Чтобы понять, кто такой Вова, почему он занимает особое место в душе у Коли, расскажем московскую историю.
Коля отмечал свой юбилей в Москве. А где ещё? Конечно, в столице. Хотя сам в Питере проживает. Самым близким друзьям подготовил эссе. Юбиляр догадывался, крылатого бронзового коня ему не вручат, поэтому попросил гостей не тратиться на подарки. Главное — внимание и общение. Решил, лучше всего написать по короткому рассказу о каждом дорогом человеке, было бы оригинально, и праздник точно запомнится.
Вова – деловой мужчина. Приехал в столицу по разным вопросам, заодно и на юбилей к другу. Несколько дней прожил в таунхаусе у Юбиляра в Куркино. Наблюдал, как шла подготовка к торжеству. В канун праздника решил навестить старшую дочь, да там и остался. Договорились, заедет за Юбиляром, чтобы вместе поехать праздновать в ресторан.
Однако в день «Х» в назначенное время и место Вова приехать не смог, у него, возможно, было много важных дел. Предупредил, что не успевает и подъедет сразу в ресторан, иначе опоздает. Юбиляр узнал о смене планов, лёжа в джакузи. Откисал и бодрился перед юбилеем, так как считал это важным событием, и стремился хорошо выглядеть. Осознание того, что удалось дожить до пятидесяти лет, не умещалось в его горячей голове. Обстановка релакса изменилась в один миг – надо срочно собираться, вызывать такси. Нехорошо приходить на собственный юбилей последним. Такси так и не приехало, пятница перед 8 Марта, не удивительно. Юбиляр нёсся, как угорелый, по Куркино в ресторан «Воротынский», хорошо под горку и недалеко.
Телефон разрывался от звонков друзей:
– Ты где?
– Все собрались, мы тебя ждём!
– А где юбиляр?
– Что за шутки? Тебя не ждать? Можно расходиться?
И здесь позвонил Вова:
– Ты можешь хотя бы на свой юбилей не опаздывать?
Лучше бы он этого не делал, так как в ответ ему пришлось выслушать обороты речи с такими сочными эпитетами военно-морских убеждений, что их не повторить. Мало того, нецензурные и трудно запоминаемые. После подобных заявлений остаётся осадок полной собственной пустопорожности. Такое можно было сказать в порыве гнева один раз за пятьдесят лет.
Юбиляр, разрумяненный от бега, появился в фойе ресторана, гости обрадовались.
Угрюмый Вова с видом палача перед казнью серьёзно произнёс:
– Отойдём, переговорить надо.
– Что случилось? На тебе лица нет.
– Ты что мне сказал по телефону?
– Не помню, но было красиво.
– Да, я за такие слова... Меня в Кениге многие знают.
– Извини, Вова, я не в курсе, не хотел тебя обидеть. Что за сцены? Ну, завали меня прямо здесь, не противлюсь. Оригинально будет, умереть в юбилей не от руки Мартынова или Дантеса, а от руки друга.
Вова окончательно ушёл в антагонизм, точка невозврата пройдена. Будет стоять, как баран на перевале, прав он или нет, никого не пропустит, В этом он всегда предсказуем. Классический мужчина, хозяин своего слова. Итог таков: Вова не дошёл пятьдесят метров до торжественно оформленного зала и не занял почётное место лучшего друга. Уехал «по своим делам». Такого поворота никто не ожидал. Юбиляр очень расстроился, с трудом, но взял себя в руки. Махнул полстакана лекарства, ему до самой поздней ночи развлекать гостей, быть за тамаду и вести вечер. При проведении торжества прочитал послание тени товарища, потому что его самого не было.
Другу Вове от юбиляра.
Вова приехал из Калининграда на юбилей в Москву. Он – мой нахимовский друг, потому что друзей много не бывает, друг бывает один. В училище сдружились не во время подвига, а нарушая воинскую дисциплину. Нас вычислил вездесущий офицер-воспитатель Строгов, когда мы курили Беломор на трапе учебного корпуса. За компанию курили, вместе получили по-одному "НУ", то есть неувольнению, на ближайших выходных сидели в училище декабристами. Вот так: рука об руку – по сей день.
