ОТТОРЖЕНИЕ КРОВЕЙ, роман, глава 2, часть 8
8.
Дмитрий Черкашин, в этот момент, находился в зале ожидания, стоял у окна и с нетерпением ожидал появления Ирочки и её провожающих. У него защемило сердце, радостные чувства охватили всё его существо, когда он увидел всю эту компанию и среди них Ирочку. Он видел, как она выпорхнула из-под зонтика и, не скрывая своих чувств и желаний, стала крутить головой, смотреть по сторонам, кого-то искать. Она вела себя так, как, когда-то на берегу моря, придя на свидание к любимому человеку.
Дмитрий, понимал, что она ищет его, волнуется. Ему хотелось открыть окно крикнуть: «Ирочка, голубушка я здесь!.. Я рядом!.. Я вижу тебя!.. Успокойся!.. Не нервничай!.. Через несколько минут мы будем вместе!.. Я обниму тебя!..», но чувство сохранить в тайне, задуманного им мероприятие, смущение перед её родителями, их друзьями взяло верх, он продолжал стоять в укрытии, страдать и не выдать себя.
Когда был подан поезд и объявлена посадка, Дмитрий покинул здание вокзала и, обойдя его вокруг, подошел к последнему вагону. Проводница, проверив его посадочный документ, сказала:
- Молодой человек, а Вам не в этот вагон!? Время ещё есть, перейдите в свой вагон!..
- Девушка, я знаю, но так надо!.. Я не сделаю ничего дурного!.. Поверьте!.. – взмолился Дмитрий и показал ей военное удостоверение.
Проводница, внимательно просмотрев документ, удостоверяющий личность, и увидев в нём фотографию лейтенанта, пожав плечами, сказала:
- Ну, ладно, проходите!..
А, между тем, в вагон, в котором должна была ехать Ира, первым зашел капитан Савельев. В руках у него были Ирины вещи. Он быстро нашел купе, уложил в багажник её вещи, опустил матрац, заправил постель.
За ним в купе вошла пожилая женщина. Она тяжело дышала, было видно, что женщина утомлена ожиданием поезда под жгучими лучами солнца, посадкой и поклажей, которая занимала её обе руки: - в одной был чемодан, а в другой довольно увесистая хозяйственная сумка.
- Скажите, здесь семнадцатое нижнее место?.. – спросила она у капитана.
- Да, - ответил Антон Федорович, - вот семнадцатое, нижнее.
- Какая жара!.. Какая жара!.. Я вся истекаю потом!.. – беспомощно взмолилась женщина.
- Поезд тронется, начнет работать кондиционер и Вам, возможно, придется достать ещё теплые вещи!? – ответил капитан, успокаивая женщину, и, как истинный джентльмен, любезно помог уложить вещи женщины в багажник и опустить со второй полки матрац.
- Большое Вам спасибо, добрый человек!.. А, Вы, что будете моим попутчиком - до Ленинграда?..
- Нет!.. Нет!.. Вашей попутчицей будет молоденькая девушка: - она окончила школу и едет в Ленинград поступать в институт. Это её первый самостоятельный полет из родительского гнезда!..– ответил капитан.
В этот момент, в дверном проеме показались головы: полковника Федюкина, Надежды Николаевны и Александры Яковлевны. Они, поздоровались, с Ирочкиной попутчицей, оценивающе осмотрели купе.
Капитан Савельев шутя, сказал:
- Так, командир, принимай работу!.. Место для твоей доченьки, к длительному путешествию в северные края, готово!.. А, вот эта женщина будет её попутчицей и защитницей до самого Ленинграда.
- Да!.. Да!.. Не волнуйтесь, в обиду вашу дочь я никому не дам!.. – ответила пожилая женщина, размахивая веером и протирая платочком шею и лицо.
- Ой, пожалуйста, присмотрите за нашим ребёнком!.. Ведь, она в такую даль уезжает - впервые и одна!..- молящим взглядом, молящим голосом, произнесла Надежда Николаевна.
Ира стояла у окна, напротив купе, была в нервном напряжении, жадно всматривалась во всё происходящее у вокзала и на платформах, не теряя надежду, увидеть Диму среди спешащих вдоль поезда пассажиров, железнодорожников, не пыталась заглянуть в купе, - всё происходящее там было ей безразлично. Она была во власти своего единственного желания – увидеть Диму и только его.
Прощание с родителями, с Александрой Яковлевной и Антоном Федоровичем было сердечным, душевным не долгим.
- Ну, дочь, крепись!.. Будь рассудительной!.. Не теряй свою честь и достоинство!.. Удачи и счастья тебе!.. Мы будем болеть и переживать за тебя!.. – волнуясь, выдавил из себя несколько слов Андрей Васильевич.
Надежда Николаевна, сдерживая свои нервы, свои слезы, целуя дочь, прошептала: «Доченька, будь умницей!.. Будь осмотрительной при выборе подруг и друзей!.. Чаще пиши нам письма!..».
Александра Яковлевна, молча, расцеловала Иру. А, Антон Федорович, вспомнил житейскую историю о шарлатанах, предупредил, чтобы Ира, при встрече могла распознать их, не забывала о бдительности и опасности. «Ирочка, а в больших городах, всякого рода негодяев, – хоть пруд пруди!» - подытожил свои пожелания и предупреждение капитан.
По команде Андрея Васильевича, все покинули вагон и по перрону подошли к окну, у которого стояла Ира.
Ира, вглядываясь в окно, пыталась разглядеть, стоящих на перроне провожающих, дорогих её сердцу людей. Она вытирала платочком слезы, катившиеся из глаз, застилая видимость, тихонько всхлипывала, беспрестанно махала рукой, посылала провожающим воздушные поцелуи, благодарность, признательность и любовь. Те, видя Ирины слезы, её душевное состояние, решили дальше не распалять её нервную систему, ещё раз жестами рук попрощались с ней, и дружно, крикнув пожелания удачи, счастья, покинули перрон.
Когда поезд тронулся, и из её поля зрения исчезло здание вокзала и другие вокзальные постройки, Ира, окончательно потеряв надежду увидеть Диму, вошла в купе, с видом, какой-то отрешенности. Напротив её нижнего места сидела попутчица, верхние места были ещё свободные. Попутчица бросила оценивающий взгляд на девушку, продолжая интенсивно обмахивать себя веером. Женщина была свидетельницей этого душевного прощания дочери с родителями. Подобная картина была ей знакома и с болью отозвалась в её сердце.
Поздоровавшись с ней, Ира присела к столику, опёрлась локоточками о его поверхность, уложила на них свою головку, продолжала грустить. Создавалось впечатление, что всё земное стало ей безразличным, не нужным. Поезд набирал ускорение, покидая город Герой.
- Девушка!.. – обратилась к Ире попутчица, видя её душевное состояние и, пытаясь вывести её из него. – Что с Вами?.. Успокойтесь!..
Ира слушала женщину, не поднимая своей головы.
- Не надо так нервничать!.. Давайте познакомимся!.. Меня зовут – Светлана Михайловна!.. А-а-а!.. Как вас зовут, я уж знаю: – Ира, так ведь!.. Я ваше имя услышала от ваших родителей и друзей вашей семьи. Родители у вас, как я поняла, замечательные люди, но не навек же вы с ними расстались!.. Устроится ваша жизнь, будет своя семья, будут детки, они вырастут и вы тоже, когда-то, будете их провожать!.. А, в Ленинград, с таким настроением ехать нельзя!.. Этот город – единственный на Земном шаре!..
Ира продолжала грустить, не отреагировав на вопрос и совет пожилой женщины.
В купе вошла проводница. Она, бегло осмотрела купе, профессионально бросила взгляд на пассажиров, спросила:
- Разместились?.. Претензии есть!?..
Услышав ответ Ириной попутчицы, что претензий нет, сказала:
- Давайте ваши билеты, они теперь будут храниться у меня.
Билет попутчицы лежал на столе. Проводница внимательно просмотрела запись на нем, задала вопрос: «До Ленинграда путь держите?» и, получив ответ: «До Ленинграда!..», обратилась к Ирочке: «Девушка, а ваш билетик!?..»
Ира подняла голову, пряди волос её новой прически скрывали от посторонних глаз её кислое лицо. Она достала из своей сумочки билет, и с какой-то обидой, нехотя выложив его на стол, приняла прежнюю позу.
