Любовь и грех (Сергей Хоршев-Ольховский) / Проза.ру

            СЕРГЕЙ ХОРШЕВ-ОЛЬХОВСКИЙ



            ЛЮБОВЬ и ГРЕХ
            (Маленькая повесть)

            Из цикла «ПОРОКИ»

            ПРЕДИСЛОВИЕ

            Самый великий грех – лишить жизни другого человека! В нём повинны, конечно, не все. Но многие. Они, вольно или невольно, посмели искоренить жизнь в самом её начале. Думали ли они когда-нибудь об этом?.. И знают ли, что совершили великий грех?.. А если думали и знают, то готовы ли признать его? И, не дай бог, не собираются ли повторить?
   Он и она без ярких опознавательных признаков – они просто молодые и красивые люди. Их объединяет любовь и грех. Почти каждый может подогнать себя под их стандарт. И каждый может решить для себя – идти по их пути или нет. Задумайтесь!

            Часть 1. Любовь


            Он увидел её в летнем кафе. Она сидела за маленьким столиком под полотняным грибком, укрывавшим её от жгучего июльского солнца, и пила газированную воду со льдом из большого стеклянного бокала. Соломинку она отбросила в сторону и пила через край, не спеша, маленькими, редкими глоточками. Перед ней лежал красочный глянцевый журнал, но она его не читала и даже не листала. Она отрешённо смотрела вдаль длинной прямой улицы, поверх голов многочисленных праздных прохожих, которых, возможно, вовсе не замечала. По её лицу было видно, что она о чём-то думает или даже о ком-то. Её взгляд уходил в чистое и необыкновенно синее в тот день небо и упирался в единственное белое облачко, напоминавшее маленького игривого зайчика.
   У него тоже пересохло в горле, и не столько от несносной в тот день духоты, сколько от вида этой необыкновенной девушки. Он тоже купил стакан фруктовой газированной воды со льдом и сел за такой же маленький пластиковый столик напротив неё. Он тоже отбросил в сторону соломинку и тоже пил через край маленькими, редкими глотками и зачарованно смотрел на неё.
   Она была в белом ситцевом платьице в синий горошек – это было редкостью. Теперь прекрасная часть человечества предпочитает носить джинсы, шорты, брюки всевозможных фривольных пошивов и даже какие-то панталончики, напоминающие ночную пижаму. А эта была не такая. Эта была необычайно женственна и красива в своём редком, воздушном одеянии.
      «Боже мой, какая девушка! В такую невозможно не влюбиться! – подумал он и засмотрелся на её вьющиеся каштановые волосы и золотистую от лёгкого загара шею. – Да она же совершенна!.. – внутренне воскликнул он. – А, впрочем, другому мужчине, быть может, она не покажется такой красивой и обаятельной, как мне, – поймал он себя на мысли и тут же отогнал её: – Нет! Она красива! Очень красива!»
   Она подсознательно почувствовала на себе его долгий, пристальный взгляд и повернула голову.
   «Какой симпатичный парень! – подумала она, рассматривая его длинные светлые волосы, какие были в моде во времена «Битлз», и мускулистое, ладное тело, облачённое в ярко-оранжевую рубашку в талию, какие тоже были в моде ещё во времена «Битлз»: – Боже мой! Я всегда о таком мечтала! – внутренне воскликнула она и тут же засомневалась: – Да разве такой будет одиноким?.. Конечно, такой ни за что не будет один!» – утвердилась она в своём мнении, и по её спине пробежал неприятный холодок.
   Она влюбилась с первого взгляда и почему-то испугалась своей яркой, внезапной любви. Она тотчас выпорхнула из-за столика и заспешила по длинной многолюдной улице, ничего не замечая вокруг себя – в её сознании стоял только его образ.
   Он тоже испугался – испугался, что потеряет её навсегда, и в этом необыкновенном страхе побежал следом за ней. Но когда догнал, неожиданно сконфузился и пошёл рядом, словно случайный прохожий. Она искоса бросила на него короткий благодарный взгляд и тоже ничего не сказала.
   Они долго шли молча, украдкой изучая друг друга стеснительными взглядами.
   – У тебя очень красивое платье... – проронил он наконец тихим, неуверенным голосом.
   – Тебя привлекло моё платье? – удивилась она.
   – Нет-нет! Всё сразу! Я в одно мгновение понял – это она! За такую можно полжизни отдать!
   – А всю, что?.. Слабо?
   – Можно и всю! Но кто же тогда будет любить?
   – Ладно. Хватит и полжизни!.. – засмеялась она и остановилась.
   – Мы что, пришли?.. – заволновался он, не желая расставаться.
   – Да, пришли, – с сожалением вздохнула она и как-то слишком уже медленно достала из сумочки ключи.
   Они, любуясь друг другом, потеряли счёт времени и не заметили, как оказались на окраине города, на узенькой улочке, рядом с небольшим кирпичным домиком.
   – Может, мы ещё чуточку погуляем? – несмело предложил он.
   – Ладно, заходи. Мама на даче, – открыла она дверь и элегантно перешагнула порог.
   Сердце его резко подпрыгнуло. Он рывком вскочил в комнату, не помня себя от волнения. Перед его взором стояло только её ослепительно белое платье в горошек и ничего более.
   Она тотчас обернулась и раскрыла губы для поцелуя. Он целовал её страстно и долго. Она тихонько и радостно вскрикивала и не сопротивлялась.
   – Я люблю тебя и хочу быть твоей!.. – пролепетала она обессиленно, когда он угомонился.

