- Умею ли я свиней колоть? Скорей нет, чем да. Вот если только за ноги подержать. А почему спрашиваешь?
- Николай Иванович просил людей подыскать, свинью ему на даче заколоть надо. Если согласишься, то мы, втроем, должны управиться, тем более пара бутылок водки на троих гораздо ловчее, чем на четверых то.
Сварщик Сашка с погонялом “сварной”, хотя какое это погоняло, это профессия его, умел убеждать, тем более, и дураку ясно, что на троих магарыч лучше делится, чем на четверых.
Ну как хорошему человеку не помочь, фронтовику, тем более, после того как рассказал и показал мне, как он флаг на свой портальный кран крепил на октябрьские праздники.
Забрался по стреле на самый кончик ее, что гусаком называется, начал древко с полотнищем красным привязывать, да и сорвался вниз. А высота то ого-го, приличная, но повезло фронтовику, упал на большую кучу угля, что под стрелой была, ушибся кое-где, почти везде ушибся, по всему телу, но живой остался и даже вот живность умертвить пригласил.
Дача у Николая Ивановича была шикарная. Когда-то это был небольшой, жилой дом на берегу речки Уй, впоследствии Чистоводной. Под навесом коптилась горбуша, манящий запах разносился по всей округе.
Хозяин обрадовался нашему приходу, тут же, на свежем воздухе, организовал угощение за встречу и за последующую плодотворную работу нашу. Когда первая часть встречи нашей была прикончена, то есть, выпита, решили с Санькой посмотреть на нашу будущую жертву.
Через открытую дверь небольшого сарайчика, между двух жердей загородки, мы увидели сначала только розовой свиной пятак. Не пятак! Пятачище, размером совсем не с маленькое блюдце!
Настроение у нас со сварным упало совсем, когда глаза наши привыкли к темноте и мы смогли разглядеть это чудовище от пятака и до самого его хвоста.
- Ну и что нам с этим, - показываю на свинью, - делать? Вернее, как делать?
Вопрос совсем не праздный, если еще и учесть, что у хозяина на одной руке всего два пальца, кажись только осталось. Стали совет держать. Не в Филях, но тоже важный.
-Итак, что мы имеем? Вернее, чего у нас нет. А нет у нас маломальского ружьишка, который бы облегчил нашу задачу. Нет и выключателя, типа кувалды или колотушки. И тоже не факт, что кто-то из нас смог бы уложить ее с одного удара. Не умеючи то.
Умная мысль пришла в голову, кажется, мне.
- В избушке же есть электричество, трахнем ее током и вся недолга.
На том и порешили, Николай Иванович нашел в сарае два куска провода и кино началось. В таких случаях говорят - кино и немцы. Слава богу, ни немцев, ни других зрителей тогда поблизости не оказалось. А зря. Такого кинА не каждому дано увидеть.
Сердобольный хозяин, как он тогда считал, плеснул последний раз в корыто своей любимице пойла и экзекуция началась.
Дубль раз! Сашка прикасается оголенными проводами загривка свиньи, все в ожидании, что это парнокопытное тотчас же откинет копыта свои и всё будет абгемахт, как говорили древние немцы.
Но абгемахта не случилось. Свинья как продолжала жрать свою пайку, так и жрет дальше. Санька судорожно тычет проводами в тело свиньи еще несколько раз. Потом замыкает их между собой. Сноп искр.
Дубль два! После короткого и бурного обсуждения решили действовать несколько по другому. Один провод в похлёбку, пока она еще ее не доела, другой конец снова на загривок. Никакого эффекта и на этот раз.
Остатки хмеля от выпитой бутылки водки стали быстро улетучиваться. Свинья своим поведением на наших глазах опровергала все мыслимые и немыслимые законы электротехники и массу других, про которые отродясь не ведала ни ухом, ни рылом.
Дубль три – заключительный! Метод садистский, но ведь надо же что-то делать. Саньке дается команда одним концом тыкать ей в зад под хвост, другой буду в пятак ей тыкать.
Ребята, клянусь, но и эта попытки результата не дала. Свинья спокойно доела свою пайку и пошла вглубь сараюшки на отдых.
А мы, горе – маркитанты, сели за свой импровизированный столик и пока не опорожнили последнюю бутылку, всё не переставали обсуждать, почему же так всё получилось. Вернее – ни черта не получилось!
В тот раз больше никаких подходов к свинье уже не предпринимали. И про дальнейшую ее судьбу сказать не могу ничего. Может, не знал, а может и забыл. Сколько лет то прошло. А вот про этот случай не забуду ни в жисть. И другим не проболтаюсь.