Глас вопиющего в пустыне. – Редактура и цензура. «Санитар литературы» – Что Не Должна Терпеть Бумага. – Превращения редакторов.Ридеры и райтеры. – «Издать нельзя выбросить»..– Правописание плачет! – Непростительные «ляпы» и… одна лапа.
«Из произведения писателя следует
печатать только то, что достойно чтения.
Это мудрое правило привело бы к тому, что
было бы меньше книг, а больше вкуса у
читателей».
Вольтер (Мари Франсуа Аруэ)
"В супе было забыто посолить».
Из разговоров, подслушанных не кухне
В 90-е годы издательская деятельность бурно влилась в коммерческое русло, книг стали выпускать много и разных, редакторского полку прибыло. Книги выходили в каком угодно виде, но читатели им были рады любым после советского книжного голода.
За прошедшие десятилетия, казалось бы, нужды в редакторах нет. Правда, старая гвардия почти вся ушла, но крепнут и множатся ряды молодых, энергичных… Кого же выкликать на просторах пока не вовсе опустевшей родной литературной нивы?
Редакторов не стало меньше, но их деятельность изменилась существенно.
Голому королю в известной сказке не повезло: нашелся мальчик, одним словом рассеявший наваждение. Сегодня нашу литературу называют не одним, а разными словами, причем уже многие. И читатели, и писатели, блюдя свои общие интересы, с отчаяния, поскольку не действует редактура, готовы на любую цензуру, лишь бы прекратить вакханалию безграмотности, безвкусицы и пошлости, разгулявшуюся в книгоиздании.
Неловко и конфузно сегодня говорить о цензуре, только вспомнишь – сразу раздаются крики протестующих и возмущенных «произволом».
Что такое цензура?
«Писать в книге обо всем означает оставлять меч в руках ребенка» (Климент Александрийский, около 150 – 215 г.г.). Нет, и сегодня не устарело…
Когда написано посредственно, хорошо, превосходно, но не о том? Затронуты интересы государства, мелькают явные или скрытые призывы к войне, оскорблены патриотизм и национальная гордость…Тогда и талантливое произведение не должно быть обнародовано, и цензура на страже. А если с этой стороны все в порядке, тишина и благость, нестрашные страхи, все плохое происходит на чужих планетах, заколдованные принцессы обретают свободу, бомжи оборачиваются олигархами… Но сочинено из рук вон плохо, плоско, неряшливо… Тогда ни к чему цензура. А где редакторы?
Вот и приходится вспомнить, что хороший, добросовестный, грамотный редактор не пропустит То, Что Не Должна Терпеть Бумага! При надежном редакторском корпусе и вспоминать не пришлось бы о цензуре.
Редактор всегда выступал в роли санитара литературы.
В старых словарях редактор – тот, кто исправляет рукопись с согласия автора. Если рукопись исправить невозможно, автору объясняют ошибки или советуют заняться чем-либо другим. Если дело поправимо, автор берется за переделку, а редактор потом еще выправит, разгладит, «причешет» текст. Так было раньше!
Авторы (и в их числе немногие настоящие писатели) имеют дело именно с редактором – главным или ответственным. Гораздо реже – с директором (руководителем, владельцем) издательства. Собирательное для них название – «издатель» Редактор же вовсе перестает выполнять свои функции, ориентируясь лишь на коммерческую выгоду. Хотя филолог, литературовед не должен разбираться в бизнесе, он полагается на руководителя, а тот зачастую и не видит материалы будущих книг, и не разбирается в литературе,. Все дружно полагаются на «продажи».
Понятие редактуры и функции редактора заметно изменились. Уже давно вокруг редактора/издателя группируются так называемые ридеры и райтеры. (Исключение – совсем малые издательства, где директор и издатель чуть ли не в одном лице). За этими сомнительными для русской речи названиями скрываются не менее сомнительные работники. Ридеры должны прочитывать все, что поступает в редакцию, отсортировывая сразу «крупный мусор», то есть ненужное – по их мнению. При этом представления и вкусы у них могут быть очень разными, а опыта и соответствующего образования может и не быть. Тотальная проверка всего материала тоже сомнительна. Так лагерная цензура мешками жгла письма заключенных на волю, и письма с воли тоже, когда не успевала их просмотреть. С электронной почтой еще проще.
А наивные авторы ждут ответа.
Читайте дальше! Будет речь и о райтерах (не перепутать бы их, Боже упаси, с рейдерами! Хотя…).
Итак, на стол редактора ложится то, что уже отобрал ридер. Здесь решается судьба автора и его творения: «Издать нельзя выбросить».