Забрав билеты и рассовав их по соответствующим ячейкам в служебную сумку, проводница спросила:
- А, что случилось, девушка!?.. Почему, Вы, так расстроились и грустите ?.. Как я поняла, Вас провожали ваши родители. Поэтому, Вы, так расстроились?.. Я всё, всё видела и понимаю Вас!.. Хорошие у вас родители!.. Я, тоже плакала, когда уезжала из родительского дома, но, как это было давно!.. Что поделаешь, в жизни каждого человека бывают такие моменты!.. Крепитесь!.. – сказав это, проводница предложила: «Чайком вас побаловать?..».
Ира молчала, но её попутчица поспешила сделать заказ: «Мне, пожалуйста, стаканчик чая и два пакетика сахара!..» Проводница вышла из купе и закрыла дверь.
Поезд набирал ускорение и, наконец, выехал за городскую черту. За окном мелькали придорожные пейзажи: - кустарники, автомобильные переезды, светофоры, шлагбаумы, железнодорожные будки, на площадках которых неизменно стояли дежурные с поднятыми желтыми флажками в руках.
Ира продолжала грустить, не пыталась поднять голову, о чем-то заговорить со своей попутчицей. Та, видя её душевное состояние, не пыталась быть назойливой, молча, смотрела в окно, любуясь, мелькающими картинами природы, которые дарила ей эта поездка.
Вдруг, дверь в купе распахнулась, и в её проёме появился молодой человек в простом, гражданском, летнем одеянии. Он был взволнован, и похож на человека, ищущего какую-то ценную пропажу.
Ирина попутчица, Светлана Михайловна, с возмущением спросила:
- Что Вы хотите, молодой человек?.. Почему врываетесь в купе без разрешения?..
На её строгий вопрос Ира подняла голову и услышала:
- Ирочка!.. Заинька!.. Вот, где я нашел тебя!..
Это был: - такой знакомый, такой родной голос Дмитрия. В её глазах рассеялся туман, вмиг исчезли: страдание и грусть. Она крикнула: «Дима-а-а!.. Родненький!.. и как лань бросилась к нему на шею.
Этот радостный возглас, душевный порыв был, как разряд молнии, выплеск, от накопившихся, за последние дни, часы и минуты, во всём её существе желаний, эмоциональных впечатлений, дум и мечтаний. Её память не освободилась ещё от впечатлений об окончании школы, выпускного вечера; впечатлений от расставания с одноклассниками (мальчишками и девчонками). А, между тем, голова была перегружена планами, мечтами, назойливыми размышлениями о дальнейшей судьбе, думами о выборе будущей профессии. И, естественно, во всем этом нагромождении, многообразии житейских задач, не выходил уже из головы образ молодого лейтенанта. Он вошел в её жизнь, стал неотъемлемой частью её души, всех её желаний и действий. Все свои поступки, она неизменно, в своих мыслях согласовывала с ним. А в эти минуты одиночества, у неё было желание: увидеть Диму. Увидеть его сияющие глаза, его улыбку, услышать его голос, почувствовать его теплоту, его нежность.
В жизни Иры наступил тот момент, когда она, во имя любви, добровольно отдала себя в плен, покорившего её сердце, мужчине. А, в этот момент, в момент отчаяния, тоски, страдания был неудержимый выплеск, накопившихся чувств и желаний, с которыми она, доселе, не была знакома. Её женская суть была уже готова к ним, была готова к разгадке тайн, необычайно интересных, загадочных, влекущих, её юную натуру к очень знакомому, милому, такому желанному, молодому человеку.
В момент, когда она простилась с родителями, оказалась в купе одна с незнакомой женщиной, когда душевная теплота, любовь, забота близких людей остались где-то там…, когда она перешагнула порог семейного очага, нырнула в грозный океан неизвестности, с его обманчивым спокойствием, она почувствовала какое-то щемящее, тоскливое одиночество. У Ирочки в этот момент было желание: - хоть, на минуточку, хоть, на секундочку вернуться назад, продлить то: - с чем жила, о чём мечтала, кого любила, в ком чувствовала свою опору, защиту, своё душевное спокойствие и безопасность.
И вот перед ней, в дверном проеме купе, стоит Дима! Его голос, такой родной, такой знакомый резанул её слух, возбудил, ввел в состояние, когда человек не властен, управлять собой.
«Правда ли - это!?.. Не сон ли – это!?..» - судорожно пробежали по нервам девушки эти мысли.
Она увидела его, стоящего в дверном проеме с взлохмаченной шевелюрой, радостной улыбкой, сияющими от восторга, жадно смотревшими, на неё, широко раскрытыми глазами. Иру пронзили молнии неожиданности, молнии сбывшейся мечты, сказки: - появился «ОН», кого ждала, о ком мечтала.
«Дима-а!.., - кричало её существо: – Родной мой!.. Любимый!.. Желанный!..»
Этот неожиданный, молниеносный девичий порыв, шокировал Светлану Михайловну, которая, в этот момент, была похожа на человека, подавившегося кусочком сухаря, который царапнул ей гортань, сбил дыхание. Создавалось впечатление, что у неё произошел спазм дыхательных путей, она застыла с открытым ртом, широко раскрытыми от удивления глазами.
Дмитрий, увидев перекошенное лицо женщины, её испуг, или очень выразительное удивление, ничего не ответив на её замечание, сделал два шага назад, подхватил на руки Иру, покинул купе и захлопнул за собой дверь.
Проход по всему вагону был ещё свободен, пассажиры находились в купе, занимались собой, готовились к длительному путешествию и устраивали свои спальные места.
Дмитрий со своей ношей, решительно, почти бегом, оказался в хвосте вагона.
- Ирочка!.. Солнышко!.. Я нашел тебя!.. Успокойся!.. У нас сейчас есть несколько часов, чтобы побыть вместе!.. Чтобы никто не мешал нам!.. – обнимая, целуя, шептал Дмитрий на ушко Ире, подходя к двери тамбура.
В тамбуре Дмитрий опустил с рук свою ношу:
- Ирочка!.. Предлагаю!?.. Нам пойти в вагон-ресторан!.. Там мы можем находиться вместе и вдоволь наговориться!..
- Димочка!.. Я не возражаю!.. Я в твоей власти!.. – ошарашенная такой неожиданностью, промолвила Ира, прижавшись своей головкой, к его плечу.
Преодолев, тамбуры, переходы двух вагонов, они оказались в зале вагона-ресторана. Там не было ещё посетителей. Это давало им возможность выбрать удобный столик для разговоров, наблюдений из окна за, мелькающими придорожными пейзажами.
К ним тут же подошла молодая женщина-официант.
Когда, Дмитрием был сделан заказ, и официантка удалилась на кухню, Ира, придя в себя, после стресса и неожиданности, задала ему вопрос:
- Димочка!.. Как тебе пришла в голову мысль, - проводить меня в Ленинград на поезде?.. Надеюсь, что эта счастливая фортуна для меня, будет длиться до самой Северной столицы!?..
- Нет, Ирочка!.. К сожалению, но эта счастливая фортуна для нас будет длиться до города Запорожье!.. Мы будем вместе более шести часов!..
Это признание несколько огорчило Иру, радостная улыбка исчезла с её лица.
Увидев это, Дмитрий рассказал Ирочке, когда у него появилась такая идея, но он осуществил её, только лишь, несколько часов назад, по великой случайности, что какой-то гражданин сдал свой билет, и появилось свободное место на этот поезд. Он посвятил её так же в то, что ехать ему в Ленинград нельзя, потому что у него не отпуск, а всего лишь увольнение, - на два дня, и он, как требует того Устав, должен 12 июля, утром, быть обязательно на службе и доложить о своём прибытии командиру части, полковнику Федюкину. Прокатиться же до Запорожья и вернуться назад, – ему позволяло время.
- Ирочка!.. Ты представляешь, сколько было бы сплетен и кривотолков у жителей городка и среди моих сослуживцев!?.. – сказал Дмитрий и, с какой-то виноватостью, посмотрел на Иру. – Если бы они узнали, что я, без уведомления начальства, решил удалиться за пределы Крыма, чтобы проводить знакомую особу, - на слове «ЗНАКОМАЯ ОСОБА» у него на щеках появился легкий румянец, - да ещё: – дочь командира части, полковника Федюкина – вот была бы пища для разговоров завистникам и недоброжелателям!.. Нет уж!.. Эта наша поездка, пусть будет тайной для всех!.. Я сегодня провожаю свою маму, и только её!.. А откуда, из какого города и в какое время – это никого не касается!..
