Леночка-полотенце Ломка льда, глава 7

Бросайтесь скорее в пучину разврата -не ждите сигнала!
Когда я китайскую стену впервые увидел -залезть на неё
Уже мне мешала одышка - сил не хватило взобраться туда!





В конце рабочего дня - в 17 часов ма позвонила барбосу и сказала, что ей почему-то очень грустно. Они договорились встретиться в центре, в скверике у вечного огня. Барбос как всегда приехал вовремя, а ма сильно опаздывала по своему обыкновению - в душе она была ещё той юной девушкой, которая идёт на свидание, а не солидной худощавой дамочкой лет 45, которую в скверике ждёт собственный 25-летний сын.
В результате она опоздала минут на сорок, но барбос терпеливо ждал её - знал, что придет она обязательно.
За это время, несмотря на десятиградусный мороз - купил он в киоске две бутылки пива, на дне которых уже образовался лёд. Одну он выпил сразу, а другую постепенно опорожнял, сидя на лавочке в ожидании мамы.
Когда ма внезапно подошла сбоку и сзади охватила его за шею - он вздрогнул от неожиданности и обернулся.
- «Себе так пива купил, а мамочке? Ясно, ясно, неблагодарный ребёнок - как всегда, о маме и думать забыл… Мама нужна, только когда надо постирать, денег занять, а пива маме не полагается…» - полушутливо - полусерьёзно начала она свой обычный разговор, дохнув ему в лицо запахом дорогих сигарет. При встречах они с мамой, по неизвестно как сложившейся традиции, обнимались и предавались другим телячьим нежностям - как будто две девочки, а не мать с сыном.

Чтоб прервать не совсем приятный разговор, Барбос молча встал и купил ещё четыре бутылки, возвратился к лавочке, где уже удобно расположилась ма и в эффектной позе покуривала длинную тёмно-коричневую сигарету.
Увидев пиво, ма выпила две бутылки сразу и захотела пи…

Она встала и, пошатываясь, направилась к ближайшим кустам, так как уже не стеснялась того, что её может кто-то - в том числе собственный сын -  увидеть во время такого возбуждающего воображение акта, как мочеиспускание. Как только ма скрылась за хилыми кустиками без листьев, окружающими памятник Героям Пакистана - барбос сразу услышал, как из её материнской утробы мощной струёй ударила моча, и ему почему-то стало одновременно и очень стыдно, и возбуждённо.

Он старался не смотреть в сторону этих проклятых кустов. Но как бы он ни старался - контуры стоящего раком стройного тела ма просматривались очень отчетливо, так отчетливо, что у барбоса наступила спазматически болезненная эрекция, как только он предствил, как было бы хорошо подкрасться сзади и засадить…
Фу. Господи, прости… Это же ма - разве можно даже думать об этом…
Хотя он осознавал, что нельзя и что безнравственно даже думать об этом - эрекция почему-то всё не проходила.

С некоторых пор его ма сильно изменилась и не для того жила на свете, чтобы стыдиться кого бы то ни было. Характер её стал резким и переменчивым, склонным даже к жестокости. Причина кроется в том, что года два назад в мозг её каким-то образом – скорее всего, через ухо, во сне - проник жук – древоточец, который принялся прогрызать каналы с целью пробраться в самое нутро, чтобы узнать хранящиеся там важные мысли. Сколько она ни ходила по коллегам - врачам, не упрашивала сделать операцию и вырезать жука – никто ей не помог. Поэтому она махнула рукой на эту проблему и стала жить в своё удовольствие, наплевав на условности.

ххх

Елена Витальевна - Леночка, жена профессора кафедры авиамоторов была молодая ещё дамочка лет 27-ми, страшно стеснительная и целомудренная. Сколько они ни дружили, не таскались, не сношались с барбосом – ему так ни разу и не удалось уговорить Леночку полностью оголиться и показать п..ду.

Особенно в первое время она жутко стеснялась именно в тот момент, когда он ей вводил. При этом её очень беспокоило, чтобы он ТАМ ничего не увидел. Пыталась прикрыть свою промежность - руками, ночной рубашкой, уговаривала отвернуться, - только чтобы он "туда" при этом не смотрел.

-«Не могу!» - в ответ на его просьбы стонала она, плотно сдвигая ноги», - не могу – я тот час же от стыда умру! Ей богу, тут же на месте и умру!
И не проси – не покажу! И вообще – чего тебе не хватает? Просто имей меня и дальше спереди и сзади, тебе что – этого мало?»

-«Ладно – чёрт с тобой!» - соглашался толерантный и воспитанный барбос, думая про себя: – «ну ничего, погоди, Леночка - вечером у меня запланировано свидание с Аллой Ивановной,  для которой, наоборот, главное удовольствие – чуть ли не с порога демонстрировать любовникам свою женскую щель и роскошные, прямо-таки коровьи сиськи!».

-«И вообще,» - иногда думал про себя барбос, - « как-то я сам себя не понимаю в последнее время – чего ради я до сих пор таскаюсь с этой профессорской женой, Леночкой? Даёт довольно редко, п..ду показать наотрез отказывается из соображений соблюдения целомудрия в браке.
Зато Леночка так хороша собой - худенькая стройная женщина с симпатичным треугольным лицом предателя, острым подбородком, выразительным орлиным профилем, красиво очерченными губками. Тонкие, как шелковые нити русых волос с трудом складываются в причёску, отчего она обычно собирает их в конский хвост на затылке, связанный резиночкой, и никогда их не красит. Зубки у нее острые, ровные, белоснежные, глаза темно – зелёные, чуть прищуренные. Скулы  высокие, а выражение лица – обычно приветливое и улыбчивое.
Вот только сисек у неё почти, что совсем нет – наверное, даже до первого размера не дотягивают! Одни только толстые соски торчат, когда возбуждается.
Жопа у неё, правда, идеальной формы – точь-в-точь напоминает  виолончель работы Джузеппе Гварнери – если  смотреть сзади. Если, примером,  закрыть глаза и начать гладить и ощупывать обеими руками жопу Леночки – удовольствие получаешь колоссальное, но - неизвестно почему!»
Барбос не раз ощупывал у неё эту идеальную жопу и пел при этом дифирамбы её хозяйке, отчего Леночка впадала в экстаз и целовала его как безумная.

Вообще именно поцелуи и были её сильной стороной – целоваться она умела, как никто. Присосётся, бывало, совсем как пиявка, языком гланды щекочет – прямо ужас! Одно плохо – из-за проклятой целомудренности и врождённой брезгливости минет она вообще никому никогда не делала.


Ее лучшая подруга - студентка-заочница Танька, что живёт в роскошной пятиэтажке - сталинке  на Шишовке – имела обыкновение разгуливать  по своей квартире в туфлях на высоченных каблуках и в мини-бикини в цветочек, состоящем из одних верёвочек,  в том числе и при гостях.
Звонят, к примеру, гости в дверь - открывает дверь практически голая хозяйка – как так и надо - и зимой, и летом. И в жару, и в мороз. Такой у неё, Таньки,  жизненный обычай.
Явившись однажды к Таньке без приглашения, культурные и хорошо воспитанные гости  (барбос с Леночкой)  - принесли с собою бутылку нежного, с цветочным букетом  молдавского коньяка и молочную шоколадку, а у Таньки в доме из еды – по причине полного отсутствия денег – только одно сырое яйцо в пустом холодильнике, на верхней полочке его двери.

Барбос дает Таньке и её бойфренду  Фреду пять баксов  и выпроваживает их - сходить в соседний магазин и купить на закуску баночку шпротов и буханку хрустящего хлеба, чтобы в это время хоть на 20 минут остаться наедине с Леночкой и быстренько её вы..ать. Ему это удаётся – но не без труда.

Как только дверь за Танькой и её бойфрендом закрывается,  барбос  достает свой толстый член в боевой готовности и предлагает Леночке как можно скорее использовать  эти 15-20 минут, чтоб по…ться.

Леночка в принципе готова е..ться, но вопрос – где и как?
Барбос говорит – разве это проблема – где е..ться? Ложись спиной на прямо большой Танькин обеденный стол, раздвигай пошире ноги – и я буду тебя е..ть!

-«О ужас!» - говорит Леночка и бледнеет, - «так это же всё у меня видно будет – я так не могу, несогласна! Я с ума сойду от стыда! Нет, ни за что на свете!»
-«Ну, тогда становись раком, ложись грудью на этот же дубовый стол – а я тебе сзади засажу поглубже!» – предлагает находчивый барбос.
-«Ооо, только не это! Это же ужасно, по-звериному как-то – я не согласна. Всё моё существо восстаёт против этой скотской позы! Я хочу чистой, утончённой любви!»

Наконец  компромисс найден, и минут через двадцать, к моменту возвращения Таньки с буханкой хрустящего хлеба и баночкой рижских шпрот в руках – парочка уже испытала лютый оргазм и в изнеможении сидит, развалясь, в обнимку на хозяйском диване.

Танька страшно некрасива – маленького роста, на нагловатом скуластом лице – лежит явная печать вырождения, фигурка хоть и неплохая, но какая-то корявая. В целом она оставляет впечатление какой-то дешевки. Когда Леночка их впервые познакомила,  первое впечатление у барбоса об этой девице было отвратительным.
- Как ты, утончённая натура, можешь дружить с такой девушкой? – спросил  однажды барбос Леночку.
- Когда ты узнаешь Таньку поближе – то увидишь, что у неё в характере есть много хорошего, она обладает редкой порядочностью, которых нет у остальных моих знакомых и подруг - ответила Леночка.

 Действительно, познакомившись получше - он убедился, что Танька - прекрасный человек, верный и порядочный. Училась она зачем-то на химика-органика в одном из лучших вузов столицы, а бойфренда Фреда имела на зависть всем девкам - нереальной красоты – высокий, спортивный, чёрные глаза и волосы, модный длинный чуб по ветру развевается.
- «Учись, учись, Танька! Выучишься – анализы спермы будешь делать, бабла заработаешь – немеряно!» - дразнил её иногда Барбос, ещё со школы не любивший химию и презиравший химиков.
- «Не надейся – тебе бесплатно анализы делать не буду! Так что готовь бабло, заслуженный онанист!» - парировала его наезды находчивая Танька, и дружба их крепла.

ххх

В этот раз они с Леночкой встретились в малолюдном сквере у одной из станций метро. Настала уже осень, погода была неуютная и не очень располагала к прогулкам. Смеркалось. Они нашли лавочку в безлюдной аллее, присели и довольно долго целовались и тискали друг друга, прямо как тинейджеры.

-«Поехали ко мне!» – сказал, наконец, до крайности уже возбуждённый барбос Леночке, продолжая массировать пальцами левой руки её наконец-то увлажнившуюся узкую щель.

-«Да-да, а там твоя нас встретит чокнутая  маман !
Откроет нам дверь, увидит меня - и сдохнет ещё на хер прямо на месте от ревности! Что бы ты ни говорил - я уверена, что твоя мамаша тебе отсасывает - иначе как бы ты, нормальный молодой мужик, столько времени продержался холостяком?»

-«Это был бы не самый худший выход из положения и для неё, и для меня», - мечтательно проговорил Барбос, не спеша  допивая пиво.
-«Вот баба, ёханутая по самые уши. Что она творит? Это же надо - сосать собственному сыну!» – в сердцах плюнула Леночка и перекрестилась.

- «А чем же ещё ей заниматься?» – Барбос допил своё светлое пиво и как хорошо воспитанный человек, незаметно выбросил пустую бутылку в кусты, - «дома она из-за депрессии ничего не делает. Раньше хоть иногда - раз в неделю - кушать готовила, а сейчас не делает и этого. Когда меня нет – она в кафе обедает.
Поэтому, Леночка, не будь к ней так придирчива. Другого же сына, кроме меня,  у неё нет - у кого же ещё ей сосать? Ты так жестоко её осуждаешь, - нет бы пожалеть женщину. Пока меня целый день нет дома - она пьёт помаленьку  виски или коньячок и дрочит себе беспрестанно огурцом, лёжа на диване.

