Стихи….
Если тем, что отличает нас от прочих представителей животного царства является речь, то литература, и в частности, поэзия, будучи высшей формой словесности, представляет собою, грубо говоря, нашу видовую цель.
Иосиф Бродский.
Никогда не интересуйтесь историей создания стихотворения, потому что стихи – это следствие чего-либо. А, как сказал Иосиф Бродский, «следствие редко способно взглянуть на свою причину с одобрением».
Всем, кто не в силах преклониться перед Петербургом и отремонтировать его
В шестидесятые на Невском
Все чавкал снег под Новый год.
Он ставил крест на жизни светской
Коричневым среди дорог.
И там, когда темнело рано,
Прям в этой слякоти,в дыму,
Как символ африканской манны,
Там - апельсины на углу...
И люди дружно их скупали,
Хоть не нужны и дороги -
Шары оранжевых мечтаний,
Гирлянд и вечной суеты.
Они горели, как причастность
Каким-то сказочным мирам,
Была в них целесообразность
Бежать, покуда не упал.
Нестись, покуда не свалился
Ты в этот рыхлый, грязный снег,
Покуда вдруг не очутился
Вне города из давних лет.
Там снег был белым изначально
И в магазин под Новый год
Народ валил, но не печально,
Не за лекарством от невзгод.
Тот город так и был основан,
Чтобы, взлетев над суетой,
Над ним парили люди снова,
А воздухе царил покой.
И в нем сочельник ежедневно
И с апельсинами возок,
Там беды канули бесследно
И вечность всем дает урок.
Да, он знавал другие елки,
И вдохновенье, и мороз,
И дно судьбы, и дно бутылки,
И слезы, и покой без слез.
Не пачкайте его ногами,
Зайдя в приличный гастроном,
Построен не для вас, не вами,
Мы здесь из милости живем.
Скорей купите апельсины,
Как сопричастность бытию.
Быть может, этот якорь рыжий
Вас перевесит на краю.
Не разводи здесь грязь, живущий,
Не вами сделано, не вам
Гулять в архитектурных кущах
И плакать с пивом пополам.
Бочком, бочком пройдите мимо,
Давя в кармане апельсин.
Вас не должно быть на картине.
Здесь только праздник без причин.
Здесь город. Новый год и елки,
Для вас совсем чужой язык.
Вы только тень, ну что в вас толку!
Вы квартирант и временщик.
Несовпадение
-Вы помните меня? – Конечно, да.
Вы – моя самая безумная мечта.
-С тех пор прошли почти… Немало лет.
Забыли вы меня? – Конечно, нет.
-Ой, не смотрите! Мы уже не те…
Так не пристало выглядеть мечте.
-Вы стали лучше. Вас я вижу так.
В вас нет надменности. И это добрый знак.
-А разве раньше я была такой?
Заносчивой, надменной, может….злой?
-Вы были всякой. Но, мечту храня,
Я понимал, что вы не для меня.
- Не понимали только одного:
Что не для вас я, и ни для кого…
Мне одиночество не в тягость, вовсе нет!
Я дорожу им- в этом мой секрет.
Я так устала от людей вокруг,
Что будет мне не в радость близкий друг.
Я размышлять люблю наедине….
А близкий друг…пусть явится во сне.
-Затем ли я проехал полстраны.
Чтоб снова вы меня прогнали в сны?
В мечты, и в сказку, и в небытие…
И в это серое, безликое житье…
-А вы хотите, чтобы я сейчас
Пошла раскрашивать житье, то что у вас?
Чтоб вас борщами начала встречать?
И право потеряла бы молчать…
Общаться с вами я могу порой,
Но только станет голова пустой,
Когда все мысли на ненужный треп
Я променяю…ну….про огород…
-И что же? Как же? Мне опять уйти?
Я понял. Только строго не суди.
Я буду спать и думать о мечтах,
-Надеюсь, мы увидимся во снах.
Коломбина
Я Коломбина, девица со сцены.
Жизнь моя- тайна ,легенда и сказка.
Я Коломбина, я возраста Евы,
Сетку морщин я скрываю под маской.
Я Коломбина. Я в ярких лохмотьях,
Шея моя в стеклянных брильянтах.
Рюмка мадеры- мой ужин сегодня:
Нынче недорого ценят таланты.
Я Коломбина. Я вечно в корсете –
Ребра сковали мне прутья стальные.
Вот и цветы в стеклянном букете…
Так же, как чувства мои, неживые…
Я Коломбина. И острым коленом
Я соблазняю Пьеро с Арлекином.
