- Ну, пожалуйста, Женька, ты просто не можешь мне отказать. Во-первых, Левка в Тель-Авиве. Во-вторых, всего-то на конец недели. И вообще - ты мне подруга или нет? А это шанс, который может перевернуть мою жизнь, - Линка с чувством вздохнула.
М-да, переворачивать там вроде уже нечего - и так все вверх дном. И насчёт "подруги" - тоже вопрос весьма спорный. Да, они были хорошими приятельницами в прошлой жизни, почти соседками. А сегодня... Живут в разных городах, час на машине. Видятся редко, скорее, очень редко, да, и телефонные разговоры случаются не для того, чтобы поздравить с днём рождения или с Новым годом, а чтобы сообщить об очередном ухажере. Или вот как сейчас - попросить приютить у себя Джоника , фото которого аккуратно присылались раз в две-три недели по Ватсапп. Такая коллективная рассылка.
Где-то глубоко внутри поднимал голову протест:
- Почему я? Что, ближе никого нет?
Внутренний голос отвечал рассудительно:
- Значит, нет. Ей тоже, наверное, не очень удобно везти его в такую даль - час езды, если без пробок, а с пробками...
Джоник - карликовый пуделек абрикосового окраса, симпатяга, ничего не скажешь, и предлагается он ей на постой уже не в первый раз.
Но раньше и говорить было не о чем: Левка - крутой аллергик, и она ни за какие коврижки не соглашалась на животное в доме. Сейчас он съехал, снимает квартиру с друзьями рядом с морем. Звонит часто, приезжает реже. Совсем взрослый и уже не Левка, а Арье - на израильский лад.
Приняв молчание за согласие, Лика зачастила со скоростью пулемета:
- Я и еду привезу. С ним только выйти два раза в день - и никаких забот. Я не могу отказаться. По-моему, это серьезно. Он намекнул, что меня ждёт сюрприз.
- Вы сколько знакомы?
- Жень, уже четыре месяца почти. Срок. А вдруг он предложение хочет сделать? Прямо в циммере. Это так романтично.
- В циммере говоришь? Предложение?
Она могла в деталях рассказать, чем хочет этот очередной претендент заняться в циммере. Ей так хотелось опустить Лику на землю, убедить ее переключить свою энергию на вещи более реальные, чем поиск спутника жизни. Она когда-то неплохо рисовала. Пейзажи, натюрморты. Щедро раздаривала свои картины друзьям и приятелям. Была успешной на работе. А вот замуж так и не вышла и детей не родила. В Израиль приехала в тридцать с хвостиком. А если быть честными, то под сорок.
- В сорок лет жизнь только начинается, - радостно цитировала она крылатую фразу из известного фильма. И где эти сорок? И что конкретно начинается?
Ей надо было бы родить, но кто может советовать такое? Да, никто.Каждый решает сам. А сейчас поезд ушел. Вот и кидает ее от романа к роману, от ухажёра к ухажёру. И всегда все кончается достаточно минорно. "Поматросил и бросил", что-то в этом роде. Но Лика не отчаивается, легко выныривает из пучины страданий. И верит. А это главное.
Она не верит уже давно. И никому. Была семья. Неплохая, можно даже сказать - отличная. А со стороны - вообще идеальная. Женька и Женька. Евгений и Евгения. И маленький Левка. Пока у Женьки не родилась блестящая идея. Он её считал блестящей. В одной из соцсетей нашелся его троюродный брат, живущий в Америке с середины 70-х.
- Он просто миллионер, у него несколько бизнесов, зовёт нас.
Этот шанс нельзя упустить. Ты о Лёвке подумай. Что его здесь ждёт? Армия? Теракты? Он всё равно уедет, вот увидишь. Давай так - я поеду на разведку, устроюсь, а вы приедете уже на всё готовое. Думаю, через годик, - в голосе мужа было столько уверенности и убеждённости в правильности этого решения, что спорить было глупо. Да, и бесполезно.
Это было десять лет тому назад. И было море звонков, и переписка. Это море мелело, постепенно превращаясь в речку, ручей, лужу, пока не пересохло окончательно. Он совсем не преуспел там, в стране великих возможностей под крылом у брата-миллионера. Беспроводный телефон приносил информацию, далёкую от обещанной радужной картины. Да, брат дал ему какую-то работу, держит его просто из жалости и платит символическую зарплату. Впрочем, какой он ему брат? Седьмая вода на киселе.
