С молодыми девушками, моими ровесницами, от поверхностного знакомства до более углубленного, в том пансионате порой проходило не больше времени, чем знакомство с опытными, пожившими и знающими цену каждой минуте, которая больше может не представиться...
С девушкой, которую привез сюда джентльмен восточного типа в солидном возрасте, я познакомился у дверей столовой, где они отужинали и после этого он пошел утрясать какие-то дела с администрацией.
Я проводил ее до той комнаты, где их поселили, но не стал останавливаться на пороге. По ходу действия я понял, что она, уж во всяком случае, не дочь ему, а по договоренности отрабатывает загородный отдых на роскошной природе.
Вещи свои они разобрали не полностью – у кроватей стояли сумки с одеждой и, посреди комнаты, стул, на спинке которого висели куртка и легкое женское пальто – очевидно, она еще не решила, как одеться для вечерней прогулки.
Я убрал эту ее верхнюю одежду на постель (торопился до его прихода!), закрыл дверь на торчащий в скважине ключ и погасил свет. И вовремя – за дверью послышались мужские шаги, кто-то толчком попытался отворить дверь. Попытка была, естественно, неудачной; он, вполголоса выругавшись, позвал ее по имени.
Но ни встать со стула, куда она только что уселась, чтобы открыть ему дверь, ни откликнуться, она бы не смогла, даже если бы захотела.
Я, с силой нажимая руками на ее плечи, в темноте отыскал и заполнил ее рот, и продолжил протяжные тягучие движения, как при медленном коитусе. Она стискивала зубами, как будто пережевывала то, что находилось в ее рту и почти откровенно причмокивала, втягивая в себя начинавший пульсировать предмет.
Находившийся за дверью притих, очевидно напряженно вслушиваясь, пытаясь уловить понятные ему звуки. Но я, изо всех сил стараясь втихомолку закончить эту оральную процедуру, прижимая ее лицо к своим бедрам, не давал ей бурно излить свои эмоции.
И только закончив эти дела, мы снова переключили все свое внимание на дверь. Из коридора не доносилось ни звука. Очевидно, не дождавшись слышимой реакции изнутри, он ушел разыскивать свою наложницу по этажам.
Я на всякий случай спрятался за дверью, которую она осторожно приоткрыла – в коридоре действительно никого не было. И тогда я тоже покинул это ненадежное укрытие, не собираясь переключать на себя расходы на ее дальнейшее проживание здесь, размеры которых, как она дала мне понять, меня впечатлили.
Но были и у меня непредвиденные задержки в развитии отношений с юными искательницами приключений. С той девицей, гармонично развившей свои эротические стати – что грудь, что бедра, что геометрически точно очерченные ягодицы, казалось я должен был бы в первый же день перейти к постельным процедурам.
Постель присутствовала все две недели, что «отдыхала» она в этом пансионате. Когда она оставалась со мной наедине, я укладывал ее в постель, правда, неразобранную, шарил в ее блузке, определяя размеры грудей, забирался руками в короткую кожаную юбку, подчеркивающую ее сексуальность, постоянно целовались.
Но как-то выходило, что наедине мы оставались редко: то ей срочно надо было куда-то, то к ней (вероятно, перед этим договорившись) в ее запертую со мной комнату стучались подружки (на самом интересном месте) и я вынужден был переключаться на их разговоры «о своем, девичьем».
Судя по ее поведению, она здесь ни от кого не зависела, не было рядом ни «папиков», ни молодых, ни других любовников. Скорее, она сама, в некотором роде, вышла на охоту и меня, видно, она охотно видела бы своим трофеем. На «замуж» она меня просчитывала? А почему бы нет?
Так и уехала она домой мной не расшифрованная. Но оставила номер своего телефона. И я позвонил ей, правда, по прошествии месяца…Соревнования, тренировочные сборы в Прибалтике.
Она откликнулась на мое приглашение сразу, я думаю, из боязни, что я к ней за это время остыл. Я повез ее в тот же пансионат (а куда же еще?). Комнату в нашем спальном коттедже друзья мне освободили на ночь без лишних слов – тем более, были праздники и многие уехали праздновать домой.
Теперь она была на удивление покладистой, видно решила – не мытьем, так катаньем. А какие права ей здесь мне качать – знала, куда и зачем я ее пригласил.
Несминаемую и неснимаемую кожаную юбку я с нее снял после второго бокала. Целая октябрьская ночь была впереди и я успел все, о чем грезил летом...Ей, видно, то же понравилось – не зря она постанывала, будучи и на мне, и подо мной. Наутро я отвез ее обратно домой и мы и дальше «каждый пошел своею дорогой и каждый – своим путем»
Жениться тогда я не собирался, даже на ней, как бы ни была она хороша. Была у меня в то время недоступная невеста, которая держала меня на коротком поводке.
А девушки, чередующиеся - для здоровья. И для ощущения уверенности в себе.