Им все равно: дверь открыта со сцены…
Дома котлеты им жарят Мальвины…
Дома есть дети – им дома не грустно,
Дома есть теща, и кактус, и ванна…
Я Коломбина, я- ДЫМ ОТ ИСКУССТВА,
Я не уйду. Я – открытая рана.
Памятник Павлу
И все все знали. И душа моя смотрела,
Как тело мертвое мое они пинали.
И сын все знал. Он знал про табакерку…
Ему об этом после рассказали…
А я ведь чувствовал, что так оно и будет…
Все строил замки, как из рыцарских романов…
Но Царь не бог. Не пишет книгу судеб.
Ему не спрятаться за рвом от интриганов.
А я ведь, знаете, любил свою Отчизну!
Хотел, чтоб армия блистала на парадах.
И для людей хотел я, право, лучшей жизни,
Хотел порядка. Но досталась мне «награда»…
Теперь душа моя вовеки неспокойна.
Какой покой, раз сын все знал про табакерку…
И призрак мой, вы видите, достойно
Плывет по замку. Это я. Иду с проверкой.
Памяти Романа Шустрова,
создавшего ангела под зонтиком
А у людей случилась беда…
Они о ковиде и знать не знали…
Создатель мой! Он ушел туда,
Где мы теперь говорим часами.
И он со мною приветствует тех,
Кто воздухом в парк пришел насладиться,
Кто вытер слезы, оставил смех
И к нам на скамейку тихо садится.
Я ангел ваш, я ваш талисман,
Ваш домовой и надежда ваша,
Ваш эликсир от душевных ран
И утешения щедрая чаша.
Я зонтик свой раскрывал над тем,
Кому так холодно без шинели…
Кто жил, и не понимал, зачем...
Кто жил, но в жизни не видел цели…
И все, кто мечется, как в бреду,
Не видя звезд, не читая смыслов,
Сюда ,под зонтик ко мне придут,
И здесь оттают душа и мысли.
Я детство ваше и звездный час,
Я память ваша о всем, что мило
Создатель мой не покинул вас!
Он здесь, со мной…. И дает вам силы….
Лето как время посещения кладбищ
Место памяти - это отнюдь не могила.
Это мысли мои, по которым уныло
Проползает, тебя вспоминая, душа,
Как улитка, шурша ,не спеша,
Зеленой листвой уходящего лета.
И сплетает листы, в ожиданьи рассвета.
Так и образы путает память в тоске.
Место памяти - сон. И во сне
Не приносит ни слез, ни мольбы и ни крика
Там все живы всерьез, там отнюдь не забыты
Наши лучшие дни. Где-то сбыться могли
За пределами вечно реальной Земли.
Ангел на Исаакиевском соборе
Ангел небесный у крыши собора…
Крылом от беды закрываю я город.
Спускается ночь, вы задвинете шторы…
Сиять до утра моей бронзе зеленой.
Поплачем по всем безнадежно влюбленным-
И слезы дождем потекут с балюстрады.
Считайте, что я на работе поденной…
Отмою я город от скверны. Так надо.
И купол над городом светится ночью,
И жадно Нева его блики хватает.
Молюсь о бездарных, молюсь о порочных,
О тех, кто от злобы и скуки страдает.
Я в небе кружу, к вам во сны залетаю.
Я ветром подую и в шорохе листьев
Все ваши печали услышу, узнаю,
Не дам захлебнуться в бессмысленной жизни.
И снова застыну я бронзовом теле…
И перья, и кудри замочит дождями…
Мы вместе с собором пока уцелели.
Пока закрываю я город крылами.
Маскароны
Считаете ,раз я из камня –
То я ничего и не вижу?
Была бы богиня- понятно…
А так- просто маска под крышей.
Богине бы вы приписали
Чудесные тайны и свойства.
Вы ей бы стихи посвящали,
И облик рождал беспокойство…
А я лишь декор на фасаде,
К тому же, я не единична.
Для вас я, как столбик в ограде…
Деталь…Бездуховна…Типична…
А я, между тем, хоть привыкла
Свой век коротать с голубями,
Такое запомнила…Вы бы
Уснуть не могли, если бы знали…
К примеру, как выглядел Пушкин…
Я слышала все разговоры…
МЕНЯ вы признайте искусством!
Снимите уже свои шоры!
Что знает краса Эрмитажа
О Гоголя странном обличье?
Меня вы спросите. С досады,
С тоски даже….к ней не ходите!