И вообще, никто никому ничего не должен в этом мире. Ни в Америке, ни в Израиле. И ждать милостей от природы...как там говорил Мичурин? Да, мы не можем ждать этих милостей, ни от природы, ни от окружающих. Она это поняла достаточно быстро, а потому, заканчиваякурс за курсом, двигалась вперёд. Надеяться было не на кого. Наверное, потому и преуспела. Неожиданно для самой себя увлеклась мозаикой, стала делать на заказ миниатюры. Получалось здорово, а самое главное - оказалось отличной терапией, отвлекало от мыслей, не давало погрузиться в депрессию.
Да и Левка держал на поверхности - любимый мальчик, понимающий, тонкий, не задававший ненужных вопросов. Вырос, отделился. Наверное, так должно быть, и не может он сидеть, зацепившись за ее юбку.
А она осталась одна. Оглушенная предательством мужа, которое было не понять и не объяснить. Не вдова, не разведённая. Брошенка. И это ощущение не проходило, а потому за все эти десять лет она не сделала ни единой попытки "устроить свою жизнь". Кажется, это называется так. Да, и что ей устраивать? Есть хорошая работа, любимое хобби, начавшее уже приносить небольшой, но доход. Есть квартира, маленькая, трёхкомнатная, зато своя и даже выплаченная. Лёвкино наследство, как они шутят. Есть парочка подруг, с которыми можно говорить обо всем на свете и ещё с десяток, с которыми часами можно болтать ни о чём. Это её жизнь. А потому на Ликины метания она смотрела снисходительно, так, как смотрят на детские забавы. Чем бы дитя не тешилось...
- Жень, ну, так как? Закрыли?
- Закрыли-закрыли.. Еду не забудь.
- Ой, Женька, я так рада. Вот увидишь, Джонька не будет тебе в тягость. Ты его даже полюбишь.
Она недоверчиво хмыкнула. Это за конец недели-то? Маловероятно.
Джоник оказался действительно такой собакой, которую можно полюбить. Он смотрел совершенно человеческим взглядом, в котором читалась тоска по хозяйке, уехавшей за своим счастьем. Но грустил недолго, видимо, привык к Ликиным отлучкам. С радостью отреагировал на её "гулять, Джоник, гулять!" - волшебной речевке, которой её научила Лика.
Они погуляли вокруг дома, скучненько так погуляли, и в пятницу утром Женя решила вывезти своего гостя в более интересное место. Это было на окраине города: огромное поле с зелёной травой, на
удивление безлюдное, где пуделёк мог побегать в свое удовольствие. Рядом был район вилл, какое-то заведение, типа дома престарелых - солидное, не из простых, и почему-то - детский сад. Хотя детей здесь она никогда не видела: район старый, и его население тоже было возрастным. Когда-то она брала сюда Лёвку покататься на велосипеде. Как давно это было...
Она не рискнула отпустить Джоника, хотя так и подмывало освободить его от ошейника, дать свободно побегать и поваляться в траве. А потому они чинно гуляли по дорожкам. На одной скамейке заметила пожилую женщину, и что-то зацепило взгляд. Что-то очень знакомое было в гладко зачесанные волосах, толстых стеклах очков, в посадке головы.Женщина посмотрела на неё с интересом.
- Деточка, который час?
Говорят, что люди меняются, а голос остаётся. И Женя узнала этот голос, этот тембр чуть с хрипотцой, эту прекрасную дикцию педагога и лектора. Неужели Галина Васильевна? Галина Васильевна Кузнецова. Ее педагог по русской музлитературе в консерватории. Да, был и такой этап в ее жизни. Это потом, в 90-х, жизнь сорвала её с привычного маршрута и увела так далеко от музыки.
Галина Васильевна... Ляля. Так он ее называл. А она его - Муля. Совсем, как в фильме "Подкидыш".
Она - музыковед, он пианист. Она - очень неинтересная внешне и культивирующая эту свою "неинтересность": неопределенного цвета волосы, гладко зачесанные назад, и туго схваченные резиночкой. Толстенные линзы в совершенно несуразной оправе. Никакая одежда без малейшего намека на элегантность. Ноль украшений. Маленькая, худенькая, из тех, кто " до старости щенок". Сколько ей тогда было? Лет 45?
