Читатель, избалованный хорошо написанными книгами, особенно не лишенный сентиментальности, желает испытывать наслаждение от художественного мастерства авторов. Он вдохновляется неожиданностью сюжета, набором разнообразных красок, сильным эмоциональным воздействием. Но бывают продукты творчества, которые с первого взгляда мало понятные или вводят в заблуждение. Бывают если не трагичные, то остро драматичные последствия случайного чтива. Как-то не желаемые результаты от подобного злополучного опубликования были обнаружены через два месяца после того. Так случилось, что некоторые читатели художественный вымысел восприняли за реальную действительность. Можно подумать, если посредственного, обыкновенного человека разукрасить яркими красками, то получится, что он и в жизни таков. Сила художника оказалась способна творить волшебство. Но в этом случае не доброе, а вредное, хотя и не преднамеренное. Мерцание звезды, подающей надежду, кому-то показалось опасным миганием таймера.
Как говориться: писателем можешь не быть, а гражданином быть обязан. Становясь на путь исправления, вынужден посыпать седую голову пеплом. Попытаюсь (возможно с тайным эзоповским умыслом) изобразить героя из раннего произведения реальными красками, так сказать раскрыть сермяжную правду. Времени не так уж много для творчества, то простите меня, коллеги, за некоторую сырость, не зрелость продукта.
...Чем больше нас, тем мешьше мы заметны. Кому-то такое нравится, а ему – нет. Противоречивые чувства по поводу своей известности испытывал Платон Шишкин. Его дипломатическая и научная карьера таковы, что другим бы позавидовали. Завидовали и ему, но до некоторых пор. Неожиданная популярность на центральных каналах телевидения была верхом всяких желаний. Однако новичкам, осваивающим медийное пространство, наивность и прямолинейность в стремлении достижения первенства редко прощают. Здесь был именно такой случай.
Яркие и остромётные его выступления и комментарии не учитывали самой малости. Современный телеящик – это не лондонский Гайд-парк давно ушедших лет. Здесь не ораторов пестуют, а в поте лица делают деньги. Самое выгодное время выделяют для хитро закрученных и остросюжетных постановочных шоу. Это сделанные на скорую руку эрзац-спектакли, вызывающее интерес у зрителя и привлекающие рекламодателей. Здесь не обязательно засилье умных и грамотных участников. Напротив, желательна пестрота мнений до неприличия. Не уверен, что Платон не понимал этого. Возможно преподавательская стихия толкала его на неоглядную защиту искаженной истории, очернения ушедших событий его Родины.
И всё бы ничего. Могли его здесь и за умного держать. Была бы его речь только грамотной и хорошо аргументированной. Однако подпортили всё амбиции, неуёмные желания ученого на пути к успеху. Хотя у кого их нет! Пусть даже политические. Ну и что здесь такого? Но безмерные – это уже иное дело. Помните комичность и драматизм ситуации, как в известном фильме:
- «А не замахнуться ли нам на Вильяма, самого Шекспира?»
В какой-то момент всё же заметили, рассмотрели на мрачном небосводе одиноко мерцающую звездочку. Свет от неё с каждым днём становился ярче. Увидели не только сирые и обездоленные, но те, которые славятся мастерством не только зажигания новых звезд. Такие проекты поручают опытным спецам, правда сплошь и рядом без всяких там академий. Судьба медийной и общественной личности оказалась предрешенной. Ополчившиеся боты назвали его спойлером, подставной фигурой и продуктом тех, кто не пользуется благосклонностью у простого избирателя. Его имя выпало из лексикона говорящих на ТВ и других ангажированных СМИ.
На удивление его сторонников грязная работа по дискредитации их лидера велась достаточно успешно. Известные в широком и даже узких кругах общественные спикеры, за редким исключением, не выступили в его защиту. Причина со временем стала видна, как на поверхности воды. Этому невольно способствовал, и сам наш герой. Появившиеся нотки вождизма и непогрешимости оказали ему плохую службу. Накануне своего падения испепеляющей критике он подвергал всех, кого только встречал на своём пути. Возможным коллегам и единомышленникам выдавались нелицеприятные характеристики, от чего те были оконфужены. В порыве накала страстей проскальзывала категоричность суждений, единоличная интерпретация советской истории, путей развития общества. Непутевые подпевалы нервно бравировали не дружескими отношениями с другими патриотами и левыми. Возникало, если не вражеское окружение, то точно стена недопонимания и разочарования.
Все надежды, как на волшебную палочку-выручалочку возлагались на реализацию идеи общественного движения. За первые месяцы оно выросло до десятков тысяч. Обнадёживающие поездки по городам и весям, стримы с интернете вселяли уверенность. Появилось окружение людей с горячей фантазией и захватывающими дух планами. Они то и стали вероятными распространителями нелепых слухов. Научная строгая аналитика движения считалась лишней. Озвучивание всё новых и новых акций приобретало устрашающий фактор для пены общества. Почуявшие личную угрозу своему образу жизни засуетились. Планомерную работу в движении на долгосрочную перспективу сил и ресурсов не хватало. Партстроительство было только фразой, а не делом. Расчет состоял в решающем легальном рывке, в скоротечной демократической победе. Любые неудобные вопросы сторонников к координаторам и их сомнения воспринимались болезненно, началась чистка ещё не зрелых и рыхлых рядов. Действия приближенного окружения напоминали приемы дружков дворовой шпаны.
