ни минуты на знакомство, он устроил такой жесткий экзамен по будущему проекту, что Марк невольно вспомнил свой экзамен по истории СССР при поступлении в юридический институт. 100 вопросов один за другим и 100 ответов в таком же темпе. Слава богу, что нужная информация уже вошла в его голову и во время холодного сидения в Минске, и во время горячего тура по Краснодарскому краю.
Через час такого экзамена Савко удовлетворенно кивнул и заключил:
- Ладно. Даю добро. Скажите секретарше, чтоб набрала мне Харьков.
- Спасибо, Евгений Иванович! Вам не придётся жалеть о принятом решении.
Счастливый и окрыленный он помчался обратно в Харьков, надеясь, что теперь-то президенту «Агроинкора» сказать будет нечего. Перед его внутренним взором проносились небесно-голубые «Бизоны», рассекающие золотые волны пшеницы на необъятных нивах Кубани.
Как же он ошибался! Как же плохо знал Кулика! Тот, как древнегреческий царь Еврисфей, уже готовил новое задание, да такое, что предыдущее, по сравнению с этим, пустяком показалось.
Проникновение на строго охраняемый объект
Первое, о чем услышал Марк от Натальи Александровны, лишь переступив порог «Агроинкора», это то, что комбайны из Польши уже в Харькове. Только что прибыли. Стоят, голубые красавцы, на железнодорожных платформах и ждут команды на разгрузку. И 20 из них (как ему хотелось думать) изнывают от желания поскорей умчаться в мечтающие о них поля Краснодарского края.
«Успел!» - подумал Марк, радостно открывая дверь в кабинет Кулика и так же радостно протягивая ему руку для приветствия.
- Ну, Григорий Иванович, все вопросы с Белгородским губернатором решены. Как я только что узнал, комбайны – на «стапелях», и после подписания нашего договора могут «отплывать» в сторону Кубани. Регистрируем совместное предприятие, подписываем договор, и я приглашаю весь совет директоров отметить событие в ресторане «Харьков». Идёт? – одним духом выпалил он.
Ещё не успев закончить фразу, Марк вдруг упёрся в глухую тёмную стену тяжёлого взгляда нового президента «Агроинкора». Тот явно не разделял ни его радости, ни его энтузиазма.
- Пока... никто... никуда... не идёт, Марк Захарович. - как всегда, низким ворчащим голосом произнес Кулик, - я вот о чём подумал. Белгород – Белгородом. Но комбайны-то вы хотите отправить в Краснодар. А там все будет зависеть от местной власти. Я тут поговорил со своим другом Николаем Науменко, которого думал назначить директором нашего совместного предприятия. Он всю жизнь живет и работает в Краснодаре. И Николай подтвердил: без одобрения Краснодарского губернатора Кононенко там травинка не вырастет. Короче, мне нужно, чтобы лично губернатор края позвонил мне и предоставил гарантии того, что программе Бизон-Краснодар будет дана зеленая улица. И, кроме того, должен быть принят специальный Закон правительства края, обеспечивающий нам полную поддержку властей! Так что лети-ка ты, дружок, в Краснодар. Да поторопись: я держать комбайны на платформах более трёх дней не могу. Платить по твоей милости штраф за просрочку разгрузки не собираюсь!
Марк застыл. Только что сердце разрывалось от счастья. Ведь так лихо за один день удалось встретиться с губернатором в Белгороде.
«И что, я зря старался?! Теперь нужно еще и краснодарского губернатора заставить сделать звонок «его Величеству» Кулику с гарантиями и обещанием «специального Закона?!» - Огорчение выжигало душу.
Вспомнились слова Валеры Бондаря: «Губернатор Краснодарского края – небожитель. И кроме того, коммунист и антисемит №1.»
Для Марка это означало, что шансов влёт попасть на приём к Кононенко – ноль.
«Да если бы даже каким-то чудом попал, не станет губернатор многомиллионного края звонить какому-то бизнесмену в Харьков по его хотению! Слишком велика честь для Кулика!»