Книгоиздание – дело особое, но подчиняется сегодня лишь законам рынка, где главное – рентабельность и выгода. Государственные дотации и закупки повышают отнюдь не качество литературы, а лишь ту же выгоду.
Чмтателей уже изрядно приучили к развлекаловке любого вида и сорта, ее и покупают, тем более что хорошую книгу найти трудно…
Во взаимоотношениях авторов и редакторов все понятно (мой очерк «Как бодался автор с редактором» написан давно), но ситуация обостряется. Издательства уже предпочитают обходиться без добросовестных и способных авторов, прибегая к помощи… райтеров. Эти персонажи состряпают любое чтиво на любую тему, вовсю пользуясь теми материалами, которые публикуют в интернете либо шлют доверчивые авторы. Захапать чужие темы, сюжеты и тексты и за грех не почитают, как спереть-«зачитать» книгу никогда не считалось кражей…
Этим сегодня не брезгуют многие редакторы. Или как их теперь называть? Поди отличи сегодня ридера от редактора, райтера от автора и всех их от менеджеров по продажам…
Авторы, которые иной раз состоят в переписке с редакторами, удивляются стилю и общей малограмотности их писем. И это не опечатки, а уровень образования и культуры. От таких примеров (есть они, и немало!) можно воздержаться.
Но вот «ляпы» в изданных и продаваемых книгах надо привести, хотя бы несколько и навскидку, потому что пытаешься читать, а хочется схватить карандаш и черкать…
1. «Мальчики и девочки», Елена Кулина.
Аннотация заведомо лжива: такими книгами никто зачитываться не может. Точнее, кто мог бы по уровню развития «зачитаться», обычно не читает книг. Персонажи невыразительны, все плоско и скучно. Загадочный «Рара» с первых страниц вызывает недоумение – без ударения, не выделен курсивом, не сразу и поймешь, что это – французское Рара! Хоть бы посмотрели автор и редакторы, как с этим словом классики обращались в русском тексте…
Вот «тончайшие щиколотки» – это как? Или «запястья, как у породистой лошадки» – где у лошади запястья?
То речь идет о проститутке, приводящей мужиков в дровяной сарай, то ее же называют «кокотка»?..Это – не одно и то же.
В 1919 –1921 годах не говорили: «агрессивно», «депрессивно», «менструация», «супермозг», «у нас проблема»… Кстати, про менструацию действительно нет ничего у Мопассана и Бальзака, а у Э.Золя как раз есть! («Радость жизни»). Не слишком прилежно читала героиня, а заодно автор с редактором.
2. «На берегах Босфора», Эсмира Исмаилова.
Написано под влиянием (или в подражение) Э.Сафарли, который «женские романы пишет гораздо лучше женщин, довольно косноязычно и коряво, примерно так: «Имея отнюдь не большие познания в азербайджанском языке, понимание турецкого мне давалось с трудом».
Или так: «уличных продавцов симитами и сырной ачмы»; «это, видимо, что-то связано с их религией», «безразмерные охапки»; «очаровательная чародейка» и вообще «очаровательно» и «очаровательный» – почти на каждой странице, а порой дважды в одном абзаце.
«Кризис среднего возраста. Бальзак» – никакого отношения Бальзак не имеет к «кризису среднего возраста», а «бальзаковский возраст» – это другое. Хотя героиня (видимо, и автор) имеет три «красных диплома о высшем образовании»…
Героиня (автор?) рисуется своей «хронической депрессией, нестерпимой мигренью и полуобморочными состояниями», кичится «икеевской» мебелью, столом из карельской березы» и в основном ничего не делает, гуляет по городу, описывает надуманные переживания. Лексика: «параллельно», «конкретно», «однозначно», «сбросил» (что?) – в шести строках текста.
Так и просятся поправки: молодые принцы не «тренировались» в стрельбе из лука, а упражнялись. Мусорщик унаследовал от отца не свой «скромный заработок», а занятие, работу, ремесло. А «куриный окорок» вообще-то называется «окорочок»; «…мертвецки белой» – ккожа может быть мертвенно белой, а мертвецки можно быть пьяным.
«…задраивания, законопачивания, замуровывания себя за… портьерами» (?).