Ира, не отрывая глаз, смотрела на Дмитрия, молча, слушала его ответ, как исповедь, как признание молодого человека, офицера в том, что ради любви к ней, он пошел на нарушение этических армейских законов, и своим поступком уберег её честь, честь её отца, заслуженного человека - командира боевой летной части.
Когда в рассказе Дмитрия наметилась небольшая пауза, Ира прошептала:
- Димочка!.. Миленький!!! Как я люблю тебя!!!
В этот момент к ним подошла официантка, неся на подносе, на двух красивых блюдечках чашечки с кофе, на одной тарелке несколько пирожных, а на другой - горку с Крымскими фруктами. Она, молча, расставила, принесенные деликатесы на столике и, удаляясь, сказала:
- Приятного аппетита!.. Если у Вас будут ещё ко мне вопросы, нажмите – вот на эту кнопочку.
После её ухода, Ира призналась Дмитрию в своих страданиях, не увидев его среди провожающих у дома и на вокзале, что ей очень хотелось увидеть его хоть одним глазком, хоть на одну минуточку, хоть ещё один разочек, - его и только его. В мыслях, она загадала себе: «Если Дима проводит меня в Ленинград, то я обязательно поступлю в институт!».
- Димочка!.. Какое счастье!.. Я вижу тебя!.. Ты рядом со мной!.. Теперь я уверена, что обязательно поступлю в институт!.. – она, волнуясь, отпила глоток кофе, и после коротенькой паузы промолвила: - Димочка!.. Я буду постоянно чувствовать тебя рядом!.. Что ты болеешь за меня, переживаешь!.. Что желаешь мне успеха!.. – она пристально посмотрела ему в глаза. – Димочка!.. Ты веришь мне!?..
- Верю!.. Верю, Ирочка!.. Знай!.. С момента нашего знакомства, я никогда не сомневался в тебе! Я уверен, что ты поступишь в институт!.. Поступишь, обязательно!!! Я буду болеть, переживать и обязательно, писать тебе письма!..
- Димочка!.. Скажи!.. За что ты полюбил меня? – с мольбой, шепотом спросила Ира. - Ты, человек, умудренный уже жизненным опытом, а я девчонка, пигалица, впервые выпорхнула из родительского гнезда, родительской заботы, еду в какую-то неизвестность, где каждый мой самостоятельный шаг – это мой шаг и самостоятельный!.. Я боюсь споткнуться, упасть и не надеяться на быструю помощь близких мне людей, их бескорыстную доброту и внимание.
- Ирочка!.. – ответил ей Дмитрий. – Во время первого нашего знакомства и встреч я увидел в тебе - смелого, целеустремленного, независимого, открытого человека. Я не знал, что ты дочь моего командира, уважаемого человека, а когда узнал – был крайне удивлен, не увидев в тебе кичливости и чванства. Эти качества в человеке я ненавижу! От тебя я никогда не слышал какого-то намека, что твой папа – мой командир. Я стараюсь скрывать от всех, что неравнодушен к тебе. Не хочу, чтобы у кого-то появилась мысль: «Черкашин дружит с дочерью полковника, чтобы добиться по службе тепленького места и повышения в звании». Ирочка, я привык в жизни добиваться успехов сам, не быть зависимым от кого-либо. Я люблю тебя, как простую девушку, как человека, которого – просто люблю, как человека, который мне стал дорогим, которого однажды встретил и понял, что это мой единомышленник, мой друг; человек, которому не безразличны мои интересы, а мне, не безразличны интересы твои. Ты намекнула мне на разницу в нашем возрасте. Так запомни, Заинька, я никогда не посмею бравировать этим, унизить тебя тем, что у меня больше житейского опыта, чтобы ты не чувствовала в этом какую-то ущербность. Я буду всегда стремиться к тому, чтобы твои интересы, были моими интересами. Ирочка, не сомневайся!.. Я люблю тебя!..
Так за разговорами и душевными излияниями Ира и Дима не заметили, как поезд начал сбавлять скорость. Ира посмотрела в окно.
- Димочка!.. Мы въезжаем в какой-то город?..
- Ирочка!.. Это столица Крыма – город Симферополь!.. – ответил Дмитрий и тоже посмотрел в окно. – Ирочка, а разве, ты не была здесь?..
- Была, Димочка, когда ездила с классом на экскурсии в Симферополь и другие города Крыма, но эти поездки всегда были на автобусах, поэтому и впечатления другие!.. А, когда у папы был отпуск, и мы всей семьей ездили в гости к бабушке и дедушке на Северный Кавказ, то наши поездки всегда начинались на папиной служебной машине до Симферопольского аэропорта, а оттуда на самолете до Минеральных вод. Между прочим, на поезде, я еду впервые!
Поезд медленно начал сбавлять скорость, преодолевать путевые стрелки, выезжая на нужную платформу. На платформе царила обычная хаотичная суета встречающих, и новых пассажиров, спешащих к остановке нужного им вагона. По громкоговорителю прозвучало: «Граждане пассажиры и встречающие!.. Будьте осторожны!.. Поезд, следующий из Севастополя до Ленинграда, прибывает на первый путь, к первой высокой платформе!.. Нумерация вагонов начинается с головы поезда! Стоянка поезда 20 минут…»
Ира с интересом наблюдала за суетой на платформе, к которой прибывал поезд, остро реагируя на всё происходящее на ней.
- Димочка!.. Посмотри, в какой-то непонятной форме, с непонятными нашивками, эмблемами, погонами стоит группа ребят, а с ними девушки в таком же одеянии!.. – воскликнула Ира. – У каждого из них за плечами рюкзаки, какая-то непонятная куча мешков, какие-то ящики?.. Они веселы, что-то поют под гитару, танцуют!.. Димочка!.. Что это за войска?.. – недоуменно произнесла девушка.
- Ирочка!.. Это не войска!.. Это студенческий строительный отряд и, по-моему, ребята из нашего, Крымского университета. Они едут на этом поезде куда-то на Север – строить дороги, дома или заготавливать лес.
Несколько подумав, Дмитрий продолжил:
- Ирочка!.. Вот и тебя ждет такая же участь, когда станешь студенткой и пожелаешь провести свои летние каникулы не на пряжах Крыма и в кругу семьи, а на стройках Севера. Я, когда был курсантом, нас часто посылали в колхозы и совхозы, убирать урожай и на строительство различных объектов. Интересное было время!..
- Димочка!.. – тихо произнесла Ира. – Мои родители, между прочим, познакомились на стройке, когда строилась и восстанавливалась Москва после разрушительной войны. Они часто вспоминают это время. И, ты знаешь!?.. Всегда, с каким-то душевным восхищением!..
Наконец, заскрипели тормоза, поезд сделал остановку. Проводники, открыв двери и протерев вагонные поручни, первыми ступили на платформу, чтобы принять новых пассажиров на свободные места, внимательно вести наблюдение и обеспечить порядок у вагонов.
Мимо окна, у которого сидели Дима и Ира, весело пронеслись бойцы стройотряда, неся на себе рюкзаки, а в руках, мешки и коробки. Они скрылись с поля зрения наших героев, спеша на посадку, в какой-то, сзади стоящий вагон.
- Помчались ребята на посадку в сторону наших вагонов, - произнес Дмитрий, откусив пирожное, запивая его, уже остывшим кофе. - Интересно, в каком вагоне продолжит путешествие эта веселая компания?
- Ирочка!.. Ты выпила кофе, а к пирожному и фруктам не дотронулась! Может быть, тебе заказать, что-нибудь - другое? Пожалуйста, не стесняйся!.. Полистай меню, может быть, тебе захочется ещё что-нибудь!?
- Димочка!.. Не переживай!.. Я не голодна!.. Мне ничего не надо!.. Мне очень хорошо с тобой!..
Быстро пролетело время, отведенное на стоянку, поезд медленно стал покидать Симферополь, послышалась мелодия марша: «Прощание Славянки».
