Дед (семейная хроника)
Мой дед Василий Игнатьевич Данилов родился 7 апреля 1888 года в селе Золотое Саратовской губернии. И в Метрической книге записано, что крестили его 10 апреля того же года в Свято-Троицкой церкви села Золотого. При крещении присутствовали: его отец – крестьянин Игнатий Ефимович Данило;в и законная (так и записано!) жена его Федосья Васильевна. Оба православного вероисповедания. А крестили его священник Михаил Муромский и псаломщик Палоний (в миру – Павел Николаевич Никольский).
Бабушка Александра Никифоровна Шишкина родилась там же, в Золотом, 8 мая 1889 года. И из той же Метрической книги следует, что крестили её 21 мая того же года. Крестили в той же церкви и те же священники Муромский и Никольский. А при крещении присутствовали: её отец – крестьянин Никифор Михайлович Шишкин и законная жена его Параскева Васильевна, оба православного вероисповедания. В записи есть и сноска на свидетелей крещения. Это были крестьянин Василий Васильевич Сегвин и Татьяна Михайловна Посючнова из того же села (соседи!).
Село Золотое находится в Саратовской области (в то время губернии) и, по историческим сведениям, было образовано крестьянами, бежавшими от своих помещиков в XVI веке. В Метрических книгах указано на КРЕСТЬЯНСКОЕ происхождение обеих семей, и очень жаль, что пока не могу найти их истоки.
Вспоминая о своих дедушках и бабушках, и мысленно возвращаясь в те далёкие времена, вдруг начинаю понимать, что дача, где пишу эти строки, находится именно в местах зарождения города Саратова и Саратовской губернии на левом берегу Волги!
Первоначально Саратов возник в 1590 году на правом высоком берегу Волги чуть выше современного, а затем был перенесён на левый берег в места, где находится теперь наша дача. Первое упоминание об этом месте относится к 1617 году. Быть может, наш дачный посёлок Шалово так и называли от «шаливших» в этих местах разинских казачков? Вскоре после взятия Степаном Разиным левобережного Саратова, город вновь «возвращается» на правый берег .
А село Золотое находится в 80 километрах от Саратова тоже на правом берегу, но ниже по течению реки Волги. И, конечно же, надо отметить, что здесь не раз был слышен клич «Сарынь на кичку!» . Ватаги бежавших от неволи русского барина крестьян грабили проходившие мимо по Волге караваны судов с персидскими и индийскими товарами и сами часто бывали объектом нападения степных кочевников. Всем известный утёс Степана Разина располагается неподалёку от местечка с красивым именем – Белогорское. Это совсем недалеко от села Золотое. Белое, наверное, потому, что пласты древних меловых пород хорошо видны на склонах этого утёса. Корабли купцов на реке задолго были заметны с него. По рассказам старожил богатые купцы сами приходили к Разину с подношениями, чтобы не грабил он их. До сих пор ходят легенды о несметных сокровищах, зарытых Разиным в этих местах – потому, может быть, и село-то называется Золотое …
Первая деревянная церковь в Золотом была построена в 1563 году. Она была заложена жителем этого поселения, крестьянином, как тогда говорили, собственником – уже не крепостным! А к началу XIX-го века в селе уже было до 3х тысяч жителей. И в 1834 году заканчивается возведение каменной пятиглавой церкви в честь Святой Троицы.