-«Откуда ты знаешь, чем она дрочит? Тебя же дома нету. Ты же вечно на работе!» – спросила Леночка, сося мятный леденец.
-«Откуда знаю? От верблюда!» - парировал её хамский выпад барбос и продолжил свой рассказ:
-«А как я вечером попозже приду, - не успею перекусить – она уже обнимается и смотрит на меня масляными глазами, подталкивая в спальню - чтобы  я поскорее улёгся на диван и можно было бы ей присосаться к моему отростку, как пьявке… нет, Леночка, ты не думай - мне от этого вреда никакого. Наоборот – разрабатывая мой отросток с 12-ти лет, они с покойной моей бабусей Серафимой Йосифовной по очереди так меня растренировали,  что теперь равного мне в продолжительности любовного акта во всей столице не найти.
      Пощупай, пощупай  только мои яйца – благодаря постоянным тренировкам они у меня здоровенные и твёрдые, как у быка. А спермы я могу выдать за день на-гора очуменное количество – ты сама знаешь, захлебнуться можно.
А заслуга в этом почти полностью – моей мамы».
-«Сколько уже долго живу я на свете - но никогда ещё о таком лядстве не слышала! Настоящее лядство ! – с выражением одновременно удивления и брезгливости воскликнула Леночка. Это у вас «дурдом» какой-то. Сейчас уже май месяц начался, на улице тепло, погода хорошая - лучше бы пошла в лесопарк и пое..ась там с кем-нибудь».
-« Да куда она, бедняжка моя, пойдёт? Она же не девчонка уже – с тяжелым вздохом возразил ей барбос, расстёгивая ширинку и не спеша доставая оттуда свой толстый возбуждённый член, – она почти из дома не выходит - у неё страх перед открытым пространством!
И непонятно - причем тут пидеры? Что ты имеешь против пидеров? Какое вообще отношение мама моя имеет к твоим пидерам? Это муж твой - пидер, хоть и профессор по авиационным моторам. И все там у них, в универе, профессора -пидеры! Знай себе натягивают своих очкастых аспирантов по самые помидоры…

А мама моя – настоящая женщина, даже более того - дама, причем заслуженная. Она у меня - пока не «чокнулась» - врачом в первом роддоме работала, сотням достойных людей выбраться  на свет помогла. 
Даже кандидатскую диссертацию защитила под конец – незадолго перед тем, как у неё крыша поехала. Читал, читал я через пень–колоду её диссертацию – там такого наворочено… Не дай Бог. И вся тема вращается вокруг п..ды и её устройства! Представляешь? Думаю, что именно эта проклятая диссертация её и подкосила.
     Так что ты мне, сука - фильтруй базар, а то я не посмотрю на то, что ты профессорская жена и  отбуцаю тебя ногами прямо здесь, в кустах…»

-«Ну, в самом деле - чего ты обиделся? Я же просто так предложила, любя… Просто я знаю, что там, в лесопарке весной полным-полно долб..бов - студентов бродит, охочих по..аться. И баб-сучек тоже полно, ищущих приключений – всех возрастов, начиная от капающих соком мокрощёлок 13-15 лет до почтенных пенсионерок.
А вот интересно, сколько лет твоей матке? Я её пару раз издали видела - она вроде ещё не развалина, выглядит во всяком случае на свои лет 45. В самое время сходить ей в лесопарк. А там студентам пофигу – кого е..ть, лишь бы между ног была щель. Так что не обижайся».

ххх
 -« Скажу только тебе, Леночка, и по секрету - у меня с маман всегда были большие проблемы. По какому-то капризу природы она, когда была помоложе и даже ничего не предпринимая, действовала на мужчин, как красная тряпка на быков во время корриды. Но всё бы ничего, если б  не алкоголь, - даже в малых дозах действовал на нее, как конский возбудитель. 

Выпив всего рюмочку-другую коньяка, она преображалась - становилась точь в точь как мартовская кошара.  Я это и раньше замечал, ещё когда мы с ней жили в глухой провинции, но тогда это всё  выливалось  в бурный секс. А выпив и вернувшись с вечеринки, ма частенько с перепоя совсем забывала, что я ей совсем даже не муж… а даже наоборот… у неё буквально вырастали крылья за плечами и сверкая глазами она бросалась в бездну приключений.
Самое безобидное из того, что она устраивала – соблазнительные танцы «тверк» в кружевном нижнем белье по всей квартире, поле которых мне приходилось уходить в сад и дрочить, чтобы снять напряжение.

Что ты, Леночка, так смотришь на меня? Да, признаю, сознаюсь – иногда... под её напором терял и я над собой контроль, бывало, и проявлял слабость и помогал ей снять напряжение... а потом утром, когда уже надо было мне на лекции бежать, а ей на работу - то мы как бы старались друг другу на глаза не попадаться, чтоб не дай бог глазами не встретиться... Пару раз она, представляешь, даже просила прощенья, говорила, что ей очень стыдно и уверяла, что у просто неё были вчера галлюцинации и она меня приняла за Жерара Депардье. Но через пару недель опять принималась за свои фокусы.

-«Как же вы дошли до жизни такой? Бессовестные, проказники!» - спросила Леночка и ехидно захихикала, плотоядно облизав губки розовым змеиным язычком.
-«Ну ладно, так и быть - расскажу тебе про наш "скелет в шкафу!» - промолвил барбос и после некоторых колебаний сказал:
-«Эта херня началась уже довольно давно, несколько лет назад. Как я тебе уже рассказывал раньше - первые "звоночки" похоти в наших с мамой отношениях прозвенели вскоре после моего возвращения из армии. Но я тогда взял себя в руки и про тот случай ничего ей не говорил, тем более что у меня пошел активный процесс "врастания" в мирную жизнь, новая работа, новые знакомства... Всё это отвлекало меня от этой темы. Но "огонёк" тлел под пеплом. 
Мы с мамой жили вдвоём, мне было уже 23 года, маме 43 - она родила меня, по современным понятиям, довольно рано... Оно и к лучшему! Как ты видишь сама, она у меня небольшого роста стройная блондинка с тёмно-карими, цвета гнилых вишен  глазами и с очень большими, весьма отвисшими сисями. Иногда когда мне удавалось мельком подсмотреть, как она перед работой  одевает бюстгальтер - это было нечто! Её сисечки вызывали моё нежное восхищение и были предметом гордости.

Ты, наверное, думаешь, что мама и взаправду блондинка - но на самом деле это совсем не так! Это она сейчас блондинка. На самом деле в молодости  она была тёмная шатенка, с роскошными тёмно-каштановыми волосами. Но лет с 32-х  по какой-то причине (возможно, из-за стресса в ужасной автомобильной аварии, в которой её подруга Машка Коган погибла, а она сама осталась невредима) - в её роскошных кудрях стала стремительно появляться седина - и чем дальше, тем больше!   
 Маму это сильно огорчало, и однажды она приняла решение покончить с этой проблемой - после очередного похода в салон красоты я её не узнал - она обесцветила волосы и стала светлой блондинкой с причёской под Мэрилин Монро, и к прежнему своему облику никогда больше не возвращалась. С тех пор все её так и считают блондинкой.
 Мама работала тогда ещё врачом в роддоме, график работы у неё был "сутки-двое". То есть сутки она работала - двое отдыхала. Если бы он действительно отдыхала – а то она зачем-то поступила в аспирантуру и по ночам писала кандидатскую диссертацию! Думаю, что эта проклятая диссертация её и подкосила. Для её  расстроенных жизнью  нервов такая нагрузка была уже, видимо, чрезмерной, поэтому часто - вернее, почти  после каждого дежурства домой она возвращалась навеселе. Так они там,  в женском коллективе успокаивали нервы - возлияниями. Всё и произошло в один из таких вечеров, когда мама  возвратилась с очередного суточного дежурства.
     Я, как тебе   известно, по жизни -  трудоголик и часто допоздна задерживался на работе. Поэтому в тот день домой  вернулся часов в 10 вечера. Открыв своим ключом дверь и включив свет в прихожей - я споткнулся у порога о мамины сапожки и сумку, чуть дальше - прямо в дверях гостиной - была брошена её юбка, а чуть подальше белая кофточка.
Включив свет в гостиной, я с изумлением увидел, что ма  лежит поперёк широкого дивана лицом вверх, из одежды на ней - одни  только чёрный шелковый лифчик... и полупрозрачные чулочки, тоже черные. Такой у нее был вкус - бельё любила она носить чёрное, считая это верхом шика. Дурманящий запах спиртного и нежных духов витал в воздухе. При виде этого, не часто встречающегося в природе зрелища - я весь задрожал от возбуждения, аж кровь бросилась в лицо.

- «Ни хрена себе! Вот тётка даёт! Ну, и что было дальше?» – заинтересовалась Леночка, придвинувшись к нему поближе, - «прямо декамерон какой-то!»
-«В том-то и дело!» - с жаром продолжил барбос, обняв Леночку за талию, - «сначала я даже не знал, что предпринять - но потом решил  как-то уложить маму на диване, чтобы она проспалась и назавтра не было между нами излишней неловкости в отношениях. Пошел в её спальню, взял в шкафу огромную махровую зелёную простыню и вернулся в гостиную, намереваясь аккуратно поднять мамины ножки на диван и укрыв её, устроить спать.
 Вернувшись в гостиную с простынёй в руках, я застал ту же картину - несмотря на то, что комната была ярко освещена -  мама спала мертвецким сном и не то, что не сменила своей интересной позы - даже не пошелохнулась!
Бросив простыню рядом с ней на диван, я стал инстинктивно, не понимая, зачем мне это нужно - наводить хоть какой-то порядок в комнате, иногда искоса поглядывая на спящую. Постепенно я поймал себя на мысли, что просто пытаюсь заглушить в себе гложущее меня желание бросить всё,  просто сесть перед матерью на стул и рассматривать её, рассматривать - когда ещё такой случай представится! Повинуясь голосу змея-искусителя, я так и сделал.

Так вот, Леночка - минут десять сидел я и любовался на  на обрамлённую темными волосками аккуратно подстриженную щель любимой мною женщины, которая много лет назад, повинуясь великому инстинкту материнства - с криком выдавила меня из своей утробы и долго кормила  потом этими самыми здоровенными сиськами, которые сейчас туго затянуты в глухой чёрный шелковый лифчик.

С трудом оторвав взгляд от вожделенной щели, я поднял глаза и внезапно встретился взглядом с чёрно-вишневыми глазами ма, которая, приподнявшись на локтях, пристально глядела на меня, видимо, не понимая ни смысла происходящего, ни где она вообще находится. От неожиданности мне кровь бросилась в лицо.

-"Ничего себе ты красотулечка развалилась... – сказал я ей, - ты, мамуська, там со своими медсёстрами совсем оборзела - лежишь перед мною, твоим сыном раскорячившись... хоть бы ноги вместе свела! Бесстыдница!" - дрогнувшим голосом пожурил я мать, но она, видимо, не то, что не поняла - даже  не услышала моих слов и снова рухнула навзничь и продолжала  лежать предо мною, глядя в потолок, блаженно улыбаясь. Потом и вообще закрыла очи, намереваясь, видимо, снова заснуть.