Она лишь мечтает о юге мечтает,
Ей снятся пейзажи морские,
Как солнце ей тело ласкает…
И дела ей нет до России…
Питерское
А я вот нашла свой последний приют…
Не то, чтоб без страха смотрю я в бездну…
Но исчезать как-то лучше тут…
Бродить по каналам и вдруг – исчезнуть…
Смотреть, как свинцом отливает вода,
Решая в уме непростую задачу…
Все думать, если б жила я тогда,
Когда здесь белье полоскали прачки?
А если б моим был вон тот особняк?
Вот этот… с гербом…Или тот…с вензелями…
Была б я счастливой лет двести назад,
Если трамвай заменить санями?
Снег был бы такой же, и лед, и вода…
Гранит бы все тик же лизали волны…
Но я-то…Была б я счастливой тогда?
Мне было бы что, оглянувшись, вспомнить?
Или бродила бы по мостам,
Смотрела бы вниз, представляя бездну,
Ходила к гадалкам, верила снам,
Нырнула в туман, а потом…исчезла…
Осеннее
И опять по щекам стекает дождь,
Как слеза, по окнам бежит вода.
Даже душу мне он пробил насквозь...
По домам стучит- а болит душа.
Он смывает лето, мечты и нас...
Потихоньку город течет в песок.
Он смывает время - за часом час.
И как раны лужи больших дорог.
Беспощадна эта косая дробь:
Новый шанс не даст на вчерашний день.
Хочешь - чувствуй радость, а хочешь - скорбь,
Хочешь - вспоминай, как цвела сирень...
Принцип жизни
А я, случилось так, осталась на войне.
Ну а друзья, представьте, все ушли домой.
Они трофеями довольны, да…Вполне.
А я все продолжаю бой с судьбой.
Они тихонечко живут себе в тылу,
И им достаточно и шрамов, и побед.
А я на фронте, я иначе не могу.
И в мирной жизни мне, возможно, места нет.
А я опять веду с судьбой неравный бой.
Ползу вперед, меня швыряет под обстрел…
Но добровольно не уйду с передовой…
Со мной лишь тот, кто чудом уцелел…
А за спиною у меня пятьсот могил,
В них похоронены надежды и мечты…
В них похоронены надежды и мечты….
А за спиною – море слез и масса сил…
Таков заслуженный трофей ее…судьбы
А мой трофей… Он, безусловно, тоже есть.
Я кое-что отнять сумела у судьбы.
За это получила ран… Не счесть!
И счет к оплате. Он с процентами. Увы!
Я даже, вроде бы, привыкла на войне,
И в белом флаге я всегда ищу подвох.
Смотрю – и вижу, что он белый не вполне…
Скорее, он обман для дураков.
Я эту схватку даже ставила на Стоп,
И прям в окопе создавала я уют.
Но для того ли мы построили окоп?
Уют в окопе – бесполезный, братцы, труд.
И я опять иду на этот бой с судьбой.
И я опять хочу достичь, понять, найти.
Я на войне, но остаюсь еще живой,
Я на войне…А это значит- я в пути…
Музыкант
Его материя-это музыка,
И, когда он ее исполняет,
Мир вокруг наполняется звуками,
В космос гармония отлетает.
Его молекулы – это ноты,
И в химии этой сладкая мука.
И нет на свете важнее работы,
Чем постигать вибрации звука.
Молитвы его- его аккорды,
Словно шаги на пути познания.
Они его приближают к Богу,
Приоткрывая суть мироздания
Художник
Жизнь его составляют краски:
Цвета, оттенки и их смешенье.
Он иногда бывает счастлив,
Когда вдруг видит блики за тенью
Такие и солнцу не слишком рады,
Если от света тонов не видно.
Тогда он кисти грызет с досады,
Так за контрасты ему обидно.
Он постигает гармонию мир,
Перемешав ее на мольберте.
Муза однажды его посетила,
И для него она – средство от смерти.
Бессмертный полк в Израиле
Я с рабочей окраины парень
И в тридцатых носил телогрейки.
Слышу голос я плачущей мамы:
Не женися, сынок, на еврейке!
Хохотал я и седенькой маме
Говорил, что мы все атеисты,
Все мы братья. Своими глазами
Мы увидим рассвет коммунизма.
Не успел, не увидел, не сдюжил…
Был убит на заданье в разведке…
Десять лет был жене своей мужем-
Без меня подрастут мои детки…
Не понянчу я маленьких внуков…
Не смогу, не дотронусь, не встану.
Их отъезд и еврейские будни
Оплатил я смертельною раной.
Пусть живут в красоте, на просторе
Под пылающим солнцем Эйлата.
