Предыдущая глава 72. "Пятигорск. По лермонтовским местам":
http://proza.ru/2021/04/02/1655
Вот уже и август подступил со своими невыносимо жаркими днями и удушающе тёплыми ночами. Земля, дома, асфальт - всё это не успевало остыть за ночь, а на следующий день палящие лучи солнца снова принимались раскалять всё вокруг.
На Ставрополье часто так бывает: лето жаркое, небо голубое-голубое и на нем ни облачка, изо дня в день палит и палит зной, а вот зимы бывают довольно кусачие, холодные, с противными, пронизывающими ветрами - степи вокруг.
Устали мы с Верой от этой жары, всё чаще вспоминали уральское сдержанное лето, особенно хотелось прохладных ночей - спрятаться под одеяло, согреться, а дышать свежим прохладным воздухом, высунув наружу только нос. А здесь от этой липкой ночной духоты некуда было деться, тем более, в этом общежитии, на последнем этаже и вовсе была душегубка. Только под самое утро воздух слегка свежел, веяло нежным прохладным ветерком.
Несмотря на жару, мы с отцом в один из его выходных дней съездили и в Кисловодск, но, странно, как-то не впечатлил он меня так сильно, как Пятигорск, который навсегда остался любимцем в моем сердце.
Мама запланировала всё так: отец должен был посадить нас на поезд, следовавший прямиком через Троицк, а там уже она собиралась приехать за нами. Нам эта идея очень даже поглянулась - приключения продолжаются, нас опять тянуло в дорогу, да и по дому салаватскому, по нашей комнатке успели соскучиться.
И вот, попрощавшись с роднёй, наобнимавшись на перроне с отцом, провожающим нас, мы поднимаемся на подножку зелёного пассажирского поезда, пахнущего специфическим железнодорожным запахом, дальней дорогой, приключениями, и скрываемся в раскалённом нутре вагона. Надо потерпеть примерно ещё сутки этого ужасного, выматывающего зноя, а там, постепенно, прохлада остудит вагоны, и мы сможем, наконец-то, перевести дыхание.
В Троицке у бабушки Вари в последний раз мы были лет восемь назад, ещё совсем детьми, но в памяти всё моментально восстановилось, да и не изменилось там, в общем-то, ничего: тот же вокзал с огромными буквами на нем, складывающимися в родное слово "ТРОИЦК", те же пыльные улочки Слободки, тот же маленький беленький домик бабушки Вари на улице Дружбы Народов, с голубыми ставенками, с высокими воротами, с разросшейся, уже давно отцветшей сиренью в палисаднике. Только бабушка Варя как будто стала меньше, ниже ростом, а на её загорелом лице морщины глубже, но всё та же добрая усмешка, и её привычная манера всё время говорить со смешком да с юморком, а, иногда, и с матерком, с подколками да с подковырками.
Боже мой, я не могла поверить, что прошло столько лет, а ничего не изменилось со времени моего детства: тот же колодец со сверкающей, освежающей водой, огород, утопающий в той же буйной зелени, с запахом помидорной ботвы - не надышаться! - проведёшь слегка рукой по ней, и вот уже ароматное облако окутывает тебя! О блаженное лето, о эта вечерняя тишина под спокойным предзакатным небом - на душе такое умиротворение, такая благодать, каких я уже давно не испытывала.
Бабушка сидит на скамеечке во дворе дома и, посмеиваясь, говорит: "Смотрите, какой Мальчик у меня скромный". Чёрная небольшая лохматая дворняжка преданно смотрит бабушке в глаза и энергично виляет хвостом. "На, бери! - бабушка протягивает ему целую буханку ароматного серого хлеба. "Бери, ешь, - уговаривает она его, но Мальчик застенчиво опускает голову, понимает, что хозяйка шутит. Однако, когда она отламывает кусок от буханки и подаёт ему, то он деликатно берёт его из рук и отходит к стене дома, чтобы не спеша съесть хлеб в сторонке. И, вправду, такой скромняга, у меня сразу вспыхивает симпатия к нему. Ещё у бабушки, как всегда, несколько кошек, с которыми мы тут же находим общий язык.
В доме приятно прохладно, там сохранились, на удивление, те же запахи, которые я помнила с детства, и я моментально погружаюсь в воспоминания. После простого, по-сельски, ужина мы с Верой блаженно вытягиваемся на прохладных пышных постелях... Всё также, как когда-то давно в детстве, тикают под низким потолком древние часы, а с высоты, с невидимой в ночной темноте иконы смотрит на нас бабушкин Боженька, защищая и оберегая нас, и нет ни тоски, ни страха в моей душе, а только какое-то облегчение и радость. Мы с Верой коротко вспоминаем кошмарные душные ночи Георгиевска и тут же проваливаемся в глубокий, беспробудный сон, дрыхнем до позднего утра, окружённые тишиной полудеревенской улицы.
Через две недели мама должна приехать за нами, а пока мы наслаждаемся своей полной свободой, все вокруг дружественно, очень тепло настроены по отношению к нам, мы вызываем интерес и у родственников, которые живут в Троицке, и у бабушкиных соседей, и нет в нас более того напряжения и готовности к противостоянию, которое мы испытывали под колючими взглядами отцовского бабьего царства.
Солнечные августовские дни полетели очень быстро, заполненные помощью бабушке по огороду и по дому, визитами к родне, как с маминой стороны, так и с отцовской, и в гости к соседям, а также походами в магазин, на речку и на карьер.
Фото Троицка: автор Илья Буяновский
Продолжение - глава 74. "Вода, вода, кругом вода": http://proza.ru/2021/04/27/120