Видя это, я протянул руки  к маме и стал обеими руками, как только мог нежно шлёпать её по пылающим щёчкам, растирать ей ушки с маленькими золотыми серёжками... наконец  через пару минут, как это ни было странно она опять открыла глаза, опять приподнялась на локтях и посмотрела на меня и каким-то незнакомым хрипловатым голоском пропела: - «О-о-о... это ты... Витунчик... здравствуй мой хороший…». Голосок этот незнакомый поразил его - вроде она перед ним, а вроде совсем и не она... Вдруг голосок этот хрипло скомандовал:
 - "Ну что, глядь... Ты так и будешь разглядывать меня, придурок? Тебе что, глядь, в натуре не понятно - мне сейчас нужен мужик! ооо ... у меня всё нутро пылает...", - похотливо улыбаясь, бормотала она.
   Поднявшись и опираясь правой рукой на стену, Ма дошла наконец до спальни и свалилась на кровать. Безуспешно пытаясь стащить с себя зачем-то чулки, она неожиданно для него опрокинулась на спину, затем внезапно раскинула широко  ноги и пьяным голосом скомандовала мне:
-"Ну иди же, иди наконец ко мне, мой дурачок, не бойся. Мамка разрешает!".
Как ты понимаешь, Леночка, от всего этого и от открывшейся предо мною картины совсем поехала моя ржавая дырявая крыша.

Не в силах больше сдерживаться, я сорвал с себя всё и лёг на сверху - и войдя внутрь, ощутил горячую скользкую влажность и жесткое покалывание волосиков, окружающих её аккуратно подстриженную щель...
Помню, в наш первый раз мы сношались долго - больше  двадцати минут, пока я смог кончить. Это сношение я даже не могу назвать приятным – чувствовал я себя не в своей тарелке, и кончить мне удалось не сразу и то с большим трудом – ведь вместо того, чтобы бездумно заниматься сексом и наслаждаться – я думал про то, какая мне с утра будет нахлобучка и как мне завтра начинать строить отношения с ма. Если она, не дай бог, утром вспомнит, что было ночью – то вовсю использует это против меня, чтобы сесть мне окончательно на голову и всю жизнь меня потом пилить, издеваться и попрекать.
Тем более что она сегодня свои сутки отдежурила и завтра у неё законные два дня выходных. Надо, думал я, завтра с раннего утра, пока ма не проснулась – сдрыснуть куда-нибудь на целый день, и явиться только на ночь глядя. Даст бог, она только к обеду проснётся и всё у неё из памяти за день выветрится!
 Ну, ты, наверное, и сама понимаешь – как только я ей кончил внутрь – то в тот же момент про это пожалел, думаю – на кой чёрт я это сделал? Лучше бы побежал в туалет и там как обычно сдрочил, как   это делают все нормальные пацаны при виде  мамкиной п..ды.
Когда наше общение закончилось, родная моментально повернулась на бочок и выставив на обозрение филейную часть с атласной кожей – заснула. Я осторожно поцеловал её нежные выпуклости, накрыл их пледом  и на цыпочках, чтобы не разбудить, вышел.
Но план мой коварный – улизнуть из дому с утра пораньше – не удался. Дело в том, что от стресса, внезапно навалившейся на меня страшной усталости и выпитого шампанского – я сразу рухнул на диван в прихожей и заснул мёртвым сном. А проснулся я, урод недоношенный, только часам к 12 утра! Протерев глаза, без всяких мыслей в пустой голове как был, без трусов, ввалился я на кухню… и увидел там ма. Я думал, что она будет целый день валяться в постели с похмелья с головной болью – и не ожидал увидеть её в почти нормальном состоянии.

-«Так что, вот так она быстро восстановилась после попойки? Это ж какое здоровье железобетонное надо иметь, чтобы в таком возрасте, после ночного кутежа и бурного секса за несколько часов вернуть спортивную форму? Не дай бог это случилось бы со мной – я бы на её месте, наверное, целую неделю спала беспробудно. Железная у тебя старуха, как я посмотрю!» - изумилась Леночка, захлопав в ладоши  от восхищения.
-«В том то и вопрос! Как-то восстановилась – она же у меня медик! Наверное, какой-то секрет знает. Так вот, ма сидела  у барной стойки на высоком табурете ко мне бочком и имела, если можно так выразиться – вполне товарный вид. Она была  в своей любимой длинной кремовой плиссированой юбке, и строгом чёрном шелковом бюстгальтере без всяких украшений, плотно облегающем здоровенные груди.
Её короткая молодёжная стрижка была спросонья небрежно, но очаровательно растрёпана, а обесцвеченные волосы и расплывшийся макияж только молодили её. Однако я успел заметить, что тонкие насмешливые губки она уже успела подкрасить своей любимой тёмно-багровой вампирской помадой.

Маленькие ножки, стройные, несмотря на возраст, как у школьницы - были одеты в тонкие чёрные чулки, а на них - чёрные же туфли на шпильках с надписью золотом «LOVE». Я и раньше несколько раз тонко намекал ма, что в туфлях с этой надписью она подозрительно напоминает глядь, но та всегда отмахивалась и отвечала, что я ничего не понимаю и сейчас все так носят.

Правда, перед нею на барной стойке уже красовалась начатая кубической формы бутылочка коньяка, а на синеньком чайном блюдечке красовались два-три ещё дымящихся окурка. Под стойкой валялась открытой её любимая чёрная сумочка с ручкой в виде позолоченной цепочки, из которой вывалилась на пол расчёска и несколько презервативов в ярких пакетиках. Носить с собой на работу презервативы, конечно, похвально, но где она с утра достала коньяк – для меня осталось загадкой. Может быть, вчера принесла с собой в сумочке?

-«Маа, ну зачем ты опять куришь в квартире? Ты же знаешь, как я этого глядства не люблю…» - начал я атаку первым, строго глядя на неё с целью завладеть инициативой и сразу сделать виноватой, - «это же для здоровья тебе вредно, головка опять будет болеть», - продолжил я, из вежливости прикрывая салфеткой свой уже начавший инстинктивно вставать орган.
   Молча посмотрев на меня, пригубив коньяк из рюмочки и картинным жестом закурив тонкую папироску, она грозным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, глядя на меня исподлобья,  спросила:
     -«Ну и какова я была вчера… понравилась тебе… вечером?»
     -«Да. Всё у нас отлично…» - бесцветным голосом произнёс я, и ожидая скандала, весь напрягся.
     -«Всё было отлично? А что это ты там салфеткой прикрываешь? Он у тебя уже стоит, бесстыдник! Так что же ты ждёшь, пошли в койку!» - внезапно рявкнула она, стукнув рюмочкой по столу и попыталась встать, но это ей  не удалось – сказалась, видимо, вчерашняя усталость.
     Отбросив условности, как был без трусов, дрожащими от волнения руками я подхватил ма под ручки, помог подняться и отвёл в гостиную, где она картинно упала на широкий угловой диван. Плиссированая юбка её при этом задралась, открывая не только кружевные резинки чулков, но и кое-что ещё.  Я с изумлением убедился, что родимая заранее подготовилась к нашей утренней встрече – похоже, трусов на ней не было.

Не имея больше сил сопротивляться нахлынувшей похоти, я руками надрочил член потолще и приготовился е..ть маму, лежащую на  диване. Одним движением задрав ей юбку до подбородка, я не без труда вошёл  в  неожиданно тугую щель, а она обхватила меня ногами и задёргалась  в такт с моими возвратно - поступательными движениями.
От неё вкусно пахло молочным шоколадом и цветочным греческим коньяком, отчего похоть моя разгоралась ещё сильнее. Несмотря на перевозбуждение, а может быть - именно из за него – я  опять долго е..л её, но как и прошлой ночью - никак не мог кончить.
     -«Да, глядь, до чего дожилась я… докатилась... допрыгалась стрекоза и муравей  -  с собственным сыном сношаюсь...» - виновато бормотала ма, продолжая, однако, бодро  подмахивать и не снижая при этом темпа движений.
Кончив, наконец, я ещё довольно долго лежал, тяжело дыша, заключив мою хорошую  в объятия и уткнувшись пылающим лицом в её родное, горячее пузико.
Полежав и отдохнув, я ощутил вдруг прилив огромной нежности к матери, отчего принялся обцеловывать, облизывать и сосать ее большие  плотные груди, а она как в полусне  ласково гладила меня, при этом тихонько скуля.

-«Подумать только - прямо, как сучка скулит! Наверное, приятно ей, когда я сосу» - слушая её мерное дыхание, подумал я и тут же устыдился такого грубого, но верного сравнения. Тем не менее, от таких мыслей невинная сыновняя нежность вдруг переросла у меня в приступ звериной похоти, отчего один мой нехилый толстый орган в доли секунд опять пришел в боевую готовность. Ловко и бережно перевернув голубушку на живот, я вошел в неё сзади.

Она, видимо, уже устала от всего этого безобразия, потому что просто пассивно лежала и получала удовольствие, предоставив мне всё сделать самому.
Я тем временем обеими руками  нежно - нежно ласкал её огромные груди, а она расслабилась и по-видимому наслаждалась давно забытыми ощущениями с тех далёких времён, когда ещё позволяла мне играть  своими запретными дынями, доступа к которым я не имел уже много лет.

Знаешь, Леночка, я хорошо помню, что будучи пацаном – в шутку много раз пытался вернуть себе право доступа к молочным дыням, но всегда получал отпор. Тем не  менее, в наших отношениях однажды произошел пикантный случай – когда мне было немного лет, а ей года 33 и никого не было дома - однажды, балуясь и в шутку борясь со мной, ма позволила пососать и обцеловать ей груди, которые тогда у неё вообще были огромные – побольше, чем сейчас, молодые и налитые силой. Но это было только один раз – потом она видимо взяла себя в руки и больше меня к себе не допускала.

-«Двигаться в телевизор!» - воскликнула Леночка, хлопнув себя по ляжкам – «такого безобразия я ещё не встречала! Не верю я тебе! Ты, наверное, эту историю в каком-то порножурнальчике вычитал, а теперь мне лапшу на уши вешаешь. Чтоб показать, какой ты крутой!»
-«Клянусь честью гусара, Леночка, я не вру! А рассказал я тебе всё по твоей же просьбе - ведь ты сама попросила рассказать что-нибудь интересное. И вообще – чтобы совесть облегчить – ты же знаешь, как расскажешь что-нибудь кому-нибудь – так на душе легче становится. Для этого цивилизованные люди даже к психологам ходят, деньги им немалые платят».

-«Теперь заплати и ты мне!» – воскликнула Леночка, трясясь от смеха.
-«За что же платить тебе? Это ты мне должна заплатить  по двойному тарифу за то, что я тебя целый час веселил, как клоун в цирке!»
-«Нет, это ты плати за то, что меня использовал бесплатно как какой-то громоотвод, сливая мне на голову свои эдиповы проблемы! И вообще, холодно сегодня - что-то я совсем замёрзла, пора мне домой!»
Так, в шутку переругиваясь, толкая и щипая друг друга, по тёмным аллеям  дошли они до станции метро, чмокнулись и расстались.

ххх
Встречаясь нерегулярно с профессоршей Леночкой и по ходу не упуская из виду ещё нескольких девиц и дам, барбос между тем сознавал, что, наверное, надо, надо начинать думать о том,  чтоб, наконец, жениться. Думы долгие эти вылились в то, что, наконец, в один хмурый осенний день он сходил в загс с одной хорошей женщиной и женился, поставив себе и ей штамп в паспорт.

На  следующее утро барбос позвонил Леночке и похвастался:
-«Леночка! Доброе утро! Поздравь меня – я, наконец, вчера женился».
-«Ах ты, негодник! А как же я? Кто же будет теперь меня любить, целовать, щупать и закармливать мороженым с коньяком?» – вместо поздравления выпалила Леночка и притворно зарыдала в трубку.
-«Муж законный твой пусть теперь тебя обслуживает. А то я смотрю – хорошо он устроился. Я у него бесплатно работаю над поддержанием твоей спортивной формы».
-«Не дразнись, пожалуйста, и не расстраивай меня. Как ты мог бы уже догадаться,  муж для меня - немножко больная тема. Лучше  скажи мне что-нибудь приятное!» – взмолилась Леночка.
-«Вот тебе приятное. Сегодня в 14:00 моя жена уезжает в командировку в Днепр на два дня. В связи с эти предлагаю, чтобы вечером после работы нашла бы повод и поехала бы не домой к мужу и дочкам, а ко мне. Адрес я тебе скажу, тем более это совсем рядом - в двух остановках метро от твоего дома».

