Зима в нынешнем году подзадержалась. Снег валил третий день колючими кружащимися хлопьями. Это в конце-то марта. Зябко. В школьном коридоре было тихо. Заканчивался четвертый урок. Через несколько минут тишина взорвется, и мимо меня пронесутся, громко трубя и топоча, африканские слоны. Загалдят, усевшись на жердочки подоконников, весенние грачи. С громким гиканьем промчится индейское племя ирокезов, загнавшее в ловушку громадного бизона, а небеса, раскрашенные зигзагами молний, затрещат раскатами грома. В общем, через несколько минут начнется перемена. А пока я, прижавшись замерзшими пальцами к крашенной бежевым горячей батарее, сижу, уткнувшись в томик Стейнбека. Я ведь в первый раз «На восток от Эдема» еще в школе прочитала. То есть, когда сама еще училась в школе. Классе в десятом. И вот опять читаю в школе. Только теперь в школе учусь не я, а мой сын. Ратмиръ. Он не слышит. С рождения. У нас в карточке записан такой длиннююющий диагноз. Здесь не буду его повторять. Не поместится, боюсь. Вот, значит, мне (О, хвала Инклюзии!) и выписали специальный такой пропуск. Можете, говорят, сопровождать его на занятиях. На уроках я, конечно, не сижу. Учится Ратмиръ сам. А на переменах все ж присматриваю за ним. Точнее даже не за ним, а за слуховыми аппаратами. Чтоб те самые африканские слоны не раздавили их ненароком. Я знаю, они не специально. Просто могут не заметить.
- А у меня ушки! – передо мной стоит Аля. Я, зачитавшись об извечном противостоянии добра и зла, и не обратила внимания, что звонок с урока уже минут пять как прозвенел. У Альки на голове розовый ободок с большущими пушистыми кроличьими ушами. Улыбаюсь.
- Можно померить? – спрашиваю. – Послушаем, о чем там в космосе звезды поют! С такими-то антеннами и не такое услышишь, а?
Теперь улыбается Алька, а я напяливаю на себя ободок.
- Мы - весёлые медузы! Мы похожи на арбузы! – я пою, настроившись на частоты бездонной Вселенной. - Смотрела мультик? «Большой Ух» называется?
Аля машет головой. Нет, мол, не смотрела.
- Что это у вас? – она показывает на томик Стейнбека.
- Да вот люблю почитать на досуге, - Стейнбек лежит у меня на коленях. Вместо закладки – двойной тетрадный листок. Выписываю туда интересные мыслишки. То книжные, а то и свои собственные. - Давай в гадалку поиграем?
- А как это? – глаза у Альки загораются.
Я отрываю половину двойного листа. Еще не исписанного. Довожу его до состояния квадрата. Складываю конвертиком. Это когда все четыре уголка к центру загнуты. Переворачиваю. Еще раз конвертиком. Согнула крест-накрест. Написала «да-нет». В каждом уголке.
- Фломастеры есть?
- Ага, - Аля бежит за фломастерами в класс и прибегает со стайкой одноклассников. Всем интересно, что там тетя Наташа за гадалку придумала. Но тетя Наташа, конечно, ничего, не придумывала. Просто вспомнила, как лет тридцать назад на переменах время коротала.
Я беру четыре фломастера и с обратной стороны конвертика в уголках рисую разноцветные кружочки. Красный, желтый, синий и зеленый.
- Ну, задавай вопрос. Только, чтоб ответ на него был «да» или «нет». Или желание загадай и спроси, сбудется ли оно.
- Мама купит сегодня торт? – выпаливает Аля быстро, не задумываясь.
- Теперь назови цвет и цифру до 10.
- Желтый. Четыре.
Я вставляю большие и указательные пальцы в кармашки конвертика. Вверх-вниз, влево-вправо. Раз, два, три, четыре. Колдую пальцами.
- Да!
Алька сияет. И не важно, купит мама торт или нет. Счастья и так уже полные штаны.
А подарят ли мне на день рождения телефон? А приедет ли старшая сестра в гости на каникулах? А получу ли я сегодня «пять» по математике? А я хочу щенка! Сбудется мое желание? Сыпятся детские вопросы. А тетя Наташа с видом заправской цыганки раздает ответы.
- А давайте загадаем, чтоб у Ратмира ушки слышали! – это Димка Баканов, Ратмиркин друг закадычный кричит. Раскраснелся весь от волнения. – Сбудется или не сбудется?
- Зеленый. Семь.
Я снова колдую пальцами. Второклашки примолкли. Переживают. Вверх-вниз, влево-вправо. Раз, два, три, четыре, пять, шесть…
- Да!
Димка ликует. Девчата пустились в пляс. Мы с Алькой и Арзу обнимаемся.
Прозвенел звонок. 2Г побежал на урок. Пятый, последний. Я снова осталась в коридоре одна. Нет, не одна. Со Стейнбеком. Распрямляю конвертик гадалки и прячу его между листами книги вместо закладки.
За окном колючими кружащимися хлопьями все так же валит снег. Я уже не мерзну. Потеплело как-то. Не знаю, сбудется ли когда-нибудь это Димкино желание. Такое по-детски наивное, чистое. Но вот в одном я уверена наверняка. Ну, прям как пить дать. Мои второклашки уже и так слышат друг друга. Без слов. Просто они умеют слушать сердцем!