«Как хорошо, что я все-таки поехала!» – Сашка прихлебнула из кружки горячий чай, отдающий малиной и дымком.
Сотрудники вокруг развлекались на всю катушку.
Перед деревянными домиками под навесом стоял большой деревянный стол.
Женщины, собравшись вокруг него, болтали, кто-то уже резал салаты.
Леха, водитель, уже возился с мангалом, менеджеры Саша и Сергей что-то таскали, разговаривая о предстоящей рыбалке и вениках для бани на всех.
На площадке играли в волейбол, и Сашка даже поискала Михаила, но смутилась и отвела глаза.
«Мама, конечно, мне за это еще устроит…» – она внутренне поежилась, представляя пропахший корвалолом дом, маму с полотенцем на голове и недельное обиженное молчание. Как и всегда, когда дочь поступала по-своему.
А потом долгие разговоры на тему – «Ты не такая, как они, ты провинциальная девочка, а они родились в Ленинграде», – и это прозвучит с придыханием, а ещё – «Твоя лучшая подружка – это мама».
Это Сашку не трогало. Бухтит и бухтит, в это время можно новую зверюшку придумать, а потом связать.
Тяжелее давалось, когда мама на любимого конька садилась – какие все мужики подлецы.
Особенно после того, как Сашка рассталась с Андреем. Причем по-хорошему расстались, Андрей был умным, порядочным и все такое, но Сашка с ним рядом загибалась.
Он злился, когда она вязала!
Хорошо, что он сам ее бросил, она бы сама ни за что не решилась.
– Шурка, пошли венки плести! – к ней подбежала Наташка.
– Какие венки? – удивилась Сашка.
– Как какие! Сегодня же Купала! – всплеснула она руками, – венки сплетем и ночью их по воде запустим, костер большой – большой разожжем!
Вечно Наташка что-то придумывает!
Вот и эта поездка. Нашла турбазу, договорилась с начальством, это только потом остальные подключились.
Поехать вместе со всеми Сашку тоже она уговорила.
– Саш, – сказала она как-то, – наш Андреич – человек старой формации, уважает коллектив. Будешь отлынивать – премии не дождешься! Да и вообще – повеселимся, шашлыков поедим, классно будет!
Последний раз Сашка так отрывалась в Чебоксарах, с друзьями на даче в Марпосаде.
Когда все еще было просто и понятно, мама работала на молокозаводе, папа – на химкомбинате. Они тогда с ребятами к Сашке ездили – у них там дом от бабки остался, в бане парились и в Волге купались. Вот они тогда веселились! На пасеке бочонок медовухи купили…
А потом папа ушел к маминой подруге, мама с Сашкой переехали в Петербург, где мама никак не могла найти работу, а Сашка – друзей.
… Пока они плели венки и вязали веники, подоспел шашлык.
Как же это было здорово! Ароматное мясо и маринованный чеснок, огромные розовые помидоры, холодное пиво и много смеха.
И Михаил, который улыбался ей так, что у Сашки холодели ладони.
Когда начало темнеть, мужчины разложили костер, Леха подогнал машину и включил музыку.
Михаил тут же пригласил ее танцевать.
Сашка таяла, купаясь в его улыбке и нежном взгляде.
– Может, прогуляемся? – шепнул он ей, и сердце затрепыхалось где-то внизу живота.
Сашка решила отказаться – они же сотрудники, да и вообще, а что, если мама права и «им только одного и надо»? Но как-то незаметно для себя кивнула головой.
– Подожди, я что-нибудь на себя накину!
Она забежала в комнату, подхватила джинсовую куртку, потом подумала и положила в карман свой талисман на счастье – маленькую кошечку с крохотным сердечком из розового кварца на шее – все, что осталось ей на память о той, счастливой, прошлой жизни и первой школьной любви.
В голову полезли непрошенные мысли, но Сашка отмела их и решительно вышла из домика.
Михаил стоял у костра, засунув руки в карманы. Сашка заулыбалась ему, но тут заметила рядом с ним хохочущую Наташку.
Наташка в этот момент стрельнула в него глазами, что-то этакое изобразила – и Михаил приобнял ее левой рукой.
Сашка развернулась и быстро пошла в обратную сторону. Ах, значит, тебе просто нужна очередная девица? Ну, это не ко мне! Дорога дальняя ждет тебя, мой милый. Ну ты и козел! Такой же, как и все они!
Она почти бежала по дорожке. «Прочь отсюда!» – билось в голове.
Оказавшись на развилке, свернула направо, потом еще раз. Выскочила к озеру – там было гораздо светлее, в легком сумраке белой ночи дорожку было хорошо видно, и пошла вдоль берега, глотая слезы.
