Когда Арчи Хармон исчез и бросил полковника и его мать вместе, она предположила, что он ушёл в свою комнату, чтобы спать, потому что она много спала или развлекалась по его обычаю, и она не спрашивайте его, куда он идёт. Она знала, какое его любимое развлечение, хотя он изо всех сил старался держать это в секрете от неё.
Была некая таинственная шкатулка, которой он всегда владел, и которую он носил везде с ним, и ключ от которых у него всегда был в кармане. Это занимало много места, но его никогда не уговорили ставить это позади, когда они уехали за границу.
Сегодня он, как обычно, пошел в свою комнату, запер дверь, снял альто, и достал коробку из угла. Затем он сел на пол
и открыл его. Он достал какие-то детские строительные блоки, немного олова олдат, сильно изношенных, потому что ему было стыдно покупать новые,и небольшую ярко раскрашенную жестяную тележку, в которой невозможная дама
и джентльмен из папье-маше, одетый в синее, серое и жёлтое, сидел откинувшись назад со скрещенными руками и уставившимися накрашенными глазами. Было кроме того, несколько других игрушек, все упакованные в немалую опрятность, Арчи не был неряшливым.
Он сидел на полу, скрестив ноги, крепкий взрослый мужчина лет двадцати, и начал играть со своими кубиками. Его глаза остановились на его занятие, поскольку он построил маленькие ворота с аркой и установил красноногие французские солдаты по обе стороны от него для часовых. Он имел играл в ту же игру тысячу раз, но удовлетворение не уменьшился. Однажды в отеле он забыл запереть дверь,
и его мать открыла его по ошибке, думая, что это ее собственная номер. Прежде чем он успел оглянуться, она снова закрыла дверь, но
видел, и это было похоже на удар ножом. Она хранила его секрет, но она упал духом с того дня. Он был еще ребенком и всегда был
один.
И всё же, возможно, в детском грать, чем она предполагала. Он был недалекий, но не идиот; он
иногда говорил и делал вещи, которые явно выходили за рамки возраста грушки. Возможно, привлекательность заключалась в некотором роде товарищества, которое он увствовал себя в обществе блоков, и оловянных солдатиков, и маленьких
леди и джентльмен из папье-маше. Он чувствовал, что они поняли, что он имели в виду и ответили бы ему, если бы они могли говорить, и больше не ожидали бы от него, чем он мог дать. Взрослые люди, казалось, всегда ожидали великого
и странно посмотрел на него, когда он назвал Берлин столицей Австрии и спросил, почему Брут и Кассий убили Александра Великого.
Отлично. Игрушечная леди и джентльмен были вполне удовлетворены, если их шеи е были сломлены хитроумно придуманным землетрясением, которое всегда приносило лок-хаус превратился в кучу, когда он смотрел на него достаточно долго и уже планировал другой.