Тяжёлый труд учит ценить прекрасное. Кто как ни рабочий, отстоявший смену с перфоратором в руках, увидит что в город пришла Весна. В Питер её приносят не лужи талого снега или стаи птиц, скользящих по небу из жарких стран. Весна в Северной столице начинается когда женские наряды становятся ярче и воздушней, а юбки и каблучки скользят по тротуарам, открывая всё больше красоты под звук шагов, выбивающих ритм кастаньет. Эта музыка тянет за собой мужские взгляды, смотрящие вслед через зелёную сетку лесов. Проводив глазами очередную красавицу рабочие улыбаются:
- Хороша!
- Да... Хороша "Маша", да не наша!
- Слюни-то подбери! - смеётся кто-нибудь, шутливо толкая товарища.
Погалдев словно потревоженная стая все продолжают работать, пока среди унылого стука молотков ни раздастся чей-то восхищённый возглас в адрес другой красавицы.
В тот день было пасмурно. Лучи весеннего Солнца прорывались сквозь тучи уходящей Зимы и колючий ветер то и дело кружил в воздухе снежную пыль, но метели не получалось. Упав на тротуар снежинки таяли, превращаясь в блестящие капли и от этого улицы казались серыми. Апрель зябко ёжился на промокшем листе календаря, висевшего перед входом в часовню где шла реставрация. Внутри клубилась едкая пыль, в тумане которой надрывно выл фрезер и длинными очередями заливался перфоратор. Леса металлической паутиной упирались в стены и уходили под самый свод. Там наверху работал хмурый усач по кличке "кинолог". Это прозвище прилипло к нему из-за живописных пятен и дыр покрывавших старую робу, похожую на лохмотья для тренировки бойцовых собак. Налегая на фрезер Кинолог вгрызался в свод, снимая краску со штукатурки. Её хлопья то и дело летели вниз, прилипая к моим запотевшим очкам и набиваясь за воротник. Кричать среди этого шума бесполезно и выругавшись про себя я накинул капюшон, чувствуя как колючая шелуха осыпаясь за шиворот, мелким песком липнет к спине. Выключив перфоратор я отошёл в сторону на другой участок и застрочил им опять, сбивая пласты крепкой как цемент штукатурки. Через какое-то время хлопья краски полетели сверху опять и заглушив перфоратор я рявкнул Кинологу:
- Эй напарник! Перекури минут пять, дай мне тут под тобой закончить!
- Да хоть двадцать пять! - огрызнулся тот выключая фрезер.
- Спасибо! - поклонился я и прижав к стене инструмент надавил на курок.
Перф опять задрожал в руках, с болезненной отдачей ломая штукатурку. Острая лопатка билась в жерле патрона, смачно разгрызая пласты. Отходя от стены они с грохотом падали на пол и потерявший опору инструмент вдруг соскальзывал на бок. Не успев отдёрнуть руки от кирпичной стены я пару раз ободрал кулаки, разорвав перчатки. Наконец участок был чист. Сдвинув на лоб запотевшие очки и отложив перф я снял респиратор.
- Можешь продолжать! - крикнул я напарнику и быстро пошёл к дверям.
Послышалась какая-то возня, а потом наверху завыл фрезер. Краска опять закружилась в воздухе. От пыли висевшей в нём он казался густым словно адское варево, клочья которого колыхались вокруг.
Открыв дверь я вышел на улицу и с непривычки прищурился. Было всё также пасмурно, но после ядовитого полумрака дневной свет резал глаза. Холодный ветер обдувал мокрое от пота лицо и я стоял жмурясь от удовольствия. Свежий воздух был похож на сладкий дурман и всё что наполняло его, - ароматы кофе и табака, духов и даже запах бензина, казалось божественной амброзией дразнящей тебя.
Часовня стояла на перекрёстке и люди то и дело переходили его, бросая любопытные взгляды на вылезшего из неё работягу. По их лицам скользили усмешки. Накануне не удержав перфоратор, я смачно приложился лицом к кирпичной стене и выглядел настоящим "бичом" нацепившим рабочую робу. Закопчёную физиономию украшал пластырь, наклеенный на распухший подбородок, а рваные перчатки обнажали разбитые кулаки.
