Стихийное бедствие, или Чудо словесного творчества
__________ Что наша жизнь-игра? Плетение словес!
__________ Затем продажа их — построчно и на вес.
__________ (Семен Г., «Аллюзион»)
ПРОЛОГ
Многие люди полагают, что сочинить стихотворение очень трудно, и, якобы, это удел избранных. Они заблуждаются — сочинять художественные тексты (в частности, стихи) очень даже легко, и в наши дни миллионы людей уже подтвердили эту декларацию своим многомиллиардным творчеством, разбросанным по (образно говоря) капищам литературных порталов. Ведь суть сочинительства стихотворения заключается в подборке всякой всячины слов по звуковому сходству. Ну и еще привнесение в получившийся текст некоторого смысла. Не без этого...
ПЕРВОЕ СТИХИЙНОЕ НАВАЖДЕНИЕ
Как-то раз молодой, но уже известный школьный поэт Санька придумал, написал, издал под своим именем (обойдясь без псевдонима) и разместил в Интернете электронную книжку (сейчас это легко) с лаконичным, но емким названием «В лесу». Она состояла из титульного листа, оборота титула (с копирайтом, ISBN и аннотацией), страницы содержания и семи одностраничных разделов — рисунков, слямзенных (позаимствованных) из «Энциклопедии животных», с личными рифмованными подписями к ним. Немолодой, но не очень известный автор (то есть я) видел эту (точнее — подобную) книжку (в бумажной версии) собственными глазами. Одним из «животных» там был медведь. А стих к нему поражал глубиной мысли и изяществом рифмы: «В лесу известно всем, что сладкий мед я ем».
На уроке зоологии Санька незаметно от учительницы метнул своему давнему приятелю Сеньке ссылочку, а Сенька быстренько по ней сходил и внимательно просмотрел всю книжку. (А учительница ничего не заметила.) Да, такие крутые нынче встречаются школьники.
— Ну, как?! – спросил обладатель ISBN.
— Не шибко... В смысле — не Иосиф Бродский, — эрудированно ответил Сенька. Честный критик стихов Бродского по малолетству не читал. Но слышал (от папы), что Иосиф поэт еще тот. Пушкинского уровня.
— Ты и так не сможешь, — обиделся Санька.
— ТАК я точно не смогу. Я смогу ИНАЧЕ — взыграло ретивое у нашего главного литературного героя.
Целый месяц этот герой ходил по миру то бледный, то раскрасневшийся. Он не выпускал из рук «Тетрадь для письма» и через каждые 9 минут что-то вписывал туда, а через каждые 3 минуты что-то вычеркивал. И это правильно, ибо один не глупый человек ровно 340 лет назад (для правдивости: в далеком 1674 году) толково советовал поэтам: «Добавьте две строки и вычеркните шесть». Как бы там ни было, но через указанный промежуток времени у Сеньки получилось вот что.
БЕЛКА
Легка, подвижна белка, хвостик мил,
Грибочек свежий прячет под сосной...
Как черствы те, кто шапки, шубы сшил
Из меха нежной красоты лесной.
ВОЛК
Давно известно: волк коварен, дик.
Опасен он для стад и для отар.
Держись вдали ребенок и старик...
Но помни: хищник — леса санитар.
ЕЖ
Могу свернуться маленьким клубком,
Люблю питаться яблоком, грибком.
Колючки? Это гордость для ежа!
Вот чем я отличаюсь от... ерша.
ЗАЯЦ
Во многих сказках выгляжу труслив,
Но сказочник ко мне не справедлив!
От норки гончих псов я уведу
И тем от деток отведу беду.
ЛИСА
Краду цыплят на завтрак и обед —
Без витаминов мал и труден рост.
Чтоб не поймали, четкий зимний след
Хитря, сотрет пушистый рыжий хвост.
МЕДВЕДЬ
Живем повсюду на Земле, разнясь лишь цветом шубы.
Мы косолапы, но умны, нам лес и льдины любы.
Еще? Могучи и быстры, умело ловим рыбок...
А дети не заснут без наших плюшевых улыбок.
ОЛЕНЬ
Нет, не козел я, а король-Олень,
Хоть есть и сходство — крепкие рога.
Готов сражаться, побеждать врага,
А вот весной ходить под плугом — лень.
Сенька не удовлетворился стихами, а стал ПРИДУМЫВАТЬ к ним, как он каламбурно выразился, веселые рисунки для «Веселых картинок» (с благородной литературной целью: утереть Саньке нос). Они получились такими.
К белке. Слева: белка прячет под сосной грибок, за щекой у нее орех; сбоку в нее целится охотник. Справа: портной с иголкой в руках, на его рабочем столе разложены беличьи шкурки.
К волку. Слева: овцы оплакивают зарезанного волком ягненка. Справа: маленькие обнявшиеся дрожащие от страха малыш и старик, а еще большой волк на задних лапах с санитарной сумкой на боку; в передних лапах он держит скальпель, пузырек с зеленкой и шприц.