«Вот тебе и мама неправа! Вот тебе и подружка, и любовь! Все они одинаковые! Значит, так. Сейчас ехать, конечно, нельзя. Я тут пересижу, рано утром вернусь в город – вроде тут где-то электричка была, а потом попрошу начальство меня в другой филиал перевести.»
Сашка присела на еще теплый от летнего солнца валун, рука наткнулась на венок из ромашек, который так и остался у неё на голове.
Сашка со злостью сорвала его и бросила в воду.
Венок покачался немного – и поплыл по спокойной воде. Вокруг было тихо, лишь шорох камыша да лунная дорожка на озере. Краем глаза она заметила движение на краю поляны и испугалась.
На гранитной глыбе, поджав под себя ноги, сидела молодая девушка.
Длинные волосы серебрились в лунном свете, светлое платье струилось по ее босым ногам.
Как могла Сашка ее не заметить?
– Привет, – неуверенно сказала Сашка, – ты кто?
Блондинка засмеялась. В смехе ее послышалось журчание ручья.
– Сьовн, – ответила та и снова засмеялась.
– Софья? – неуверенно повторила за ней Сашка – какое странное имя!
Блондинка легко соскочила с камня и подошла к Сашке. Она была совсем юной, лет шестнадцати. Правильные черты лица, широко посаженные светлые глаза. На ней было надето светлое платье, подхваченное поясом, на руках широкие браслеты.
– Ты с нами приехала? – Сашкино сердце бешено колотилось.
– Нет… Я часто прихожу сюда. Здесь нет русалок, они брызгаться начинают, – голос ее звенел колокольчиками.
– А… Кто ты?
Вместо ответа та снова засмеялась.
А перед глазами у Сашки вспыхнули образы – вот они, взявшись с Михаилом за руки, гуляют ночью по набережной Невы… Чашка кофе на балконе рано утром и его поцелуй в висок… Шепот в театре в ухо – «Саня, давай уйдем, а?» – и ее тихий смех… А какое на ней эффектное платье!
– Чего ты хочешь? Любви? – внезапно спросила она Сашку.
– Да, – уверенно ответила девушка, и на ее глазах выступили слезы.
– А почему все время просишь горе?
Пока Сашка обдумывала ее слова, та, раскинув руки, закружилась в лунном свете.
– Люди – такие странные существа... Хочешь любви – скажи об этом громко! – распевно проговорила она, – романтическая любовь – что может быть прекраснее!
– Я хочу любви! Большой – большой и счастливой! – внезапно для себя самой закричала Сашка и засмеялась.
Она спрыгнула с камня и хотела присоединиться к танцующей девушке, как вдруг увидела – девушка танцует, не касаясь ногами земли.
А потом Сьевн приблизилась к Сашке, посмотрела ей в глаза – и снова рассмеялась.
– Ты счастливая! В твоей жизни будет все, как ты захочешь!
Повинуясь порыву, Сашка вытащила из кармана свою кошечку и протянула ее на раскрытой ладони Сьовн.
Та взяла игрушку в руки, погладила пальцем сердечко – и оно будто вспыхнуло.
– Какая милая!
Их отвлек крик Михаила:
– Сашка!
– Я здесь! – оглянулась она, мгновенно забыв обо всех своих планах.
Когда она снова повернулась, никого на полянке уже не было.
Только плеск озера, шорох камыша и лунная дорожка.
– Саш, куда ты убежала? – Михаил примостился на камень рядом с ней, – прости, мы с Наташкой заболтались. Она в Гродно собирается, хочу, чтобы моим родителям кое-что захватила.
Увидев ее недоуменный взгляд, он пояснил –
– Мы с ее мужем в одном классе учились! В Гродно, я думал, ты знаешь!
– Аа, – невнятно протянула Сашка, и сердце ее заколотилось, – а я думала, ты – питерский!
– Ну что ты! – фыркнул он, – мы с Наташкой из Гродно, Лёха, водитель, откуда-то с Черновцов вроде… Разве это важно?
– Наверное, нет, – покачала она головой, – я рада, что поехала!
– А уж я как рад! – обнял он ее за плечи, притянул к себе и нежно поцеловал, – Саня, любая моя, почему ты от меня все время убегаешь?
До самого рассвета они просидели на камне, обнявшись, то болтая, то целуясь.
Когда краешек солнца показался над водой, залив озеро и поляну розовым светом, Михаил поднялся и тут же удивленно сказал:
– Сань, это твое?
На его ладони блестела цепочка с розовым каменным сердечком.
Не говоря ни слова, она надела цепочку себе на шею. Сердечко показалось ей теплым, живым. Она поняла, что все у нее будет – любовь, семья. Дом, собака у камина.
Все, о чем она попросит.