-«А как же твоя маман? Она нам не помешает»?
-«А я тебя вовсе не к себе домой приглашаю, а на квартиру моей жены!
-«Ах ты сволочь! Не успела жена уехать, а ты уже ****ей… то есть извини – не ****ей, а меня приглашаешь! Вот все вы, мужики, такие».

-«Так ты приедешь?»
-«Приеду ровно к 19:00. Диктуй адрес».
- «А муж ревнивый тебя не выследит?» – спросила барбос, - «будь осторожна, не приведи за собой «хвоста». А то в решительный момент ворвётся твой профессор с кривым кинжалом и зарежет нас».

- «Подумаешь, проблема - муж!» – Леночка презрительно хмыкнула, - «мой муж наелся мёртвых душ. Сначала пусть агрегатом своим действовать научится, перед тем как меня выслеживать. Я его обману – будто бы поеду к Таньке в гости после работы. Танька меня прикроет».
- «Ну, так уж он и не умеет агрегатом действовать! Нечего наговаривать на мужа! Ты же с ним занимаешься сексом? Если нет – то две дочки откуда у тебя?» – как бы в шутку спросил барбос.
- «Сексом? Разве это секс?» – Леночка помолчала  - «он меня уже достал. Стыдно сказать – бывало, старается, старается, а я лежу под ним и ничего не ощущаю, как в том анекдоте – изучаю трещины на потолке и подсчитываю в уме стоимость ремонта».
- «Так подавай на развод!» - подъел её барбос и ехидно замяукал в трубку.
- «Не умничай, пожалуйста. А дочек моих кто будет содержать – ты, голодранец? А он же у меня - богатый!» – чуть было не обиделась Леночка,- «не надо так жестоко подшучивать надо мною».
- «А чё, в натуре – разводись и перебирайся ко мне! Я с женой договорюсь – ты будешь при нас состоять младшей женой. Будешь по дому хлопотать, пока мы с ней в оперу, в театр кукольный опять же пойдём, в клуб ночной…»
- «Иди ты знаешь, куда со своим кукольным театром!» – отрезала Леночка и бросила трубку.

ххх

Вечером того же дня барбос прямо с работы примчался на квартиру, прихватив с собой по дороге «паёк молодого бойца» – шампанское, шоколад, апельсины. Не успел он навести минимальный порядок и забросить в шкаф валявшееся на диване бельё жены, как в дверь коротко позвонили – на пороге стояла румяная от холода Леночка, которая немедленно бросилась ему на  шею и присосалась, как голодная пьявка.

-«Давай, дружок, не терять времени и поскорее приступим к делу – все условия есть!» – заявил барбос, буквально отдирая от себя Леночку.
-«И я о том же!» – прохрипела Леночка, прямо в прихожей сдирая с себя верхнюю одежду и бросая её на пол, - я сейчас прямо в душ – и к тебе! А ты пока готовься!»
Готовиться барбосу не надо было – он просто сбросил халат и остался стоять под дверью ванной, ожидая Леночку и поглаживая стоящий вертикально член.

Буквально через три минуты из ванной выскочила сияющая, мокрая Леночка, держа перед собой мягкое, пушистое полотенце.
-«Любимый! Вот тебе полотенце, и смотри мне – как соберешься кончать – чтобы вся сперма была здесь!» – скомандовала она и как пантера, прыгнула на большой с высокой спинкой угловой диван. – «Смотри, не подведи меня! А то я не предохраняюсь и беззащитна перед тобой!».

Говоря это, она уселась в углу дивана, подставила под спину подушку и расставив максимально ноги, поманила к себе барбоса. Её узкая, тщательно выбритая щель призывно смотрела на него.
Надрочив побольше член, барбос упал на подругу, и они восторженно задёргались вместе, все ускоряя ритм. Это продолжалось недолго – барбос кончил, испытав зверский оргазм и едва успев выполнить данное Леночке обещание – в последний момент он успел выдернуть член из её п..ды и излить поток густой спермы прямо в новенькое полотенце, которое Леночка не забыла подстелить под себя.

Чуть отдохнув и отдышавшись, барбос повернулся к Леночке, сидящей в той же позе, обнял её и стал щекотать языком твёрдые сосочки её маленьких грудей. Леночка тяжело дышала, отчего грудь её вздымалась.

–«Ты хоть кончила?» – спросил её заботливо барбос. Не получив ответа, он заглянул в глаза подруги и увидел, что она разительно изменилась – обычно бледные щёки пылали, лицо было покрыто испариной, взмокшая чёлка прилипла к высокому белоснежному лбу. Глубоко запавшие зеленые глаза сверкали, губы, судорожно искривлённые в улыбке – мелко дрожали. Она была  хороша, как никогда.

-«Боже, что с тобой?»  - спросил барбос, - «тебе не плохо?»
Вместо ответа Леночка протянула к нему руки и прошептав: - «Ещё хочу… ещё…» - с неожиданной силой притянула его к себе, - «мне так хорошо с тобой, как никогда в жизни! Ещё!» - хрипло шептала Леночка, судорожно подстилая одной рукой под себя пушистое полотенце.

Барбос не заставил себя упрашивать и накинулся на подругу, как маньяк на только что пойманную в кустах жертву. Такой страсти от обычно закомплексованной Леночки он не ждал, и это удвоило его силы. Бурное их соитие вновь оказалось недолгим – страсть его была столь сильной, что барбос успел совершить не более двух десятков движений – как с криком обильно кончил… в полотенце.
Судя по тяжким хрипам, Леночка кончила одновременно с ним и, крепко обняв его, пролежала, не двигаясь, несколько минут.

Освободившись из её пылких объятий и сев, наконец, на диване - он выпил стакан воды и протянул Леночке холодный апельсин. Но она, отбросив апельсин в сторону – снова привлекла е..ря к себе поцелуем взасос. Чуть сменив позу и положив ноги подруги себе на плечи, барбос с утроенной энергией, удивляясь сам себе, принялся так драть свою «профессоршу», что тяжелый диван под ними ходил ходуном, а Леночка вся взмокла и испускала утробные стоны. На этот раз их общение длилось несколько дольше, и в результате барбос обильно кончил в третий раз за полчаса – такого с ним не бывало никогда в жизни.

Полежав в обнимку с другом всего минут двадцать, Леночка вдруг деловито вскочила, сбегала в душ, после чего заявила, что её зовёт супружеский долг – надо уже собираться и бежать домой. Выпив на прощание шампанского и закусив шоколадкой, они слились в долгом поцелуе, сопровождавшемся взаимной нежной мастурбацией, но продолжать не стали – видимо, оба выбились из сил от этой безумной скачки.

Леночка наскоро оделась, ещё раз поцеловалась на прощанье, и шепнув: -«Не провожай меня!» - выскочила из квартиры, растаяв в темноте.
Барбос и не собирался её провожать – дорогу найдёт, подумал он. Быстро убрав, как умел, следы кутежа, барбос  собрал апельсины в красивый пакет, допил шампанское, закрыл квартиру и понёс апельсины маме.




ххх
Продолжение кошмара.

Примерно через месяц-полтора Ма вдруг замечает, что беременна. Поднимает пургу. Быстро делает аборт. Барбоса чуть не до смерти доводит своими выкрутасами, но тот от неё спасается теперь на квартире своей новой жены-ангела, адреса которой никто не знает (свою женитьбу, как и почти мгновенную беременность новой жены он пока от всех, и от Ма в первую очередь - скрывает, чтобы не усложнять ситуацию).

Только он чуть-чуть разрулил ситуацию с Ма – как в тот же период приходит пора Леере рожать. И вот в конце мая Леера благополучно, без проблем производит на свет мальчика нормального веса и роста. Восхищённый Барбос держит это в строгой тайне не только от молодой беременной жены и от Ма, но и вообще от всех своих друзей и знакомых, а особенно – от сотрудников и начальников на работе, соблюдая на практике свой любимый принцип: «скрывай всё что можешь». Единственно.

Несмотря на это, он ежедневно тайно ездит к Леере в роддом с цветами, при этом даже на минуту не допуская варианта разрыва с женой и восстановления связи с Леерой, так как, во- первых, восхищён своей законной женой и ни за что не согласился бы расстаться с ней.

А во-вторых – в их нежно-воздушных, возвышенных отношениях с Леерой существовал нехороший «скелет в шкафу», о котором барбос знал, а Леера не знала, что он знает - а думала, что только она знает, а «глупенький барбосик» не знает. И вела себя соответственно.

А случилось между ними вот что.
 Однажды в апреле 1983 года, придя на работу с утра, барбос совершенно случайно - не нарочно, взял спаренный служебный телефон в офисе, и нечаянно прослушал разговор Лееры с неким её поклонником. Поклонник этот, судя по разговору, вёл себя развязно и предлагал Леере встретиться сегодня вечером у неё, как всегда, на холостяцкой квартире у последней станции метро.

А Леера, по её словам - по уши влюбленная в барбоса – деловито и жизнерадостно соглашалась.  Голубки ворковали и уточняли только время свидания, поскольку место было, очевидно, постоянным.
Особенно не понравилось барбосу в их разговоре даже не то, что Леера согласилась вечером встретиться с неизвестным мачо – а то, что она делилась с ним теми же новостями, которыми вечером делилась с барбосом, и с придыханием читала поклоннику стихи Анны Ахматовой о  «чёрном перстне», которые те же стихи она читала с придыханием  барбосу вчера поздним вечером в постели, после бурных любовных утех на той самой холостяцкой квартире у последней станции метро.

Послушав воркование влюблённых голубков минуту-другую, барбос тихохонько положил трубку – ему всё стало ясно. А детали его не очень интересовали, да и нехорошо это – подслушивать.  Но он же не нарочно прослушал чужой разговор – наверное,
Господь двигал его рукой, когда он брал трубку телефона.

После прослушивания их голубиного воркования у барбоса появилось такое ощущение, что он только что выпил гранёный стаканчик грязной тёплой воды, в которой посудомойки только что вымыли тарелки в столовой.  Случайно полученная им информация не стала для него трагедией. Но барбос, конечно, рассердился и будучи немножко злопамятным по натуре, сделал для себя определённые выводы, касающиеся их с Леерой отношений, на будущее.

Первым движением души было, конечно, нагрянуть в момент свидания на квартиру к Леере и устроить «мачо» головомойку. Но потом барбос здраво рассудил, что он, именно он и никто другой - будет выглядеть смешным рогоносцем. Не дай Бог, потом Леера подруге Элке в жилетку поплачется – та сразу на работе сотрудницам проболтается, позору не оберёшься, его репутация «донжуана» пострадает. Поэтому барбос всё обдумал, поостыл и составил план действий.

Согласно этому плану, устраивать выяснение отношений с такой красивой и приятной во всех отношениях девушкой, как Леера, он не собирался.  Прекращать нежные встречи, забавные разговоры и чтение стихов с ней по ночам тоже не входило в его план.  Дело в том, что за полгода, что длился их роман, Леера развеселила барбоса и немножко осветлила его слишком деловитую натуру, познакомив его с творчеством поэтов серебряного века, стихи которых она в великом множестве знала и читала ему по памяти в виде отдыха, в перерывах между их бурными соитиями. Всё это вносило в его напряженную жизнь новую, лирическую струю, снимало стресс и вносило приятное разнообразие.

Другие его милые подружки были не столь эрудированы – например, очаровательная профессорша Леночка могла бы читать стихи разве что по бумажке, несравненная Алла Ивановна читала только статьи в научных журналах…  В больших, навыкате влажных карих очах юной практикантки Ларочки читалось только желание сделать ему минет, и больше ничего.

Ненаглядная новая супруга в глазах барбоса вообще была лишена недостатков, в его сознании она стояла отдельно, на особом пьедестале из полированного розового гранита.

