когда в бесстрашной юности я слышала, что мудрость приходит с годами, понимание – с возрастом, скептически ухмылялась. мне казалось, что и так всё знаю и понимаю.
сплавать на спор до фарватерных бакенов и обратно? конечно. и пусть не было сил выйти на берег, а так – ползком, дрожа и мышцами, и внутренностями от усталости. но сплавала же! и плыла даже тогда, когда другие прервали пари и орали мне – вернись! плыла, до тошноты глотая морскую воду.
нырнуть с борта судна, высота которого от миделя – 15,4м? легко. и пока летишь, чувствовать, как лёгкие сжались до крылышек колибри, и их место заняло сердце – огромное, молотящее от страха и восторга, сердце. и войти в море, которое моментально утягивает на свою глубину. и увидеть над собой, сквозь прозрачную водяную толщу размывчатое солнце. и так захотеть жить, что на последнем рывке проносишься мимо красного миделя и понимаешь – черта пройдена, ты сейчас вдохнёшь воздух!
спуститься с 11-го этажа на 10-ый? да. потому что ключи забыты в квартире, а у «вырезателей дверей» время появится только через пару часов. и быстро решаешься разжать пальцы на балконных перилах и повисаешь над асфальтом. и твоя жизнь – в руках малознакомых соседей, которые держат жёсткие ремни мебельных грузчиков. и люди – на трамвайной остановке, которые не уезжают, а смотрят – получится или нет.
наигравшись во всё это, бесстрашная молодость ускакала на весёлых жеребчиковых ножках.
и я начала внимательнее присматриваться к «двери», прислушиваться – а вдруг возраст придёт в одиночестве? без вот этих - ожидаемых «мудрости и понимания».
и он пришёл. вежливо постучался, хотя не открыть ему дверь всё равно не получилось бы.
пришёл. не один. элегантно поддерживаемая им под локоток, пришла и та, которую ждала.
и сидят теперь они рядышком на месте почётно-почтенных гостей и заботливо наблюдают.
и, время от времени, между ними усаживается громко-веселящаяся юность. и они смотрят на неё, как любящие родители на любимое чадо: «ты – наша, дорогая. хорошо, что проведала…»