Марк тяжело опустился на стул. Перспектива получить новый бизнес и возможность обеспечить семью отодвигались всё дальше и дальше, превращаясь в неуловимую дымку за горизонтом.
- Григорий Иванович, ну сколько можно? Вы ставите мне запредельную задачу. И прекрасно понимаете, что решить её за два дня практически нереально...
- А ты что думал?! – Рот Кулика перекосило криком. - Хочешь на халяву получить двадцать новых импортных комбайнов на миллионы долларов, не обеспечив политической безопасности проекта? Тебе – денежки в карман, а мне – отвечать головой? Без личной гарантии губернатора и специального закона - комбайнов не дам. Не дам! Ты понял?!
Ударная волна этого артиллерийского залпа мигом вынесла Марка из кабинета и бросила в кресло приемной напротив секретарши. Но ненадолго. Соображая, что времени на продолжение дискуссии нет, он, быстро поймав такси, помчался в аэропорт, по дороге позвонив Дмитричу, чтобы тот его встретил.
Через полтора часа полёта самолёт приземлился в Краснодаре, где бравый вояка уже ждал Марка у выхода из аэропорта. И до полета, и во время него голова Марка раскалывалась: он напряженно перебирал сотни вариантов, как пробиться на свидание с губернатором, и не находил ни одного.
По прибытии, опустившись на сиденье машины рядом с Дмитричем, рассеяно спросил:
- Дмитрич, а что это за толпа милиционеров у въездных ворот на вертолетное поле рядом с аэропортом? Кого там ждут?
- Так это губернатор с министром сельского хозяйства Росии делают облёт полей края и вскоре должны приземлиться здесь. А что? - заводя машину, спросил Дмитрич.
- Губернатор? С министром сельского хозяйства? Здесь? – Марк замер, - Дмитрич, родненький, да лучшей новости ты и придумать не мог! А если еще и сообразишь, как мне попасть на вертолётное поле, премия тебе - три месячных оклада!
Дмитрич задумался, подъехав ближе к воротам, но на расстояние, не привлекающее внимания охраны. А Марк стал внимательно наблюдать за движением туда и обратно через заветные ворота. Группы охраняющих их милиционеров были расположены на подступах к воротам, но не рядом, а на некотором отдалении. Водитель очередной машины, подъезжавшей к воротам, нажимая кнопку переговорного устройства, называл какой-то пароль, после чего ворота открывались и пропускали автомобиль.
Решение пришло внезапно.
- Дмитрич, слушай внимательно. Когда очередная машина приблизится к воротам, будь готов рвануть с места и затормозить рядом, параллельно, слева от неё, у самых ворот. А там уж моё дело: пан, или пропал. Сможешь?
Дмитрич кивнул. Ждать пришлось недолго. Беленький микроавтобус «Пазик» не спеша приблизился к воротам. Мгновенно «Волга» с Марком сорвалась с места и с визгом притормозила рядом с «Пазиком» именно в тот момент, когда ворота перед ним широко открылись.
Марк пулей выскочил из машины и под прикрытием въезжающего микроавтобуса залетел в ворота, тут же автоматически закрывшиеся за ним.
Метрах в трехстах – вертолетное поле, а между ним и Марком – две стоящие рядом толстенные колонны, поддерживающие небольшой белый портик здания техперсонала. Еще миг, и Марк вжимается между ними, становясь незаметным для нескольких охранников, взгляд которых, к счастью, обращен на поле, куда именно в этот момент опускается вертолёт.
Вот он приземляется, и на глазах Марка, как в сказке, из вертолёта появляются: губернатор Кононенко, председатель правительства края Мельниченко, уже знакомый ему первый заместитель по сельскому хозяйству Витренко и последним (боже мой!) - Виталий Александрович Соколов (!) - министр сельского хозяйства России собственной персоной. Тот самый бывший директор совхоза «Белая вежа», которого Марк всего три года назад вывел из-под удара потерять землю «Автомира», и который по его просьбе отправил Лизоньку в Америку на целый год. Более того, они не раз вместе отдыхали в сауне у Яна Ровного.
