или... МИРАЖ СВОБОДЫ
Когда я смотрю на историю России, то всегда вижу одну и ту же картину - мучительное потуги живых национальных сил вырваться из-под некоего тайного и темного влияния, которое давно уже связывает крылья государственного "дракона".
СССР так же не был свободен от этого влияния. Более того, он изначально был связан и, тем самым, обречён на вторичность и техническую бедность вынужденными партнерскими соглашениями с западными банкирами.
Как только Советский Союз делал попытку вырваться из этих клещей, реальность тут же ощетинивалась против него и народ чувствовал страшное давление, оказываемое на него извне.
Россия испокон веку была привязана к деятельным западным силам, которые, давая ей займы, и даже развивая ее промышленность, требовали от держателей ее власти не только техеологической отсталости, но и вообще консервации всякой умственной деятельности. И власть предержащие вынуждены были выполнять требования заимодавцев.
Поэтому, дав упоминание о символе государства как дракона, я все же оговорюсь, что он, этот дракон, больше походил на несчастного муравья, пораженного невидимым паразитом, поселившемся у него в голове, и, направляющем все его движения в невыгодную для себя сторону.
Незнание такой ситуации наполняет историю России жуткой мутью. И тогда непонятными кажутся требования всех правителей Российской Империи и СССР, довольствоваться лишь некоторым набором догм, который значительно ограничивал развитие гуманитарной сферы ума, возвращая его к древним рамкам прошедших веков.
Почему в Российской империи и в СССР все новшества встречали со стороны чиновников и правительства мощный блок? А потому, что все новое, по договору, должно было приходить в Россию только с Запада. Запад же делился с Россией устаревшими технологиями, что увековечивало техническую отсталость России и делало ее уязвимой перед силой Запада.
Так, развитие индустриализации в СССР глубинной Америкой происходило за счет эвакуации старых американских заводов. Сталин же вынужден был либо воровать передовые западные технологии, либо создавать свои, но тайно.
Так, перед Второй Мировой Войной, генсек владел превосходными технологиями нового оружия, применение которого могло либо отсрочить войну, либо вообще остановить ее.
Но Сталин скрывал эти разработки и потому Советским людям пришлось воевать старым оружием. Только раз были применены "Катюши", которые сразу же попали под запрет "мирового сообщества" и бойня продолжилась с помощью обычного вооружения.
Да, в СССР всего было больше в разы, но все эти "разы" были на уровень (или даже на два уровня) ниже того, что было в США.
То же самое происходило и в гуманитарной сфере. Темным пятном видится в прошлом Советского государства "философский" корабль - жуткий образ, корреллирующий с "кораблем дураков", который был собран из НЕНУЖНЫХ ЛЮДЕЙ.
Такими изгоями в России всегда были мыслители. И призрачный "философскоий корабль" постоянно кружил и кружил вокруг советской пристани без всякой надежды обрести покой и пристанище в своей стране.
Сталин запретил развитие гуманитарной сферы. Марксизм-ленинизм он обратил в священные догмы, языком которых до сих пор говорят нынешние коммунисты, не видя в этом ничего плохого. Западная мысль также оказалась под запретом. В результате, в СССР прекрасно развивалась эмоциональная сфера, но ментальная оставалась в зачаточном состоянии.
Когда в брежневские времена такое положение вещей стало вызывать возмущение в патриотических кругах, тут же из-за бугра послышался окрик - "ша!", а затем активный Запад показал наивным Советским людям, кто в этой стране действительный хозяин.
Так, стране были навязаны 2 президента, которые быстро и ловко разобрали и аннулировали заводы и Россия вдруг обнаружила себя на пепелище 1917 года. А директор ЦРУ Уильям Кейси, прилетев в Москву на своем самолёте, взял в одну руку бутылку шампанского, в другую фужер и прошёлся так по Красной Площади, смакуя вино, и, празднуя свою победу над "колоссом на глиняных ногах".
И, при этом, не было ни шума, ни опущенных знамен, ни скорбных лиц поверженных россиян, которые даже не подозревали о происходящем.
"Это был мой личный парад победы!" - писал позже Кейси в своих мемуарах. Умер он абсолютно счастливым.