К ежу. Слева: еж перед миской, в которой лежат яблоко и грибок; рядом с ним еж, свернувшийся клубком, и удивленная этим гимнастическим упражнением лиса. Справа: еж и ерш перед зеркалом меряются колючками.
К зайцу. Слева: трое зайчат в норке жуют морковки. Справа: свора собак гонится за зайцем, убегающим прочь от норки.
К лисе. Слева: лисята в норе рвут на части зайца. Справа: лиса с мешком (из которого выглядывает голова цыпленка) заметает хвостом свои следы; вдали видны крестьянские хатки.
К медведю. Слева: бурый медведь (на лесном пеньке) и белый медведь (на льдине) стоят на задних лапах в обнимку, перед собой они вместе держат в передних лапах крупную рыбу (как спортивный трофей), их фотографирует панда. Справа: спящий малыш обнимает игрушку — плюшевого медведя.
К оленю. Слева: крупный гордый олень грозно наставляет рога на небольшого по размеру козлика. Справа: обливающийся потом крестьянин в лаптях впрягся и тянет плуг, а стоящий поблизости олень высокомерно наблюдает за ним.
Глубокоуважаемый читатель, сами придумайте, что сказал Сеньке поэт Санька по поводу этого «стихопрозного» произведения. И пришлите мне свои варианты. Адрес простой: «На деревню, дедушке»... Это, конечно, литературная шутка, придуманная бывшим Сенькой. Правильный мой адрес есть в Википедии, и вы его легко узнаете.
Сенька рискнул повесить своих эмоциональных «зверей» на школьном сайте в разделе «Измышления» и получил два незаурядных отклика.
Первый был от Коли Тюленева (7 лет, 8 месяцев, 9 дней).
ЕРШ
Невмочь свернуться мне клубком,
Люблю питаться червяком.
Колючек мало у ерша —
«Вот в чем отличье от»... ежа.
Второй — от Пети Ершова (9 лет, 8 месяцев, 7 дней).
ТЮЛЕНЬ
Прошу не путать: я — Тюлень,
А не заносчивый Олень.
Лежать на льдине мне не лень
И нюхать белую... сирень.
Этими откликами Сенька остался очень доволен, а Санька — не знаю.
Конец первого (но не последнего!) стихийного наваждения.
ЭПИЛОГ
Следует сказать, что самые дивные божественные чудеса иногда случаются в сокровенной глубине человеческой души. Об одном из таких чудес поведаю я сейчас всеми силами своими. И словами — прозаическими и, так сказать, поэтическими.
Образно говоря, первые литературные всходы не погибли в Сеньке, а затаились «в сокровенной глубине» на несколько десятилетий, а потом вдруг пошли в рост. Вскоре они так выросли и окрепли (как обух), что их уже и плетью нельзя было перешибить.
БезОбразно говоря, Сенька вернулся к рифмованию (и к прозе тоже!) лишь через 50 (пятьдесят) лет, то есть аккурат к пенсии, обретя необходимые для хороших стихов внешкольные знания и обширный жизненный опыт — сын ошибок трудных. Типа поэт...
К сожалению, указанная в прологе многомиллионность, в соответствии с законом больших чисел, превращает ранее гордое звание «поэт» в, математически говоря, бесконечно малую. Пенсионер Семен Г. (бывший Сенька), категорически не желая ходить в бесконечно малых, раз и навсегда отказался от наклейки «поэт», но придумал и присвоил себе многосмысленную этикетку «словатор». Поэтическим гением — «другом парадоксов» — он, конечно, не был, но, по ходу жизни, развил природное чувство юмора и умение состряпать веселую высокоинтеллектуальную рифмованную окрошку из «всякой всячины»...
Всякая всячина рифмой охвачена:
Штампик «уплачено», царская Гатчина,
Жалкая пенсия, город Валенсия,
К мэру претензия, кустик гортензии.
Уши осла в безрукавной жилеточке,
Белка, свисток, Фаберже, яйцеклеточка,
Оси Декартовы, рельсы трамвайные,
Шприцы, наследственность, воры карманные.
Горы, буддисты, рассветы, пирожные,
«Город Зеро», ожиданья тревожные,
Мао Цзэдун, гепатит и амброзия,
Кофе, аппендикс, село Новороссия... 1)
Ну и так далее. А кто запал на этот стишок, — ищите и обрящете. А с нас, как говаривал один русский классик, довольно. *)
N. B.
Ну, не буду интриговать. Вот окончание стишка для тех, «кто запал», но кому лень искать.
Если вы сжились с идейной находкою,
Нет раздраженья, а чтенье с охоткою,
Вас ознакомим со свойствами автора,
Старого телом, но с мозгом новатора.
Юмор поэту присущ самобытнейший —
«Въехать» возможно лишь стопочку выпивши: 2)
«Ной обустроил ковчег фисгармонией»; 3)
«Миллер к трубе подключил филармонию»; 4)
«Кот-конкурент озадачен Корнеями»; 5)
«Феня дружила и с Чуком, и с геями»; 6)
«Эдик Лимонов порвал с онанистами,
Критик, читавший, был зело неистовым»; 7)
«Умная Лошадь сошлась с эскимосами
И одарила их абрикокосами»; 8)
«Йорика череп томился реваншами,
Крабы Ла-Манш запугали демаршами». 9)
Самоиронией брызжет он щедрою
И приправляет лимонною цедрою:
«Друг — это книга, а знание — силище.
