Всё-таки удалось уснуть... - слегка удивилась она про себя, не отводя глаз от кусочка чистого, синего неба в просвете между густой листвой. - После всего, что случилось, я ещё могу спать.
Она пошевелилась. Болела рассаженная грубой верёвкой кожа на запястьях. Болели рёбра, которым и вчера, и сегодня много досталось. Её били кулаками, били обутыми в сапоги ногами и солдатским ремнём. Пряжкой с орлом, держащим в лапах свастику. Долго били. По очереди. Когда один уставал, он отходил в сторону и за неё принимался следующий. Били по рёбрам и по животу, по спине и по ногам. Сначала она пыталась считать удары, а потом в какой-то момент ей стало безразлично. Зачем? Всё равно ведь убьют.
Она глубоко вздохнула и поморщилась от боли. Какой вкусный воздух… И жарко… В конце октября жарко! И где? В Московской области? - она усмехнулась разбитыми губами и снова скривилась от боли. На сей раз от боли в разбитых губах.
Ещё немного нужно потерпеть, и эти мученья закончатся. Придёт утро, и всё закончится! Вообще всё!
Но почему так жарко? Фашисты дров не жалеют? Топят печку и топят! Идиоты! Они, вообще, как будто к нам с другой планеты прилетели!
Девушка подняла голову, огляделась по сторонам, но кроме травы и кустиков вокруг ничего не увидела. Опёрлась на локти и, морщась от боли во всём теле, села. Снова огляделась. Оказывается она сидит на земле в густой траве в каком-то лесу. К лицу её свисает тёмно-зелёная ветка чудовищного размера папоротника. Стволы деревьев на пару метров от земли покрыты зеленовато-бурым слоем мха или какого-то лишайника. Что это за деревья никак не получалось определить. Не видела она таких ни разу. В подмосковье такие не растут! Уж больно могучие у них стволы! Она про такие только читала. Странный сон… Цветной, яркий, с запахами и звуками леса. Может, перед смертью всегда так?
Откуда-то сзади донеслось тонкое лошадиное ржанье и почти сразу вслед за ним детский смех. Смеялись двое. Откуда в моём сне дети? - улыбнулась она разбитыми губами. - Впрочем, дети — это хорошо! Это здорово! Давно уже она не слышала детский смех! Казалось, с того самого дня, когда чёрная тарелка репродуктора у них в квартире на общей кухне голосом Левитана объявила о том, что началась война. С того дня дети перестали смеяться…
Хоть во сне на смеющихся детей посмотреть… - она встала на четвереньки и с трудом поднялась на дрожащие ноги. Постояла немного, пережидая сильное головокружение, и медленно побрела туда, откуда донёсся смех.
Через пару минут она стояла на краю лесной опушки. Метрах в двадцати слева мирно паслась стреноженная лошадь. Лошадь подняла голову, повернула к ней морду, мотнула головой, сгоняя с холки насекомых, и фыркнула. Неподалёку от неё в тени раскидистого высокого дерева стоит крытая брезентом кибитка. Такие она видела, когда они с мамой и с братом два года назад ездили на море. Мама рассказывала им, что в таких кибитках живут цыгане.
Полянка полого сбегала к небольшой речушке, на берегу которой сидели спинами к ней мальчик и девочка. Похоже, дети были полностью обнажены. Наверное, купались, а сейчас вылезли из воды, чтобы погреться на солнышке. Ребятишки о чём-то оживлённо разговаривали. Видимо, мальчишка сказал что-то смешное, потому что девочка снова рассмеялась.
Картина была такой мирной, что девушка невольно улыбнулась. Правда, улыбка её тут же погасла. Улыбаться было больно. Вообще, всё было больно! Казалось, даже моргать и то было больно! Она вышла из-за дерева и неторопливо направилась в их сторону.
Не напугать бы их своим видом! - думала она. В зеркало она последний раз смотрелась ещё в сентябре, - в их лагере в лесу зеркал не было, да и не до того ей было, чтобы в зеркала на себя любоваться, - но она не сомневалась, что после двух дней побоев выглядит ужасно!
Не решаясь подойти ближе, остановилась метрах в десяти за спинами детей. Теперь она уже сомневалась в том, что это был сон. Пока шла по лесу, её босые ноги пару раз наступили на какие-то невидимые в густой траве и низкорослом кустарнике острые сучки. В одном месте легла на лицо липкая, толстая паутина и она отпрянула в сторону, краем глаза заметив огромного мохноногого паука — хозяина паутины.
