ПИСЬМО №2
Здравствуй, любовь моя.
Я не приветствую, не радуюсь, как видишь, не улыбаюсь и не прыгаю. Вряд ли мы хотели встретиться. Я ношусь туда-сюда по кустам, ты сидишь в ветвях дуба, но как-то снова ты падаешь, я спотыкаюсь, и вот мы нос к носу. И давно перестали играть в несознанку, мол, не знаем друг друга, чужды каждым проявлением.
Ну здравствуй. Прошел год. Кажись, в последний раз ты выглядела светловолосой красавой с талией в две сомкнутые ладони? Да, миленько так. Или это было раньше? Теперь ты маленькая, толстенькая, у тебя вообще не наши скулы, чужие глаза, сама посмотри, во что превратилась! Где ты шляешься, чего нахваталась? Постыдилась бы. Почему я должен каждый раз трепетать, с ужасом понимая, что и это мне расхлебывать, и говорить – здравствуй? Молчишь.
Были бы деньги, послал бы тебя на Гаваи. Или назначил женой миллионера. Посадил бы в воздушный шар, приделал реактивный двигатель от Миг-45, чтобы в сутки трижды вокруг земного шара А ты бы через сутки шлепнулась у той пещеры, где спрячусь я. Да?
Я не люблю тебя, как подозреваю, взаимно. Мы не пара, не подходим, не сочетаемся, мы вообще враждебны. Милая, не пора ли сесть, трезво все взвесить, мы же солидные существа в серьезном возрасте! Сорлнышко мое, мне тоже жить хочется, в покое, довольствии, радости, на свежем воздухе.
Любимая моя, сделай милость, уйди в декрет, бессрочный отпуск и так далее. Жуткие слова, в первый раз так откровенно. И ведь впервые так возмущен твоим визитом. Да-да, не я, а ты меня отыскала. Не млел-горел, не желал, ненавижу. Вон, кыш, пшла, проваливай, карга старая. Чего глядишь, зачем оборачиваешься? Иди, иди, при тебе не расплачусь. Все на потом, на финал. Наши проигшрают в финале, вот там поплачем. Я не тебе, я про футбол или хоккей, нынче мы проигрываем во всех видах олимпийского спорта.
А жаль.
27 сент 1992г.