Храм в Золотом был заложен и построен в память о победе над Наполеоном по заказу архитектурного проекта самому Василию Петровичу Стасову. Ходатайствовал о проекте известному архитектору саратовский губернатор Панчулидзев. И в 1834 году храм был освящён в честь Святой Троицы. А ровно через сто лет в 1934 году он был разграблен большевиками и отдан ими под зерносклад. И только в 1989 году он был вновь открыт и передан верующим для восстановления.
В самом начале 20-го века в селе Золотом существовало два каменных храма. Один – Свято-Троицкий, а второй – Покровский. Он был тоже разрушен ещё в 30-е годы двадцатого века. Тогда в его подвальных помещениях были устроены торговые лавки по продаже бензина-керосина. Так складывалась «вольная» история села Золотое…
Село старше многих немецких поселений (колоний) в тех же местах лет на 200. О немцах в Золотом упомянул не просто так. Их представители вошли и в нашу семью, но об этом чуть позже. Немцы – педантичный народ и свою историю всегда фиксировали весьма аккуратно! А потому очень заманчиво было бы, основываясь на их документах, прослеживать историю села Золотое, как бывшего немецкого кантона. И если придерживаться их (немцев Поволжья) исторических описаний, то село располагается между поселениями: Бальцер (сегодня Красноармейск), Мессер (Усть-Золиха) и Бер (Каменка).
Манифест Екатерины II от 22 июля 1762 года позволял переселенцам свободный въезд в Россию. Разрешал им поселение в этих местах и даже обращение к нашим дипломатам в случаях отсутствия денег. И в пе;рвые три года в Россию прибыло около 30 тысяч немецких и других переселенцев из Западной Европы. А по записям российского историка Николая Михайловича Карамзина значительное число их переехало из Европы в годы царствования от Ивана III до Ивана Грозного – это середина 15-го и до конца 16-го века. Как говорил в детстве мой товарищ Борис Гердт (он и сам из них!) «пересенемцы» селились в Казахстане, на Украине, в Закавказье, в Сибири, в Крыму и Средней Азии. А в Москве их поселение называлось Немецкая слобода. К концу восемнадцатого века в Поволжье насчитывалось более сотни немецких колоний.
К концу XIX века в Золотом проживало уже более 5000 человек, и во многом, благодаря немецким переселенцам, в селе работала пристань, две церковно-приходские и земские школы, училище, библиотека и больница, ветеринарный пункт и почтовое отделение. Жители занимались хлебопашеством и, можно сказать, «промышленной» рыбной ловлей.
В начале 70-х годов мы довольно часто приплывали на лодке-гулянке Сергей Семёновича Задумина из Саратова в Золотое на рыбалку. Я помню, как под навесами «Рыбколхоза» от дождя и солнца висели сотни рядов сушёной и вяленой рыбы разных пород и размеров – от воблы и лещей до сомов и стерляди. Рыбу здесь умели ловить и любили готовить: сушить, вялить, коптить, а уж варить-то уху!..
В те годы (1953 – 1963) меня часто отправляли на всё лето к бабушке в Саратов. На берегу Волги у Саратова набережной тогда ещё не было. Там располагались длинные сараи-пакгаузы с бесчисленным количеством мешков воблы и другой сушёной рыбы. Мы с мальчишками из дома Водников рыли под эти сараи в песке проходы и воровали эту воблу. Рыбы было так много, что при холодных ночах «сторожа;» этих складов иногда топили костры пересушенной воблой, как они говорили, для «сугрева» чайника…
Кроме этих пакгаузов на берегу возвышались остроугольные кучи соли, камня, угля и строительного песка. В районе Провиантского взвоза располагались склады с провиантом, доставленном в город речным транспортом. От них уходили и железнодорожные пути на всю Рязано-уральскую железную дорогу. В конце XIX-го и начале XX века здесь располагались склады известных местных купцов: Шмитов, Рейнеке, Образцовых, Агафоновых, Залепукиных и т.д. Именно в этих местах дед ставил свои баржи «под разгрузку», как это следует из архивных документов и рассказов двоюродной сестры Марии. К концу лета, августу-сентябрю, обычно в этих местах на берегу выраста;ли огромные горы арбузов. Их разгружали с барж, прибывающих с низовьев Волги – с Астрахани!
И ещё, в дни моего детства в этих местах лодок у берега было столько много, что, если попытаться сосчитать, то никогда не закончишь! Их держали саратовские семьи для рыбалки и отдыха. Одни лодки были чёрные и невзрачные – пропитанные смолой! – «рабочие», а другие были нарядно раскрашенные и назывались «гулянки». Они качались на волнах у многочисленных пристаней или были вытянуты на песок. На лодках ставились моторы со списанных автомобилей и тракторов. А заводились они ремнём, накрученным на маховое колесо, сильным рывком. Помню, что бензин в то время стоил 15 копеек за литр и на поездку мы брали его по две-три канистры…
Ну, вернусь к Золотому в те далёкие времена XIX-го века! Тогда далеко за своими пределами село славилось производством гончарных изделий из добываемой местной красной глины. Мастера обжигали и разрисовывали посуду, детские игрушки, свистульки-дудочки и продавали их на ярмарках по всей Волге и на рынках Саратова. Именно с них и начал своё искусство скульптуры дядя Ваня Трифонов, чьи статуи и памятники известным героям сегодня стоят в Золотом. Но в основном жители села занимались рыбной ловлей. Их сети сушились по всему золотовскому берегу. А хорошее знание фарватера реки привело к тому, что многие из них стали известными и даже прославленными лоцманами и капитанами. Их более 250, как пишут речники!
Мой дед Василий Игнатьевич Данилов, когда ему исполнилось всего 11 лет был нанят работать маслёнщиком на речные суда. В то время судовые команды пароходов шутя делились на «маслёнщиков» и «духов». «Маслёнщики» выполняли свои обязанности по уходу за паровой машиной. Они почти постоянно ходили с маслёнками и смазывали те или иные узлы машины, на ощупь определяя степень нагрева поверхностей. А «Духи» обслуживали котел, лопатами брали из бункера уголь и забрасывали его в топку, а из топки выгребали шлак.
Уже в 1902 году Игнатий Ефимович Данилов (отец Василия, а мой прадед!) – капитан парохода взял сына на судно уже матросом. На маленьком пароходике «Вольск», рассчитанном на 20-30 пассажиров, они курсировали вверх и вниз по реке в зависимости от заказов . Пароход «Вольск» принадлежал частной компании Манташевых.
(Продолжение следует)