В зал вагона-ресторана начали входить пассажиры, заполняя свободные места. Среди них появилась пара: - мужчина и женщина, которые контрастно отличались от других вошедших. Мужчина был выше среднего роста, в темном костюме, при галстуке, без головного убора, в меру упитанный, с тщательно выбритым смуглым лицом, лысеющей головой, набок зачесанными, подкрашенными волосами. Уверенность, манера держаться на публике, выдавали в нём важную особу, чиновника, какого-то промышленного предприятия страны, или же какого-то партийного, или государственного органа. Его спутница, миловидная, стройная женщина, в легком летнем цветастом платье, с ярким макияжем на лице, копной красивых, изысканно, уложенных волос. Она, как и её господин, всем своим видом подчеркивала свою уверенность и важность.
Бросив беглый взгляд в зал и не найдя, удобных для них, свободных мест, они подошли к столику, за которым сидели Ира и Дима.
- Скажите, молодёжь!.. – обратился к Ире и Диме важный мужчина. - За вашим столиком два места свободны?.. Не будете возражать, если мы бросим свой якорь рядом с вами!?..
- Пожалуйста, присаживайтесь!.. – хором ответили Ира и Дима.
Расположившись за этим столиком, и сделав заказ официантке, новые соседи Иры и Димы тут же потеряли интерес к ним, как бы, забыв об их присутствии, и принялись обсуждать какие-то непонятные производственные вопросы и проблемы. Они были увлечены разговором и не обращали внимания на присутствие Иры и Димы. Это внесло неловкость, скованность в поведение молодых людей и желание немедленно покинуть общество новых важных соседей. Они, ощутили себя, как говориться, «не в своей тарелке». Ира была разочарована их присутствием, это сковало её душевный разговор с Димой, молчала, наблюдая за мелькающими пейзажами. Эта ситуация была неприятна и Дмитрию, в душе, он вспоминал «всех святых», тоже молчал, думая: «Как избавиться от этой компании?..»
Приближался город Джанкой. Разрядила эту натянутую обстановку официантка. Она, с выполненным заказом новых соседей, подошла к столику, что-то весело рассказывая, начала разгружать поднос. На столе появилась бутылка Крымского шампанского, графинчик с коньяком, салаты из свежих овощей, два блюда с холодными мясными и рыбными закусками, тарелка с бутербродами, украшенными зернистой красной икрой, блюдо с Крымскими фруктами. Все блюда были поданы на красивой, изысканной посуде.
На фоне этого изобилия выпивки и закусок, заказ Дмитрия выглядел очень бедным и жалким. Это смутило его, на лице появились меняющиеся краски, душа наполнилась негодованием и желанием покинуть это общество. Ира продолжала смотреть в окно, не обратив на такую изысканность, никакого внимания, просчитывая в своей головушке повод, - покинуть ресторан.
Разрядил обстановку за столом сам важный мужчина. Он отвлекся от разговоров со своей спутницей и, обращаясь к Дмитрию, подчеркнуто вежливо сказал:
- Молодой человек!.. Не подумайте о нас плохо!.. Извините за наши разговоры!.. У нас сегодня удачный день, как день рождения!.. Присоединяйтесь к нам с Вашей спутницей!.. Вместе отметим нашу удачу!.. Ира была на взводе, а услышав это приглашение, вопросительно, посмотрела на Диму и, проявив инициативу, поспешила ответить:
- Ой!.. Спасибо за приглашение!.. Поздравляем Вас с трудовым успехом!.. Мы уже приехали!.. Через несколько минут нам выходить в Джанкое.
Дмитрий был шокирован такой сообразительностью и находчивостью Ирочки. Ему оставалось только подтвердить сказанное ей, выразить благодарность добрым соседям по столу, пожелать им успехов и, поглядев на часы, сказать: «Ириша!.. Как же получилось, что мы не заметили, что подъезжаем к Джанкою!?.. У нас совсем мало времени до остановки!.. А, нам ещё нужно добраться до своего вагона и забрать свои вещи!.. Быстренько!.. Выходим!..». Он выложил на стол оплату за свой заказ и ещё раз, поблагодарив своих соседей по столу за доброту и пожелав им успехов, подал Ире руку, сказал: «Ириша!.. Бежим!.. .
- Получается, что мы своим появлением выручили вас!.. – заметил мужчина. Женщина молчала, внимательно разглядывая Иру и Диму. – Что ж – «счастливые, - часов не наблюдают!..», - продолжил мужчина. – А, жаль!.. Мы уже настроились отметить наш праздник с вашим присутствием!
- Спасибо!.. Спасибо!.. – торопливо ответил Дмитрий, собираясь сделать первые шаги на выход.
- Что ж, мы желаем вам счастья и удачи!.. – уже вдогонку им, ответил мужчина. Женщина кивком головы присоединилась к его пожеланию.
Поезд начал торможение и совершил остановку. Покинув ресторан и преодолев два вагонных перехода, центральный проход восьмого вагона, Ира и Дима сошли на платформу. Взявшись за руки, они побежали вдоль поезда, решая в каком вагоне сделать посадку.
- Ирочка!.. Что, дальше поедем в твоём девятом вагоне, он ближе, где тебя, поджидает твоя попутчица - пожилая, строгая женщина?..
- Нет!.. Нет, Димочка!.. Бежим к твоему вагону, а с попутчицей я ещё наговорюсь!.. У тебя какой вагон?.. Ты говорил двенадцатый?.. Может, успеем!.. – запыхавшись, ответила Ира.
На перроне прохаживались пассажиры, между ними с сумками и ведрами ходили пожилые женщины, предлагая им роскошные виноградные гроздья, яблоки, груши, отварную кукурузу, молодую картошку, пирожки, малосольные огурцы и куриные окорока, ласкающие взор, нагоняя аппетит.
- Дима!.. Скорее!.. Вон двенадцатый вагон! – крикнула Ира и энергично потянула Дмитрия за собой.
У вагона, вокруг женщины, торгующей мороженным, скопилась толпа людей. Среди них были юноши из стройотряда. Отоварившись, некоторые поднимались в вагон, держа в руках, по несколько упаковок шоколадных «эскимо на палочке». В тамбуре их встречали девушки. Они были веселы, шутили, помогая, ребятам подняться в вагон и нести покупки.
Проводница, наблюдая за ними, ворчала: «Вот неугомонные!.. И откуда в вас столько энергии!?.. Веселая будет поездка!!!.. - Узнав Диму и, не задав ему каких-либо вопросов, сказала: - Проходите!.. Сейчас будем отправляться!..
Поднявшись в вагон, Дима и Ира подошли к купе. Дверь была открыта, оттуда неслись веселые голоса, смех, шутки и звуки струн гитары. Кто-то хриплым голосом, с силой нажимая на её струны, пел:
…От Евы и Адама пошел народ упрямый,
Ни в чём не унывающий народ.
От сессии до сессии живут студенты весело,
А сессия – всего два раза в год!
Кто-то из девушек крикнул: «Коля!.. Хватит гудеть про институт! Давай, нашу, - студенческую!» и, перекрикивая хриплый голос Коли, запела:
Дорога, дорога!.. Ты нашею стала,
Тропою легла сквозь сердца,
Хоть ломит в суставах,
И валит усталость
И пот заливает глаза.
Находившиеся в купе бойцы, дружно подхватили эту мелодию, запели:
…Хоть ломит в суставах,
И валит усталость
И пот заливает глаза!..
Появление Иры и Димы в дверном проеме купе, вызвало смятение и немой вопрос у присутствующих: «А, Вы кто?..» Наступила тишина.
Глазам Иры и Димы предстала картина: - купе было забито молодыми людьми, на нижних полках, плотно, прижавшись, друг к другу, сидели бойцы ССО, среди них были девушки. На вторых полках, свесив ноги, сидело несколько человека – все были в стройотрядовской одежде. На столе стояли бутылки с сухим Крымским вином. На газетном листке «ИЗВЕСТИЯ», по походному, красовались вареные яйца, нарезанные ломти хлеба, колбаса, помидоры, огурцы, зелёный лук и открытая коробочка из-под спичек, наполненная солью.
Было видно, что некоторые ребята успели захмелеть, разговаривали друг с другом, подпевали, смеялись, наслаждаясь, наступившей свободой после утомительных институтских занятий, наслаждаясь моментом, что с ними нет ворчливых преподавателей, что не надо сушить мозги, просиживая дни и ночи, над конспектами и книгами. Они, все были сейчас равны, счастливы и объединены одной целью: - побывать в каком-то новом районе Родины – на бесконечных просторах Советского Союза, посвятить свои каникулы труду на новом строительном объекте, заработать деньги, улучшить своё материальное положение.