После Нахимовского Вова учился в Калининградском Высшем военно-морском училище. На артиллериста. Окончил вышку и удивительным образом сходу был назначен на должность старшего помощника командира корабля. Волосиков на руке, ведущей его по жизни, было немного, поэтому старпомом был назначен не на крейсер, а на катер. Служил на реках Уссури и Амуре, на Китайской границе. Дослужился до пенсии. Уволился в звании капитан 3-го ранга.
В личных схватках задержал не одного нарушителя границы. Вова был храбрым и дерзновенным. При очередном захвате в пылу борьбы Вова случайно веслом и багром нанёс пойманному китайцу увечья средней тяжести. Вышел международный скандал. Житель страны Поднебесья был родственником какого-то высокопоставленного чиновника в Китае. Вове повезло, китаец выжил. За это задержание в личном деле появился строгий выговор от командира бригады и очередная медаль «За задержание нарушителя границы» от командующего округом.
За другой поступок получил НСС (неполное служебное соответствие) от командующего, за которым следующее наказание – увольнение или расстрел, а наряду с этим устную благодарность и постановку в пример другим командирам кораблей от командира бригады. В чём цимус этой истории?
Тому была предыстория. На втором году службы Вова на спор между командиром корабля и командиром бригады сдал на самостоятельное управление кораблём. Призом спора был летний отпуск командира корабля. Такой выкрутас! Итог: Вова сдал положенные зачёты, а командир впервые за двадцать лет существования бригады ушёл в отпуск летом, во время навигации. Старпом в звании лейтенанта исполнял обязанности командира звеньевого корабля. Командовал попутно другими тремя кораблями в звене, где старшими были капитан-лейтенанты и капитан 3-го ранга. Надо заметить, в это время Вова был лейтенантом по второму году службы! «Здоровую годковщину» на флоте никто не отменял, карьеристов тоже не любят. На Вову, как на очкодранца, смотрели искоса. Вова честолюбцем не был, он же командиром стал на пари! История про спор быстро забылась, а командование лейтенантом целого звена раздражало старших по званию.
В чём «цимус-цусимус» истории?
Вовино звено кораблей возвращалось из очередного рейда по дальним рубежам на границе. Оперативный дежурный загружал его корабль различными дополнительными вводными: «Зайти туда, посмотреть то, доложить это». В бригаде была традиция - чей корабль последний приходит в базу с рейда, тот заступает на ближайшую неделю в дежурство. Сход на берег, понятно, запрещён. Было очевидно, оперативный «шуткует», чтобы эта участь выпала Вове. Он не знал одного: уровень боевой готовности корабля, экипажа и молодого офицера были на высочайшем уровне. Вова изучал до мельчайших подробностей район плавания, бегло знал китайский язык, в идеале содержал материальную часть, постоянно отрабатывал слаженность экипажа в различных нестандартных ситуациях. Проработал теоретическую возможность прохода по протоке Буковая, она сокращала маршрут на три часа! Приказом командующего округом был строжайше запрещён проход по протоке – опасно. Большая вода снижала риски прохода. Вода была большой, Вова на полную дыру проскочил протоку. Сложностью прохода являлись намывные мели. Вова всё рассчитал. Сбрасывал ход корабля с самого полного до среднего и менял курс перед мелью. Корабль приподнимало, и он проходил мели на собственной волне. Этот манёвр Вова отрабатывал на открытой воде на Амуре. Поэтому протоку Буковую прошёл без проблем. Пришёл в пункт базирования на два часа раньше остальных кораблей. Все были в шоке: как он тут оказался? Он ушёл с района патрулирования последний, никого не обгонял.
Безнадёжно отставшие командиры по приходу спрашивали:
- Лейтенант! У тебя корабль с вертикальным взлётом? Или просто вертолёт?