Хотя после последних событий барбос был довольно зол на Лееру - каких-либо планов мести он не вынашивал.  В  душе  он понимал,  что мстить Леере было бы несправедливо, нечестно с его стороны – ведь все эти полгода, помимо Лееры, он продолжал встречаться и с прекрасной профессоршей Леночкой, а ещё изредка - с несравненной  во всех отношениях  Аллой Ивановной,  да ещё прорабатывал на словах возможность встреч с губастенькой и глазастенькой практиканткой Ларочкой  Ше,  которой примерно через месяц  должно было как раз исполниться восемнадцать.

Примерно через час после прослушивания барбос взял себя в руки, почти успокоился и позвонив Леере, предложил встретиться в обеденный перерыв в кафе напротив здания их НИИ, где они в прошлом неоднократно бывали. Особенностью их отношений было то, что барбос почти никогда не бывал дома у Лееры, которая после развода с мужем два года назад - со своей маленькой 3-х летней дочкой жила в центре столицы, в огромной квартире-сталинке  вместе с родителями.

В ответ Леера говорит ему: "-Отлично! Давай встретимся выпьем кофе я сама хотела тебе уже звонить – у меня для тебя есть потрясающая новость! Потом идёт примерно глава «слёзы крокодила» где Леера сообщает ему о своей беременности.

ххх

Слёзы крокодила
(Барбос, роняя слезу, продолжает рассказывать Леночке о своих приключениях)

Однажды весной, когда моя любимая жена была беременна нашим третьим ребёнком, я узнал, что одна умная, хорошая и красивая женщина, достойная самого высокого уважения - тоже беременна от меня.  Она сама позвонила мне на работу и сказала об этом  безо  всяких истерик. Дадим этой женщине имя Леера.

Я, конечно же, обрадовался - но призадумался.
-«Что ты скажешь на это?» - спросила она меня по телефону.
-«Надо подумать!»  – ответил я ей, повесил трубку и стал думать.

Нам обоим было немного за тридцать. Мы оба были самодостаточные люди - я был женат и имел двух детей, она - разведена и уже  имела маленькую дочь-ангела. У нас была интересная работа, прекрасные квартиры, небедные нестарые родители…

Одна была беда - я беззаветно любил свою жену, а Лееру не любил, а не мог себя сдержать при встречах с ней, потому что она не могла себя сдерживать при виде меня. В результате мы ехали к ней домой, покупали по дороге несколько килограммов апельсин, много-много  шампанского и трахались по много часов подряд, делая перерывы только для того, чтобы съесть по большому апельсину и выпить ледяного шампанского из холодильника…

Встречались мы не очень часто. Потом я быстро ехал домой  к любимой жене, и там всё было так, как должно быть - то есть хорошо. То есть сначала было просто безоблачно хорошо, а потом стало хорошо, но не безоблачно. Потому что я глядел на любимую жену и не мог нарадоваться, что скоро она подарит мне сына. И когда я глядел на неё и радовался - то перед моим внутренним взором возникала Леера, и в моём мозгу звучал тот вопрос, который она задала мне. И я думал.

А поверх образа Лееры, накладываясь на него, возникал образ другой хорошей, но безбашенной женщины  - Леночки, с которой мы встречались у неё дома, пока её муж-профессор  был на работе. Когда я приходил, Леночка закрывала своих двух маленьких дочек в спальне своей большой четырёхкомнатной квартиры, и мы трахались в гостиной, кухне, ванной и прихожей. Когда девочки - малыши  скреблись в дверь и просили их выпустить - Леночка объясняла им через дверь, что они должны потерпеть – так как она с  дядей Виктором (то есть со мной) учит уроки, и они будут нам мешать.

И не успевал я настроиться на образ Леночки - как поверх него возникал портрет ещё одной, совсем уже безбашенной женщины  нереальной красоты – дизайнерши Любовь Ефремовны, с которой мы тоже встречались на квартитре её лучшей подруги, скрипачки  Тани Горкиной - примерной дочери знаменитого академика.  Там мы трахались обычно вдвоём, а очень изредка – и втроём, когда безбашенная  дизайнерша силком раздевала и затаскивала стеснительную скрипачку к нам в постель, и я трахал её со страшной силой, а Любовь Ефремовна, извиваясь и стеная от похоти, ставила подруге-скрипачке  синяки-засосы на все мягкие места, которые были свободны от меня.

Однажды мы с ней так затрахали бедную скрипачку, что ей стало плохо и я даже перепугался - мне показалось, что она вот-вот умрёт. Когда я с помощью Любовь Ефремовны на себе выволок голенькую скрипачку Таню из полутьмы спальни на кухню и там увидел её лицо при свете - я жутко испугался. Такого мертвенно-бледного лица я не видел никогда. А нос и губы были ещё белее! Они были просто невероятно, снежно белые, а вокруг глаз скрипачки красовались не просто тёмные, а буквально чёрные тени. Прекрасные карие глаза её закатывались…

-«Ну всё, сейчас эта скрипичная сучка умрёт - и меня посадят! А как же жена - ведь ей скоро рожать, а когда меня арестуют за убийство дочери академика, надолго посадят - она этого не перенесёт!» – лихорадочно думал я, вместе с Любовь Ефремовной приводя в себя чувствительную скрипачку, которая от многочасовой ебли чуть не отдала богу душу.

Слава богу, с помощью капель корвалола, пощёчин и тёплого душа мы привели в  чувство  бедную девушку, уложили её на кожаный диванчик на кухне, а сами принялись голышом жарить яичницу на сале из десяти яиц. Сожрав яичницу  и запив её по ходу бутылкой молдавского коньяка – мы снова ринулись в спальню ****ься, и так еблись, пока не наступили сумерки и теперь уже сама неутомимая Любовь Ефремовна запросила пощады.

-«Слышь, Вик! Надо, наверное, завязывать на сегодня с этим делом» - сказала она, сидя верхом на мне и ритмично прыгая, как скаковая лошадь,- «а то у меня что-то стал сильно болеть низ живота. Я две недели назад сделала аборт – видно, надо мне вести себя поаккуратнее. А то вдруг там у меня что-то ещё не зажило?» - прошипела она, задыхаясь от скачки.

-«Как скажешь, матушка!» - согласился я, - «как скажешь! Ты же знаешь - я всегда готов продолжить, если что!» - и мягко сбросил «наездницу» с широкого дивана прямо на мягкий пушистый  ковёр, устилавший пол. 
 
–«Что за бабы мне попались сегодня? Одна в обморок падает, другая вроде на вид кровь с молоком – ан нет, животик  у неё болит… Видно, пора мне смываться - подальше от греха» - подумал я,  встал,  оделся,  вызвал такси, уехал домой и пришел домой  как обычно с работы  – в 19-30. За ужином, с удовольствием поедая приготовленные женой аппетитные блюда, я мало разговаривал – потому что думал о Леере. И засыпая, я тоже думал – только ничего не мог придумать, поэтому заставил себя отключиться и заснул.

На следующий день с утра я решил не тянуть кота за хвост, - позвонил Леере на работу и в её обеденный перерыв встретился с ней в близлежащем кафе. Приехав чуть раньше, я занял столик у окна и заказал себе мороженое с карамелью и коньяк. Высокая стройная Леера вошла в кафе своей летящей походкой и тут же оказалась за моим столиком. Подперев голову обеими руками, она уставилась на меня своим мечтательным взглядом карих глаз.

–«Привет, мой хороший! Ну, что ты надумал?» - спросила она. Я подозвал официантку, без спроса заказал Леере её любимое  мороженое и после того, как официантка отошла – сказал примерно следующее :

– «Я тебя, конечно,  глубоко уважаю, но ты же знаешь – я жену не оставлю никогда, потому что из всей своей семьи я люблю жену. Детей своих я люблю только потому, что они её дети. А ты поступай, как тебе лучше – на меня не оглядывайся. Если родится у тебя сын или дочь – я буду рад, только как я всё это переживу - не знаю. Вот мне будет нахлобучка! В материальном смысле ты же знаешь – всё что смогу я для ребёнка сделаю…»

-«Материальная сторона меня не волнует… просто обидно как-то всё-таки… и за себя, и за ребёнка. За ребёнка даже больше. Чего это он должен без отца расти, чем он хуже твоих?»

-«Да чего уж там сразу -  без отца… разве я куда прячусь? Разберёмся. Главное, чтобы здоровье у нас всех было и «стоял» хорошо!» - попытался я перевести разговор в шутку, но Леера была не в духе и в ответ мрачно прошипела:

-«Тебе вообще нужно член бритвой отрезать, чтоб не смеялся! Надо было раньше отрезать – поздно я спохватилась! А то я должна буду до самой осени ходить с брюхом, как дуррра,  а ты небось будешь на молоденьких девушек заглядываться! Знаю я вас, паразитов! Ну вот что мне прикажешь теперь делать? Аборт – не хочется, жалко – я деток люблю. Да и врачи мне не советуют аборт делать – по моим медицинским показателям. Рожать – родители заедят, знакомые будут за спиной хихикать… залетела, дура!  Да и представляю я эту сцену, когда твоя жена всё узнает! Тут рожать – а тут такая новость! Она тебе, паразиту, все волосы вырвет – будешь ходить лысый!» - злобно захихикала Леера.

-«Я же сказал – поступай как тебе лучше. Если медики тебе не советуют делать аборт – не делай. Рожай. Здоровье дороже. А я как-нибудь отобьюсь…  Вообще-то если бы у меня появился ещё один ребёнок – я был бы рад. А неприятностей и так вокруг хватает. Одной меньше, одной больше – какая разница. И лучше, чтобы это был мальчик. Ведь родине нужны солдаты!» - я опять попытался перевести разговор в шутку, и на этот раз мне это удалось лучше – Леера заулыбалась и заторопилась на работу – обеденный перерыв заканчивался. Я потрепал её по щёчке, мы чмокнулись  -  и расстались.

Время шло. Больше всего на свете я боялся, что мой Ангел - моя беременная жена всё узнает, расстроится и это отразится на нашем будущем ребёнке. Но время шло - а Бог нас миловал. Леера вела себя благородно, и лично не делала попыток «открыть глаза» моей беременной жене на моё истинное лицо. Такое благородство делало ей честь.

Но не таковы были её родители - пожилые, богатые, умудрённые опытом и сугубо прагматичные люди - они преследовали меня со всей жесткостью, на которую были способны. Отец Лееры и её старшие братья всерьёз угрожали  мне открытием против меня уголовного дела за якобы имевшее место изнасилование его дочери,  если я не  разведусь с женой и не узаконю отношения с Леерой до рождения ребёнка.

Изворачиваясь и юля между ними  - как змей в аду, я тем не менее ничего не боялся. Вернее, боялся я только одного – чтобы жена не  узнала, хотя бы до родов. А до родов оставалось совсем немного – около месяца. Жена была спокойна и счастлива – она, похожая на большой колобок, расхаживала по квартире в платье колокольчиком и распевала вслух песни Высоцкого.

Леера в это время тоже была уже на седьмом месяце, и наши с ней отношения временно охладели и встречи совсем прекратились. Но отец её и братья не оставляли меня в покое – они поставили мне ультиматум, назначили срок и «включили счётчик» - назвали последний срок, когда я должен был дать согласие выполнить их требование. В противном случае они грозились засудить меня по неприятной статье, используя свои обширные связи.
Обстановка была грозовая, и я прикладывал все свои силы, чтобы оградить жену от этих волнений. Постоянное притворство тяжело давалось мне, и нервы мои были напряжены до предела.

Вру. Не до предела. До моего предела, конечно, было ещё очень далеко, но всё-таки для поддержания душевного равновесия я решил прибегнуть к испытанному методу - обратиться за моральной поддержкой к своей маме, сходив к ней вечером в гости.

Зная свою маму  я, конечно, не надеялся на моральную поддержку в общепринятом смысле этого слова, поскольку мама давно и серьёзно была больна, много лет уже сидела на тяжелых обезбаливающих и психотропных препаратах - в результате чего у неё медленно, но верно шел процесс распада личности. Теперь, на пятом году болезни, от блестящей остроумной леди, в прошлом кандидата медицинских наук осталась как бы усохшая копия-карикатура, которая тем не менее обладала несокрушимой волей в сочетании с наплевательским отношением ко всему на свете.

