ЧАСТЬ 20
Очнулась я в той же комнате, на полу, рядом с Федором.
Сняв с шеи крестик, я приложила его к клокочущему животу брата и стала молиться. Федор издал дикий вопль и покрылся испариной.
Я вытащила из кармана молитвослов и, собрав последние силы, стала читать молитву. Черный ком, круживший над нами, взвизгнул, будто в него воткнули иглу и, подлетев к потолку, распался на крохотные пылинки. Комната озарилась ярким солнечным светом. Федор приподнял голову и открыл глаза.
— Эх, и выспался же я, сестренка, - смачно зевнул он и, улыбнувшись, попросил сварить ему каши.
С того дня Федор пошел на поправку. Теперь его часто можно было видеть сидящим во дворе на лавочке рядом с ослепшей кошкой и стареньким молитвословом в руках.
Мы с Алексеем не мешали ему. О том, что произошло с нами за последнее время, мы старались не вспоминать, окружив друг друга заботой и несвойственной нашей семье любовью.
***
Шло время. Федор окончательно выздоровел, хозяйство полностью перешло в его руки, чему он был несказанно рад. Через год он женился на девушке из соседней деревни.. Она родила ему двух девчонок, погодок, а те, когда пришло время, подарили им десятерых внуков.
Алексей через два года после случившегося уехал в другую деревню и тоже обзавелся семьей, как я и предсказывала. Ну, а я все еще летаю во сне... Иногда вижу умерших родственников, знакомых, соседей, но мать - никогда.
Бабушка говорит, что она в звездной пустыне. Бродит по обжигающему песку и не может найти приюта. И мучения ее закончатся, когда Федор окончательно простит ее. Но произойдет это не скоро — в последний час его жизни, на смертном одре.
Что же, видимо такова ее доля и доля тех, кто не умеет прощать и любить ближнего, как себя самого.