ЕЛЕНА ПУТИЛИНА - http://proza.ru/avtor/4080585
В самом центре Москвы по соседству с Тверской есть узкий и длинный переулок, ещё недавно носивший имя Станиславского, а сейчас вернувший своё первоначальное название - Леонтьевский. Старинные московские дома сильно отличаются от своих современных собратьев. Они стоят сплошной стеной и зачастую трудно понять, где кончается один дом и начинается другой. В одном из домов этого переулка находится дверь, за которой прячутся мои самые счастливые воспоминания. Открывая эту дверь, я попадала в страну чудес, они начинались сразу за дверью.
Начнём с того, что в доме три этажа, но я всегда была уверена, что их пять, потому что мне никогда не приходило в голову просто посмотреть вверх и посчитать этажи на фасаде. Недалеко от входа была дверь, которую я считала дверью первого этажа, на самом деле она вела скорее всего в подвал, а на первый этаж надо было подняться по лестнице на несколько ступенек. Лестница из белого мрамора с истёртыми бесчисленными шагами ступенями не заканчивалась на площадке последнего этажа, а поднималась выше, возможно, в мансарду, которую я в детстве и приняла за ещё один этаж. Так вот и получилось, что в моей памяти трёхэтажный дом превратился в пятиэтажный. Если б не эта моя путаница с этажами, возможно, и истории бы не было...
Внутри дом тоже был необычным. На каждой площадке лестницы была всего одна дверь, открывая её вы попадали в короткий коридор, вливавшийся в коридор длинный и из него можно было повернуть в еще один, уже не такой длинный и оканчивающийся тупиком. Всего в коридоре было десятка два квартир – каждая из одной комнаты. Когда-то здесь была гостиница «Мадрид», так называемые «меблированные комнаты». Этот дом долго был для меня загадкой, я никак не могла понять его внутреннее устройство, пока недавно не догадалась рассмотреть его на карте. В плане дом представляет собой букву «П», обе «ножки» которой упиралась в боковую стену соседнего дома, поэтому в середине дома был глубокий и гулкий двор-колодец.
В этом доме жили мои бабушка Валя и дедушка Коля. Бабушка Валя была младшей сестрой моей бабушки. Что я помню о ней? Только то что она любила меня… «У Алёнушки жилочки голубые на висках, совсем как у меня...» - говорила бабушка Валя… Своих детей у них не было и я была как бы и их внучкой. Любимой внучкой… И их комната тоже была для меня полна чудес. Большой портрет прабабушки на стене, она казалась мне сказочно прекрасной… старинная бронзовая сова-настольная лампа под зеленым стеклянным абажуром... множество замечательных безделушек на этажерке в углу… старинный буфет с красивыми чашками, такими тонкими, что казались почти прозрачными… причудливый чайник из светлого металла, стоящий на маленьких козлах над спиртовкой… Каждый из этих предметов казался мне необыкновенным и волшебным…
Я очень любила бывать в этом чудесном мире. Но я выросла. Дедушка с бабушкой умерли. Дом забрал Моссовет. Многие дома на улице были перестроены, переделаны, снесены. Я уехала в другой город, но всегда вспоминала этот дом, как самое любимое место на свете, а дверь, через которую можно было туда попасть даже снилась мне иногда...
...Прошло пятьдесят лет с тех пор, как я была там в последний раз. И вот я снова приехала в Москву и конечно захотела увидеть бабушкин дом и дверь, которая вела в чудесную страну моего детства. Мне так хотелось, если уж нельзя войти внутрь, то хотя бы прикоснуться к двери, за которой остались самые тёплые воспоминания. Свернув в переулок, я увидела недавно отремонтированные, заново покрашенные преобразившиеся дома. Те, которые я помнила, были старые, с потемневшими от времени облупившимися стенами. И вот тут сказалась моя ошибка с этажами. Подойдя к дому я увидела, что у него всего три этажа, но мне всегда казалось, что их пять, как у соседнего дома, и я засомневалась, какой же дом я ищу, которая из двух расположенных в нескольких шагах друг от друга дверей та, что мне нужна.
Одна сохранилась почти без изменений — невысокий порожек, козырёк над дверью, старая дверная ручка… да и сама дверь осталась деревянной, не заменили её на железную бронированную… Вторая дверь, в соседнем доме, низкая, железная, этакий непробиваемый новодел… И сколько я ни смотрела, я так и не смогла выбрать, хотя сердце моё тянулось к первой, но я боялась ошибиться и с болезненным недоверием поглядывала на вторую: неужели? Не может быть… не хочу!.. а если всё-таки?.. Если бы я хотя бы помнила номер дома, но в детстве номера меня не интересовали, я даже не разглядывала эти дома. Зачем? И вот теперь я жалела, что была так невнимательна.
Много раз я думала, ну как же так? Почему я даже номер дома не могу вспомнить? Ведь я же писала бабушке письма из пионерского лагеря, значит адрес знала наизусть! И вот тут мне неожиданно помогла старая логарифмическая линейка, которую когда-то подарил мне дедушка. В отличии от наших, школьных, у неё были очень тоненькие деления и визирная линия была наверно вдвое тоньше волоса. Я очень гордилась этой линейкой — ни у кого в классе такой не было! Никогда после окончания школы мне не приходилось воспользоваться этой линейкой. Не было необходимости, да и появились маленькие удобные калькуляторы. Но линейку я хранила, сама не знаю почему, и даже, переезжая в деревню, зачем-то взяла её с собой.
Оказалось, что берегла я её не напрасно. Я вспомнила, что на футляре, в котором она хранилась дедушка написал свой адрес. Непонятно, для чего он это сделал? Мало вероятно, что если бы он потерял линейку, кто-нибудь пошёл по этому адресу, чтоб вернуть её… Но именно эта надпись подсказала мне: да, именно та, первая дверь, которая так притягивала меня, и есть Дверь моего детства. Дверь, которая вела в мир, где меня всегда ждали и всегда были мне рады… Может быть когда-нибудь я открою эту дверь, поднимусь по истёртым мраморным ступеням на третий этаж и… Кто знает, что будет дальше?..
Казалось бы пустяк, подумаешь — дверь нашла… Но весь день я чувствовала себя счастливой.
И теперь я понимаю, ЗАЧЕМ дедушка написал адрес на футляре логарифмической линейки…