И в бессмертном полку там, у моря,
Пусть помянут родного солдата!
Мой портрет и мою гимнастерку
Я узнаю, увижу, запомню!
И считайте, что ваше раздолье
Я полил своей собственной кровью!
Мысли на ветру
Что же ты?
Где же ты?
Где же ты…
Ветер
Заметает песком следы,
Будто знает:
Это просто следы,
Это уже не ты…
Где же ты?
Как же ты?
Как же…
Плачет
По тебе душа иногда,
Но не глаза…
А лишь переходят
В форму стиха…
Как же ты…
Что же ты…
Ветер
Иногда вдруг стукнет окно.
Но это не ты…
Или ты, но давно…
Не давно ,нет…недавно…
Но не сейчас.
Но не льется слеза из глаз.
Слезы высушил ветер,
Что иногда
Задувает песком слова песни,
Что звучала, пока жила
С кем-то вместе…
Потом она
Ускользнула и замерла
Не рядом
Можно, я буду твоей звездой?
Чтобы всю ночь сиять над тобой,
Даже когда ты не спишь с другой…
Просто хранить твой ночной покой.
Можно, я буду твоими снами?
Чтоб иногда шевеля губами,
Ты бы беззвучно шептал во сне
Что-то, понятное только мне…
Можно, я буду твоим рассветом?
Чтобы однажды, проснувшись летом,
Ты бы не несся в потоке дел…
Ты бы застыл…Ты бы посмел…
Можно, я буду твоей прохладой?
Чтобы в жару стать тенистым садом…
Чтобы на камне, где водопад,
Ты бы грустил и хотел назад…
Можно, я буду твоей молитвой?
Только особенной, неизбитой…
Чтобы ее повторяя слова,
Ты бы почувствовал : я нужна…
Можно, я буду твоей надеждой,
Жизнью, что больше не будет прежней…
Можно, я буду твоей мечтой?
Тайной, легендой…и той звездой…
Оттуда…
Не хочу жить в памяти навек,
Выкини меня оттуда в снег!
Белый, пушистый ,летящий,
Падающий и…настоящий.
Я туда не вернусь, не жди
Я же помню- там всегда дожди,
И мы куда-то бежим по лужам…
А потом вдруг- раз! И никому не нужен.
Не хочу жить в памяти. Подчас
Мы мечтали, но не о том, что сейчас.
Мы мечтали о чем-то совсем другом..
А теперь вот в «сейчас» превратилось «потом».
А теперь вот растет под окном сугроб,
И в него прямо с ветки падает кот.
И я хочу быть снегом летящим,
И котом, и веткой, и собой, настоящий…
Поздравительное Светочке Клочковской, супруге наследника адмирала Рожественского.
Она француженка. Несомненно.
И…о ля-ля! Проживает в Ницце.
Но в Питере есть родные стены,
Родные люди, родные лица.
А в Питере можно влюбиться в воздух,
В косые ливни, в промозглый ветер…
А в Питере нет понятия «поздно»…
Есть ночь как лучшее время на свете.
А в Питере можно проснуться утром,
Потом пить кофе, писать поэмы,
До встречи с Ниццей считать минуты…
Парит над Ниццею всадник медный….
Память подсознания
Я же помню, конечно,
Здесь когда-то жила…
Впрочем, может и нет…
Может, рядом была.
И под этой сиренью,
Там, в саду, у скамьи,
Рисовал меня гений…
Или нет…Друг семьи.
И еще были чьи-то
Там чужие шаги…
Помню –страшно скрипели
У него сапоги…
И взвивался, клубился
Легкий дым на трубой…
Почему мне казалось,
Будто он голубой?
Я отчетливо помню-
Мальчик плавал в реке…
До сих пор нет родней
Никого на земле.
Может быть, я лишь кошкой
Там жила на дворе?
И малыш лил мне в плошку
Молоко на столе?
Но откуда я помню
Вкус того молока,
Что в молочник когда-то
Я сама налила?
А еще…Боже правый!
Вдруг случился скандал
Оттого, что слуга…
Нет, мой брат оплошал.
И кричала маман-
Нам не нужен бастард!
И рыдала весь день
Над колодою карт.
Ну а ,может, я просто
Окажусь мотыльком,
Запорхнувшим случайно
В этот каменный дом.
Может быть, я лишь ветром
Шелестела в листве
И стучала я веткой
По окну на заре…
Может быть я, как ангел,
Хранила семью,
Ту, у дома которой
Век спустя я стою.
На три жизни забыла
Этот мир голубой.
Но я чувствую – было…
Это было со мной!