После немой паузы, кто-то спросил:
- Что, здесь ваше место?..
- Да, моё место в этом купе, 21 нижнее. – Ответил Дмитрий.
Юноши, сидящие на этом месте, без разговоров и вопросов, вежливо встали.
- Ребята, - сказал Дмитрий, - извините за беспокойство, я только возьму свой портфель, и вы можете продолжать сидеть. А если разрешите, то и мы некоторое время побудем в вашем кругу.
- Не возражаем!.. – дружно ответили бойцы, и двое из них тут же, запрыгнув на вторую полку, освободили места для них. Когда крышка багажника была опущена, Ира и Дима удобно разместились на ней, в купе наступила тишина. Все устремили свои взоры на новых соседей, пытаясь узнать, с кем имеют дело. Дмитрий попал в свою стихию и взял управление ситуацией в свои руки.
- Ребята!.. А, почему вы замолчали?.. – сказал он и, открыв портфель, достал из него пакет с едой, которую он взял с собой на дорогу, провожая свою маму. Развернув пакет, он с нескрываемой, добродушной улыбкой, обращаясь ко всем, сказал:
- Ребята!.. Вы не будете возражать, если к вашим закускам прибавятся и наши?..
Все молчали, выказывая этим знак согласия. На газетке тут же появились, два вареных яйца, бутерброд с колбасой, маслом и сыром, яблоко, два пакетика с растворимым кофе, шоколадка и бутылка с минеральной водой. Дмитрий развернул шоколадную упаковку, поломал шоколад на дольки и, обращаясь ко всем, сказал:
- Девчата, ребята, не стесняйтесь!..
Он взял в руки упаковку с дольками и протянул её двум девушкам, сидящими за столиком напротив. «Не стесняйтесь!.. Прошу вас?».
Девушки переглянулись между собой. Одна из них робко взяла две дольки, одну положила себе в рот, а вторую передала подруге.
- Э-э!.. Девчонки!.. Не наглейте!.. И не сильно налегайте на шоколад, оставьте и нам! - шутливо крикнул со второй полки один их парней.
Дмитрий угостил Иру и передал упаковку, с оставшимися шоколадными дольками одному из ребят. Шоколад пошел по кругу, в первую очередь, попадая в руки другим девчатам.
Ира молча, жевала шоколадную дольку, внимательно наблюдая за всем происходящим в купе. Попав в эту среду, она вначале испытывала какую-то робость, молчала, но всё её существо говорило, что эта студенческая среда приятна её душе. Скованность, которую она испытала в вагоне-ресторане, сидя за одним столом с важными особами, исчезла. Прижавшись к плечу Дмитрия, и, наблюдая за происходящим, Ира была восхищена смелостью и находчивостью Дмитрия, его умением в считанные минуты расположить к себе молодых людей. Об этих его качествах, она не имела ни малейшего представления. До сих пор она считала его просто человеком - мужчиной, немножко старше её, культурным, вежливым, внимательным и доступным. А, сейчас она ощутила, почувствовала, что сидит рядом не с простым человеком, а с лидером, военным летчиком, человеком, умеющим повести за собой людей. Её душа была переполнена гордостью за Диму, ей хотелось раскрыть маленький секрет, крикнуть: «Ребята-а!.. Дима не простой человек, он одет не по форме, он лейтенант, лётчик, командир звена!» Внутренние силы заставили её сдержать свои эмоции и не выдать любимого.
А, между тем, напряжение в купе рассеялось, студенты увидели в новых попутчиках, своих равных по интеллекту и возрасту, доступных, простых людей. Отогнав от себя смущение и робость, начали знакомиться. Один из бойцов наполнил пластмассовые стаканчики вином, громко предложил: «Ребята!.. Наше знакомство надо закрепить!.. Ура!..». Стаканчики разошлись по рукам. Инициатор предложил стаканчик Дмитрию и стаканчик Ире.
Ира взяла стакан и посмотрела на Диму, ожидая его реакцию и действие.
Дима привстал и произнес:
- Ребята!.. За знакомство, так за знакомство!.. Но я хочу пожелать вам удачи и успехов на стройках страны, выполнить договорные обязательства, заработать большие деньги и осуществить свою мечту, которая у каждого обязательно есть!
Он, несколькими глотками осушил стаканчик сухого вина, сказал:
- Напиток прекрасный!.. Спасибо!..
Все последовали его примеру, стали тянуть свои пластмассовые стаканчики друг к другу, верные традиции: - за хорошие пожелания чокнуться! Звона стаканчиков не произошло, но традиция была соблюдена.
- Ирочка, не держи стаканчик в руках, выпей!.. Эта порция вина не повлияет на твоё самочувствие и здоровье! Кто-то в такт сказанному, запел:
… Так наливай студент студентке,
Студентки то же пьют вино,
Не пьющие студентки редки,
Они все вымерли давно!..
Со второй полки в тон, поющему, кто-то нежным голоском пропел:
По рюмочке, по маленькой,
Налей!.. Налей!.. Налей!..
По рюмочке, по маленькой…
Пауза!.. И в такт этим словам с растяжкой кто-то пробасил:
Чем поят лошадей-ей-ей!!!
Сидящие напротив Иры и Димы девушки в один голос подпели:
Ваня!.. Так я не пью!?..
Тот же бас, в ответ на выкрик девичьих голосков, как бы возмущаясь, выкрикнул:
Врешь!.. Пьешь!..
И вдруг, все находящиеся в купе, дружно и громко запели:
Так наливай же наливай!.. Наливай!..
И всё до капли выпивай!.. Выпивай!..
Вино!.. Вино!.. Вино!.. Вино!..
Оно на ра-а!.. Оно на ра-а!.. Оно на радость нам дано!!!
Эту разгульную студенческую песню Ира и Дима услышали впервые, она подняла им настроение и втянула в общую веселость. Дима, был приятно удивлен, улыбался, а Ира восприняла эти слова, как коллективное обращение к ней. Маленькими глотками она выпила вино и, не скрывая улыбки, поставила стаканчик на стол.
- Ребята!.. – осмелев, улыбаясь, сказала. - Я ещё не студентка, но надеюсь, что скоро буду!!! - Этими словами, показывая присутствующим, что попала в родную среду, в среду молодежи.
- Вот это по-нашему!.. – выкрикнул один из бойцов. – Выпьем за Ирочку!.. За её поступление в институт!!! Сидящий на верхней полке студент взял в руки гитару, нажав на струны, запел:
Впервые минуты, Бог создал институты!
Сидящие внизу студенты, подхватили:
Адам его студентом первым был,
Он ничего не делал, ухаживал за Евой
И Бог его стипендии лишил.
И, вдруг среди мужских голосов, послышались девичьи голоса высокой тональности:
А в это время Ева у яблоньки сидела,
Зачёт сдавала Змею-мудрецу,
А тот профессор старый, ей предложил, лукавый,-
«Вот яблочко, уж точно, - Вам к лицу!»
Дружный смех охватил всех присутствующих, к ним начали заглядывать парни и девушки из соседних купе. А в этот момент, растолкав их, в купе протиснулась проводница, на бирке, приколотой к накладному карману её форменной одежды, было написано: - «Проводник – Антонина Петровна Ягодкина».
- Веселая компания!?.. – улыбаясь, спросила она. - Вас чайком угостить?..
- Угостите, пожалуйста, Антонина Петровна!.. Друзья, кто будет пить чай?.. Не стесняйтесь, заказывайте!.. Я угощаю!.. – сказал Дмитрий.
Получив заказ, Антонина Петровна удалилась в свою подсобку. За ней последовали двое парней. Через несколько минут, они вернулись, держа в руках по два стакана в подстаканниках горячего напитка. Следом за ними, важно, с гордо поднятой головой, с подносом в руках, шествовала проводница. На подносе были упаковки с печеньем и пакетики с сахаром.
- Так, толпа!.. Разойдись!.. А то ошпарим!.. – весело, подал команду один из бойцов.
Толпа расступилась и на столе, появились стаканы с чаем, пакетики с печеньем и сахаром.