Мой мозжечок для пословиц хранилище».
Грешную крутит любовь с интеллектами,
Переплетая арго с диалектами:
«Борхеса функция, Кафки индукция.
Вышла из Джойса «Улисса» продукция».
Невероятные взлеты фантазии —
Базис рекордов Европы и Азии.
«Жизнь Фарисея», «Троцкист и Козлятушки»,
«Эрос на Марсе»... — читайте, ребятушки!
Срок подошел, и «на выход, с вещичками»,
Вместе со всеми своими кавычками.
Фразой финальной внедряю понятие:
Стихосложенье — простое занятие. 10)
Неотъемлемые комментарии
Как уже указывалось (в шеститомнике-бестселлере «Почти»), «самое интересное в моих СТИХО — это ПРОЗО-комментарии к ним». И поэтому...
1) «Село Новороссия» — отнюдь не географическая выдумка аполитичного автора, а суровая реальность Приморского края РФ.
2) Приблизительно половина рецензентов «не догоняют» переполненные непривычным юмором измышления словатора, а приблизительно половина читателей «догоняют» и даже хвалят (к сожалению, изредка). Тем не менее, нашлись и настоящие литературные эксперты, которым удалось проникнуть в глубь автора. Одним из самых «глубокопроникших» является глубокоуважаемый Карен А., которого и процитирую кратенько: «На юмор от Семена Г. нужно основательно настроиться. А лучше махнуть стопочку, чтобы легче было удивляться».
3) Аллюзия на малоизвестное стихотвореньице «Три дня в ноябре», в котором библейский Ной налаживал быт в ковчеге.
4) Известных Миллеров, как известно, на свете несколько: Глен («оркестр»), Артур (писатель), Генри (писатель, но другой ориентации), Алексей («Газпром»)... Кого из них имел в виду словатор, — решайте сами.
5) Аллюзия на измышление «Кавалькада, или Неизвестный Корней Ч.», в котором фигурируют взрослый дядя Корней Ч. и маленький мальчик по имени Корней (по отчеству Корнеевич, по фамилии Бибигон). А «коты-конкуренты» там ездят и «задом наперед» и обычным образом:
«А за ними кот — задом наперед.
Этот котик мал, но жуткий экстремал!
Дерепан модАз — ток имин аз А.
Это тот же кот — читать наоборот!
А за ними кот — передом вперед.
Этот кот плечист, но жуткий конформист».
6) Аллюзия на малоизвестные скороговорки собственного изобретения: «Чей чек? Чей Чук и чей Гек? Чей Чуй и чей гей?» и «У Сени фон, у Фени сон. У Сени фен, у Фени секс».
7) Харьковчанин Эдик Лимонов — мой шапочный знакомый — своевременно порвал с юношеским онанизмом. Он мне сам рассказывал (в городе Харькове, в 1966 году, в городском саду имени Т. Г. Шевченко)! Кому интересны натуралистические детали, читайте его автобиографический роман «Подросток Савенко». А многие критики, прочитавшие роман Лимонова «Это я, Эдичка», как известно, «были зело неистовыми». Так что все сходится...
8) Аллюзия на строки в меру известного стихотворения Семена Г. «Самая умная лошадь» (которая, между прочим, отважно решила посостязаться с самой известной глупой лошадью Вадима Л.):
«Умная лошадь оделась в Versace [Версаче — прим. УЛ.]
Да! Чтоб поехать с ребенком на дачу.
Там, исходя из желез и секреций,
Плод получить на основе селекций.
Да! Мир в восторге от абрикокосов. [Абрикос + кокос — прим. И. Мичурина.]
Можно ли ими кормить эскимосов?
Можно! Но только за час до обеда.
Шепчет подсказку новатор: «Победа»».
9) Аллюзия на буквы «Й» и «К», встретившиеся в алфавитном стихотворении «Опять вспоминаем алфавит...», предназначенном для увеселения детей пубертатного возраста.
10) 31.03.2009 (в 23:59) Семен Г. самопознался! И самоманифестировался так:
«Мой литературный Росинант — высокий юмор. Оседлав этого почитаемого конька, я люблю скакать на нем во весь ДУХ, не взирая (свысока) на наш с ним почтенный возраст.
Сверхзадача: чуть-чуть продлить жизнь своему читателю, способствуя созданию (или сохранению) у него хорошего настроения. Если же оный пару дюжин раз улыбнется да еще пару раз рассмеется, непритязательный автор сочтет свою литературную миссию полностью выполненной».
И еще один неотъемлемый комментарий (для тех, кто не сможет спать спокойно, не «вычислив» «русского классика»).
*) «У нас есть шахматы с собой. Шекспир и Пушкин. С нас довольно», — вот как, строго цитируя, «говаривал классик» (В. Набоков, если уж идти до конца).