ххх

Зайдя к маме в гости после работы, часов в восемь вечера, я обнаружил, что её подъезд и вся лестница до седьмого этажа залиты потоками воды, дверь в мамину квартиру настежь открыта, а прихожая, ванная и кухня забиты рабочими в резиновых сапогах и истерически кричащими соседями, которые все вместе пытались ликвидировать последствия прорыва трубопровода холодной воды в квартире моей мамы.

Среди этих возбуждённых, нервных людей я не увидел только одного человека - моей мамы!

-«Ну вы посмотрите  на него! В кои-то веки пришел в гости к маме, а сам разговаривает там, в прихожей с какими-то людьми уже полчаса, а к маме даже не подходит!» - услышал я громкую мамину реплику из гостиной, произнесенную громко её хрипловатым прокуренным голосом.

По щиколотку в ледяной воде забрёл я в гостиную и увидел маму, в картинной позе сидящую на диване, подобрав под себя ноги и курящую сигарету. Как и все комнаты в квартире, гостиная была на 10 сантиметров залита холодной водой, в которой плавали бумаги, предметы туалета и засохшие розы, которые я дарил ей на 8-е марта. Несмотря на холодную погоду конца марта, окна в квартире были раскрыты настежь, отчего мама куталась в свою любимую лисью шубку. Настроение у неё было отменное, она улыбалась и протягивая ко мне иссохшие ручонки, кричала:

-«Иди же ко мне наконец, мой хороший! Почему ты пришел и ко мне не подходишь? Иди, сядь рядом со мною, и давай поговорим и покурим!»

-«Мамочка, разве ты не видишь, что творится в квартире? Ты же залила и свою квартиру, и соседей на пять этажей ниже! А на дворе ещё почти что зима! Там аварийная бригада слесарей работает, которую вызвали соседи. Так я должен же  с ними всеми разобраться!» - возбуждённо выпалил я в ответ.

-«Да брось ты их всех! Наплюй! Подумаешь, слесаря какие-то. Пусть себе работают, а ты лучше иди, посиди со мною – поговорим,  я так за тобой соскучилась! Сядь же наконец рядом с мамой, покурим, а потом как-то всё решится!» - парировала мама мои возражения, и я, поддавшись её несокрушимому болезненному оптимизму – вдруг успокоился, сел рядом с ней, обнял её за плечи, и мы на мгновение стали счастливы.

Собственно, и говорить нам с нею было не о чем – поэтому мама стала, как всегда, щелкая зажигалкой - совать мне в рот сигарету, чтобы я закурил с нею, а я как всегда - отмахивался. О моей семье, моей женах и детях разговор никогда не шел – всех моих потенциальных невест и жен мама всегда считала проститутками и авантюристками, которые хотят в корыстных целях женить меня, невинного агнца, на себе.

Когда же я пытался заводить с ней разговор о моих маленьких дочках в надежде на то, что эта тема её хоть когда-нибудь заинтересует   - мама в ответ всегда принималась доказывать мне, что  я – известный всему городу болван,  а дочки на самом деле - не мои, потому что  мои развратные жены прижили их тайно неизвестно от кого.

Так что ход будущего разговора мне был известен наперёд, и нам оставалось говорить с мамой только о политике, погоде и моём здоровье. Поинтересовавшись здоровьем друг друга, мы постепенно перешли к обсуждению моего, и я пожаловался маме, что у меня что-то тяжело на душе – так складывается жизнь, что я и не знаю, как мне быть.

-«А ты наплюй на всё, Витенька! Посмотри в окно – скоро весна на дворе! Скоро снег растает, я стану ходить в лес за подснежниками, буду как всегда гулять по городу сутками! Сидеть возле памятника Гоголю - на той скамейке, где я перед новым годом встретила Сталина! Может, опять его там встречу!

Как? Разве я тебе не рассказывала? Не может быть!
Так слушай. В начале декабря сижу это у памятника я на лавочке, курю. Глядь - рядом со мною присел пожилой, усатый, хорошо одетый мужчина в тёмном пальто с серым каракулевым воротником, вытащил трубку и стал её раскуривать. Потом повернулся ко мне и говорит:    

– «Уважаемая, нэт ли у вас зажигалки - а то у меня что-то спички отсырэли!»
Я сидела и думала о своём, но услышав его глуховатый голос с выраженным кавказским акцентом, подняла глаза, глянула ему в лицо  – господи, да это же он!

-«Иосиф Виссарионович, неужели это вы? Глазам своим не верю! Как же вы это тут? Вы разве не умерли?»

-«Тссс… говорите тише, уважаемая Алентина Леонидовна! Это действительно я, но зачем привлекать к нам внимание?

И чему вы, собственно, удивляетесь? Почему это я – должен был умереть? Что за нетактичный вопрос с вашей стороны! Я же вас не спрашиваю – почему вы не умерли? Правильно. Давайте лучше посидим, покурим. Людям нашего возраста есть о чём поговорить, вспомнить.  Не правда ли?    И дайте же мне, наконец,  вашу зажигалку!»


ххх

Барбос приходит в гости к Леере.

Барбос звонит в дверь коротко – один раз – и заходит. Приносит с собой  ледяное шампанское, два килограмма апельсин и шоколадку, а Леера обеими руками в шутку треплет треплет его короткие волосы.

Она считает барбоса забавным, ей льстит его внимание - но считает, что у него слишком много личных проблем и нет никакой «сильной руки» наверху – без этого он карьеру не сделает, как бы талантлив он не был.

 У Лееры своя однокомнатная квартира возле станции метро, купленная для нее родителями, чтобы вложить деньги – чтобы не пропали.  Леера ночует здесь иногда, когда задерживается на работе и лень добираться далеко домой к родителям. В такие вечера она иногда она позволяет барбосу задержаться у нее на ночь. Он даже немного нравится ей, несмотря на то, что совсем небогатый и среднего роста – не такой здоровенный лось, как её почти все прежние ёбари… кроме того, барбос совсем не интересуется поэзией и не знает никаких стихов – а Леера мечтала о парне, который писал и посвящал бы ей красивые стихи.

Не без удовольствия встречаясь с барбосом, Леера тем не менее каждый раз ловит себя на мысли, что хотела бы видеть рядом с собой более успешного и состоявшегося мужчину.

Барбос старается никогда не делиться с Леерой своими проблемами и новостями, потому что уверен: его творческие инженерные искания ей не интересны, а рассказывать девушке свои проблемы и секреты – себе дороже. Вот и общаются они на разные легкомысленные темы.

Квартира Лееры обставлена новенькой современной мебелью, белоснежные шероховатые обои делают её особенно светлой и солнечной. Напротив дивана висит на стене большой телевизор. Но барбос терпеть не может его смотреть – рядом такая девушка… какой там телевизор.

Леера любит проводить время, сидя на диване в объятиях барбоса и целуясь с ним взасос, но сексом занимается с ним только изредка - потому что Леера своенравна и непредсказуема.
– «Наверное, погода влияет на её либидо?» – делает предположение барбос, - «ну что же – раз Леерочка сегодня не склонна к соитию – надо завтра встретиться с Аллой Ивановной - она ведь свободна по субботам… и наверстать упущенное» - размышляет он.

А ещё Барбос любит выключить свет в квартире и смотреть в окно на кухне поздней ночью, стоя в обнимку с Леерой, целоваться с ней, любуясь мерцающими огнями огромного города. Собственно говоря, барбос не влюблён в Лееру – а просто встречается с ней как с красивой, высокой, остроумной девушкой, с которой ему не всегда скучно, да и квартира для встреч у нее близко к станции метро – очень удобно утром ездить на работу. 

Барбос не влюблён в Лееру, а ещё он не любит очень, когда у нее наглые замашки проскальзывают «девушки из элиты» - и она время от времени тонко унижает его, стремясь утвердить своё превосходство. Но ему не всегда хочется показывать ей, что он это понимает. И он делает тогда вид, что не понял чего-то или не расслышал - чтобы не ссориться с подругой и сохранить возможность удобного вечернего секса в её квартире №150 на восьмом этаже у метро.

После этих романтических встреч барбосу всегда неприятно возвращаться домой в рабочий район на окраине города, в прокуренную квартирку, где он встречает свою взбаламошную, но любящую его маму Алю.


ххх
Едучи три остановки метро на работу утром, Леера частенько думает:
-«Слишком уж долго я дружила и раскланивалась перед этим барбосом, который моих благодеяний не замечал, а  встречался с мной, наверное, для своего удобства. Если бы иначе сложились обстоятельства – променял бы он меня на какую-нибудь другую девушку… может быть, блондинку…» - думала Леера и от этой мысли в ней закипала ревность в крови и она начинала даже чувствовать что-то вроде любви к барбосу, несмотря на то что он маленький и кашляет.

Вот и родители ей то же твердят. Правильно, наверное, отец вчера утром, провожая её на работу, сказал:

– «Леерочка, кого ты себе нашла? Он же на шесть лет старше тебя, маленький и кашляет. Может, у него уже туберкулёз? И квартиры у него своей нету - живёт на съёмной, да ещё с мамой. Уверяет, что должен квартиру скоро от фирмы получить? Да врёт наверняка - кто ему квартиру от фирмы даст? Кто он такой?»

-«Может, и не врёт – он знаешь, какой талантливый инженер! Его сам генеральный директор уважает… он прямо звезда!» – возражает Леера отцу робко.
-«Подумаешь, звезду нашла – денег у него, видно, мало… а без денег какой он тебе партнёр? Будешь с ним "горе мыкать" – справедливо возражает отец.  Непостоянная по натуре и переменчивая Леера тут же понимает правоту отца и принимает его точку зрения.

Поэтому днём, встречая радостно улыбающегося ей барбоса в коридоре НИИ, Леера холодно здоровается с ним сквозь зубы и проходит мимо, делая вид, что у нее срочное дело…  Барбос в недоумении обдумывает ситуацию – ещё вчера подруга в стихотворной форме объяснялась в вечной любви, а сейчас даже не смотрит в его сторону…


ххх

Побывав когда-то раз, на новый год по приглашению Лееры в гостях у её семейства, барбос в  дальнейшем вынужден был почти отказаться от этих посещений. Причиной была непонятно откуда взявшаяся неприязнь к нему со стороны пожилых родителей Лееры. Особенно барбос не понравился её отцу – в прошлом руководителю крупного предприятия. Барбос казался ему несерьёзным, пустым человеком, к тому же, скорее всего материально не обеспеченным и пытающимся пролезть тихой сапой в их богатую семью, чтобы потом сидеть на шее родителей жены.

Познакомившись с барбосом, Леера, привыкшая считать себя девушкой из элиты – особенно на первых порах - вела себя с ним высокомерно и даже имела нахальство указывать на якобы имеющиеся у барбоса недостатки. То он якобы маленького роста, то худой. То появляется в офисе небритым, то ещё что-нибудь… то кофе он не той марки пьёт. И вкус у него на недостаточно высоком уровне… все эти критические замечания любимой девушки вызывали у барбоса вежливую улыбку, а за глаза - кривую ухмылку.
Барбос по характеру был патологически уверенный в себе мужчина, потому что знал себе цену – поэтому любая критика в его адрес, откуда бы она ни исходила - вызывала у него только усмешку. При этом он обязательно скручивал дулю в кармане и внутренним голосом говорил про себя – «подожди, голубчик, встретимся мы с тобою как-нибудь в темноте на узенькой тропиночке…»

ххх
Однажды субботним вечером, Леера в ресторане при гостях неожиданно, при всех обидела барбоса – он похвалил поданный ему горячий шоколад, а Леера фыркнула и сказала ему при всех:
– «Ты, наверное, и падаль любишь, если тебе даже такой шоколад нравится!»
Гости, не ожидавшие такого неожиданного хамского выпада Лееры по отношению к барбосу – даже на мгновение притихли, ожидая его реакции…

-«Надо думать - что люблю, раз гуляю с тобой…» – негромко и совершенно спокойно ответил барбос, с удовольствием допивая из чашечки понравившийся ему шоколад. Лееру даже бросило в краску от его ответа, но она сдержалась больше не стала продолжать разговор на эту тему. Поле битвы осталось за барбосом.
Он так и не понял – что спровоцировало такой внезапный оскорбительный выпад Лееры против него. Ведь они давно собирались провести этот вечер в компании друзей Лееры, пришли на него в качестве «любезной пары»… барбос так и не понял, в чём было дело. Если он не таков – зачем тогда она знакомит его со своими друзьями? Зачем знакомила с родителями?