- Антонина Петровна! – улыбаясь и добродушно, глядя ей в лицо, сказал Дмитрий. – Проходите!.. Составьте нам компанию!..
- Ой!.. Нет!.. Нет!.. Приятного вам аппетита! – улыбаясь, смущенно залепетала проводница. – Я нахожусь на службе и мне надо обслужить ещё других пассажиров!
- Мы своими песнями не нарушаем общественный порядок в вагоне?.. Не нарушаем покой пассажирам?.. – спросил Дмитрий.
- Не нарушаете!.. Наш вагон заполнен в основном молодежью!.. А ваши песни очень интересные!.. Продолжайте!..
Ира была счастлива!.. Стук колес, песни, шутки, смех, доброжелательная дружественная атмосфера заполнили эфир вагона, захватили нервы девушки. Ира улыбалась, прижимаясь к руке Дмитрия, чувствуя его тепло, его нежность, любовь, опору, спокойствие и защиту. Она ощущала его душевные импульсы, его безграничную любовь к ней, гармонию близости друг к другу в бурлящем окружении юности, её неиссякаемой энергии, готовой на призыв Родины к трудовому подвигу.
Ира была раскрепощена, смеялась, подпевала мелодиям разгульных студенческих песням. Её глаза светились, излучали восторг, радость, что она рядом с милым, желанным человеком, в кругу веселых, юных, беззаботных особ, свободных от требований поведения человека в обществе: - что говорить, как говорить, как смеяться, как смотреть в глаза собеседнику, как жестикулировать руками.
Она раскраснелась, с восторгом смотрела на Диму, понимала, что он испытывает те же чувства, что и она. Дима был весел, шутил, смеялся, подначивал некоторых бойцов стройотряда, дарил комплименты девушкам, проявляя подчеркнутую воспитанность и вежливость. Они оба хотели, чтобы этот счастливый миг продолжался беспрерывно и вечно.
А, между тем, поезд приближался к Мелитополю. За окном проносились степные просторы, лесопосадки, кое-где мелькали небольшие деревушки и плантации бахчевых культур.
В разгар веселья, Дмитрий попросил, у сидящего на верхней полке паренька гитару и, пройдясь руками по её струнам, запел.
Слова песни были о людях, которые в погоне за призрачным счастьем, может быть, по какой-то роковой ошибке, покинули Родину, потратили годы жизни на поиск счастья в заморских странах: скитались, совершали ошибки, раскаивались и сожалели о допущенной ошибке. А, ведь, счастье было и есть там, где у человека Родина, с её просторами и природными богатствами. Счастье там, где человек, что-то имеет, кого-то любит, живет в родной среде, его окружении, к чему привык и чем наслаждается.
Тихо, почти шепотом, как из глубин души и сердца, прозвучали слова:
Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
- с необычайным сладострастием, любовью, душевной благодатью, произнес Дмитрий эти слова. Их душевность, певучесть подчеркивали те прелести, которые с избытком дарила человеку Родина, которые были, ласкали, придавали сил, которые нужно было понять, любить и ими дорожить.
- Что любил, не сберег, что имел – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
Его баритон был с каким-то необычайно певучим оттенком, не громким, но чётким, и он тут же захватил слух, сознание и души присутствующих. Слова о любви – величайшей ценностью, которой одарила человека природа, не могли оставить кого-то равнодушным. В купе наступила тишина, которую нарушал голос Дмитрия и звуки струн гитары.
И носило меня, как осенний листок,
Я менял города, я менял имена.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахнут цветы, не светила луна.
Тоска по родине была в каждом слове песни, в ней звучали проклятья тем жизненным устоям, которые присущи западному миру, его красотам, и непоправимой ошибке, которая случилась в судьбе человека из-за обманчивого представления о «заморском рае», что из-за этой ошибки, он покинул Родину, потерял любовь и всё, что имел.
Ира была восхищена тем, что открыла для себя, ещё одно качество: - музыкальную одаренность любимого, о которой она не подозревала. А Дмитрий продолжал:
И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей
И Бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей.
В этот момент Ира почувствовала какую-то тревогу, которая током пробежала по её нервам, представив ужас жизненной ситуации. Купе заполнилось тишиной и необычайным вниманием к проникновенным словам песни.
Зачеркнуть бы всю жизнь, да сначала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да, вот только, узнает ли Родина-мать
Одного из пропащих своих сыновей?
С необыкновенным вниманием Ира смотрела на Диму, готовая тут же расплакаться. В этот миг песня, её исполнение Дмитрием, стали для Иры очередным сюрпризом. Необъяснимые внутренние силы сдерживали её, чтобы не броситься к нему на шею и раствориться в его объятиях. Её глаза округлились, блестели, щечки играли красками, она рукой судорожно поправляла свою прическу, успокаивая этим свои нервы.
А, Дмитрий своим баритоном, интонацией, музыкальным сопровождением струн гитары усиливал звучание слов: - «РОДИНА-МАТЬ». Всё это гипнотически захватывало души слушателей и уносило их думы к размышлению о бытие и смысле жизни.
Заканчивая песню, повторяя первый куплет, Дмитрий изменил тональность, его голос становился всё тише и тише, как тоска, как сожаление о бесценной утрате:
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что любил, не сберег, что имел – потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
В купе наступила тишина, - все находились под впечатлением слов песни и её исполнением. Эту тишину нарушал стук колес, скрип вагонных сцепок, да специфические звуки поезда, совершающего торможение, приближаясь на станцию города Мелитополь.
Дмитрий поставил гитару на колени и виновато посмотрел на присутствующих, как бы извиняясь перед ними, что этой песней он нарушил общую веселость в купе, ещё не понимая, - какое впечатление произвела песня, её исполнение на слушателей. Вид у него был, как у провинившегося мальчишки, - смущение и виноватость легли на его лицо. Вернув гитару хозяину, Дмитрий обнял Иру и нежно поцеловал её ручку.
Эту тишину и неловкость нарушил мужской голос:
- Молодые люди!.. Разрешите протиснуться к исполнителю этой песни.
Это был голос седовласого, средних лет мужчины, спортивного телосложения, в спортивном костюме, пытающегося пройти в купе. Бойцы расступились, давая ему возможность подойти к Дмитрию.
- Браво!.. Браво, молодой человек!.. Не мог пройти мимо вашего купе, услышав знакомую мне песню и прекрасное её исполнение. Позвольте поблагодарить вас и пожать вашу руку!..
Незнакомец сделал небольшой поклон головой, как, обычно, такие поклоны делают артисты со сцены своим зрителям. После рукопожатия, мужчина ещё раз сказал: «БРАВО» и зааплодировал.
Присутствующие, молча наблюдавшие за этой сценой, будто, проснулись. Громкие аплодисменты сотрясли купе и разнеслись по всему вагону. Из подсобки и других купе показались удивленные лица проводницы и пассажиров.
Сидящий рядом с Дмитрием боец, обращаясь к мужчине, сказал:
- Присаживайтесь!.. Пожалуйста!.. – сам же, как кошка, в мгновение ока, оказался на второй полке.
- Да!.. Да!.. Пожалуйста, присаживайтесь!.. – краснея от смущения, пригласил Дмитрий незнакомца. - Побудьте с нами!..
- Что ж, спешить мне некуда. Побывать в кругу молодых людей, считаю для себя большим счастьем, поэтому: - с большим удовольствием воспользуюсь вашим приглашением, если не буду казаться кому-то в тягость!?
- Нет!.. Нет!.. Оставайтесь!.. Что Вы!.. Какая тягость!?.. Пожалуйста!.. Оставайтесь!.. – дружно откликнулись все, находящиеся в купе.
- В таком случае, я должен представиться: - я, директор дома культуры города Великий Устюг, Вологодской области – Знаменский Тимофей Иванович. И должен вам признаться, молодые люди, что я знаю эту песню, понимаю смысл её слов и мастерское исполнение.
После небольшой паузы, он обратился к Дмитрию:
- Молодой человек!.. Как ваше имя и фамилия?.. Вы, случайно, не артист какого-либо ансамбля?.. Признавайтесь!..
- Нет!.. Нет!.. Я не артист!.. Но в школьные годы участвовал в художественной самодеятельности!.. А, фамилия моя – Черкашин Дмитрий!..
- Надо же!.. Такой талант?!.. И никто о нём не знает!.. – с каким-то сожалением, тихо произнес Знаменский.
