Если неприятность может случиться, она случается.
Я стояла одна посреди ночного Токио.
Толпа обтекала меня справа и слева, сияли яркими цветами огромные рекламные щиты, а до меня медленно доходил ужас произошедшего – я заблудилась, мои телефон и кошелек остались у Мишеля в кармане. И в довершение неприятностей пропал Гоша.
А как хорошо все начиналось!
Когда Мишель объявил, что в ноябре мы едем в Японию, я ему, признаться, не поверила. Не был он замечен в любви к экзотическим странам. Думала – очередной розыгрыш, наверняка заказал отель «Токио» где-нибудь в Италии.
Не верила до того момента, пока не оказалась на борту самолета Москва – Токио.
...Проходящий мимо мужчина задел меня локтем и что-то сказал. Я, наконец, отмерла и отошла немного в сторону, давая дорогу толпе.
Ну и что мне теперь делать?
Я огляделась по сторонам, отметив глазами светящиеся вывески сверху вниз, яркие, огромные, мерцающие экраны, светящиеся витрины магазинов и иероглифы, иероглифы…
Возвращаясь в здесь и сейчас, я помотала головой. Эти дальние перелеты всегда выбивают из колеи. Как-то ведь это умно называется, джет-чего-то там.
Вчера после перелета и заселения в номер Мишка повел меня в Скай-бар.
Мы смотрели сверху на огромный, живой, освещенный огнями город. Потом были потрясающие суши с кусочками разноцветной рыбы и красной икрой. Официант принёс рюмочки, поставив их в блюдечки, и зачем-то налил сакэ через край.
Я совершенно искренне признала, что даже просто ради этого стоило ехать в Японию.
Какие же мы видели небоскребы, может, вон те? Вроде похожи…
Вот что, надо вернуться в тот бар, где мы сидели с Мишкой. Кажется, надо пройти вооон до того угла и повернуть налево.
Отлипнув от стены, я пошла вдоль улицы.
Да уж, а ведь утром поезд в Киото. Синкастен, объяснил господин Минияши. Честно говоря, меня пугала идея садиться во что-то мчащееся с бешеной скоростью, но куда деваться? Хотя японцы ездят на нем как-то и остаются в живых.
Впрочем, они и полусырую рыбу все время едят – и выживают. Даже какую-то ядовитую.
Я перешла на другую сторону улицы и быстро зашагала вперед. Моя тонкая куртка никак не предназначена для прогулок ноябрьскими ночами – даже в Токио. Поёжившись и засунув руки в рукава, не найдя на привычном месте Гошу, я еле удержала слезы.
...Гошу подарил мне Борька Гольдман, моя первая любовь, уехавший сто лет назад в Израиль. Это такой подвижный браслет – змейка с сапфировыми глазками.
Тогда, в юности, я носила его выше локтя, а сейчас на запястье. Ювелир Борька сделал его на мой двадцать второй день рождения. Я редко его снимала… раньше.
Ну зачем, зачем я вообще взяла его с собой!
...Кажется, это не тот поворот. Черт, черт, черт!
Вернулась на прежнее место. Надо попробовать пойти в другую сторону.
А каким волшебным был сегодняшний день!
В первый момент к идее Мишеля поехать в Японию я отнеслась с предубеждением. Скай-бар поколебал мое мнение, ну а Камакура изменила его - от неприятия до полного восторга.
Невероятная бамбуковая роща, сад камней, красные арки синтоистских святилищ, легкий, напоённый запахами земли и зелени воздух. Резные листья начинающих желтеть клёнов, плеск воды… И парящая надо всем невесомая Фудзи.
Я прикрыла глаза, вспоминая, и позабыла на момент о своих неприятностях.
Может, помолиться местным синтоистским богам, и Мишка меня найдёт? Как там их господин Минияши называл… Цукиёси помню, но он вроде злой.
А по этой улице мы, кажется, шли, нет, точно шли! Как же она называется… Крибли-крабли … Скрамбл Скваер, точно! Дойду вооон до того здания с огромным экраном, на котором кривлялась молодая японка. Красивые они все-таки, как куколки, хоть и завернуты в немыслимые одеяла с подушками на поясе.
Ой, простите, кимоно.
Сегодня в Камакуре перед нами все время оказывалась одна японская семья. Кукольная мама, папа в джинсах, два мальчишки. Одинаковые, как горошины, отличались только их рюкзачки. Не бесились, не орали, тихо разговаривали между собой о чем-то, удивительно!
И мимо воон той оранжевой вывески с итальянским флагом мы проходили. Пиццы я бы сейчас съела кусочек. Интересно, какая в Японии пицца? Да что за глупость, какая ещё пицца в Японии!
...После парка господин Минияши, гид, отвез нас в старый самурайский дом, и там мы жарили рыбу и всякие гребешки на палочках над огнем. Еще грибы, овощи и кукурузу. А как все это пахло… Сняв обувь, сидели на коленях перед мангалом, устроенным прямо в земле. Сейчас бы я с удовольствием добавила горячей кукурузы! Вернувшись в отель, мы только кофе выпили с какими-то нереальными, легкими, воздушными и несладкими эклерами. Точно, как я люблю.
А потом Мишель сказал:
– Пристегните ремни, будет жаркая ночка! – и повел меня в Кабуки-те.
Да уж, ночка сегодня какая угодно, только не жаркая. Я снова поежилась.
И тут на другой стороне я увидела знакомый знак – откушенное яблочко. Открыто, ааа! Должны же они говорить по-английски.
О синтоистские Боги, помогите мне! Вернусь домой - куплю айфон!
Я бросилась к переходу – телефон Мишеля я знала наизусть.
И синтоистские боги услышали. У самых дверей я столкнулась с Мишкой!
Повиснув на нем, я разревелась. Он терпеливо дождался, пока я успокоюсь, и сказал:
– Вот объясни мне, куда ты рванула? Незнакомый город, без телефона, в толпу... Я побежал за тобой, но потерял из виду. Разве так можно?
– Мишааа, я в том баре Гошу потеряяялаа! – слезы снова потекли.
– Твой Гоша остался лежать в номере.
– Не может быть! – от удивления у меня даже слезы высохли.
– Может. На раковине. Я решил, что ты специально его оставила.
Он обнял меня, я засунула замерзшие руки в карман его куртки, и, счастливые, мы пошли в гостиницу.
– Идём, тебя пицца ждёт.
Я удивленно посмотрела снизу вверх, и Мишка пояснил –
– Я вернулся в тот бар, заказал Маргариту, а мне вместо коктейля пиццу принесли. Решил, что это знак, занёс ее в гостиницу и пошёл тебя искать.