В воздухе витала ожидаемая и неизбежная драматическая развязка. Навалившейся ком эйфории от содеянного и преувеличение их результативности – прямой путь к болезненным иллюзиям и психическим миражам. Как правило, такие заболевшие не осознают своего недуга. Лечение их весьма проблематично и часто не продуктивно. Как всегда, на помощь приходят нетрадиционные, с позволения сказать, ассиметричные способы, но к народным их отнести не рискнул бы.
Всё случилось неожиданно и даже нелепо. Не уверен, что произошедшее было продиктовано лишь заботой о чьем-то здоровье. При этом полностью исключить такую версию не решусь. Для большинства действующих и наблюдающих лиц стало шоком. - Что-то сделал не так! - Где? - Когда? - Как именно? Начали появляться версии наиболее отчаянных блогеров. Партийные столпы левых ограничились отдельными фразами возмущения. Отдельные активисты заявили о поддержке Платона. В среде же сторонников в трусливую безмолвность ушли центральные новоиспеченные боссы из ближнего круга. В медийном пространстве появились новые пассионарные, но всё ещё слабые защитники. Ну, очень слабые. Абсолютное большинство сочувствующих было поражено вирусом молчания. Кто-то, видимо, вспомнил о его золотом содержании во все времена. Другой, некстати появившийся вирус, дающий осложнения не только на дыхательные, но мыслительные органы, подсказал о временной неуместности общих собраний и прочих встреч.
... Уже прошел год как появилась публикация, иллюстрированная картиной Репина «Бурлаки на Волге». Никому не известный писака, стремясь выжать из себя всё свое творческое мастерство, нарисовал воображаемый мир. Не хотелось бы верить, что перепуганные, но желающие также быть малоизвестными, вершители судеб не смогли отличить вымысел от реальности. Беспечное с виду творение могло оказаться той каплей, которая перевесила роковую чашу судьбоносных весов. Было сделано то, что сегодня никто из здравомыслящих людей не может объяснить. Практические действия «опасного преступника» показали его подлинное лицо. "Король" на удивление оказался голый. Жалкие лохмотья - в виде не отвечать на провокации, соблюдать предписания - не были помехой для праздношатающихся зевак лицезреть его неумело скрываемую наготу. Нарочито, даже злонамеренно он был выставлен для обозрения толи с целью сострадания и назидания, или же на глумление.
Имеющиеся факты безрадостны для любой из сторон. Нет подтверждений скрытых уголовно-опасных замыслов. Есть лишь домыслы о целях стихийного движения. Но нет никакой организационной структуры для их реализации. Нет никаких спонсоров, отсутствуют покровители. Была лиши простенькая идеология усовершенствования общества. Были внутренние проблемы - отсутствие собственных кадров, которые смогли бы двигать «движение». Не имелось подготовленных организаторов. Нет подпоры лидеру, способностей претворить слова в дела. Есть только сказочная говорящая голова, словно крепенький боровик на заброшенном, давно не паханном поле. Эта диковина в пылу эмоционального порыва сумела пробудить дремлющего путника и обывателя. Такого же эмоционального, в меру интеллигентного, но чаще - любителя покурить и порассуждать с дружками за стаканом с любимым напитком.
Общество волнуется словно море в межсезонье. Тихой сапой возрождающиеся ростки нового были подвегнуты атаке отживающего времени, лицемерному и скороссудному давлению. Местами, то тут, то там, вновь проводятся акции, собрания и встречи. Налаживаются контакты с активистами других организаций. Благородный повод навязан из вне. Не сидеть же на месте. Глядишь, что-то, да и получится. Мерцание новых звёзд со временем становится всё более ярким. Более заметными станут иные движения. Драматизм нарастает...
Ощущение неизбежной завершенности и конечности событий было присуще и Платону Шишкину, а не только обычным христианам. Оно не покидало его, как и любого из мыслящих людей. Он не сомневался и даже знал, что мир движется поступательно в своём развитии, наполненном борьбой и страданиями угнетённых, обездоленных масс. Неумолимо изменяются устройства общества, общественно-политические строи. Каким-то органом чувств он догадывался: в противовес власти золотого тельца в муках рождается эра новых человеческих отношений и ценностей. Ему не было тайной, что ярких и беззаветных проповедников нового уклада общества по старой жестокой традиции шельмуют, подвергают гонениям и утеснениям. Не взирая на сиё, он с большим числом людей понимал приближение грядущего. Порой же становилось грустно и страшно от неизвестности.
И только чувство оптимизма и надежды помогает Платону и его соратникам жить в этой беспокойной и порой кажущейся беспросветной действительности.