Глава 1.
Диспетчер объявляет посадку. До боли знакомый маршрут. Каждое лето в детстве эта платформа на автовокзале была для меня чем-то похожим на дверцу шкафа, за которой скрывалась Нарния. Ведь лето, это была маленькая жизнь.
Автобусы, вроде, поменяли, но снаружи конфетка, а внутри как был "пазик", так "пазиком" и остался.
В детстве было весело подпрыгивать до потолка на каждой кочке, а сейчас что-то внутренности протестуют. То там кольнет, то тут стрельнет, уж не до веселья.
Мы-то смеялись, когда Петька, по сути наш ровесник, а мудростью стариковской обладал, говорил:
- Старость - не радость.
- Ну какая такая старость, Петька,- отвечал Сашка, как и я приезжающий на лето в деревню. - Старость, это вон дед Егор с палочкой, или баба Катя согнутая в три погибели. А нам до старости, как до Китая на хромой собаке.
Петька смотрел на нас своими голубыми и до жути взрослыми глазами, и молча уходил, качая головой.
Серьезный он какой-то был и скучный.
Это сейчас я понимаю, что у него были какие-то проблемы с социализацией, а тогда нам легче было покрутить пальцем у виска и заржать на всю деревню показывая свой ум, который был детской глупостью.
Из родителей у Петьки была только мамка тетка Шура, работающая и дояркой и телятницей, а куда деваться, если жить на что-то надо. Да старая бабка Агафья, целый день ползающая по двору ни разу не присев на лавку. Мы тогда ещё удивлялись, думали, что ей сто лет в обед, а она вон какая шустрая.
- Да ведьма она,- говорил Сашка. - Мне баба говорила, что у неё в хате головы курячьи висят, да жабы засушенные.
- Что, прямо с глазами головы?- спрашивала я, в ужасе представляя, как эти застывшие глаза смотрят на меня.
- А я по чём знаю. За что купил, за то продаю.
Очень нам хотелось попасть домой к Петьке, но бабку Агафью мы боялись. А чего боялись-то и сами не знали. Она всегда приветливая такая была. Как увидит кого за забором - всегда здоровается.
- Лидушка, какая ты уже большая выросла. Скоро совсем невестой станешь,- кричала она, заметив меня.
А я не знаю куда глаза девать. Вроде и не хорошо молча убегать, ведь культурные девочки должны поддерживать светский разговор, как всегда учила другая бабушка, живущая в городе. Но Сашка ведь говорил, что она страшная. Поэтому я быстро говорю: "Здрасьте", и бегу к речке, где меня уже ждёт Сашка.
- Смотри каких я карасей наловил,- кричит он, поднимая вверх пакет с рыбой.
- Ого,- отвечаю я, изображая на лице восхищение. Хотя восхищаться там не чем. Ну караси и караси, подумаешь невидаль какая.
Вот дед на днях раков наловил. Целую торбу. Я никогда ещё столько не видела. Вывалил в корыто, а они копошатся там. Страшные такие, клешнями щёлкают. Жуть одним словом.
А бабушка уже огонь разводит в уличной печке. Сухие поленья разгораются быстро. Пока вода в большом чугуне закипает бабушка моет раков, смывая речной ил и песок. А они так и норовят разбежаться в разные стороны.
Дед смеётся, приглаживая жёлтые от табака усы и палкой подталкивает их обратно.
Вода закипает и бабушка кидает в неё пучками крапиву, петрушку, укроп. Соли сыпет много - пол пачки. Затем быстро забрасывает раков и накрывает крышкой. Зрелище, конечно, так себе. У меня аж слёзы на глазах навернулись как мне их было жалко.
А дед опять смеётся.
- Внученька, рыба и раки для того и были созданы, чтобы стать пищей для человека,- говорит он, вычищая рачевни от травы и ила.
А через двадцать минут бабушка ставит на лавку таз с уже готовыми раками. Они уже и не страшные совсем, а очень даже красивые.
Тут как тут ковыляет дед Егор, открывая своей палкой калитку, и смеётся так, будто вороны каркают.
- А я ещё издали заметил, как ты на пригорок поднимался. Торба у тебя знатно набита была. Пойду, думаю, погляжу, чего там Михей поймал.
- Да ты заходи, Егор, заходи. Сейчас бабка нам по чарочке нальет. Посидим, раков пощелкаем,- говорит дед, хитро поглядывая на бабушку.
А та делает вид, что сердится. Ворчит, но идёт в дом, чтобы достать из своего укромного места заветную бутылочку.
Деды так смачно едят раков - чмокают, ахают, что я тоже не могу устоять. Аккуратно беру самого большого и, глядя, как бабушка ловко очищает шейку, делаю тоже самое.
Как же это вкусно, хочу я вам сказать!
К вечеру от тазика раков остаётся только горка панцирей, которые бабушка выносит в мусорную яму.
Продолжение следует...