Нет слов передать, что Марк тогда почувствовал. Бог в последний момент протянул ему лестницу, по которой он мог вскарабкаться на небо. К своей цели.
Кононенко и Мельниченко шли впереди, а Соколов и Витренко поодаль сзади. Вот они поравнялись с колоннами, за которыми укрывался Марк. Выскочив из-за них, он громко крикнул:
- Виталий Александрович!!!
Соколов оборачивается:
- О, Марк Захарович, а ты что здесь делаешь? – удивленно вскрикивает он и раскрывает объятия, в которые они и заключают друг друга. И все это на виду у руководства Краснодарского края. Понимая, что у него считанные секунды, пока не схватила охрана, Марк выпалил одним духом:
- Виталий Александрович, выручай! В крае огромный дефицит уборочной техники. Я хочу привезти 20 импортных комбайнов «Бизон» из Украины. Они уже на платформах, готовые к отправке. Но нужно, чтобы лично губернатор Кононенко позвонил президенту корпорации в Харьков и дал гарантии успешной работы в крае.
И вдруг мгновенно, как в мультике, маска дружелюбия старого товарища исчезла с лица Соколова, а на её месте привычно улеглась пресловутая маска бюрократа. Чужой, жгуче-ледяной взгляд министра отшвырнул Марка прочь:
- Ты это что, Захарыч, придумал?! Я такие вопросы на ходу решать не собираюсь! – бросил он и, резко развернувшись спиной, направился к губернатору, наблюдавшему за ними вместе с председателем правительства. От них отделились двое мужчин в штатском, но с военной выправкой, и двинулись в сторону Марка.
Всё кончено. Отчаяние адовым огнём прожгло насквозь: «Всё. Больше такой возможности не будет. Умереть, но не упустить её!» - пронеслось в голове, и он уже протянул руку, чтобы схватить уходившего министра за плечо, сделать еще одну попытку.
Но тут перед ним, как из-под земли, вырос Витренко. Он видел, как Марк и министр обнимались. Он слышал, что Марк просил министра о чем-то. Но суть просьбы, видимо, не услыхал.
- Марк Захарович, ради бога, не беспокойте министра! Завтра я жду вас у себя в кабинете в 6 утра. И обещаю, мы решим все ваши вопросы. – Иван Миронович поротянул Марку руку, которую тот сжал с таким чувством, с каким сжал бы руку человека, тащившего его из пылающего дома. Охранники тоже замедлили шаг, и Марк спокойно вышел за ворота к поджидавшему его Дмитричу.
Надежда получила новое право на жизнь.
Прием у Витренко
Летом в Краснодаре светает рано. А к шести часам утра раскалённый желток солнца уже дрожал в синеве, словно собираясь растечься по всей необъятно-голубой сковородке неба, и вовсю поливал город теплом, светом, и хорошим настроением.
Именно с таким - Марк и постучал в дверь кабинета Ивана Мироновича, так как секретарша еще не пришла.
- Заходите!
Марк вошёл. С чего начать разговор?
Понимал – это последняя попытка. Если сейчас не удастся убедить Витренко, вся предыдущая работа – коту под хвост. Поэтому Марк, не долго думая, с порога обрушил на него всё море своих эмоций, накопившихся с момента зарождения идеи «Бизон-Краснодар».
И сидение в Минске; и путешествие в Польшу; и сорвавшаяся сделка с Соловьевым; и обнадёжившая встреча с первым президентом «Агроинкора»; и многодневное ралли по задыхающемуся от жары Краснодарскому краю, дебаты с председателями колхозов; первая встреча с Куликом; вояж по его воле в Белгород и ... это последнее задание – практически не выполнимое.
Очевидно, Витренко тронула его искренность. Он надолго задумался, просчитывая различные варианты.
