Случайность
Гроза закончилась так же неожиданно, как началась. Не успевшая впитаться в землю вода принялась парить на жгучих солнечных лучах уже спустя пять минут от последней вспышки молнии. Поднялись над травой надоедливые насекомые, под кроной массивного дуба запел соловей, а по стволу поползли, придерживаясь строгого маршрута, большие рыжие муравьи. Будто и не темнело только что небо, не резало его толстенными электрическими разрядами, не разбухало оно от многотонной водной массы. Ливень не только прекратился – он был и забыт сразу же, в самый момент своей смерти. Да, да – смерти, если предположить, что стихия – это тоже организм. Ну, или хотя бы процесс, ведь рождаются же: эпохи, поколения, музыка… Образно, конечно – но все же. Чем дождь хуже? Ничем.
Гришка быстро спустился по веревке прямо к воде, потом раскачался и спрыгнул на влажный от грязи берег небольшого озера. Огромное дерево все эти манипуляции проигнорировало – и не дрогнуло ни на миллиметр. Зато худощавый Гришка поскользнулся и рухнул, только коснувшись земли. Падая, он вспомнил про то, что забыл на ветке отцовский подарок - бинокль. Ударившись спиной о торчащий из кочки, дубовый корень, он акробатически выгнулся, словно пытаясь сделать «мостик», и жалобно застонал. Кричать громко было нельзя: на противоположном берегу водоема продолжал находиться объект его наблюдений – такой же худой, но более взрослый парень Руслан. «Ой-ой-ой, мамочка,… больно-то так,… ой, не могу…» - Гришка даже не застонал, а скорее зашипел – потому как мальчик в таком возрасте способен только: либо басить, либо просто шептать. Ну, или молчать, разумеется.
Руслану был двадцать один год, Гришке – пятнадцать. Очаровательное создание по имени Лиля словно вычла три года у первого и добавила столько же второму, явив себя обоим в образе смуглой восемнадцатилетней хохотушки. Гришка влюбился в этот образ год назад – страстно и настолько искренне, что любой посторонний комплимент в адрес девушки воспринимался им, словно оскорбление его чувств. Весь год взаимности со стороны Лили не было ни малейшей, но юноша не расстраивался: одного того, что она ни с кем не гуляла и проводила все вечера с родителями – вполне хватало для построения всевозможных планов. Иными словами: соперников на горизонте не наблюдалось, а значит – все упиралось исключительно в выбор подходящей тактики. Спешка в таком деле могла лишь навредить. Однако год пролетел быстро, и на том самом горизонте обнаружился Руслан в дембельской форме старшего матроса. Как выяснилось впоследствии, они с Лилей вели переписку целых три года. Куда там Гришке, с его детским еще мировоззрением и никудышней пока что тактикой? Казалось бы: утрись и распрощайся со всеми надеждами – ан нет, не получается. Любовь.
Лиля, по правде говоря, не испытывала сильной симпатии и к Руслану. Перспективу замужества она отвергла изначально, ни на секунду не сомневаясь, что когда-нибудь обязательно встретит красивого, богатого и образованного мужчину. А Руслан – так, для поддержания формы. Девушка и раньше не позволяла ему обращаться с собой, как с невестой: за время переписки она ни разу не закончила письмо словами «нежно целую», «жду тебя» или хотя бы «обнимаю». Три года общения на сухом языке документалистики, три года бесплодных солдатских стараний по разжиганию сердца – и всё напрасно. Взрослый парень был также далек от претворения в жизнь своих романтических планов, как и его пятнадцатилетний соперник. Но ни первый, ни последний – не знали об этом, а потому все трое продолжали верить: Руслан – в победу, Лиля – в судьбу, Гришка – в любовь. В тот самый день, когда случился сильный и короткий ливень, девушка назначила свидание Руслану. Назначила – и не пришла. Вечером тот подкатил на мотоцикле к её подъезду и, подозвав копавшегося в песочнице мальчонку, спросил:
- Слушай, шкет: Лильку Морачеву из сорок второй квартиры знаешь?
- Конечно, знаю.
- Передай ей, что Руслан ждет у веранды в садике. Скажешь – жевачку дам.
- Ладно, скажу. А Руслан – это ты?
- Да, я. Давай живо.