Он младше лет на двадцать. Тоже невысокий, полноватый. Брюнет с глазами-маслинами, в которых плескалась вся печаль еврейского народа. Густой волос, короткая стрижка. Такой еврейский мальчик и очень талантливый пианист. Что их связывало? Об этом шептались и сплетничали, выдвигая самые невероятные версии. А они не таились и словно не слышали этих перешёптываний за спиной. Ходили за ручку по коридорам и так смотрели друг на друга.Так смотрели...Детей у них не было, хотя какие могли быть дети в таком возрасте? В то время на женщину, рожающую в 32, ставили клеймо "позднородящая". Как изменилось все в этой жизни. Собственно, наверное, этот мальчик с глазами-маслинами и был её ребенком, её сыном. Разница лет двадцать, так что - вполне. А кем была она для него? Любимой женщиной или больше всё-таки мамой? Любящей и заботливой.Устраивавшей его гастроли, находившей связи и нужных людей.
Женя посмотрела на часы и подошла поближе.
- Без пятнадцати девять.
Присмотрелась. Она или не она? Если даже не она, то очень похожа.
- Я за вами наблюдаю, вы уже третий круг делаете, присядьте, отдохните. В ногах правды нет, - она вздохнула и посмотрела заинтересованно.
- Вы откуда из прежней жизни?
- Ташкент. А вы?
- А я из Ленинграда. Слышали, наверняка?
Женя недоуменно повела плечами. Обозналась? Но как похожа.
К скамейке спешила женщина средних лет.
- Галина Васильевна! Вы опять вышли не предупредив, а мы вас обыскались. Ведь договорились уже - не выходить. Чем вас наш двор не устраивает? Завтрак уже начался. Вам помочь?
- Сама дойду, ноги ещё ходят, - она встала, опершись на палку. - А вы тут пообщайтесь.
- Доброе утро, я Марина. А вы кто Галине Васильевне? Я вас раньше не видела.
Женя смутилась.
- Да никто, абсолютно никто. Просто гуляла в парке с собакой и вот...
Марина безразлично кивнула - понятно.
- Простите, - Женя закрепила поводок Джоника на металлический штырь скамейки. - Простите ради Бога. Эта женщина, эта Галина Васильевна...она очень похожа на моего педагога, хотя, столько лет прошло и я, конечно, могу ошибаться. Её фамилия Кузнецова?
- Мульман. Мульман её фамилия. По мужу, вроде. Очень интеллигентная женщина, музыкант. Одна-одинешенька. Я вас как увидела - обрадовалась. Думаю, может, дочка объявилась. Или племянница, на худой конец. А вы тут просто, с собакой, - Марина мельком взглянула на мобильный. - Год она уже у нас или около того. Психические проблемы. Тут помню - там не помню.
Слышали про такое?
Женя молча кивнула.
- Стресс у неё был. Муж на гастроли уехал в Германию и не вернулся. И не написал, и не позвонил. Улетел - и с концами. А потом она на Фэйсбуке статью о нём прочла - как он там по Европе гастролирует. Успешно, между прочим, - Марина нахмурились, строго поджав узкие губы. - Ну, а дальше - больше. Через год какая-то добрая душа письмо прислала, а там фотографии. Пассия его новая, блондиночка такая, смазливенькая. Уж не знаем, из наших или местная. И дитя на руках у него. Младенец. Ленты розовые, девчонка, наверное. Дочка. Вот тут-то она и съехала с рельсов. А у неё тут никого. Родители ее учеников долго хлопотали, пока она к нам попала. Порой здравая такая. Хочет, чтобы её по имени-отчеству называли и никаких Галочек и Галиночек.
Вспоминает там что-то, про работу рассказывает. А иногда заносит её: и не помнит ничего, и Ленинград вспоминает, хотя сама из Ташкента приехала. В общем, несчастье, как ни крути. Ни детины, ни скотины.Ну, да ладно, заболтала я вас. Так если это учительница ваша, заезжайте иногда проведать, поболтать. Ей приятно будет. Умному человеку впечатления нужны. Вот и рвется она на волю, дворика ей нашего не хватает, - Марина снова взглянула на экран айфона. - Ну, так будьте здоровы, главное - к нам не попасть, а все остальное - перемелется - мука будет.
Женя стояла в оцепенении. Мульман. Ну, конечно, Мульман. Как же она могла забыть. Потому и называла его Муля.
Джоник, воспользовавшись ее замешательством, резко рванул поводок и, довольный обретенной свободой, рванул к зелёному полю. Только этого ей не хватало. Линкина собака, не дай Бог, что-то случится.
Женя поспешила следом, но пудель и не думал убегать: на зелёном прямоугольнике свежей апрельской травы у него был свой интерес - там коренастый мужчина в спортивном костюме выгуливал красивую собаку с голубыми глазами. Именно с ней ее абрикосовый малыш решил свести знакомство. Мужчина заметил ее, запыхавшуюяся, твердившую как волшебное заклинание: " Джоник, ко мне! Ко мне!" и ловким, неуловимым движением подхватил поводок.