            Часть 2. Грех

            – Мама – это мой жених. Мы любим друг друга... – взволнованно бормотала она вечером и, не ручаясь за поведение вспыльчивой матери, заставшей в своём доме незнакомого мужчину, робко добавила: – Мы с ним распишемся.
   Мать нисколько не смутилась и не стала возмущаться. Она устало уронила на пол сумки с овощами и фруктами и сухо приказала ему:
   – Отнеси на кухню.
   Когда он вернулся, она внимательно осмотрела его и, удовлетворившись увиденным, повелительно сказала:
   – После свадьбы жить будете у нас и первые пять лет не будете заводить детей. Поживём для себя. Успеем ещё с пелёнками навозиться да ночных криков наслушаться.
   Так и порешили.
   Но тот, первый день не прошёл бесследно. У неё вскоре стала слегка кружиться голова, появилась вялость, пропал аппетит...
   Она скрывала, стесняясь мужа и мать, сколько могла. Но когда её стало подташнивать при виде любой пищи, мать обо всём догадалась и страшно испугалась.
   Мать тут же повела её к врачу и, когда тесты оказались положительными, велела прервать беременность, несмотря на весьма уже солидный срок.
   Вся родня тотчас разделилась на два лагеря. Одни были за сохранение жизни, другие – против этого. Все говорили много, с жаром. Приводили многочисленные аргументированные примеры и совсем сбили с толку молодых.
   Одни просили оставить всё как есть, ссылаясь на Божье провидение, а другие требовали закончить учёбу, утвердиться в обществе, создать материальную базу, а потом уже думать о наследниках – таких было большинство. Их абсолютно не волновало, что маленький человечек уже существует со своими определёнными внешними признаками и темпераментом.
   Он и она, несмотря на юность и неопытность, отчётливо сознавали, что их заставляют поступить неправильно – не по-божески и даже не по закону природы. Но пойти против авторитетного и активного большинства, от которого они зависели морально и материально, не осмелились.

      * * *
   Малыш всегда спал спокойно. Ему всегда снился один и тот же хороший сон. Он слышал много разных голосов. И один из них был самым близким и нежным. Но в тот день, когда все много кричали, а мама даже плакала, он спал неспокойно. Он каждой клеточкой своего маленького тельца чувствовал, что с ней творится что-то неладное. И ему стали сниться нехорошие сны: он видел, как что-то чёрное то и дело надвигается на него и поглощает. Он в испуге дёргал ручками и ножками, кричал, просил помощи, но его никто не слышал...
   Она, с тех пор как раскрылась тайна, спала мало и тревожно. А в последнюю ночь ей было совсем плохо. Вероятно, передалась тревога малыша. Она ворочалась, стонала и всю ночь лицезрела не то во сне, не то наяву, не то вовсе в призрачном видении розовое, шелковистое тельце малыша. Его пухленькие ручонки тянулись к ней, он силился сказать что-то для него весьма важное, но вместо этого всё время выходило забавно-певучее «уу-у... аа-а...». И его светлое личико расплывалось от этого непроизвольного конфуза в лучезарной улыбке. Она тоже смеялась и тянула к нему руки... Но под утро в её видения стремительно ворвался какой-то тёмный, острозубый, с железными когтями ужасный силуэт и поглотил малыша своей сатанинской массой... Она, не задумываясь, с нечеловечески пронзительным криком коршуном накинулась на этот чёрный силуэт и стала отчаянно рвать его ногтями и зубами. Она его рвала, рвала и рвала... до самого утра. Но до малыша так и не добралась.

