Нас было четверо, и, мы были командой.
Всегда и везде вместе.
Много лет мы служили, дружили и доверяли друг другу, как себе.
Нам казалось, что нет и не может быть на Земле силы, которая могла бы разрушить
нашу дружбу.
Днём и ночью, зимой и летом несли мы нелёгкую службу нашу.
Да, скрипя от нагрузок, шатаясь от усталости, мы стояли потому, что были командой.
В то время нас называли стоящими, устойчивыми ... стойкими ...
Впрочем, наши хозяева, вернее сказать наши боссы-начальники, вели себя далеко не
всегда корректно, а, нередко, просто неэтично по отношению к нам.
Часто, очень часто на нас налогались дополнительные, таки внеочередные задачи, при
том, что резко увеличивались физические нагрузки.
Наши отношения с боссами никогда и ни в коей мере не были определены до конца, к
примеру, никто из нас и представления никакого не имел, какого рода задачи ожидают
нас завтра, через неделю или месяц.
Кроме того, никто из сидящих сверху "штымпов", никогда не встречался с нами лицом
к лицу.
И уж тем более, никто из них никоим образом не интересовался нашими нуждами.
Один из нашей команды, даже не буду называть его по имени, однажды начал скрипеть
и шататься совсем не от нагрузок, но от недовольства своим положением на службе, а ещё
больше, от претензий к нам-его сотоварищам, к нашим босам и ко всему окружающему
миру, вообще.
Впрочем, однажды настал день, когда он не выдержал и сломался вовсе ...
Он предал нас всех.
В результате, годами "спаянная" четвёрка наша распалась, и, не только ...
Здесь же был расформирован и весь наш спецсостав.
Не осталось ничего и от нашей команды.
Даже то место, где мы базировались было полностью переоборудовано.
Заменено было абсолютно всё, даже мебель.
Естественно мы оказались за бортом, а попросту говоря, на улице.
Стыдно сказать, но в нашем отделении уже на следующий день на службу заступила зелёная,
совершенно "необстрелянная" группа из "супервинилового" набора.
Говорят, что для них нипочём любые сверхнагрузки.
Что они там себе наверху думают ... а совершенно никому непонятно.
После всего жизнь разбросала нас в разные стороны, и, я ровным счётом ничего не
знаю о судьбе моих сотоварищей по службе.
В общем, я остался один, совсем один.
Но, всё же, без работы я сидеть не привык.
Нет, конечно.
Ни в коем случае.
Ведь профессионал всегда найдёт, в чём себя применить.
Сейчас я служу в безопасности.
Образно говоря, грудью закрываю всякие непредвиденные дыры в охранении.
Однажды, удачно втиснутый между двумя вертикальными стояками, я закрываю собой
очень конкретную прореху в заборе.
Вот так вот.
Работа-есть работа, и, её тоже нужно кому-то работать.
А что делать?
На нашей репутации теперь вечно будет висеть несмываемое пятно предательства-один
из нас сломался, а значит виноваты мы все.
И, всё же, таки я мечтаю ...
Может быть, это единственное сегодня, что я имею право делать не по инструкции.
Я мечтаю о том только времени, когда может быть где-нибудь мне снова удасться занять
место четвёртой ножки у стула и стоять, стоять ... стоять-вечно.