- Да, не волнуйтесь вы так! - улыбнулся он, передавая поводок Жене. - Что с ним случится? Машин здесь нет, мотоциклов тоже. Тихое место, спальный район. Пробегает и вернётся к хозяйке.
- Да не хозяйка я ему! - Женя чувствовала, как дрожит её рука, принимающая поводок. - Это приятельницы собака. И на мне такая ответственность! - она почувствовала, как подступают непрошенные и совершенно неожиданные для нее слёзы. И с Джоником могло случиться, что угодно. И этот рассказ Марины о судьбе Галины Васильевны, которая оказалась так похожей на ее судьбу. Но у нее есть Лёвка - любимый сын, и одна она никогда не будет, даже, если он надумает переехать в Хайфу.
- Спасибо вам большое, - опомнилась она, машинально принимая от мужчины влажную салфетку в пакетике и крепко сжимая поводок. - Вы местный?
- Нет, я на виллу ещё не заработал. Тут дочка моя живёт. Вот её муж - он местный. Они отдыхают сейчас, а я наведываюсь, Алку проведать, выгулять, цветы полить. Что ещё делать пенсионеру? Кстати, я - Евгений, а вы?
- А я - Евгения, - Женя протянула руку и внезапно почувствовала, как отпустило напряжение, и по телу разлилась теплая волна. А ещё увидела, что глаза его голубые, почти, как у Алки, разве что немного темнее.
Они ещё с полчаса гуляли по этому ярко-зеленому полю, болтая ни о чём - откуда приехали, сколько лет в Израиле, чем занимаются. А потом выяснилось, что они почти соседи и живут на параллельных улицах.
- Мир тесен, - вздохнула Женя.
- И случайности правят этим миром, - глубокомысленно изрёк ее спутник.
- И эти случайности совсем не случайны, - продолжила Женя.
Они долго смеялись, выдавая по очереди короткие фразы, полные философской глубины. Смеялись так, что Алка и Джоник оглядывались на них с недоумением.
- Женя, - неожиданно спросил он, отсмеявшись. - А вы чай любите? Впрочем, что я спрашиваю - это же и так понятно. Ташкент.
- Да, Ташкент. Город хлебный. Мы там вообще хлеб ели и чаем запивали, - весело подтвердила Женя. - А что?
- Да вот хочу вас пригласить на чашку чая, - он поймал ее удивленный взгляд. - К дочке моей.Ее дом совсем близко. Она большая любительница чаев, как ни странно. Кто-то из поездок сувениры привозит - ну, там, тарелочки, магнитики, а моя доча - чаи всевозможные. Так что, есть из чего выбрать. Собаки наши сдружились уже, во дворе поиграют, а мы на веранде посидим, почаевничаем.
И было так приятно сидеть на солнечной стороне веранды, пить обжигающий чай с какими-то добавками, закусывая сморщенными, маленькими финиками и орешками из плоской деревянной вазочки.
- К сожалению, больше угощать нечем. Так что, эклеры оставим на следующий раз. Договорились?
- Договорились, - не задумываясь кивнула Женя, чувствуя необычайные лёгкость, беззаботность и покой, который она не ощущала уже так давно.
На исходе субботы Лика заскочила за Джоником. У неё было торжественное и многозначительное выражение лица, но, не удержавшись, она закружила Женю по маленькой кухне.
- Я знала, я просто чувствовала. Давид сделал мне предложение, представляешь? Я выхожу замуж! Я так счастлива! Спасибо тебе за Джоника! Если бы не ты...
- Ну что ты, Лика! Не я, такой кто-нибудь другой бы его приютил. Конец недели - делов-то! Поздравляю, я так рада за тебя. Честное слово, так рада!
- Ты первый гость на свадьбе. Через полгода. Так, узкий круг.
Через пару месяцев Лика позвонила.
- Мы уже место закрыли, чудное кафе такое, на берегу моря. И уже пригласительные печатаем. Ты с Левкой придёшь? Так я отмечу: Евгения и Арье.
- Нет, Лика. Отметь Евгения и Евгений.
- Боже! Он вернулся? Женька! Я просто не верю своим ушам. Через столько лет?!?
- Нет, он не вернулся. Он просто нашелся. И мы обязательно будем.
© Лемешева Ирина
27.04.2021