(фотография сделана в 1996 г.)
3.04.96. Wednesday. Среда
Ну, вот и третье апреля. Среда. Сегодня Андрею Павлушину исполняется 40 лет. От всей души желаю ему здоровья. И успешного продолжения творчества.
Часы стоят, но уже светло. И сыровато. Снилось мне сегодня – черт знает что! Издательские дела, похороны функционера, провинция Южной Америки, я сам, бегущий с ягнятами по полям к морю голубому-преголубому! Некие непрерывные улицы-реки и непрерывно купающиеся в них люди с совершенно оранжевой кожей и рыжими волосами.
Т-1. Снег! Да какой!!! Словно погрести меня хочет – такой мощный и обвальный. Но, скорее всего, короткий, как и все прекрасное. Однако подмочит он меня – капитально. Это точно.
Т-2. Да, в палатке прямо водопровод с испорченными кранами. Лупит, долбит, капает, струей течет. Едва успеваю прикрывать особо ценные вещи…
В полутора метрах от меня, в торце палатки, лежит мой кожаный ремень и мокнет… И нет возможности дотянуться до него, не сменив кардинально более-менее удобную позу завтрака (я уже съел суп картофельный с копченостями – неплохой! – и жду, когда остынет кофе). Вот и смотрю бессильно, как вода размачивает кожу…
***
Т-3. Первая ходка. Дошел до часовни на горке. Сколько по времени – не знаю, А по расстоянию – километра полтора. Слегка запотел. Погода прекрасная. Счастливо расхожусь с аборигенами на дальних дистанциях.
Аэротарелка утром пересекла мой след и лихо крутанула к деревне Ямки. А затем дунула куда-то дальше на север. Наверное, в Типиницы. Жители Ямок потянулись к причалу. Видимо, аэро прилетает по субботам, воскресеньям и средам. Сегодня как раз среда.
По острову ходит-фырчит трактор с роторным снегоочистителем. Все обочины засыпаны снего-ледяной шрапнелью, но дороги – чисты. И пожарные проруби тоже чисты. Музей! Это хорошо, когда порядок. Ну, а я пойду дальше. Без времени.
Т-4. Дошел до последней часовни на севере острова. Это еще, минимум, километр. Сошел на лед. Здесь вроде бы просматривается снегоходная дорога к последнему строению – мельнице с амбаром. Тут остров кончается, но «снегоходка», чем черт не шутит, может быть тянет и дальше.
Сыро. Тепло. Подлипа, однако, – тьфу трижды! – пока нет. День прекрасный. Прощаюсь с Кижами. Настраиваюсь на восемь дней пути.
Что интересно? За все время ни один абориген не подошел, не спросил, кто я и откуда и что делаю на территории музея всемирного значения. Видимо, коренным жителям не до туристов, а на музейщика я не натолкнулся.
Тяжело сопя подкрыльевыми воздушными мешками, пролетела ворона, села на ель и закаркала. Видимо, на меня. То ли попрощалась, то ли обругала… Выглянуло солнце.
Т-5. Еще один переход. Остров Кижи – за кормой. Видны пока и последняя часовня и кижское Чудо. Но я уже распрощался с ними.
Черт не пошутил. Никакой дороги, никакого следа. Иду, троплю. Не могу сказать, чтобы очень тяжело. Но и не легко. И что-то начала постанывать левая лопатка. (Любит она у меня эдакие фортеля выкидывать). Километров 5-6 за спиной. Сегодня бы еще столько и я посчитал бы дневную норму выполненной. Куда спешить? Тем более, что спальник у меня мокр насквозь и нужно встать пораньше, чтобы подсушить его хотя бы немного. А погода сегодня – прекрасная! Для ходьбы. Снег не липнет, а легкий ветерок сушит очки и лицо.
Т-6. Хороший переход сплошного тропления. А за спиной, максимум, километр. А всего с утра я прошел… сейчас скажу точно: 6 километров и 300 метров. И «идтить» мне еще, и «идтить», и «идтить»…
Ничего… дойду…
Т-7. Перекусил. Поспал (снилось нечто сумбурно-ерундовое). Подсушил основательно спальник. Вот только чай на снеговой воде – не тот, и во рту сейчас нехорошо.
Снег стал совершенно мокрый, тяжеленный, убродный. И потому, когда начинал ходку, мысли в голове крутились вполне каторжные – как бы слинять с этих «снеговых галер»? Но не прошло и пяти минут, как слева я увидел старую – очень старую! – снегоходную дорогу. Конечно, тут же рванулся к ней, встал и задвигался. И сразу же из мрачного «ступалы» с рабскими мыслями превратился в человека-лыжника, способного смотреть по сторонам. Заветный мысок с елкой классически правильной формы, на который я держу курс, резво рванулся мне навстречу. Дорога просматривалась плоховато, но буквально тянула взгляд и ноги, и азимут ее был абсолютно мой. Я двигался, радуясь, но вдруг… дорога моя потянула круто влево. Потянулся за ней и я. И чем дальше шел, тем мрачнее становился: неужели счастье было столь кратким? И уже совсем собрался повернуть на азимут, как дороженька моя – следок запорошенный в сущности, – вдруг снова повернула куда надо. Я возликовал и теперь твердо знаю, что дорога умнее туриста… Всегда. Даже если это вульгарный санный след. А сижу я на траверсе островка с елкой. И даже чуть-чуть вперед выдвинулся. Здесь видимость следа совсем плохая.
Т-8. Еще одна ходочка по следу. Километра 1,5 – не меньше. Идти по следу, как он ни стар, и как бы он ни петлял – эффективнее на порядок. Иду и стараюсь следа сего не потерять.
А вокруг – Карелия. Низкие оеленные холмы пополам с березняком и черной ольхой. Низкие острова среди белых снегов.
Т-9. На последнем отрезке дорожка моя подбежала к лунке с биркой: «Разрешение № 153/ч. Сеть поставлена – имярек», и круто повернула направо, к деревне Сибово (наверное). Повернул и я. А тут как раз – остров. И прехороший! Ну, я и встал. 10 км (а может быть и все 12) сегодня сделано. Хватит. Сижу, варю молочную овсянку и какао.
Завтра добегу до деревни. Наверняка оттуда есть дорога до Великой Губы.
***
(продолжение следует)