ххх
При появлении барбоса в вестибюле роддома Леера прямо сияет от счастья. Они обнимаются, целуются, так что со стороны кажется, что это просто идеальная влюблённая супружеская пара.  Несмотря на пережитый стресс после родов, высокая и стройная молодая мамочка выглядит отлично – антрацитовые глазки сверкают, а некоторая бледность её только украшает. Уже налитые тёплым молоком роскошные груди чуть не выпадают из небрежно подпоясанного халатика, золотой крестик с алмазами на лебединой шейке сверкает.
 
На первой же встрече в роддоме Леера предлагает барбосу назвать сыночка Алёшей - в честь какого-то её славного предка - военного героя. И барбос сразу же соглашается – Алёша так Алёша! Почему бы и нет? Имя не хуже и не лучше, чем любое другое. Пусть будет Алёша. Тем более что барбос очень, очень рад и горд оттого, что у него скоро будет сразу два сына ( узи показало, что жена его тоже беременна мальчиком и находится уже на 6-м месяце беременности, так что ждать недолго). То ни одного не было – а тут сразу два!

Тот факт, что в период зачатия Алёши его нежная возлюбленная Леера, видимо, параллельно не прекращала романтических ночей со своим поклонником-мачо на квартире у последней станции метро – после рождения сына барбоса уже намного меньше беспокоит.  Он поостыл, обдумал свои дальнейшие действия и принял решение, что никогда, ни под каким давлением не женится на Леере официально, но отцовство, наверное, признает и возможно, сыночка Алёшу запишет на себя.

Так он сохранит свою репутацию донжуана и сбережет тайну рождения Алёши, которого он совсем не прочь записать себе в сыновья – ведь он всегда мечтал, чтобы у него было семеро детей! Вот и будет ему ещё один сыночек. Вырастет, пойдёт служить по контракту в армию - в ВДВ или на худой конец в морскую пехоту, проживёт свою бурную жизнь… или станет гангстером знаменитым…  Про неверность Лееры вряд ли кто узнает, а если узнает – не докажет. А потом, когда-нибудь - сделаем, сделаем генетическую экспертизу, разберёмся. А может, и не будем делать её. Посмотрим по их поведению.

 Но их с Леерой радость была совсем недолгой – оказалось, что у малыша Алёши почти сразу с рождения появились тяжелые, несовместимые с жизнью проблемы с лёгкими. Врачи целые сутки боролись за его жизнь, но ранним утром на четвёртый день пребывания в роддоме маленький Алёша умер.
Когда Леера в истерике звонит и, рыдая, сообщает барбосу о смерти сыночка, которого он никогда не видел, но уже почти успел полюбить – барбос безутешен. Находясь как раз в это время на утренней планёрке в кабинете директора НИИ – он не имеет возможности никак проявить свои эмоции. Сидит только с каменным лицом, не подаёт вида. Окончив разговор с Леерой, он прячет мобилку в карман и сидит как неживой - только губы дрожат. Главное - чтобы никто ничего не понял. Ему это почти удалось.

Когда сидевший рядом с ним проницательный интриган Бурякевич, заподозрив неладное, шепотом спрашивает его: – «шеф, у вас что- то случилось»? - барбос сквозь зубы отвечает: – «Ничего особенного. Рабочая ситуация. Всё под контролем…» - а сам едва-едва сдерживается, чтобы не разрыдаться – так уж ему тяжело расставаться с мечтой по воскресеньям гулять с Алёшей за ручку в парке.

Очень же обидно, что старший сынок его так и зачах в больнице, не увидев ни голубого неба, ни солнышка, не дожил до весны и поющих птиц - ничего в этой жизни не увидел, кроме потолка душной больничной палаты… Лучше бы он стал солдатом и в бою погиб молодым – а так обидно просто умереть малышом… Осознавать это было для барбоса абсолютно невыносимо. Сердце разрывалось от горя.

Но это были ещё цветочки по сравнению с тем, что его ждало потом.  Скромные похороны малыша Алёши должны были состояться завтра же, в 14:00 на кладбище №13. С утра, уходя из дома на работу, барбос приложил все усилия, чтобы не подать виду, и жена ничего не заметила. Но оделся соответственно моменту – тёмно-серый строгий костюм, черная шелковая рубашка без галстука…

Договорившись с главным инженером НИИ о необходимости срочно съездить за город в рабочее время - якобы для осмотра в натуре места строительства нового цеха, барбос купил букет белых роз и, взяв такси, помчался на кладбище. На кладбище он встретил полностью апатичную от горя Лееру и её очень мрачных, озлобленных родителей. Подойдя к открытой могилке и по обычаю бросив горсть земли на маленький гробик, он с трудом дождался окончания церемонии и положив цветы на свежий могильный холмик – даже не простившись, тут же уехал.

Отправившись домой сразу после похорон сына, собрав волю в кулак, по дороге барбос заехал в супермаркет, купил букет алых роз для жены, бутылку своего любимого сладкого крепкого красного вина «Бастардо» и чёрт знает сколько замечательных конфет.

У входа в квартиру остановился, сделал весело-счастливое лицо и коротко позвонил в дверь. Мгновенно возникшая на пороге толстая, кудрявая, сильно беременная жена бросилась ему на шею, а он искренне ощутил радость, увидев  её, и ответил  тем же. Поставив цветы в вазу, он сразу прошел в гостиную, чтобы скрыть своё заплаканное лицо от ничего не подозревавшей жены.   Между тем страшное горе грызло его изнутри. Он чувствовал, что не может вполне за себя ручаться.

Никогда не думал он, что такое событие, как смерть маленького мальчика, которого он никогда не видел живым - может перерасти для него в личную трагедию. Ни имеющиеся непонятки в отношениях с Леерой, ни серьёзные сомнения в своём отцовстве - не могли уменьшить горе барбоса. Плевать ему было на всю эту ерунду – он решил считать умершего малыша своим, несмотря ни на что. Теперь, когда Алёша умер – не признавать его своим казалось барбосу кощунством.



ххх
Прошел почти год со смерти Алёши. У барбоса с молодой женой родился второй сын, он наконец переехал в полученную от фирмы двухкомнатную квартиру в престижном районе – словом, семейная жизнь кипела ключом.
Барбос давно бы уже отказался от любых бесперспективных контактов с Леерой и её надменным, ненавидевшим его семейством, если бы не одно весьма странное обстоятельство.
Маленький бледный ангел, трёхлетняя  дочка Лееры – Ханя, случайно встречает небритого барбоса в вестибюле НИИ, медленно  подходит,  долго сурово смотрит на него снизу-вверх и вдруг тянет к нему ручки – просится, чтобы этот небритый дядя её на ручки взял.

Уступая неожиданной просьбе ребёнка – он со смехом берет девочку на руки – и уже держа на руках – вдруг полюбил малышку сильно-сильно. Да так сильно, что  возникло  ощущение, что в груди у него как бы вспыхнул костер, и уже потом ничего нельзя было сделать. Влип барбос – был свободный орел, хладнокровно мочил всё, что движется - а вдруг нежданно - негаданно к малышке Хане, как пёс, сильно привязался.
 
Девочка тоже его, паразита,  гада ползучего  неизвестно за что полюбила, скучала за ним, спрашивала о нём у матери, у бабки и деда – «Когда же он придёт?», ждала  его. Когда он всё же приходил очень - очень редко – Ханя пригоршнями таскала ему в карманы все конфеты с вазы, стоявшей на столе – до тех пор, бывало, таскает, пока карманы барбоса становятся полны конфет, а ваза опустеет. Едва только научившись ходить, ковыляла она к нему на тонких кривых ножках, а разговаривать ещё совсем не умела.

Справедливо ненавидящие и злобствующие на барбоса родители Лееры не понимают, что происходит? Когда же барбос долго не появлялся, малышка Ханя взяла дурную манеру требовать у бабки с дедом – "чтобы вот сейчас, немедленно, сию минуту этот красивый дядя был здесь!" – топала на них тонкими ножками, визжала и даже кусалась от злости.

В эти минуты она из хрупкого белобрысого ангелочка превращалась в маленького необузданного тирана. Ни родители Лееры, ни она сама не понимали, что движет малышкой – ведь она точно не имела ничего общего с ненавистным им барбосом.
Отец Хани – молодой успешный партийный функционер, с которым Леера рассталась три года назад - жил и продолжал строить карьеру далеко от столицы, в одном из областных центров. При этом он никогда не звонил Леере, не писал, не приезжал и судьбой Хани не интересовался.

Когда же и старики, и мать пытались как-то доступным языком объяснить малышке, что этот дядя ей - никто, чужой, просто случайно пару раз зашел и вообще - он нехороший человек, даже очень плохой – Ханечка кричала на них – «Сами вы плохие, злые! Дядя барбос - самый лучший, самый красивый, самый добрый, и мы с ним всё равно будем кататься на лодке, и вы ничего нам не сделаете!» Выкрикивая это, малышка хватала даже деревянную швабру, нападала и била ею деда по голове.

От этих сцен дед приходил в ужас – он считал, что барбос неизвестно как, таинственным образом дурно влияет на девочку. Будучи властным тираном по натуре – он запретил домочадцам пускать барбоса в дом и запретил с ним всякие контакты, надеясь на то, что малышка побесится, побесится, да в один прекрасный день забудет барбоса, и жизнь пойдёт своим чередом.


ххх

В 70-х годах барбос постоянно носил в бумажнике половинку нового бритвенного лезвия.
Это способствовало его карьере и поднимало трудоспособность и творческие силы - утром он ставил себе творческую задачу и назначал срок её решения - например, сегодня в 18-00 часов.
Затем он сам себе давал клятву - если техническое решение не будет найдено до 18-00, то он перережет себе половинкой лезвия сонную артерию.

Данная практика приводила к положительным результатам - барбос в течение нескольких лет не только выжил, но и занял ведущие творческие позиции в своём специфическом кругу.
Женившись наконец, он обабился и постепенно оставил эту практику, но лезвие продолжал носить в бумажнике, как память.

Уже году в 1988-м жена, по обычаю всех жен, роясь у него в бумажнике в поисках компромата, случайно обнаружила в маленьком боковом кармашке половинку ржавого бритвенного лезвия, завёрнутого в маленькую грязную бумажечку.

Вытащив лезвие и с опаской держа его почему-то двумя пальчиками, она настороженно спросила супруга - что это такое?
Видимо, от лезвия исходила какая-то злая энергия, потому что она обращалась с этим лезвием, как с опасной ядовитой змеёй.

Когда барбос кратко объяснил ей назначение этого предмета, служившего ему много лет в качестве самурайского меча – «катаны» для харакири, - жена пришла в ужас и настояла на том, что лезвие необходимо выбросить.

Уступив просьбе супруги, барбос разрешил ей самой выбросить лезвие в мусорное ведро, что она и сделала. Более того, тут же вынесла ведро из квартиры и высыпала его содержимое в мусоропровод.
С этих пор Барбос из самурая превратился в женатика.


ххх

Месть.

Барбос посещает подпольный бордель в центре, в просторной трёхкомнатной квартире-сталинке  на третьем этаже, с видом на памятник героям войны.