Светофор включил зелёный свет, люди зашагали по "зебре" и на тротуаре осталась девушка с фотоаппаратом в руках. Подняв его она сделала несколько снимков собора что возвышался напротив, потом отступила выбирая нужный ракурс, а я с интересом на неё посмотрел. Девушка была красивой словно ангел, спустившийся на мостовую по солнечному лучу. Ванильный пуховичок, короткий и с белой опушкой, был перехвачен поясом подчеркнувшим гибкую талию, лосины с броским узором облегали пару стройных и длинных ног, красоту которых не портило отсутствие каблуков, - незнакомка была в кроссовках. Из-под вязаной шапочки выбились светлые волосы и ветер трепал их локоны когда девушка наклоняла голову, прижимая к глазам объектив. Сделав снимок она недовольно хмурилась и забавно морщила губки, а потом обернулась вероятно почувствовав взгляд. К этому моменту я был уже не единственным кто смотрел на неё. Вся бригада пристально разглядывала незнакомку, чьи глаза цвета льдистой синевы метнули короткий взгляд и девушка отвернулась. Её нежные щёки зарделись румянцем и она опустила фотоаппарат. Затылком я чувствовал что бригада уже вовсю обсуждает её когда я подошёл и обратился к незнакомке :
- Добрый день, позвольте Вам помочь. - девушка обернулась и я продолжал. - Могу сфотографировать Вас на фоне собора.
В глазах незнакомки мелькнуло недоумение, а потом она улыбнулась и невнятно ответила что-то.
- Ваше фото на фоне собора! - повторил я вслушиваясь в её голос.
Девушка ответила мне опять и тут я понял что она говорит по-английски. Иностранка... Когда-то давно ещё в школе я был отличником изучая этот язык и в памяти всплыли остатки знаний. Я перешёл на английский. Незнакомка улыбнулась шире и мы разговорились.
- Вы англичанка или американка? - поинтересовался я.
- Нет, я из Швеции... Путешествую.
- А я русский и занимаюсь реставрацией.
- О - о - о реставратор! - она с интересом посмотрела на мою битую физиономию.
- Да и зовут меня Илья, а Вас?
- Сабина.
- Очень приятно... Хотите часовню посмотреть?
- Да!
- Заходите пожалуйста! - подав девушке руку я открыл дверь.
Ей повезло. Кинолог отдыхал и едкая пыль улеглась открывая живописную картину, которая могла послужить декорацией в военном кино. Тёмные кирпичные стены и горы штукатурки, среди которых словно брошенный автомат лежал перфоратор.
- Мой инструмент! - кивнул я на него.
- Понятно! - улыбнулась Сабина и подняв фотоаппарат запечатлела пейзаж. - Хорошая у Вас работа!
- О да! - рассмеялся я. - А у Вас замечательное имя и Вы очень красивая девушка.
Шведка смущённо улыбнулась в ответ:
- Спасибо!
Осмотрев часовню она вышла потом вслед за мной и уже сама протянула мне руку выбираясь через завалы. Оказавшись на улице мы ещё постояли обменявшись короткими фразами, на которые так богат английский язык и болтая о пустяках. Время летело к обеду и я вежливо попрощался с обаятельной шведкой. Улыбнувшись она подарила мне долгий взгляд и сказала по-русски:
- Спасибо!
- Пожалуйста! - ответил я на английском и она ушла, обернувшись и помахав мне рукой перед тем как скрыться за поворотом.
Бригада спустилась с лесов окружив меня.
- Эй Шаман, что за тёлка?
- Местная?
- Фигура хорошая... Я бы ей вдул!
Пошумев словно дети на перемене они замолчали и я ответил:
- Со шведкой познакомился... Сабиной зовут.
- Шведка?!!
- Ни фига себе!!!
- Ты что по-шведски болтаешь?
- Телефон-то хоть взял? - опять загалдели они.
- Зачем мне её телефон? - удивился я и пожав плечами добавил. - Мы по-английски говорили... Школьных знаний хватило чтобы объясниться. Часовню ей показал.
- Молодец Шаман, ни одной юбки не пропускаешь, даже если её из Швеции занесло, а телефон зря не взял! - они рассмеялись. - Поехал бы в гости, да так бы там и остался... Полиглот!
- Ну да, да... - кивнул я. - Только меня там и не хватает... Балаболы!
Посмотрев на светофор мы увидели что Кинолог уже бодро идёт вперёд обгоняя всех и дружно побежали за ним, но всё равно отстали. Обед как спортивный приз ждал его впереди и ради этого стоило быть первым.