Как вариант…всем, отвергнутым мною
А ведь могли мы жить да жить,
Делать ремонт, собирать гостей,
Квартиркой маленько дорожить.
И ты бы, наверно, не пил вообще.
На даче у нас росла бы морковь,
Ты б никогда не срывался на крик…
Но если б встретила я любовь-
Я бы ушла от тебя в тот же миг.
Из бумажного поколения
Кому бы сказать, чтобы поняли?
Кому докричаться, куда?
Как жить в этом мире изгоем мне,
Случайно попавшей сюда?
Поймите, ошиблись во времени,
С рожденьем ошиблись моим.
Как жить в двадцать первом столетии,
Где все остается чужим?
Эпоха звонков по мобильному,
Повсюду сплошной интернет...
В такой атмосфере бессильна я,
В ней места, поймите, мне нет.
Хочу в поколенье бумажное,
Где письма строчат от руки,
Где книги в почете у каждого,
Со сцены читают стихи.
Туда, где знакомства на улицах,
На пляжах, на танцах, в кафе...
Туда, где с улыбкою щурится
Мне смайлик на встречном лице.
Немного иронии.
Я хотела бы стать женой Челентано…
Или Иосифа Бродского.
Я им отличной была бы парой!
На фоне таком была бы неброской.
Я бы крутила любовь с Пастернаком,
И с ним, возможно, читали б дуэтом…
Уж я не дала бы плеваться ядом
В такого талантливого поэта!
Еще б с Высоцким отлично вышло!
Хотя с Высоцким… Не знаю… Вряд ли…
Была ж Марина…Хоть и не Мнишек…
Марины вечно… Хотят оттяпать!
А вот Миронов….Давно Андрюша
Меня пленяет с телеэкрана.
В него вложила б до капли душу!
И не ушел бы он слишком рано…
Какое счастье- служить великим!
Какое счастье-любить достойных!
Тогда не надо других религий.
За смысл жизни тогда спокойна.
Ковидное
В этом мире без лиц
Людям твердят одно:
Чтобы остаться в живых,
За маскою спрячь лицо!
В этом мире без снов
Ушли навсегда мечты.
Ты должен быть просто здоров,
Мечтай остаться в живых!
В мире без дружеских встреч,
Без теплых объятий и рук,
Здоровье ты должен беречь.
И нежность рождает испуг.
В мире, где были кафе,
Театры, спортзалы, музей,
Ты должен томиться в тоске
И слышать одно: не болей!
В мире закрытых границ
Штрафуют на каждом шагу.
Лопают дети без лиц
Из интернета пургу.
Я не смогу без лица,
Мир без улыбок постыл.
Это начало конца?
Или конец уже был?
Военное
Вы все, бомбившие Донбасс,
Все, кто , зигуя, тянут руки!
Об этом спросят вас не раз...
Какой вы крови? Чьи вы внуки?
Вы, те кто красный флаг топтал,
Кто нацикам давно поверил!
Вы внуки тех, кто воевал,
Иль тех, кто кланялся Бандере?
Вы, те кто жалости не знал,
Солдат, попавших в плен пытая,
Вы внуки тех, кто воевал,
Или служивших полицаям?
Вы все, кто жопу прикрывал
Живым щитом из деток малых!
Вы внуки тех, кто воевал
Или расстреливал в подвалах?
Вам есть, чье фото пронести
В полку Бессмертном нынче в мае?
Похоже, нет! Вам нет пути!
Гнилая кровь у вас, гнилая!
Лана Исакова проза ру
Итоги
Ему прощали за талант.
Прощали все его грехи.
Он гениальный музыкант!
Подумаешь - пришел бухим!
Ей не прощали ничего.
Ее талант давно зарыт.
Не ею так заведено,
Что женщина очаг хранит.
И не тусит он в кабаке...
Он там работает! Пойми!
А что пришел навеселе-
Общался с нужными людьми!
Ее стихи, ее диплом -
Макулатура в гараже.
Работа-дом, работа- дом.
Не скрипки - метроном в душе.
За ним- поклонниц шумный рой.
И это тоже часть игры.
Он романтичен, он герой,
Ему нельзя без мишуры.
Она плечо, она спина,
Она рассольчик по утрам.
Она не хочет быть одна
И крепость-дом не сдст врагам.
Он начинает день с вина,
И музыка живет в душе.
В ее душе живет вина
За то, что силы нет уже.
Ведь с милым счастье в шалаше!
И где оно в обмен на труд???
Спроси об этом в гараже,
Где стопочкой стихи гниют.