Часть1.Обида

В субботу утром ненаглядная Супруга барбоса внезапно, беспричинно словесно оскорбила его ненаглядную любимую малышку, внебрачную дочь Ханю.

Барбос буквально взбесился от этого, но со свойственной ему выдержкой не подал виду и только побледнел от внезапно вспыхнувшей обиды. Отвернувшись, он молча вышел на балкон якобы для того, чтобы покормить кота Карлоса – а на самом деле, чтобы скрыть свою ярость, чтобы она ненароком не выплеснулась на супругу.

Он обычно сквозь пальцы смотрел на слабости своей ненаглядной супруги – у кого их нет? И тут же ей всё прощал. Но на этот раз заноза обиды, видимо, слишком глубоко вошла в его сердце – время шло, а обида не проходила.

—«Вот, когда я ей, сидя на этом самом диване - делал предложение, чтоб она вышла за меня замуж – я же его добровольно делал, никто, в том числе она на меня не давил, не заставлял,» - размышлял барбос, -«Ведь я её предупредил, что у меня есть внебрачная дочь от прежних отношений, и что она должна будет это учитывать. Я предупредил, что намерен эту дочь официально удочерить и себе в паспорт записать, чтобы девочка, когда вырастет – знала, что я ее отец. И буду ей деньгами помогать.
А если ты, как будущая супруга, что-то имеешь против или тебя что-то не устраивает – то лучше сейчас так прямо и скажи!» - сказал ей барбос.

-«Ой-ой…дочь маленькая есть… как это трогательно… конечно же, я не против – я не против … ой, мы ж ей будем – будем всегда помогать конечно ж помогать ей будем…» - пела тогда будущая супруга, нежно обнимая барбоса.

На этом, собственно, тогда и порешили, на другой день пошли в ЗАГС, поженились и к разговору этому года два потом не возвращались.

А тут вдруг такая неприкрытая  ненависть в разговоре, внезапное нескрываемое презрение какое-то… за что? Чем малышка Ханя виновата? И я в чем, собственно, виноват? Виноват в том, что сделал предложение и женился?

-«Значит, когда предложение делал и в ЗАГС под ручку вёл – то всё было нормально. Существование малышки Хани претензий не вызывало. А теперь, когда мужику штамп о браке в паспорте поставила – теперь можно высказать ему в лицо всё, что думает. Понятно. Старо, как мир!» – думал барбос, кормя кота Карлоса.

Выбрав в интернете раздел знакомств, барбос, недолго думая позвонил по первому попавшемуся номеру и переговорил с девушкой, взявшей трубку. Любезно, но немного сонным голосом она ответила на его простые вопросы – адрес, время, цена услуг – и договорились о встрече через два часа.
-«Она унизила мою дочь Ханю и меня – значит, придётся унизить её, тогда мы будем квиты!» – проворчал барбос, садясь в машину.


Часть 2. Месть
Припарковав тойоту на стоянке вдоль проспекта Левина, барбос подошел к старинной пушке возле памятника и огляделся – и к нему почти сразу подошла девушка такой великолепной внешности, которую он не ожидал встретить. Высокого рота (выше барбоса сантиметров на десять), совсем молодая, спортивной внешности шатенка лет 18, подошла к нему и глядя с высоты своего роста – поздоровалась и спросила бархатным голосом:
– «Здравствуйте! Я Наташа, по прозвищу Маленькая. Это мы с вами договаривались о встрече?» – и вежливо, но несколько вяло улыбнулась. Несмотря на то, что стоял ясный солнечный день – часов 12 пополудни – было такое впечатление что девушка не выспалась, потому что с трудом сдерживала зевоту.
Наташа Маленькая, с которой созвонился барбос и которая его встретила у памятника и привела в бордель – была высоченная, молодая, лет 18 спортивного сложения девица, при взгляд на которую сразу было видно что у нее спортивный разряд по плаванию – божественной формы руки и мощные, чуть шире бёдер плечи выдавали в ней тренированную пловчиху.

-«Пойдёмте, время не ждёт!» - сказала девушка и кивком головы пригласила барбоса следовать за собой. Идти было совсем недалеко – войдя в арку между двумя домами, они пересекли прохладный тенистый двор, вошли в подъезд пятиэтажки и поднялись на третий этаж. Наташа Маленькая нажала кнопочку звонка и дверь тотчас же отворилась – на пороге стояла среднего роста, красивая, упругая блондинка лет 20.

-«Я – Милана! Здравствуйте! Заходите, пожалуйста и будьте как дома!» —сказала девушка и жестом пригласила барбоса в гостиную, где за круглым стеклянным столом на стульях из тонких никелированных трубок, небрежно развалясь и закинув ногу за ногу, сидели две девушки – Наташа Толмачёва и шоколадная красотка-мулатка Мэйс. Очарование их было несомненным для каждого, у кого хоть что-то торчало в штанах, а барбосу они вообще показались скорее богинями, нежели обыкновенными жрицами древнейшей профессии.

Видно было, что Милана была за главную в их команде – красивая лицом, среднего роста, с широкими бёдрами, лет 20 блондинка с короткой стрижкой. Она вела себя с посетителем легко и непринужденно, безо всякого заискивания или жеманности. Впрочем, кое-какая искусственность в ее поведении все же присутствовала, но в целом Милана выглядела дружелюбной и даже милой в общении. Она легко и непринуждённо поддерживала разговор, находя всё новые темы.

–«Не зря, не зря «смотрящий» поставил ее бригадиром над этими девками» – подумал про себя барбос.

Когда барбос вошел в квартиру – Милана открыла ему дверь, с порога взяла за руку, провела в гостиную и не обращая никакого внимания на то, что он пришел с Наташей Маленькой – завладела разговором и тут же бесцеремонно предложила ему себя вместо Наташи.
-«Выберите меня! Я смотрите какая… похлопала она себя по упругой заднице, - красивая! А Наташка пусть подождёт – я профи, я вас лучше обслужу, она так не сумеет, поверьте! Она у нас новичок, недавно работает!»

Несмотря на то, что красотка Милана действительно ему понравилась – барбос не хотел отказываться от возможности сейчас же, поскорее трахнуть юную пловчиху Наташу – он настроился на это, пока шел с ней через двор. Такой молодой, здоровенной, спортивной девушки он никогда не трахал.
Вообще все четыре девушки при ближайшем рассмотрении были энергичные, молодые, в цветущем возраста, совсем не затасканные.

-«Милана , вы мне тоже сразу понравились – но я пришел с Наташей и намерен трахнуть именно её, а потом - посмотрим!» – ответил барбос.

-«Если так – счастливого плавания! Вот у нас здесь широкий диван – вам с Наташей будет удобно. Приступайте к делу и чувствуйте себя как дома. А мы с девочками пока выпьем кофе – на нас внимания не обращайте, будто нас и нет!» – засмеялась широкобёдрая Милана, - «удачной ебли, пан директор!»

 С этими словами Милана, покачивая бёдрами, вышла на кухню заварить кофе. А две девушки, не меняя позы, продолжали сидеть за столом, грызя жареный арахис и бесцеремонно разглядывая посетителя.

-«Кстати, Милана, а почему вы назвали меня паном директором? Почему это пришло вам в голову?» - спросил барбос, снимая рубашку и в свою очередь рассматривая девушек.

-«А вы похожи на начальника - на какого-нибудь полковника или директора… Нет, вы не полковник – я же вижу, что вы не военный, хотя в армии служили. Военные обычно носят более короткую стрижку и более глупы. А вы умный и хладнокровный. Вы точно – директор».

-«Какая вы, однако, умная и проницательная! Где вы научились таким приёмам оценки людей?» – снимая штаны и вешая их на спинку стула, засмеялся барбос. Ему очень не понравилась такая проницательность обычной путаны.

-«Я студентка и учусь на психолога – мне это интересно, я и книжки умные читаю по психологии, а не только клиентов обслуживаю тут!» – прокричала с кухни Милана, заваривая кофе, - «но психология меня не кормит – поэтому я здесь на жизнь и учёбу зарабатываю!»

За разговором они с Наташей Маленькой разделись и теперь стояли напротив друг друга обнаженные. У барбоса от одного вида прекрасной пловчихи Наташи сделался неугасимый железобетонный стояк, особенно его поразили груди девушки – они были небольшие, но с огромными взбухшими сосками толщиной с мизинец – всё это страшно возбуждало. Подойдя к Наташе и обняв ее за талию, барбос с нежностью принялся осторожно целовать эти её козьи соски, отчего девушка через короткое время слегка вздохнула – видно было, что ей приятно.

-«Тебе приятно, дружочек?» – спросил барбос, лаская её, -«Дай я тебя поцелую! Ты такая красивая, что я такой девушки никогда даже в кино не видел!» – прошептал ей на ушко барбос. Так они некоторое время стояли, обнявшись и прижимаясь друг к другу горячими телами.

-«Да, мне приятно… а может, давай я тебе лучше минет сделаю? Вместо поцелуев.  Я просто не люблю целоваться в губы… но если ты хочешь - то давай целоваться!» – промолвила Наташа.
-«Делай лучше минет!» – согласился барбос. Наташа тут же присела перед ним на корточки, взяла полностью в рот немаленький член  и принялась деловито массировать его обеими руками и отсасывать.
Барбос и так уже был готов к бою и в дополнительном возбуждении не нуждался – поэтому минуты через две-три остановил Наташу, поднял её с колен и подвёл к широкому дивану, предлагая заняться делом.

Две девушки за столом – Наташа Толмачёва и мулатка Мэйс – рассматривали их как зрители в театре кабуки, молча улыбаясь и время от времени перешептываясь. Милана уже  сварила кофе и стоя в дверях кухни с дымящейся чашечкой в руке – оценивающе, с видом знатока  наблюдала за спариванием Наташи и барбоса.

-«Хорошие девки… прямо как на подбор! Одна лучше другой! Надо их тоже трахнуть – сразу после Наташи. Сейчас трахну Наташу Маленькую, потом выпью кофе с орешками – потом сразу трахну Милану… нельзя ее упускать – у нее бёдра такие упругие, зовущие…» - думал барбос.

А тем временем Наташа удобно расположилась на большом диване, подставила себе под спину большую подушку, широко расставила ноги и зевнув, поманила к себе барбоса.
Щель у пловчихи была узкая, небольшая, губки п**ды аккуратно сведены вместе, как у девочки – школьницы. Волосы были полностью выбриты и только на лобке для красоты оставалась аккуратная полоска. По состоянию детородного органа было видно, что его обладательница ещё не рожала.


Часть 3. Эпилог.

Барбос после Наташи Маленькой обслуживает энергично, по-быстрому упругую,  как мяч Милану и после короткого, но бурного общения с ней так развеселился, что заказал по телефону из ближайшей пиццерии на всех бутылку сладкого вина, большую пиццу с ананасами и мороженое.

–«Гулять так гулять!» – смеётся он, на одной ножке голышом прыгая по большой квартире, как придурок. Путаны, видя такое – хохочут, как сумасшедшие. Одна Наташа Маленькая не участвует в общем веселье – отработав свою роль с барбосом, она, не обращая внимания на всеобщий бедлам - завалилась спать здесь же, на диване.

Минут через двадцать курьер из пиццерии звонит в дверь – он привёз, что заказано. Девушки вываливают на стол все лакомства – но…

Но тут звонит мобилка – барбоса срочно зовут на работу по неотложному делу. Пришли проверяющие из налоговой инспекции, главный бухгалтер пока одна от них отбивается – но он должен лично поучаствовать и погасить этот пожар… скорее всего, наличными  деньгами погасить. Не поехать – нельзя, если сразу пожар не погасить — это может потом аукнуться астрономическим штрафом.

С сожалением вздохнув – «нет в жизни счастья» – барбос щедро расплачивается за всё с Миланой, в порыве чувств целует в щёчку её, обеих  Наташ и мулатку Мэйс. Хлопнув дверью, он выскакивает из квартиры и перепрыгивая через три ступеньки – сбегает вниз по о лестнице.




ххх