Ира, услышав вопрос и ответ Дмитрия, готова была крикнуть:
- Тимофей Иванович!.. Дмитрий - летчик и очень способный человек!..
Бедная девушка!.. Как ей хотелось, в очередной раз сказать… нет – крикнуть! чтобы все узнали: «Какой хороший, способный этот человек, и она сидит рядом с ним!.. – Он летчик!.. Он любит её, а она его!.. Он - смелый, решительный, физически развитый, образованный, культурный человек!..»
- Приятно с вами познакомиться! А вы что!?.. – спросил Знаменский. - Руководитель стройотряда?..
- Нет!.. Нет!.. Я работаю инженером в НИИ «КРЫМКАНАЛСТРОЙ», – соврал Дмитрий. Еду в город Запорожье на завод «ЗАПОРОЖСТАЛЬ» для согласования одного из наших проектов.
В очередной раз, Ира была восхищена этим ответом, находчивостью, которой Дмитрий скрыл от присутствующих свою профессию и избавился от дополнительных, ненужных вопросов.
Кто-то из бойцов стройотряда нечаянно, или специально прошелся рукой по струнам гитары и этим вернул Знаменского к разговору о песне.
- Друзья!.. Позвольте полюбопытствовать!.. В каком кинофильме вы впервые услышали эту песню? – спросил Тимофей Иванович.
После небольшой паузы, из числа присутствующих раздались робкие ответы: «Ошибка резидента», а исполнил эту песню, артист Михаил Ножкин».
- Это верно!.. А вот, кто автор этой песни, - мало кто знает!.. – ответил Знаменский.
В купе наступила тишина. Эту тишину, как подсказку присутствующим и ответ на вопрос озвучил Дмитрий, сказав: «Ребята!.. Автором слов и музыки этой песни является советский кинодраматург, сценарист, прозаик и поэт - Евгений Данилович Агранович».
- Дмитрий!.. Я восхищен Вами! – услышав правильный ответ, сказал Тимофей Иванович. – И должен вам признаться, что мне, однажды, выпало счастье познакомиться с этим замечательным человеком. Если позволите, я расскажу вам о нашей встрече с ним и о ярких страницах его биографии. Будете слушать!?..
- Будем!.. - раздались дружные голоса присутствующих, предвкушая интересную историю о талантливом человеке.
- Да!.. Да!.. Пожалуйста, Тимофей Иванович, расскажите!.. – поддержал общее желание присутствующих Дмитрий.
Знаменский обвел глазами присутствующих и, увидев на их лицах согласие, помедлил, устремил свой взгляд на оконную занавеску и, собравшись с мыслью, начал:
- Евгений Данилович Агранович родился в 1918 году в городе Орле. В 30-м году его семья переехала в Москву. Перед началом ВОВ он поступил в литературный институт им. А.М.Горького. Началась война, он добровольцем ушел на фронт, и в связи с этим, институт закончил лишь в 1948 году. Имеет правительственные награды за боевые заслуги и трудовые успехи.
Далее Знаменский рассказал присутствующим о его незабываемой встрече с Аграновичем, при каких обстоятельствах, она произошла и какое оставила впечатление. После небольшой паузы, он вернулся к словам песни: «Я в весеннем лесу пил березовый сок», и истории её создания.
В своём рассказе он с каким-то необыкновенным душевным подъемом делал акцент на слове «РОДИНА», показывая безграничную любовь к ней, гордость за её Героическое прошлое и несметные богатства, которыми наградила природа этот благодатный материк Земли и русских людей.
- Мои, дорогие юные друзья!.. А есть ли среди присутствующих здесь человек, которому не нравятся берёзовые деревья?.. – Тимофей Иванович помедлил, обвел всех своим пронизывающим взглядом и, не найдя противника берёзок, сказал: - Вот видите!.. Среди Вас таковых нет!.. А почему?.. – он опять помедлил и обвел всех глазами. - Да, потому, друзья, что береза олицетворяет русскую душу человека и самого человека с Родиной. А, наша Родина, Россия-Матушка, очень богата этим растением и людьми, которые любят Родину и за её процветание, не задумываясь, отдадут свои жизни. В этом дереве, БРАТЦЫ, - художники, писатели, поэты всегда видели и видят: - и величие, и чистоту душевных побуждений, необычайную красоту и нежность. Её соком, как материнским молочком, Земля-Матушка поит своих сыновей, насыщая их души благородством светлыми чувствами, благословляя на безупречное служение Божественным законам бытия и преданности родной земле.
Наступила пауза. Купе погрузилось в тишину – все молчали, устремив свои взгляды на Знаменского, как бы, умоляя его продолжить свою беседу с ними.
Тимофей Иванович оказался хорошим рассказчиком. Его память была насыщена различными житейскими историями, которые он озвучивал в нужном месте беседы и этим умело увлекал слушателей.
А, между тем, поезд приближался к городу Запорожье. За его окнами, кое-где в промежутках, между деревьями, кустарниками, частными постройками, начали мелькать сказочные просторы Каховского водохранилища, виднелись лодки и рыболоветские баркасы – шла бойкая ловля рыбы.
- Город Запорожье-е-е!.. – пропела своим приятным голоском проводница, Антонина Петровна. – У кого в этом купе 21 место?.. Приготовьтесь на выход…
Она протиснулась в купе, чтобы вручить Дмитрию проездной билет.
- Спасибо, молодой человек, за песню! Всем очень понравилось ваше исполнение!.. Жаль, что рано покидаете нас!.. Желаю Вам и Вашей спутнице здоровья и удачи! – она вручила Дмитрию билет, вышла из купе и засеменила по проходу вагона, оповещая других пассажиров о прибытии поезда в город Запорожье.
Сообщение проводницы Ягодкиной оказалось неожиданным – все находились под впечатлением интересных рассказов Знаменского и не заметили, как быстро пролетело время, - поезд преодолел расстояние, почти, в 100 км., и доставил пассажиров к окрестностям большого города.
Послышались специфические звуки трения тормозных колодок о колеса вагонов, ощутилось снижение скорости, перестукивание, скрип колес, преодолевающих путевые стрелки, меняя полотно движения. На запасных путях появилось множество товарных вагонов загруженных углем, строительными материалами и другой промышленно-хозяйственной продукцией.
Все, присутствующие в купе, устремили свои взоры на Иру и Диму. В их глазах был вопрос: «Что, вы покидаете нас?..» Это были вопросы, взоры грусти, сожаления и печали о скором расставании с ними. С Ирой и Димой все успели подружиться, для всех они стали родственными душами и, в одночасье, мысленно были вписаны в их коллектив.
- Так, ребятки!.. Жаль, но позвольте нам с Ирочкой покинуть вашу дружную компанию!.. - сказал Дмитрий, открыл портфель и уложил в какое-то отделение проездной билет. - Ребята, всем вам здоровья, удачи и ярких трудовых дней!.. Вам, Тимофей Иванович, здоровья и спасибо за такие интересные рассказы!..
Дмитрий тепло попрощался со всеми, а Ира, выходя из купе, прижала к своим губкам обе ладони рук и послала всем воздушный поцелуй.
До полной остановки поезда, влюбленная пара успела добраться до тамбура девятого вагона. Оставалось несколько метров до купе, в котором ехать должна Ира, в обществе строгой попутчицы и неизвестных ей ещё двоих пассажиров. Поезд продолжал движение. Считанные минуты оставались до полной остановки. В тамбуре Дима и Ира были одни. Они понимали, что вот-вот наступит момент расставания, что они оказались заложниками ситуации, что каждая потерянная минута безвозвратно заберет с собой у них возможность сказать на прощание друг другу: - ласковое слово, поцелуй, объятье. Как каждому человеку, им была неведома дальнейшая их судьба: «Какова она будет?.. Встретятся ли они вновь?.. Какие тайны хранит их жизненный путь?..»
И тут Дмитрий решительно встал перед Ирой, закрыв собой дверь в вагон. Он поставил портфель на пол, обнял и прижал Иру к своей груди, прижал - это милое, нежное, юное создание:
- Солнышко!.. Милая!.. Родненькая!.. – шептал Дмитрий, обцеловывая каждую клеточку её лица. – Я люблю тебя!.. Я Уверен в тебе!.. Уверен, что ты поступишь в институт!.. Обязательно!.. Я буду скучать без тебя и всё сделаю, чтобы мы были вместе!..