- Нет. А вы чего так долго, два часа вас жду. Двигатель уже остыл, идите потрогайте, если не верите. Быстрей швартовые заводите, меня жена молодая дома ждёт.
Потом был «разбор полётов». Так появился у Вовы первое НСС за нарушение приказа командования. Наряду с ним уважение командира бригады и командиров других кораблей за новаторство и расчётливую дерзость. Вот вам и «цимус-цусимус»!
Храбростью и дерзновенностью Вова отличался с юности. Без раздумий мог вступиться в Нахимовском училище за друга. Проявлял непримиримость к несправедливости вплоть до физического воздействия. Не подумайте, что Вова патологический хулиган и драчун.
Случай был на практике, на учебном корабле где-то в Балтийском море. Ранним утром, в четыре часа чистили картошку. Сегодняшний юбиляр делал вид, что чистит, а сам спал с картошкой в руке. Коля всегда спал.
Старшина класса Антон Киселёв заметил такое «негодяйство» и начал стыдить:
- Товарищи твои чистят, а ты спишь с ножом и картошкой в руке.
- Отстань, - ответил Коля и продолжал спать.
Тогда Антон решил пригрозить:
- Если не будешь подчиняться и не начнёшь чистить картошку, доложу начальству, чтобы тебя отчислили из училища.
Коля ничего не мог сделать с собой и продолжал спать, а его друг Вова посчитал эти слова очень обидными, поднялся с ящика и с грозным видом вступился:
- Отстань от Коли.
Антон заметил Вове:
- А ты чего тут вскочил? Тебя никто не спрашивал. Сиди и чисти за себя и своего друга.
И тогда Вова со словами:
- Пускай тогда отчисляют двоих! - въехал старшине класса куда-то в грудь прямым ударом.
Антон свалился с ног и улетел в кучу картошки. Братья Лоскутовы растащили забияк. А Коля продолжил спать. Обстановка вышла из-под контроля, такого в нашем классе никогда не было. Конфликты до кулаков никогда не доходили. Нужно отдать должное Антону, он не стал жаловаться начальству о вопиющем инциденте, за такое могли и отчислить из военного училища.
А потом Антон стал нашим другом на протяжении многих лет. Антон был инициатором путешествия по Ладоге на яхте из красного дерева. На третьем курсе Высшего училища, сразу после Колиной свадьбы. Яхта тридцать шестого года постройки досталась деду Антона конструктору Адмиралтейских верфей, как трофей после Великой Отечественной войны. Возвращаясь из путешествия, наша команда попала в жуткий шторм. Высота волны была выше мачты. Яхта летала, как мотылёк в бесконечности. Молодые жёны забились в каюту, думали «кирдык» настал, утонем. Вову укачало. Он весь зелёный, травил желудочным соком, но наравне с командой бегал по палубе, управлял парусами. Практически как Нельсон. Спасибо командору, Льву Николаевичу, отцу Антона. Он грамотно галсировал, иначе могли перевернуться. Яхта старая и историческая, на ней ещё Геббельс полвека назад морячил. В последний ремонт яхта была переделана в швертбот и стала менее устойчивой в штормах. Зато увеличилась проходимость в шхерах и протоках Ладоги.
За всю остававшуюся службу никто из нас не испытал такого страха перед стихией, как тогда, на Ладоге.
Вова настоящий, отзывчивый друг. Несмотря на особенный характер с ним всегда уютно и надёжно. Он – самоотверженный воин, никогда ничего не боится. Сейчас его за нашим столом нет, появились более важные дела. Выбор друга надо уважать.
Ваш Юбиляр.
После Московского инцидента друзья не общались полтора года. Любому поступку можно найти оправдание, но здесь нашла коса на камень. Один считал, что первопричиной московского инцидента было слово, другой – дело. В конце концов, дружба проверяется временем. Время лишь лечит, а взаимное прощение дружбу укрепляет. «Коса и камень» покаялись, взаимно извинились. Надеюсь, уроки получили оба.
Надежда умирает последней! Хотя от Вовы и Коли можно ожидать всего, что угодно.