Прошел час. В дверях подъезда показалась Лиля: довольно высокая, смуглая, спортивного телосложения красотка. Она никогда и никуда не приходила вовремя, ведь девушкам пунктуальность не к лицу – все это знают. Лиля демонстративно остановилась метрах в трех от дома и дождалась, пока Руслан подкатит к ней и заглушит двигатель.
- Ну, что – звал меня?
- Я там,… ждал тебя,… Мы ж договаривались, Лилька.
- Что б мы в такой ливень делали, а?
- Н-не знаю, котенок. Я даже и не подумал… Просто обидно, Лиля…
- Ты не обижаешься уже?
- Не-а, не обижаюсь. Это всё я – дурак. Может, прокатимся?
- Поехали…
Руслан снял с руля роскошный красный шлем, специально приобретенный им для Лили месяц назад и протянул девушке. Та поправила волосы, ловко надела шлем и устроилась позади водителя, обняв его обеими руками за талию. Мотоцикл дико взревел на весь двор и стены домов многократно отразили этот рев, подняв на лапы разомлевших от тишины уличных псов. Обдав дымом разгневанных животных, железный конь слегка приподнял переднее колесо и исчез в арке…
- Нет, не делай этого, Руслан! Я тебе сказала: не делай этого. Не хочу сейчас.
- Лиля! Мне уже двадцать один год… Я же не для того, чтобы… Я всё серьезно.
- Что?
- Хочу тебя в жены взять, а не прятаться по углам. Мне уже надоело ревновать тебя ко всем, надоело ждать тебя всегда…. Ты будешь моей, Лиля? Говорят, что на тебя малолетки заглядываются – это правда?
Лиля еле заметно улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Конечно же, она поняла, что имел в виду Руслан – он уже не в первый раз намекал на то, что она, дескать, его не любит, а ждет кого-то еще. Только вот Гришку – паренька из соседнего подъезда – он зря подозревает: девушка не воспринимает его всерьез. Знает, конечно, что мальчик заглядывается на неё – но относится к этому равнодушно.
- Ты про Гришку, что ли? Да он же маленький совсем…
- Тогда почему за меня не хочешь? Мы же давно знакомы, котенок – что нам мешает, а?
- Отвези меня обратно, Руслан. Поздно уже.
- Нет, не отвезу! Ответь на мой вопрос, Лиля!
- Ты это серьезно – я должна выйти за тебя замуж? Я не разобралась еще.
- Больше трех лет слышу одно и то же: рано, не поняла, нужно время, не все сразу… Что «не всё», Лиля? Три года – это не сразу, далеко не сразу! Три года – это очень даже не сразу, это – почти что никогда. Я не стану устраивать трагедию, Лиля, но ты должна мне ответить именно сейчас: мы поженимся?
Было часов около десяти. Откуда-то издалека слышалась стрекотня кузнечиков, и небо над горизонтом медленно багровело, остужая землю мутной сумеречной пленкой. Руслан напрягся, опершись жилистой рукой о толстый ствол дуба. Перед ним, сантиметрах в тридцати, стояло нежное создание с цветочным именем, почти, как казалось парню, согласившееся на его предложение. Вот-вот она вздрогнет влажными губами и произнесет робкое «да».
- Ну же, Лилечка! От твоего ответа зависит очень многое: вся моя жизнь. Я люблю тебя, я обожаю тебя…. Мы поженимся?
Сильный порыв ветра задел верхушки деревьев и зашуршал над лесом. Руслан, накинувший свою куртку на плечи девушки, немного поежился: ему показалось, что вот-вот снова хлынет ливень – только теперь уже вечерний и потому, скорее всего, прохладный. Тем временем крона дуба колыхнулась еще раз…
Соскочив с мотоцикла, Лиля сняла шлем и ласково вручила его Руслану. Ей было искренне жаль, что всё вышло именно так. Хотя, с другой стороны, отвечать на прямой вопрос навязчивого жениха девушке все равно не хотелось. Она поцеловала его в губы и пошла к подъезду. На её плече висел большой армейский бинокль, час назад свалившийся на спину Руслану и прервавший самую ответственную в их жизни беседу. Даже не беседу, а, как принято в таком случае говорить - момент истины. Лиля взялась за ручку двери и загадочно улыбнулась: «Вот паразит малолетний! Может, и вправду – любит? Вещь-то – точно его. Завтра верну бинокль и прямо спрошу».