Ира не сопротивлялась, молчала, отвечала лаской на ласку, поцелуем на поцелуй. Её губы, глазки, каждая черточка её личика, выражали согласие, с услышанной мелодией слов, произнесенных Дмитрием. Её нежное девичье дыхание, еле слышно, посылало в ответ слова: «Да-а!.. Да, Димочка!.. Я люблю тебя!.. Я буду твоей!.. Всё будет так, как ты хочешь!.. Я поступлю в институт и буду ждать тебя!..
Всё это они спешили сказать друг другу, передать своим душам теплоту, нежность и любовь, как самое ценное, чем наградила природа и их судьба.
«Ах!.. Время!.. Время!.. Времечко!.. Ну, почему ты в такой момент не можешь умерить свой бег, продлить волшебную идиллию любящих сердец!?.. Почему!?.. Почему!?.. Почему!?..
Заскрипели тормоза, поезд совершил остановку. Дверь в тамбур из соседнего вагона резко распахнулась, и в её проеме показалась полная краснощекая женщина в форменной одежде железнодорожницы, с красной нарукавной повязкой на правой руке, в красном берете. По её резким движениям, строгой гримасе на лице, не трудно было догадаться, что она возглавляет бригаду, обслуживающего персонала поезда и совершает обход с целью проверки порядка в нём.
- Молодые люди!.. – услышали Дима и Ира, строгое обращение к ним. – Хватит лобызаться!.. Остановка!.. Город Запорожье!.. Сейчас будет посадка пассажиров на свободные места… - Сказав это, она, так же решительно, открыла вторую дверь, мимоходом проверила, что дверь в туалетную комнату закрыта и, размахивая правой рукой, пошла по его проходу, заглядывая в открытые двери какого-либо купе.
Её появление оказалось неожиданным для Иры и Димы, но не последним. Дверь в тамбур опять открылась, и в него вошли, но будет правильнее сказать: - «вползли», пожилые мужчина и женщина с рюкзаками на спинах. Они тащили за лямки мешок, набитый какими-то круглыми, тяжёлыми предметами. Мужчина и женщина тяжело дышали, пот каплями покрывал их лица.
Дмитрий, не раздумывая, бросился оказать помощь, вошедшей паре, подхватил мешок за лямку, за которую его тащила женщина, освободив её от этой тяжести. Та, мило ему улыбнулась, из кармана своего сарафана достала веер, стала энергично им размахивать, говоря: «Фу-у!.. Ну, и жара!.. Наконец-то, мы добрались до своего вагона!.. Спасибо вам, юноша!.. У меня сердце чуть не выскочило из груди!..»
Мужчина не возражал, был рад, что совершенно незнакомый молодой человек взялся оказать им помощь. Пот заливал ему глаза, он пыхтел, продолжая тяжело дышать и, взмолившись, обратился к Дмитрию:
- Дружище!.. Давайте сделаем на одну секундочку остановку!.. Я смахну пот с глаз!..
- Гришенька!.. Сейчас!.. Сейчас, голубчик!.. – женщина достала из кармана платок, подбежала к Гришеньке, стала тщательно вытирать с его лица пот, приговаривая: «Какая я дура!.. Какая я дура-а!..»
- Мотя, не казни себя!.. Не казни!.. – успокаивал её Гришенька. – За то!!!.. Каждому нашему родственничку будет хороший подарок!.. Мы уже в поезде, а там нас встретят!..
Ира, с портфелем Дмитрия в руках, передвигалась следом за ними и не могла каким-то образом оказать помощь, несущим мешок мужчинам.
С вздохами, причитаниями и потугами они добрались до третьего купе. Мужчина, тяжело дышал, вытер пот с лица, постучал в дверь. Дверь открыл пассажир в пижаме. Сдвинутые на его лоб очки, сверкали своими стеклами.
Пассажир спросил:
- Что?.. Ваши места в этом купе?
- Да!.. Да!.. Наши места: седьмое и восьмое в этом купе… - ответил мужчина.
- А, мы уж думали, что до самого Ленинграда будем одни в купе!..
- Ну, что ж!.. Теперь, придется вам терпеть нас до самого Ленинграда, – промолвил Гришенька, продолжая вытирать пот с лица.
На верхней полке лежала женщина, без сомнения это была его жена. Она была укрыта простыней, в руке держала какую-то книгу и с любопытством смотрела на новых попутчиков.
Подробности размещения в третьем купе пожилых пассажиров (Григория и Моти) было обычным. Этими подробностями не будем утомлять внимание читателей. Отметим лишь то, что поездки, путешествия в поездах и других транспортных средствах, всегда богаты сюрпризам.
В мешке были арбузы, которые эти люди купили в Мелитополе на подарок родственникам. Они, чуть не опоздали на поезд, успев совершить посадку лишь в последний вагон. Они тащились с этим мешком по тамбурам и вагонным переходам, от семнадцатого до девятого вагона, потея и надрываясь от тяжести.
Пожелав бедолагам с арбузами хорошего здоровья и приятного путешествия, Ира и Дима вернулись к пятому купе. Дверь была закрыта.
- Димочка!.. – заговорила Ира, подходя к купе. – В этом купе моё место и моя строгая попутчица до Ленинграда, - Светлана Михайловна. Интересно, как она воспримет моё появление после столь долгого отсутствия!?..
Дмитрий тихонько постучал в дверь. Дверь с шумом сдвинулась вправо, и перед Димой и Ирой предстала Светлана Михайловна. Какой был у неё вид - трудно описать. Но несколько слов все же заслуживают внимания.
Она, как строгая учительница, краснея и бледнея, принялась отчитывать Диму и Иру за долгое их отсутствие. Те, понурив головы, стояли перед ней, как два провинившиеся школьника. Дима посмотрел на часы и, улыбаясь, доброжелательно, тихо произнес:
- Светлана Михайловна!.. Голубушка!.. Свою ошибку мы поняли и просим простить нас!.. Ирочку я оставляю под вашу опеку до самого Ленинграда!.. Уверен, что больше, она не нарушит дисциплину!.. Я покидаю Вас!.. Желаю Вам здоровья и приятного путешествия!..
- Простите нас, Светлана Михайловна!.. – прошептала Ира.
- Ох, уж эта любовь!.. Куда от неё денешься!?.. – ответила женщина, пропуская Иру и Диму в купе, приговаривая: «Ладно, уж!.. Походите!..»
Войти в купе они не успели. В проходе вагона появилась проводница и громким голосом оповестила: «Провожающие!.. Покиньте вагон, поезд отправляется!»
Дмитрий поспешил на выход, Ира семенила за ним. Мостик, прикрывающий ступеньки, на выходе из вагона был уже опущен, проводница стояла на нём, с поднятым желтым флажком в руке, заслоняя собой дверной проём. Поезд медленно начал движение.
- Димочка!.. – крикнула Ира. Они обнялись. Дмитрий поцеловал, что-то шепнул ей на ушко, отодвинул проводницу и уже на ходу спрыгнул на перрон.
Прыжок для него был привычным, он не почувствовал каких-либо неприятных болевых ощущений, а коснувшись поверхности перрона, мгновенно собрался, восстановил равновесие и побежал рядом с открытой дверью вагона.
- Не я твоя мама, циркач!.. – гневно прокричала проводница.- Отхлестала бы тебя – вот этим ремешком по заднице!.. – она указала рукой на ремень её форменной одежды. – А ты, голубушка, отойди от двери!.. Отойди!!! – грубо, выплеснула она свой гнев, обращаясь к Ире. - А то, ненароком, ремешок, уж точно, походит по твоей попочке!..
Проводница отодвинула Иру, с силой захлопнула дверь, с какой-то озлобленностью повернула в ней ключ и, удаляясь в своё купе, произнесла: «Ну, и негодники!.. Ну и негодники!.. - У них, вишь! - любовь, а мне - отвечай!..
Дмитрий ещё какое-то мгновение бежал рядом, уже с закрытой дверью в вагон, видел, как Ира, прильнув к его окну, вытирала слезы, безотрывно махала рукой, что-то говорила. Поезд набирал ускорение и уносил вдаль юное создание навстречу судьбе, навстречу тем неожиданностям, которые дарует жизнь каждому человекку.