Сейчас, когда подошвы ощущали упругую податливость нагретой солнцем земли, ей всё больше и больше казалось невозможным, чтобы это был всего лишь сон! Её обоняние старалось отделить друг от друга и распознать десятки незнакомых запахов летнего полдня сказочного леса. Этот мир был наполнен новыми для неё звуками. Басовито гудели пчёли и шмели, размерами напоминавшими маленьких птиц, и ярко раскрашенные птицы, настолько маленькие, что они, наверно, могли бы удобно разместиться на спинке обычной подмосковной стрекозы. Воздух звенел от стрёкота кузнечиков и цикад. Издали доносилось до её ушей пение какой-то незнакомой ей птицы. На сон всё это было непохоже, но если это не сон, то что?
- Здравствуйте, дети! - негромко поздоровалась она. Руки она нарочно держала на виду.
Головы детей тут же развернулись в её сторону. Мальчишка резво вскочил на ноги, прикрываясь ладошкой подскочил к кучке одежды, выудил оттуда что-то пёстрое и бросил это пёстрое девочке. Девочка уже стояла на коленках лицом к ней, прикрывая грудь и низ живота руками. Она испуганно смотрела на неё. Девушка отвернулась, давая детям возможность спокойно одеться.
- Не бойтесь меня! - громко сказала она.
Боже, как жарко! Куда же это я попала? Где я?
- Мы не боимся, тётя… - раздался голос девочки.
Слава Богу, по-русски говорят! - подумала она.
- Всё, мы оделись! - донёсся до неё голос мальчика и девушка развернулась к ним.
Она хотела улыбнуться им как можно более дружелюбно, но у неё это не получилось. Слишком больно было.
- Кто это вас так отметелил, тётя? - испуганно спросила девочка, разглядев её лицо. - Саш, глянь! Ты видел это?
- Угу, видел… - буркнул мальчишка, приближаясь к девушке и на ходу завязывая тесьму, удерживающую его штаны на бёдрах. Рубашку он не стал надевать. - Сейчас вылечу…
- Вы садитесь, тётя, садитесь! - девочка тоже подошла и встала рядом с ним.
- Зачем? - улыбаясь одними глазами, спросила девушка.
- Сашка вас полечит. Он отличный врач. А как вас звать? А то всё тётя и тётя…
- Зови меня Таней. А вас как звать?
- Я Оксана. Можно Ксюша. А он Сашка. А как вы сюда попали? Да ещё так одеты… Как будто только что из тайги…
- Да вот, гуляла по лесу и заблудилась… - соврала она. - Совсем не понимаю, где это я оказалась...
Дети переглянулись и уставились на неё. Не поняли вопрос?
- Что это за местность? - терпеливо повторила она.
- Это? Это лес… - Ксюша склонила головку к плечу, разглядывая ватные штаны девушки. - В паре вёрст отсюда проходит дорога на Городищи и к Никольскому. К Никольскому, которое на побережье.
Побережье? Что за побережье? Что за чёрт! Где это я?
- А немцы в какой стороне стоят? - осторожно спросила она.
- Какие немцы? - удивилась Ксюша. - Вы имеете в виду немецкие деревни? Так вам тогда нужно до Никольского пилить, а оттуда на юг повернуть. Я там ещё не была. И Сашка, по-моему, тоже не был. В Никольском дорогу спросите. Вам не жарко в ватных штанах, тётя Таня?
Она не успела ответить. Вмешался мальчишка.
- Знаешь, кто перед тобой стоит? - тихо спросил он девочку и перевёл свои тёмно-карие глаза на неё.
- Нет. Кто?
- Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская. Девушка, чьё имя известно в Советском Союзе каждому ребёнку. Чьим именем назван город на Амуре, пароходы и пионерские дружины. Ну ты в курсе…
Зою качнуло от этих слов. Девочка подскочила к ней и придержала за локоть. Оглянувшись на мальчишку, она сердито сказала:
- Дурак! Такой человек, а мы перед ней голыми жопами сверкали! Мог бы хоть предупредить!