«Похоже, мои шансы тают. До «небожителя Кононенко» не дотянуться...», - переживал Марк, глядя на сосредоточенное лицо Ивана Мироновича.
Вопрос того обескуражил:
- А вы знаете домашний телефон президента харьковской фирмы?
- Да, он мне дал его еще при первой нашей встрече.
- Тогда сделаем так. Я позвоню ему. Как у первого лица, курирующего сельское хозяйство в крае, такое право у меня есть. Думаю, Кулик еще спит. Рано ведь.
Марк быстро достал свой телефонный блокнотик, написал на бумажке домашний телефон Кулика и с замиранием сердца стал наблюдать, как Иван Миронович набирает номер. Каждый щелчок диска – укол адреналина. Напряжение на грани.
Наконец, заспанный голос на другом конце провода с присущей Кулику «любезностью» буркнул:
- Кто говорит?
- Григорий Иванович, доброе утро! – медленно проговаривая каждое слово, чтобы дать Кулику прийти в себя, начал хозяин кабинета, - вас беспокоит Иван Миронович Витренко, первый заместитель председателя правительства Краснодарского края, курирующий сельское хозяйство региона. Извините, ради бога, за ранний звонок. Просто через полчаса я должен уехать, лететь с губернатором на совещание в Москву. Он поручил мне позвонить вам и объяснить, что программа Бизон-Краснодар одобрена правительством края. Мы обещаем вам полную поддержку на всех этапах работ, для чего будет дано поручение разработать нормативный акт - Постановление правительства Краснодарского края - специально для вашей программы. В том числе в нем будет упомянуто и о гарантиях содействия вашим людям со стороны правоохранительных органов. Вы ведь об этом, наверное, больше всего беспокоитесь? Угадал?!
Тембр голоса Кулика мгновенно расцвел красками, из которых сложилась картина, отражавшая всемерное уважение и почтение «художника» к руководству Краснодарского края. Он даже упомянул, что его корни – из запорожских казаков, а, значит, общие - с казаками кубанскими. И, конечно, море благодарности Ивану Мироновичу за его звонок и за гарантии сотрудничества.
- Еще один вопрос, - терпеливо дождавшись конца тирады, сказал Витренко, - Тут у меня в кабинете Марк Захарович. Он спрашивает, успеет ли он вернуться в Харьков до разгрузки вами комбайнов с платформ на землю?
Умница Витренко так сформулировал вопрос, что ответ «да» или «нет» практически означал зеленый или красный свет всему проекту «Бизон-Краснодар». Если «да», значит комбайны не будут выгружены в Харькове и поедут прямо на Кубань.
Понял это и Кулик. В трубке повисла пауза, такая же тяжелая, как и характер человека, мозг которого лихорадочно соображал, как бы так ответить, чтобы не ответить никак. Мир для Марка почти исчез. Сузился до размера сечения телефонного провода от Краснодара до Харькова.
- Пусть приезжает, - наконец вынырнул из недр зелёной телефонной трубки хриплый баритон Кулика, - поговорим.
Верный себе, он и тут сумел ускользнуть от прямого ответа.
«Ни «Да», ни «Нет», - понял Марк, - Но все-таки, это кое-что. «Тепло», как говорится в известной игре «холодно – горячо». Очевидно, разговор нам еще предстоит. И простым он не будет. Господи, хотя бы он был последним!»
Сердечно поблагодарив Ивана Мироновича, сломя голову, Марк помчался в аэропорт.
Ответ - ценою в... бизнес.
В кабинете Кулика их было трое: он сам, заместитель по экономике Наталья Александровна и Марк.
Уже, казалось бы, переговорено обо всём. На столе перед президентом «Агроинкора» все документы совместной российско-украинской компании «Бизон-Краснодар». Все графы заполнены. Нет только подписей руководителей «Агроинкора».
И снова тягостная пауза.
«Да. На такие паузы Кулик еще тот мастер. Чемпион! Что еще у него на уме?» - думал Марк.