Перечитывая это, я подумал, что-храм-то возведён почти за 50 лет до рождения моего деда Василия Игнатьевича, о котором и хочу поведать, т.е. храм строили его отцы и его деды – жители села Золотое! И не раз храм заставлял задуматься моих предков о вере в Бога и православии…
Все они были глубоко верующими – знаю это по своей бабушке. У неё с Золотого оставались очень старые церковные книги: «Псалтырь» – толстая в кожаном переплёте замусоленная поколениями огромная книга, «Новый завет – Евангелие» со старославянским шрифтом. Моя бабушка Саша довольно часто читала его мне по вечерам, когда дома не было деда, заставляя креститься в некоторые моменты. Самое интересное, что уже позже, в 1961-63 году (точно не помню!), в кладовке я обнаружил старую сильно потрёпанную книжечку «ЖИЗНЬ СПАСИТЕЛЯ МIРА» – настольная книга для семьи и школы! Издание 7, украшенное 80-ю картинами и 82-мя мелкими рисунками по сюжетам из Евангелия, примерно, начала 20 века. Ещё в студенческие годы я нашёл в нашей библиотеке СГУ пожилого переплётчика Александра Тимофеевича. Все звали его просто Тимофеич! С ним я переплетал некоторые мои и бабушкины книги. Когда он видел принесённую мной книгу прошлого века, он восклицал: «Ой, какая старушенция! Эту надо починить обязательно!». Мы восстановили и эту книжечку, хотя первых 4-х страниц не было. А название книжки следовало с оглавления и последних её страниц. Именно из неё я подробно узнал о священном писании «Нового Завета».
Я пытался вместе с бабушкой безуспешно читать «Псалтырь». Она бегло, водя пальцем по строчкам, читала мне молитвы на старославянском языке. Я перебивал её вопросами, а она, как умела, так и объясняла. Объясняла по-своему пониманию! Но что интересно, так это то, что, читая «Мастер и Маргарита» Михаила Афанасьевича Булгакова, я вспоминал именно её пояснения жизни Христа по Евангелию.
Очень туманно помню, как в 4 года она меня тайно крестила в Свято-Троицком соборе Саратова. Почему тайно? Да потому, что Василий Игнатьевич был капитаном, вступившим в партию ВКП(б) ещё в 1939 году. Дед, как и все золотовцы, конечно, верил в Бога, но очень скрывал это – такое было время! Бабушку он не ругал за утренние походы в церковь, только очень беспокоился и ходил встречать её, когда по праздникам было много народа в церкви. Однажды Бабасаша (в одно слово, как я её называл!), вернувшись с всенощной на Пасху, измученная постом и молитвами, рассказала с восхищением, как одна знакомая ей старушка умерла прямо в церкви при молитве. Она говорила: «Какая прекрасная смерть!».
Так вот о моём крещении… Я помню, как батюшка в нижнем зале саратовского Свято-Троицкого собора, велел раздеться и подвёл нас – троих ребятишек – к крестильной чаше со святой водой. Потом он протяжно запел и в промежутках скороговоркой «творил молитву», смачивая мокрой рукой из чаши наши головы. А другой рукой мягкой метёлкой-кистью, захватывая святую воду из чаши, обрызгивал нас с головы до ног. Потом он надел на каждого по алюминиевому крестику, и наши бабушки и «всякие» тёти быстро завернули нас в большие вафельные полотенца. А ещё каждому он помазал лоб пахучим маслицем (елеем!) и заставил поцеловать руку, ткнув её к нашим губам. Все мы были так ошарашены этими действиями, что, глядя друг на друга, только хлопали глазами и готовы были «законючить». Алюминиевый крестик так и остался у меня до сих пор, и я берегу его, как бабушкину и церковную реликвию!
Вернёмся в Золотое. Когда в сентябре 2016 года мы с моей дочерью Юлей вошли в Свято-Троицкий золотовский храм, то первое что я увидел, была икона-портрет священноисповедника Виктора, уроженца села Золотое. Икона находилась на аналое . Епископ Виктор, а в миру – Константин Александрович Островидов умер в 1934 году. Юля говорила мне, что как же он сильно похож на моего отца – её деда (тоже Виктора!).
Кто писал эту икону? Уж не золотовский ли художник Иван Трифонов – школьный товарищ и друг моего отца! А для меня – просто дядя Ваня, который не раз давал мне рассматривать свои этюды и рисунки, пока они с отцом на кухне вспоминали детство за «рюмкой чая». Он учил меня, как правильно рисовать глаза, поясняя, что это самое главное в лице человека – говорил, в них душа его!
(Продолжение следует)