Почему у голубей «истеричная трапеза»? Как дождь лил с «сухим шуршанием»? «Громкой эмоцией». «Облаком утренней выпечки». «Клееночных скатертей»
«Там должен быть дневник…, опубликовав который, мир литературы уже не будет прежним»
«Удручающая ветошь старых построек» – или все же «ветхость»?...«…и засиживании допоздна» (от «засиженный мухами»?); «засвидетельствовать свой… привет»
Борьба с причастиями впечатляет: «…воодушевленным историями, взращенными…»;
«ничего не успевающих туристов, оставляющих…»; «от проведенного времени под их сводами»; «в полушепоте едва слышных интонаций»; «начитываемые голосами телеведущих»; «за кинопросмотрами прохладными стамбульскими вечерами»…
В одной фразе: «в памперсе» и «в яичнице»:
В одной фразе: «встречающегося на каждом углу недоумевающего Стамбула,…спешащих женщин…, курящих мужчин,…не отрывающих глаз…»; «на покосившихся фундаментах, не предвещающих…»; «упущенные объемы совершенно запущенной рукописи»; «который сносило порывами…ветра, которые…»; «глядя на которые мне никогда не бывало скучно»
Какие «летние отпуска» у султанов и вельмож?
Почему «цитрусовый флер» – это не скрывающая пелена, а запах? И от этого флера «в голове летали бабочки».
«Перламутровые жемчужины» – какие они еще бывают? И жемчужная бывает оправа, а не «окантовка».
Какое «вяление овощей» может происходить на сковородке? Где «колпачок» у головки чеснока?
Навязчивый общепитовский запах фритюра – пережаренной в масле еды – почему-то назван «нежнейший из запахов»… Это что ж нюхать приходилось?!
«…внимая тончайшим переливам завораживающих мелодий» – это о муэдзине…Что слушать приходилось?
«Архитектурные» вставки слабо соединяются с текстом. Как и следующая книга, производит впечатление наскоро собранных лоскутов-отрывков.
3. «Рецепты еврейской мамы, Ю. Метельская-Шереметьева.
В этой книге явственно виден еще один маркетинговый ход издателей: расширение круга покупателей (и еще один обман читателей!). Считается, что книгу от +16 могут читать все, кто старше, любого возраста. Поэтому часть написана в подражание Б.Житкову от имени пятилетнего ребенка: «Если бы мы с бабушкой летели на ковре-самолете, а не ехали (…) на машине, я, вжик, закрыла бы глаза…»; «скажи «честное партийное» и т.д
Но ребенку суконным языком рассказывают о еврейских праздниках, натужно излагают правила кашрута: «атмосфера кругом царит радостно-торжественная»; «помимо хищных, запрещены еще певчие и экзотические». Спохватившись, снова от имени ребенка говорят приторно и слащаво: «добрая тетя Валя Леонтьева всегда показывает послушным детям самые-пресамые интересные фильмы».
Это интересно шестнадцатилетнему? И старше?
А как косноязычно описан процесс филирования грейпфрута! Какие-то «ядрышки» должны остаться! Не очищали ни разу цитрусовые от пленок и семечек – не описывайте, посмотрите в других пособиях.
Поскольку снова встретились «перламутровые жемчужины», похоже, здесь прошлась та же лапа, что и по книге Исмаиловой. И вновь наспех сшитые куски текста.
Страницы «Лета Господня» И.Шмелева слишком подчеркивают стилистическую беспомощность авторского текста…
4. В декабре 2020 г. издательство "ДарЪ" готовило к печати мою книгу (название не публикую, чтоб не сочли рекламой). Прислали верстку для сверки – книга изуродована. Редактор Шапаева Ольга Михайловна потрудилась на славу, начав с названия (она не знала, видимо, как его правильно написать!). Буквально два примера:
Содержание каждой главы («подглавки», как в этой заметке) перенесено редактором и располагается ПОСЛЕ эпиграфа (!?). Из одной главы выдран кусок в 18.000 знаков – треть текста. Выдраны куски из других глав, из очерка. Впечатление такое, что убраны удачные образы и мнение автора… Как уже упоминалось, от работы с издательством пришлось отказаться. Редакторскую бредятину читатель не увидел.
Из каждой книги приведена едва ли десятая часть «ляпов»!
Поэтому:
Читатели, покупайте поменьше новых книг! Вы теперь – сами себе редакторы!
Авторы – не рассчитывайте на понимание и поддержку редактора!
Пожалуй, ни проклятая царская цензура, ни пресловутая советская не причинили столько вреда духовной и нравственной сути нашего общества, как отсутствие редактуры и цензуры!
Неужели плохая экология и общая заср… ть планеты так отражается в нашем мышлении и культуре? Экологическая катастрофа аналогична погребению вечных человеческих ценностей под завалами идеологического сора.
У Б.Шергина есть рассказ «Дождь»: архангельские бабы к празднику накупили у заезжего заморского торговца дешевых, пестрых, воздушно- легких и ярких нарядов. Красуясь, вышли на гулянье, и вдруг – ливень! Иноземная ветошь поползла с модниц как живая…
Какой дождь должен пролиться над нашей сегодняшней макулатурой, выдающей себя за литературу, чтобы и лохмотьев не остались?
Апрель 2021 г.
г.Гирне, Северный Кипр.