РАССКАЗЫВАЕТ САРРА:
Было мужу моему Авраhаму сто лет. И стал он, снова сильным на ложе, и любил меня, как в молодости. Удивлялась я этому, но сомневалась, что сумею зачать. И в мыслях своих молилась Ему о великом чуде. И вспомнил Бог обо мне, ибо зачала я его повелением.
Ровно к тому времени, как говорил мне и Авраhаму Всесильный, родила я сына. Мою радость, мою надежду, потомство Авраhаму.
Сказала я мужу:
— Смех сделал мне Всесильный; всякий, кто услышит, посмеётся надо мной. Ведь кто сказал бы тебе ранее: «Сарра стала кормить ребёнка? Ведь в старости родила сына». Назвал сына муж мой — Ицхак[1], что значит «рассмеётся». И на восьмой день, обрезал он его в соответствии с СОЮЗОМ с Всесильным.
Рос Ицхак и вскоре я перестала кормить его грудью. И в тот день, как отняла я сына от груди, устроил муж мой Авраhам большой пир. И все радовались.
* * *
Необычным ребёнком рос мой родной сын. Учил его муж мой прежде всего хеседу[2], милосердию. Но главным качеством Ицхака стала гвурА[3], мужество: главным для него было бескомпромиссное преодоление негативных черт своего характера и желаний. Он относился к себе без всяких поблажек и послаблений. Даже с братом своим по отцу, с Ишмаэлем, он вёл себя так же отважно, будто и не было между ними разницы в возрасте тринадцати лет. Ицхака не пугало, что в своих играх Ишмаэль относится весьма грубо и часто причиняет боль.
Однажды услышала я, как говорил Ишмаэль младшему юрату своему:
— «Я более велик в служении Творцу, чем ты, — ведь я сделал обрезание в тринадцать лет, сознательно перетерпев боль, чтобы выполнить волю Бога и повеление отца. А тебя обрезали в восемь дней, когда ты еще ничего не понимал».
И ответил ему мой Ицхак:
— «Тут нечем хвалиться! Даже если Б-г повелит отцу принести всего меня в жертву, я с радостью выполню Его волю».
Позвала я Ицхака и сказала:
— Сын мой, признайся, что по глупости своей сказал ты такие слова. Разве не ведаешь, что Всесильный слышит каждое наше слово, и каждое неосторожное слово может обернуться большой бедой. Но рассмеялся Ицхак:
— Мама, я действительно готов принести в жертву Творцу самого себя. Наоборот, я буду только рад этому.
* * *
Ишмаэль, сын рабыни моей египтянки Агарь, которого она родила Авраhаму, насмехался над Ицхаком и надо мной. Велико было от этого возмущение моё и сказала я мужу:
— Прогони служанку эту и сына её, чтобы не пришлось делить наследство сыну служанки с сыном нашим, с Ицхаком.
Не понравилось это Авраhаму, было весьма прискорбно ему, ведь Ишмаэль был также его сыном. Но сказал ему Всесильный:
— Пусть не покажется это тебе прискорбным ради отрока твоего и служанки твоей: всё что Сарра тебе скажет — слушайся голоса её, ибо в Ицхаке наречётся тебе род. Но и от сына служанки — народ произведу я из него, ибо и он потомок твой.
Рано утром увидела я как муж мой Авраhам встал, взял хлеб, мех воды и дал Агарь. А после сказал:
— Отныне не рабыня ты. Я отпускаю тебя на свободу. И отослал её вместе с Ишмаэлем из дома своего.
* * *
РАССКАЗЫВАЕТ АГАРЬ:
Ужаснулась я судьбе своей. Я была свободной отныне, но эта свобода вела меня с сыном к смерти.
Блуждала я по пустыне Беэр-шева[4] и молилась Богу Авраhама, чтобы оставил меня и моего сына живыми. Молчал Всесильный. Но фляга с водой никогда не пустела, ибо было со мной благословение Его.
Но чем дальше я уходила от дома Авраhама, тем больше вспоминала обычаи и богов моего детства. Вспомнила я идолов, которые были в доме у моего отца. И в тот же момент благословение пропало, и во фляге иссякла вода.
Ишмаэля мучила жажда силы его были на исходе. Положила я его под одним из кустов и отошла на расстояние выстрела из лука, думая: «Да не увижу я смерти своего ребенка» и села там.
И плакала, и подняла свой голос к Богу Авраhама. И плакал мой сын, и тоже обратился с молитвой к Всесильному.
Услышал Бог молитву отрока и воззвал ко мне с сияющего ярким солнцем неба:
— Что с тобою, Агарь? Укроти страхи свои, ибо услышал я голос отрока твоего. Встань же, подними отрока и поддержи его рукой твоей. Будет он жив и большим народом сделаю я его.
Открыл мне Всесильный глаза и увидела я то, что ранее не видела с жарком мареве — колодец с водой. И пошла я к нему, наполнила мех водой и напоила ребёнка.
* * *
С тех пор ни разу не усомнилась я во Всесильном. И был Он с отроком моим.
Вырос Ишмаэль, поселился в пустыне Паран[5]. Сделался он стрелком из лука, охотником. И взяла я ему жену из народа египетского. Но была она дурного нрава, и изгнал её Ишмаэль. Впоследствии взял он себе жену хананеянку. И Авраhам благословил этот брак[6].
* * *
ГОВОРИТ АВРААМ:
Паслись мои стада. Рос наш с Саррой отрок Ицхак, радовал нас, стал нашим помощником.
И вот Всесильный призвал меня:
— Авраhам!