Он тоже подошёл и, серьёзно глядя в глаза Зое, сказал:
- Для начала вам нужно переодеться, Зоя. Мы после поговорим. Ксюш, - обратился он к девочке, - сбегай к кибитке? Я там для неё одежду приготовил. Рубашку и юбку. Принеси, пожалуйста…
Зоя не выдержала. У неё сильно затряслись ноги. Она опустилась сначала на колени, а потом пересилила боль в ягодицах и уселась на пятки. Свесив голову вниз, она замерла тяжело дыша. Девочка умчалась к кибитке - только трава под её быстрыми ножками зашелестела. Мальчишка остался стоять, сочувственно глядя на неё сверху вниз.
- Это правда? - глухо донеслись до него слова девушки. Мальчишка присел на корточки.
- Что именно, Зоя?
- Всё, что ты сказал...
- Всё правда. От первого и до последнего слова. Я вообще, не очень люблю врать.
- Как такое может быть? Где я?
Внезапно паника, поднявшаяся было в груди и готовая выплеснуться в крик, улеглась. Она почувствовала прилив энергии и подняла голову. Мальчишка не успел ответить, потому что к ним подбежала Ксюша. В руках она держала что-то вроде длинной коричневой юбки и пёструю рубашку с длинными рукавами.
- Саш, отвернись. Пусть она переоденется. В ватных штанах её здесь быстро кондрашка хватит!
Мальчишка кивнул, поднялся на ноги и направился к берегу, бросив ей напоследок:
- Переодевайтесь. После поговорим...
***
Ксюша плакала, когда привела её к берегу.
- Саш, она вся избита! На ней же живого места нет! Сделай что-нибудь, а?
Мальчишка посмотрел на них снизу вверх.
- Угу, сделаю. Я специально взял её сюда именно в таком виде. Теперь, когда она увидела своё тело — все эти синяки, ссадины, разрывы кожи и прочее - ей будет легче понять, что с ней произошло. Иначе она подумала бы, что всё это ей снится…
Он щёлкнул пальцами, и Зоя исчезла, чтобы тут же вновь появиться, но уже в другой одежде. Теперь она была одета в школьную форму с праздничным белым передником. Девушка покачнулась, не удержалась на ногах и жёстко уселась в траву на попу.
- Всё, Ксюха! Никаких побоев не осталось. Всё, как ты хотела. - усмехнулся мальчишка, не трогаясь с места.
- Я забрал вас сюда в ночь перед казнью. - серьёзно обратился он к Зое, которая тут же снова вскочила на ноги. - В том мире вы умерли и стали народным героем, на которого ещё долго будут равняться юноши и девушки, а в этом мире нет и не было войны... Всё, Зоя! Ваша война для вас закончилась. Будете жить в этом мире и трудиться. Если повезёт — встретите свою любовь. Детишки появятся, потом внуки. Вы достаточно сделали для Родины. Она вас помнит и никогда не забудет. А вы заслужили мирную жизнь…
- Я не могу! Я должна вернуться! - горячо ответила она. - Меня ждут товарищи!
Мальчишка покачал головой.
- Некуда возвращаться. В том мире война давно закончилась. Сейчас там идёт 1968 год. Никто вас уже не ждёт. Для того мира вы умерли.
- У меня там мама осталась и младший брат!
- К сожалению, только мама. Ваш брат тоже погиб! Уже давно. 13 апреля 1945 года. До победы над Германией оставалось меньше месяца. Извините, Зоя…
Она замолчала, пытаясь понять услышанное. Как мог Санька погибнуть? Попал под бомбёжку? Москву начали бомбить ещё в июле. К сентябрю немцы стояли под Москвой так близко, что сирены воздушной тревоги начинали выть всего за пару минут до самого налёта. Подожди! Он что-то говорил о сорок пятом годе. Разыгрывают они её что ли? Глупый розыгрыш! Она нахмурила свои красивые брови.
- Говоришь, в апреле 45-го?
Мальчишка кивнул и прищурился. Он, похоже, внимательно изучал её реакцию на свою злую шутку.
- А какой сейчас год?
Ответила ей Ксюша:
- Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. А что?
Она сердито фыркнула.
- Прекращайте свой глупый розыгрыш! Сегодня с утра было двадцать восьмое ноября! 1941 год! Скажите только, в какую сторону мне идти, чтобы выбраться из леса, и я уйду!...