У этого анекдота длинная седая борода, тем не менее легенда гласит, что когда Феликс Эдмундович напомнил Ильичу, про очередной субботник, тот отозвался знакомым всем, картавым голосом:» Да? Товаг-гищь Дзег-гжинский! А где моё надувное бг-гевно?!»
Так вот, те времена, когда Ленин по субботам таскал бревно, давно канули в лету, но идея так понравилась власти сверху, что народу снизу уже ничего не оставалось делать, как только тяжело вздохнув и собрав силу воли в кулак, минимум раз в год, пожизненно и бесплатно, разгребать за государством мусорные свалки.
За последние время идею опошлили окончательно и всё свелось к тому, что надо просто отработать на «дядю» внеочередную рабочую смену.
Начальство одного из цехов завода, для усиления патриотических чувств, разработало оригинальную методу.
Суть изобретения была очень проста, работники цеха были заранее оповещены, что в этот праздничный день, все желающие могут причаститься к чайнику с чистым спиртом, который будет с самого утра спрятан у кладовщицы.
Если разобраться по сути, так вся мужская половина цеха из-за этого спирта на работу вообще-то и ходила, но если в будние дни «жизненный эликсир» надо было приобретать за свои кровные, то на субботникe все напивались за государственный счёт.
Предприятие, каких по стране было разбросано тысячи, если не миллионы, занималось выпуском электрокондесаторов. За таким громким и непонятным для некоторых читателей словом, прячется длинный и трудоёмкий рабочий процесс.
Но давайте не будем отвлекаться на вещи второстепенные, а сразу перенесёмся в самое сердце завода, где в длинных, туннельных печах, обжигались керамические корпуса будущих полупроводников. И если до этого мгновения все превращения индийского глинозёма в высококачественный керамический продукт проходили, так сказать, по-трезвому, то все дальнейшие превращения происходили уже с применением алкоголя.
Ну а с этого места, мои друзья, давайте поподробнее.
Ежедневная жизнь цеха начиналась с момента выдачи кладовщицей всем работницам одного из участков, двухсотграммовых майонезных баночек со спиртом. Находившаяся по соседству с этим участком цеховая бригада ремонтников, имела явное преимущество перед другими конкурентами на заводе.
За долгие годы между женским и мужским участками цеха, как в сексе, установились крепкие и несокрушимые производственные отношения от которых удовлетворение получали обе половины.
Предприимчивые женщины знали куда можно было сбыть левый спирт, а бригада слесарей, не отрывая своих задов от нагретых мест, уже с самого утра была обеспечена тем, ради чего, собственно, и приходила на работу. В результате ежеутреннего внутрицехового «акта» сотрудничества, все получали удовольствие. Впереди был весь рабочий день.
Не будем лукавить, были конечно в коллективе и пару непьющих парней, но все их недолюбливали и никто им не доверял.
Всех перещеголял бригадный токарь. В коллективе долго не могли понять, каким образом Гена умудрялся набираться ещё до утреннего бартера майонезными баночками. Тайну случайно приоткрыл подсобный рабочий, которому доверили уборку мастерской.
Гена, оказывается, придумал гениальную штуку. В пустом, трёхугольном, красно-синем молочном пакете, хорошо знакомом всем ещё с раннего детства, он в раздевалке уже с вечера заготавливал остатки недопитого алкоголя. Если учесть, что камуфлированый молочный пакет, был как близнец похож на один из пакетов, которые получали работники цеха за вредность, то никому в голову даже не приходила мысль, что за время утреннего прохода от раздевалки до рабочего места,
Гена уже успевал причаститься. Он шел неторопливым шагом по центральному коридору цеха, демонстративно прихлёбывая чистейший спирт из красно-синего пакета молока.
Именно этот вонючий предмет, который потом на протяжении всего дня украшал его токарный станок, осмелился сдвинуть с места вышеупомянутый подсобный рабочий. Таким образом тайна «третей планеты» была открыта, а Гена, в этот момент вернувшийся из туалета, чуть не упал от неожиданности в обморок.
Но на субботнике всё было намного проще. Все желающие, заполучив свои наркомовские сто грамм из чайника, далее умиротворённые разбредались до обеденного перерыва.
Тихим сапом стрелка часов подползала к одинадцати, но задолго до обеденного перерыва уже начинался исход спортсменов-паломников со своих рабочих мест в спортивную Mекку.
Меккой служила главная раздевалка завода, где проходили ежедневные турниры доминошников по забиванию козла. Дело было очень серьёзное и ответственное.
Если проигрывала какая-то пара и при худшем раскладе получала генеральского козла, то лучшим выходом из ситуации была неявка на работу всю следующую неделю. Только таким неординарным способом можно было смыть позор с репутации козлятников-неудачников.
Всё тот-же пресловутый заводской спирт сдабривался во время игры содержимым тормозков и обеденный перерыв, на который официально отведено всего лишь тридцать минут, в конечном итоге мог затянуться на целый час.
После пулей пролетевшего обеда, делался вынужденный перерыв на работу, которую, к сожалению, ещё никто не отменял и продолжение турнира проходило уже под занавес, то-есть после окончания рабочей смены. И если в рабочие будни турнир заканчивался к четырём часам дня, то на субботнике стучали костями до позднего вечера.
В течении всей игры, в честь коммунистического трудового праздника, не опускался установленный ещё с утра уровень алкоголя в крови. Последние силы спортсменов-доминошников, были позже брошены на прохождение центральной проходной.
Дружной пьяной ватагой и по-братски придерживая друг друга, пройдя последние препятствия, финал праздновался на заводских скамейках, напротив доски почёта передовиков.
Под ласкающие лучи уходящего солнца и строгие взгляды с фотографий передовиков, допивались последние запасы и можно было считать, что субботник удался на славу.