Наконец, президент изрек:
- Наталья, ты как заместитель по экономике первая свою подпись поставишь? – и испытывающе-хитрющий взгляд карих глаз впивается в её лицо.
Немного подумав, Наталья Александровна молча витиевато расписывается и передаёт ему ручку.
И снова повисла пауза, казавшаяся Марку бесконечной. Опустив глаза, с ручкой, зажатой в руке, Кулик смотрел куда-то мимо документов, представленных ему на подпись.
Тяжесть ожидания давила к полу. Марку показалось, что еще миг и он не выдержит, взорвётся. И вдруг Григорий Иванович положил ручку на стол и, медленно подняв голову, посмотрел ему прямо в глаза.
Марк опешил: на него смотрел совсем другой человек, другой Кулик. Таким его он никогда не видел.
Всегда тяжелый и уверенный взгляд Кулика был растерянным и жалким. Просящим и надеющимся.
- Марк Захарович, - необыкновенно теплым голосом проговорил он, - скажи мне, как на исповеди: что бы ТЫ сделал на моем месте?
Теперь мяч был на стороне Марка. И только от его ответа зависело: получат они сейчас, сию же минуту, столь важный для него и его партнеров бизнес.
И тут неожиданно Марк сам рухнул в бездонную пропасть сомнений президента «Агроинкора»: «Отдать комбайны общей стоимостью в миллионы долларов в другую страну? Совершенно незнакомым людям? Не имеющим ни опыта, ни знаний ведения такого сложного сельскохозяйственного производства? Только под обещания успеха?! Но ведь обещания – это только слова, а любые договоры – только бумага. Если что-то пойдет не так и проект рухнет, отвечать-то Кулику на Украине, а судиться - в России. В России, где суды на весь мир славятся своей «неподкупностью»? Впрочем, украинские - не лучше.»
- Григорий Иванович, вы спрашиваете, что бы сделал я? Хорошо, скажу. Я бы не отдал в Краснодар двадцать комбайнов!
Тугой пучок глубоких морщин на смуглом лице Кулика мгновенно разгладился, а глаза от удивления превратились в два коричневых блюдца. Наталья Александровна была поражена не меньше. Теперь Марк держал паузу, глядя в раскрытое окно кабинета. Минуту... две.
- Отправил бы только пятнадцать! – Наконец, твёрдо вымолвил он.
Да, это была большая уступка, ведь все они - Марк, Игорь, Саша и Джонстон - теряли 25% своих будущих доходов.
Но, видно, бог подсказал ему ответ, в какой-то мере совпадающий с ходом мыслей Кулика. Марк показал, что частично подтверждает и разделяет его сомнения. Что он с ним - заодно. И что ему можно доверять. Видимо, так.
Потому что именно после этих слов, без всяких пауз, Кулик взял ручку, и на всех экземплярах лежащих перед ним правовых документов замаячили такие долгожданные жирные подписи президента и печать «Агроинкора».
И, конечно, Марк даже представить себе не мог, что эти подписи, печать и всё то, что за ними последует, распахнут окно не только в абсолютно новое для него удивительно интересное дело, но и всего через несколько лет преподнесут одну из главных и таких долгожданных ролей в новой пьесе его личной жизни. Прекрасной и неповторимой. Пьесе, суть которой – семейное счастье. То, что не оценишь никакими деньгами. То, что бесценно!
После подписания документов Кулик пригласил своего заместителя и приказал ему начать переоформлять грузовые документы на 15 комбайнов из Харькова в Краснодар.
Марк сразу рванул на станцию. Голубые, сияющие на солнце, красавцы-комбайны на открытых платформах казались парящими в воздухе. И теперь они были его!
Тут же по мобильному телефону позвонил и сообщил об этом Игорю.
Оглушающий крик Игоря в телефонной трубке: «Ур-ра! Мы - в бизнесе?!» - согнал с веток всех птиц на соседнем дереве.