      * * *
   В больницу её, безвольную и измученную ночным кошмаром, сопровождал утром целый эскорт – мать, свекровь и две тётушки. А он остался дома и страдал: он боялся за неё, ненавидел за слабость духа себя и стыдился за их общий грех. Он то и дело порывался вслед, чтобы остановить это нелепое убийство, но тут же, в безволии, возвращался, судорожно обхватывал голову руками и падал на диван. А через мгновение опять вскакивал... Наконец, не вынеся мук сомнения, бросился, как всегда, за советом к богобоязненным, добродушным соседям.
   – На, почитай! И если не поздно, спасай! – сунул ему сосед в руки газету вместо ответа и ткнул пальцем, где надо прочитать. – Там Макаренко пересказывает сценарий фильма «Безмолвный крик»*. Я-то думал, ты в этом детоубийстве со всеми заодно, потому и не предлагал её раньше.
   – Не Макаренко, а Макаренков, – взяв газету, буркнул он машинально.
   – Да какая разница! Тоже, наверно, педагог какой-нибудь.
   – И что он пишет?
   – Про то, как ироды, такие как вы, не родившихся детей убивают! – не вытерпев, истерично выкрикнула жена соседа, обычно молчаливая.
   – Да ты читай! Скорее! – торопил сосед.
   Он попытался сосредоточиться, но буквы перед раздражёнными от бессонницы глазами стали кривляться и расплываться.
   – Погоди, глубоко вздохни и читай здесь, – черкнул сосед по газете маркером, видя, что он запутался в первых строчках.
   Он глубоко вздохнул и его слезящиеся глаза стали быстро вырывать из текста отдельные фразы:
      «...На экране появляется картинка... голова ребёнка... тельце... Маленькая ручка тянется ко рту... различаются не только ротик, глазик и носик... но даже... что головка заполнена мозгом... Внизу... крохотные ножки... Сердечко бьётся ровно... Время от времени малыш слегка меняет своё положение. Все его движения спокойны, он ощущает уют и безопасность.
   Вдруг рядом... появляется зловещая тень... Она медленно, но неумолимо приближается к малышу. Он ощущает опасность... пытается отодвинуться, его активные... беспомощные движения выдают панический страх.
   Вакуум-кюретка** нащупывает ребёнка... Его маленький ротик раскрывается в безмолвном крике. В последнем порыве отчаяния он трогательно и беззащитно отодвигается в сторону...
   Сердце бьётся быстрее и быстрее... Плодный пузырь прорывается, утробные воды, составляющие тёплый уютный мирок этого маленького человечка, быстро исчезают. Кюретка безжалостным драконом впивается в тельце ребёнка и буквально отрывает его от крохотной головки.
   Теперь всё...
   Секунду спустя врач вводит абортцанг. Он крепко обхватывает оставшуюся в матке головку. Слабые, ещё не сформировавшиеся косточки маленького черепа раздавливаются и расплющиваются в одно мгновение.
   То, что ещё несколько минут назад было головкой, удаляется. Теперь на экране видны только сгустки тканей и осколки – всё, что осталось от крошечного и беспомощного человеческого существа...»
   – Боже мой! – уронил он на пол газету. – Что же теперь делать?
   – Спасать! – в сердцах закричала соседка. – И как только вы, окаянные, решились на этот жуткий поступок! Вы же с такой страстью и любовью сошлись вместе!..
   – Поздно, – нечленораздельно пробормотал он. – Не успею.
   – Не дури! – встряхнул его за плечи сосед. – Успеешь!
   – Да! Успею! – твёрдо и осознанно сказал он и выскочил на улицу.
   – Не успеет, – с сомнением покачал головой сосед. – Но что-то же делать надо.
   – Успеет! – решительно возразила ему жена, взяла икону Божьей Матери и стала торопливо шептать молитву.
   – Вряд ли. Но я тоже, пожалуй, помолюсь за них...
-----------------------------
*«Безмолвный крик» – фильм создан на основе научных исследований американского доктора Бернарда Натансона, изучившего с помощью ультразвука, что же на самом деле происходит во время искусственного прерывания беременности.
**Вакуум-кюретка – специальный инструмент, присоединённый через вакуумную трубку к электронасосу давлением около 55 мм ртутного столба.
---------------------------
* Все имена взяты автором произвольно. Любые совпадения случайны.

            БИБЛИОГРАФИЯ

ЛЮБОВЬ И ГРЕХ
(2005 г., Лондон. Дополнен 2007 г., Лондон):

1. Газета «Слава Труду» № 105, 4 сентября 2007 г., Кашары, Ростовская обл.
2. Газета «Наш Край» № 154-155, № 159-160, 19-26 сентября 2008 г., Миллерово.
3. С. Хоршев-Ольховский. «Клетчатый Пиджак». Рассказы. 2010, Лондон.
   ISBN 978-9984-30-177-8,
4. Журнал «Острова» № 18, 2011 г., Нью-Йорк, США.
5. Альманах «Витражи», 2012 г., Мельбурн, Австралия.
6. С. Хоршев-Ольховский. «Любовь и грех». Повести и рассказы. 2014, Лондон.
   ISBN 978-9984-30-246-1
7. Интернет-журнал «Inter-Focus». Апрель 2018, Ганновер, Германия.
   Ссылка: http://inter-focus.de/?p=5113
8. Альманах "Литературная Канада" № 2 (15). Июнь 2018 г., Торонто, Канада.
9. С. Хоршев-Ольховский. «Избранное». Повести и рассказы. 2019, Москва.
   ISBN 978-5-00153-068-8
10. Альманах «Рукопись» № 36, 2021 г., Ростов-на-Дону.
11. Альманах «Русскоязычная вселенная», № 14, 15 апреля 2021 г., Лондон.
12. С. Хоршев-Ольховский. «Обыкновенная любовь». Повести и рассказы. 2021, Москва.
ISBN 978-5-907451-73-5