И я ответил:
— Вот я!
— Возьми сына своего Ицхака, которого ты любишь больше жизни своей, и пойди в страну Мория. Докажи, что ты любишь Меня больше сына своего, принеси его там во всесожжение на одной из гор, которую я тебе укажу.
Ужас и печаль поселились в моём сердце. Как может отец принести сына в жертву, как может собственноручно лишить его жизни? Но раз Всесильному понадобилась такая жертва, должен я перед всеми народами, которых я учил почитать Всесильного больше жизни, исполнить Его повеление.
И встал я рано утром, наколол дров для костра всесожжения, оседлал осла своего, взял с собой двух отроков и сына своего Ицхака и отправился туда, куда сказал мне Всесильный. Я старался идти медленно, тысячу раз я хотел повернуть обратно. Но как я мог ослушаться Бога своего? - И продолжал свой страшный путь. Три дня добирался я до этого места и вот вижу его издали. Сказал я отрокам:
— Сидите здесь при осле, а я и Ицхак пойдем на гору и поклонимся, а затем возвратимся к вам.
Взял я дрова для жертвы всесожжения, положил их на Ицхака, ибо сам был уже весьма стар, а сам взял огонь и нож. А Ицхак спросил меня:
— Отец мой. Вот огонь и дрова, а где же ягнёнок для жертвы всесожжения?
А я ответил:
— Всесильный усмотрит себе ягнёнка для жертвы всесожжения.
И пошли мы на место, которое указал Всесильный. Я построил там жертвенник, разложил дрова. Понял сын мой Ицхак, что жертва всесожжения это он сам. И сказал мне:
— Отец, я юн и опасаюсь, что, может быть, содрогнется мое тело от страха перед ножом, и я огорчу тебя. Если я содрогнусь в момент зарезания, то порез будет неровным, и жертва будет испорчена. И не получится жертвоприношения. Свяжи меня хорошенько-хорошенько.
А затем связал я Ицхака. Он не плакал, не кричал, но подчинился мне, ибо учили его мы: «Чти мать свою и отца своего». И вот положил я его на жертвенник поверх дров. Слёзы текли у меня из глаз, но взял я нож, чтобы зарезать сына своего.
Вдруг возник Ангел среди неба и воззвал ко мне голосом Бога:
— Авраhам! Авраhам! Не заноси руки твоей на отрока, не делай ему ничего. Доказал ты, что боишься меня, ведь ради меня не щадил ты единственного[7] сына твоего.
Поднял я глаза и вижу — вот баран, зацепившийся рогами в чаще. Развязал я Ицхака, снял его с жертвенника, а вместо него взял барана[8] и принёс его в жертву вместо сына.
И вторично воззвал Ангел Бога ко мне:
— Сказано Богом, что прошел ты это испытание, и не щадил сына твоего единственного, то заверю вновь тебя, что и впредь буду благословлять тебя, и весьма умножу потомство твоё, как звёзды неба и как песок на берегу моря. И овладеет потомство твоё вратами своих врагов. А все народы земли будут благословляться народом твоим.
И вернулся я с отроками своими и сыном Ицхаком в Беэр-Шеву.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Ицхак — (др.евр.) «будет смеяться».
2. Хесед, или Гедула; (др.евр.) «Милость»; «Великодушие»
3. Гвура — героизм, доблесть, геройство.
4. Пустыня Беэр-шева — пустыня Негев.
5. Паран (Фаран) — ивр. ;;;;) — пустыня в Эрец-Исраэль. Название означает «страна, изобилующая лиственными деревьями и пещерами».
6. Когда Ишмаэль вырос, он женился на женщине из Моава. Мидраш рассказывает о том, как спустя три года Авраhам отправился навестить Ишмаэля.
Проделав большой путь, он застал дома только его жену.
— Где твой муж? — спросил Авраhам.
— Он отправился со своей матерью собирать плоды, — ответила невестка.
— Я устал и хочу пить. Не найдется ли у тебя немного хлеба и воды?
Лень было женщине вставать дабы угодить неизвестному старику:
— В доме ничего нет — ни хлеба, ни воды, — сказала она.
И сказал ей Авраhам:
— Когда твой муж вернется домой, передай ему: «Старец из земли ханаанской приходил навестить тебя и заметил: колышек в твоем шатре нехорош, срочно его смени».
Когда Ишмаэль вернулся, жена рассказала ему про старца.
— Это мой отец, — сказал Ишмаэль, — и я поступлю по его слову.
Он развелся с женой, и Агарь нашла ему новую жену — из Египта.
Прошло три года, и Авраhам снова пришел навестить сына, но опять застал только невестку.
— Где твой муж? — спросил он.
— Вместе со своей матерью он отправился пасти верблюдов.
— Я голоден и устал, не найдется ли у тебя хлеба и воды?
Женщина поставила перед ним еду, подала хлеб и воду. Усадила, села напротив и расспрашивала Авраhама о его жизни.
— Когда твой муж возвратится, — сказал ей Авраhам, — передай ему, что теперь колышек в его шатре хорош, — сказал Авраhам и ушел.
Этот рассказ свидетельствует о том, что несмотря на то, что Авраhам сам изгнал Ишмаэля, он продолжал заботиться о нравственном благополучии своего сына.
7. «Не пощадил ты сына своего единственного» — не единственного, ведь кроме Ицхака был ещё один сын, Ишмаэль.
8. Именно поэтому на Рош а-Шана и на Йом Кипур трубят в шофар - в бараний рог.
Продолжение здесь: https//proza.ru/2021/04/29/1103